Перекресток

      Детей учат иероглифам примерно с 4-х лет. Оказалось, что они тоже забылись. Мне наняли дорогого репетитора, так как не хотели отправлять в дошкольное учреждение. Я быстро освоила логику местной письменности, и закрепляла выученное, чтением стихотворений японских поэтов и произведениями мировой литературы. Писать научилась еще быстрее: помогала «память рук». Репетитор Акира-сенсей, очень хвалила и отмечала аристократическую каллиграфичность (семья Вакаба относилась к аристократии), но думаю это по большей части из желания угодить и заработать прибавки к окладу. Эти слова были бальзамом на душу уставшего Кодамы-сана, который только получил повышение и не имел ни минуты свободного времени, настраивая работу ведомства порученного ему. Дочь такого влиятельного человека не могла, по его мнению, ударить в грязь лицом. После того, как меня подтянули в японском, отец таскал меня на многие скучные сборища, где на меня смотрели оценивающие, опасные взгляды лицемерно улыбающихся лиц. Приходилось держать маску спокойствия, отчужденности и безупречной вежливости, как того требовал отец. Так, невыносимо долго, словно кто-то с особо старательной коварностью замедлял ход времени, текли два года. И вот, мне исполнилось 7 лет. Ото-сан отправил меня в младшую школу, в которую меня вез шофер отца, а обратно, я добиралась общественным транспортом — так во мне воспитывали самостоятельность. Школа, откровенно говоря, стояла поперек горла, но опозорить имя клана, я не имела права, пусть и не питала к отцу, тетям, дядям и кузенам особой нежности, они были моей опорой в этом мире и единственной семьей. Я вела себя примерно –спокойно и отрешенно. Учиться было не интересно, но одноклассники были большей трудностью. Отрыв, нет…, скорее пропасть в 19 лет, в умственном развитии не позволяла мне вслушиваться в глупый лепет детей, который доносился, во время перемен, со всех сторон. Ситуация немного напоминала аналогичную в предыдущей жизни, но я нашла выход: во время перерывов я рисовала (очень неплохо). Чтобы не вызывать раздражение у окружающих, отвечала только в случаях когда учитель меня спрашивал и, конечно, тепло всем улыбалась, создавая образ этакой необщительной умницы с мягким и добрым характером. Возвращаться домой сразу, не хотелось: уроки делались быстро, и оставалось слишком много свободного времени, а постоянно читать … Я что робот? Мне давали достаточно карманных денег, и после уроков я отправлялась в небольшой, скромный магазинчик манги, где покупала том с понравившимся описанием. А затем, приходила в уютненькую кафешку, где пила свой любимый, еще с прошлой жизни, зеленый чай, и начинала чтение. Но такое однообразие дней быстро приелось, поиски способа убить время возобновились. Через всемирную паутину нашла ближайшую языковую школу. Записалась на английский и русский (надо же как-то объяснять свои познания)  — пусть отец гордится, раз уж это единственный его способ проявления заботы. Но, как известно, человек-существо социальное. Сколько бы я не заполняла досуг, ничто не могло заменить простого человеческого общения. Да, конечно я периодически болтала с одноклассниками, но это все не то. Внутри все равно чувствовалась пустота, казалось — я тону, захлебываясь одиночеством и грудную клетку сковывала боль, будто бы не хватало воздуха. В такие моменты глаза точно пощипывало, но подступающие слезы не покидали глаз — ведь жалость к себе здесь неприемлема, то что у меня никого нет сейчас, не означает, что я не найду друга позже. Но даже не это занимало мои мысли больше всего. Нередко стала приходить в голову мысль о смысле моего существования в реальности «Рыцаря-вампира». Саёри была лучшей подругой Юуки Кросс (Куран), одним из немногих людей всплывающих в сознании при слове — «близкие», той ради которой чистокровная смотрела в лицо опасности. Но я не совсем та девочка. Смогу ли я стать столь близкой этой