Hunger

Глубокая ночь - как в Японии, так и в космическом пространстве далеко от нее. Темнота, тишина... - Самурай-сан, я голоден, - раздался звонкий голос. - Молчать, - злобно оборвал его второй. - Самурай-сан, я сильно, сильно голоден... - пожаловался первый. - Ты зачем вообще к нам присоединился? - с досадой в голосе, - Мы тут мир разрушаем, между прочим! - И это в обязательном порядке должно мешать регулярному приему пищи? - тоскливо. - Ты и так уже весь корабль обожрал, скотина! - Такасуги сорвался на крик. Ято удрученно вздохнул, а потом легко встал на руки и прошествовал на них перед Шинске, нервно раскуривавшим свою неизменную трубку. При этом подол одеяния свесился Камуи на лицо, но, похоже, совершенно его не обеспокоил - на данный момент его тревожило только отсутствие еды. Он ловко кувыркнулся и встал на ноги, а потом лихо прошелся по комнате колесом. Такасуги сверлил его взглядом и злобно размышлял о том, что все запасы были съедены не знающим ограничений в пище наглым рыжим пришельцем, до земли еще два дня пути в компании с ним и весьма недовольными этим фактом голодными членами Кихэйтай, а проклятый Камуи и не думает останавливать свою игру на его нервах. Камуи, очевидно, заскучав, сделал кувырок назад, снова встал на руки... а потом вдруг со смертельно усталым видом плюхнулся на пол, на спину, театрально разбросав конечности в разные стороны. - Сделайте же что-нибудь! - капризно попросил он, - Я сейчас умру от голода! Такасуги скрипнул зубами, рискуя перекусить трубку, а потом прикрыл глаза и начал медленно считать до десяти. - У меня во рту уже давным-давно ни рисинки не было... - плаксиво протянул юный ято, растянувшись на полу. Да, давно. Три часа назад, как слопал последнюю чашку риса вместе с остатками соевого соуса. Десять, девять, восемь... - Нашему клану всегда требовалось большое количество пищи. Нужно, чтобы оно было пропорционально истраченной энергии. Помнится, еще дома, мы съедали в день по паре мешков риса... - с ностальгией в голосе произнес Камуи. Чувствовалось, что скучает он не столько по старому-доброму семейному укладу, сколько по вышеупомянутым мешкам с рисом. Значит, нужно просто связать тебя, чтобы ты эту энергию не расходовал, и есть тебе больше никогда не понадобится. ...семь, шесть... - Вот возьму и умру тут, - мрачно посетовал ято, - От голода. Он слегка пошевелил рукой, трагически вздохнул, а потом обессилено склонил голову набок, стараясь выглядеть больным и умирающим. На критический взгляд Шинске, он выглядел как котяра, старающийся выпросить ласки у строгого хозяина. Этакий пушистый рыжий хитрец-манипулятор. Для умирающего от голода ты выглядишь просто возмутительно довольным жизнью. …пять, четыре, три… Где-то в далеко гулко хлопнула дверь, раздался одиночный выстрел. - Шинске-сама! - откуда-то оттуда же заголосила Матако, - Где вы, Шинске-сама?! - …нужно отменить постановление Эдо..! – усиленный динамиком голос Такечи. - Отменись сам, навсегда! – раздался рев Бансая, судя по всему, доведенного до точки кипения. Снова выстрелы. Такасуги отчетливо представилось, как Матако свирепо потрясает пистолетами. За что я вас всех терплю? - Самурай-сан… - слабым голосом позвал его Камуи, - Самурай-сан, это так мучительно… Медленно умирать от истощения… Может быть, вы… …два, один. - С радостью облегчу твои страдания, - ледяным голосом ответил Такасуги и положил ладонь на рукоять меча. Повисла томительная пауза. - Это не по сценарию, - наконец обиженным тоном сказал ято и сел. - Я должен был сказать «О нет, не оставляй меня!», а потом достать еду из воздуха? – Шинске приподнял бровь. - Хотя бы так, - Камуи пожал плечами. Лицо его выглядело разочарованным, - Самурай-сан так холоден. - Только попробуй мне следующей ночью так сказать, - угрюмо предупредил его Такасуги, - Напомни, кто вчера пришел греться ко мне в постель? - Это было так романтично… - Это было некстати! – рыкнул на него Шинске, - У всех, между прочим, одинаковые условия, так почему же мерзнешь только ты? - Потому что я умираю, а мое тело медленно остывает… - трагическим шепотом возвестил Камуи, - И меня нужно срочно согреть и накормить. - Я же сказал, что еды на корабле больше нет. - М-м… - ято задумался на пару секунд, а потом радостно заулыбался и воздел вверх указательный палец, - Тогда я же могу погреться? - Как прошлой ночью? – с подозрением спросил Такасуги. - Именно! - Ни за что. В этот момент дверь резко распахнулась. - «Прошлой ночью»? – неверяще переспросила Матако – а это была именно она – глядя на них, - Что значит «прошлой ночью»?.. На ее лице читалось предположение, в которое ей верить не хотелось. Камуи, который, к сожалению, тоже видел его, улыбнулся своей особенно неприятной улыбкой обожравшейся акулы, и прежде чем Такасуги успел зажать ему рот, он коварно поинтересовался: - А вы как думаете, чем могут заниматься ночью двое здоровых мужчин? Одна шутка, весьма на взгляд рыжего пирата удачная, - и всякая еда забыта. Развлечение найдено! …Конечно, не стоит откладывать и ту мысль, что у Камуи и в мыслях не было шутить, и что своими словами это невинное дитя подразумевало трогательную полуночную битву до смерти – и ничего более. Нет, даже, скорее всего, именно это он и имел в виду! - Верни мне его! – истерически взвыла Матако, а потом начала беспорядочно палить во все стороны, - Верни мне Шинске-сама!! И правда, откуда ей было знать, что своими словами «как прошлой ночью» Такасуги имел ввиду то, что Камуи, разбудив его, сперва попытался убить (очевидно, погреться он романтично собирался в его крови), потом едва не поджог футон, чисто случайно выбив из рук Шинске огниво, от которого тот мирно собирался прикурить трубку, а после, завернувшись в принесенное с собой покрывало, уснул рядом мирным и крепким сном невинного ребенка... Такасуги, деликатно зажимая неугомонному пирату рот, оттащил того в сторону от источника опасности. Камуи пока что нужен был ему живым. Бансай, еще раньше отыгравшийся на стратеге и теперь тихо стоявший в стороне от взбесившейся Алой Пули, меланхолично взял пару первых аккордов «Весны на море». Жизнь в космосе продолжалась.