забавной дурочке, с большими наивными глазами? А может мое поведение настолько отличается от поведения маленькой Вакабы до меня, что я даже не попаду в среднюю школу Академии «Кросс». По пути на остановку был клуб оружейного искусства. Мое неуемное любопытство привело внутрь. Была среда. Обычно шумящих учеников не наблюдалось, стояла абсолютная тишина, казалось, все звуки исчезли, растворились в небытие. Неожиданно послышался звон от ударов метала о метал. Заглянув в комнату, где звук издавался, я поняла, что заглянула в додзё*. Огромное помещение освещало вечернее солнце. Оранжево-красный, плотный свет японского заката пронизывал витражи, падал на бежевый пол, окрашивая его в цвета огня. Затем, прикасался к темно-коричневым балкам и стенам, отчего те, казалось, светились изнутри. Двое взрослых-мужчина и женщина, облаченные в спортивные кимоно черного цвета. Вели бой на катанах. Когда говорят о подобном, часто слышишь сравнение с танцем. Видя все в живую, я поняла, что это слабо сказано: все эти резкие, опасные и точные движения завораживают, ты забываешь как дышать. Лучи солнца отражались от лезвий, даруя ощущение нереальности происходящего. Отбивая удар, сопровождающийся свистом воздуха, девушка подпрыгнула вверх, и сделав пару оборотов в горизонтальном положении, приземлилась в стойку, держа меч у горла противника. Все произошло так быстро, что я испугалась и ахнула — меня тут же заметили. Я смутилась, опустила глаза, затем резко развернулась и убежала на остановку. В субботу, после школы мне снова не нужно было идти на занятия по русскому или английскому, это, как и среда, был день манги и кафе. В тот же час, я направлялась на остановку, но снова не удержалась и заглянула в клуб оружейных искусств. Но на этот раз все было тихо, хотя дверь в додзё была не закрыта. Меня снова впечатлил этот его вечерний вид, сердце забилось чаще, будто я заново переживаю эмоции и впечатления, будто сам зал впитал в себя эти чувства и излучал их на меня. — А я все думал, когда же ты придешь? — раздался и отразился от одиноких стен глубокий, наполненный спокойствием мужской голос за спиной. От испуга я немного вздрогнула и обернулась, чтобы посмотреть на говорящего. Это был сражавшийся в среду мужчина- типичный пожилой японец с тронутыми сединой волосами, лицо его покрывали морщины, меж бровей разместилась складка придававшая вид человека всегда подверженного глубокому погружению в мысли. Он был не очень высок, но это замечалось не сразу, ведь он держал ровную, гордую осанку. Глаза его с мягким укором смотрели на меня. — А, Вы меня ждали? — вырвалось у меня. — Сенсей всегда ждет своего ученика- тепло улыбнулся мечник, удивив меня снова. — А разве я ваша ученица? — А зачем ты приходила в среду? — Обычно, когда я прохожу мимо, здесь слишком шумно, но в тот раз было, тихо и я удивилась. Потом услышала лязг метала, а обычно слышатся глухие стуки деревяшек. — Значит, Тебе было не все равно? — Наверное -я уже не знала куда себя девать от смущения и непонимания ситуации. — Значит, оружие позвало тебя, а ты отозвалась. А отозвавшись согласилась. — На что? — Кэндо*- спокойно ответил он — На путь меча? — меня поразили его слова. «Что это еще за глупости?»- пронеслась мысль в голове. — Значит твои свободные дни- это среда и суббота? — дождавшись ответного кивка продолжил - Приходи в эти дни сразу после школы, Дитя. — Мое имя Саёри - сказала я отвесив церемониальный поклон. — Я Даичи*-сенсей — ответив поклоном продолжил - Не опаздывай Саёри-чан. В смешанных чувствах я вернулась домой, понимая, что со мной, наконец, случилось что-то замечательное. с японского: *Додзё — «место, где ищут путь» место, где проходят тренировки, соревнования и аттестации в японских боевых искусствах. * Кэндо — «путь меча» современное искусство фехтования, ведущее свою историю от традиционных самурайских техник владения мечом, кэндзюцу. * Даичи — большая мудрость.