we shall overcome.

На улице было светло. Наступила зима, и солнце совсем перестало появляться на небе. Его затянули тучи, такие большие и серые. Гарри стоял около большого дома, не решаясь зайти внутрь. Он знал, что для Луи будет важно, если он появится на этой вечеринке. Видеть его в домашней обстановке и с кучей друзей вокруг было болезненно. Больше всего Гарри мечтал оказаться тогда где-нибудь на окраине Лос-Анджелеса с блокнотом в руках и наушниками, тогда слова огромным потоком лились бы из него так быстро, что он бы даже не поспевал записывать их. Но Стайлс обязан был появиться на вечеринке по случаю дня рождения его бывшего любовника лучшего друга. Гарри приготовил подарок для Томлинсона. Он долго не мог решиться подарить ему то, что планировал отдать еще годы назад. Удобный случай все не предоставлялся, так что он стоял с этой дурацкой коробкой, в еще более нелепой пестрой упаковочной бумаге, сверху которой был приклеен кривой бант. Все это так глупо, но он должен хотел отдать эту вещь. Неуверенными шагами он поднялся по лестнице и позвонил в дверь. Пару минут никто не открывал, а потом дверь широко распахнулась - и появился сам виновник торжества. Луи красив. Его стиль в одежде небрежен, как всегда на нем была широкая футболка и узкие штаны, а волосы на голове были похожи на птичье гнездо. Старший парень широко улыбнулся и притянул Гарри в объятия. - Гарольд, я так рад, что ты все же приехал. Маленький засранец. Я даже поверил, что ты можешь не придти, - Луи прижался к нему всем телом, сцепляя свои руки в замок.. Он всегда был ниже Гарри, поэтому положил голову младшему на плечо и вдохнул запах его волос. – Все еще яблочный шампунь, да, Хаз? Гарри неловко отстранился от него и зашел в дом, который, на самом деле, нисколько не изменился с того момента, когда он сам жил здесь. Совместное проживание казалось таким далеким, но он все еще помнил запах спаленных блинов, который они не могли выветрить около трех дней, потому что Луи тот еще романтик и однажды он решил приготовить своему парню другу завтрак. Луи все еще неловко стоял около двери, думая о том, как же идеально младший парень вписывается в его жизнь дом. Вот он стоит, неуклюже переминаясь с ноги на ногу. Гарри вернулся туда, откуда все началось. Кусочки пазла наконец сложились. - Мне нужен человек, который помог бы мне с закусками, - он сказал это, чтобы нарушить тишину между ними, потому что в этом доме никогда ее не было, если эти двое проводили время вместе. - Я распустил всю прислугу и сказал им прийти к утру. Так что, не хочешь ли ты помочь мне с ними? - Да, конечно. Я только схожу помыть руки в ванную, - Гарри направился в сторону лестницы и, поднявшись наверх, не смог сдерживать эмоций, потому что он был в этом доме рядом с ним. Снова. Он умылся холодной водой, помыл руки и вошел в кухню. Гарри хотел уйти из этого дома поскорее, поэтому он был намерен попросить Луи открыть его подарок. Тогда Стайлс смог бы закончить все раз и навсегда. Войдя на кухню, он увидел Луи, сидящего на высоком стуле так, что его ноги даже не касались пола. Гарри улыбнулся, показывая свои ямочки, но тут же вспомнил о своей главной цели. - Луи, не мог бы ты открыть мой подарок сейчас? Это очень важно для меня, - Гарри посмотрел на то, как старший парень поднялся со стула и пошел за подарком. Мысли метались в голове Гарри. Ему хотелось спрятаться, убежать, исчезнуть, только чтобы не видеть реакцию Луи на то, что он приготовил для него. Но тот уже зашел обратно в кухню, держа в руках эту треклятую коробку с безвкусным цветом упаковки и ужасным бантом, который со временем слез еще больше. - Хаз, поверь, что бы это ни было, я все равно буду бесконечно рад тому, что ты не подарил мне деньги, как все это сделают сегодня, и, естественно, тому факту, что… Луи достал предмет, лежащий в коробке, и замер. Слова повисли в воздухе, и Гарри больше всего мечтал о том, чтобы Луи продолжил, чтобы он заполнил эту паузу своей болтовней о чем угодно, но старший парень застыл, держа в руках маленький глобус с точками на нем, нанесенными маркерами разных цветов. - Прости меня за это. Я должен был выкинуть его еще после нашего расставания, но не смог, - Гарри начал что-то говорить. Он хотел заполнить ту паузу, которая повисла и которая давила на него. – Ведь это наша память, наши с тобой мечты. Тогда я подумал, что можно положить его на чердак, чтобы больше не увидел, и никто бы его там не нашел. Но я нанял новую женщину, которая приходила убираться ко мне каждый день, и она не знала о том, что чердак – запретная зона, так что она пошла туда. Кто вообще моет пол и выкидывает мусор на чердаке, Лу? Но она это сделала, и выкинула его. Я тогда взорвался и закатил истерику. Заставил ее перерыть весь мусор и найти его. Тогда стало ясно, что надо его отдать или выкинуть. Нельзя выкидывать такое. Ты ведь знаешь, поэтому я отдаю его тебе. У меня больше не хватает сил смотреть на наше прошлое. Прости. Гарри заканчивает свой монолог, сидя на полу и прислонившись к столу спиной. Он прячет голову в коленях, потому что по его лицу скатываются слезы, и он не может ничего сделать с этим. Только не с этим, потому что он думал, что слезы закончились еще два года назад, когда Луи решил покончить с их чувствами Ларри Стайлинсон. Но тогда Гарри осознал, что для него не было никаких двух лет. Ему снова девятнадцать, и он убивал себя, раздирая ногтями старые шрамы на груди, где сомкнулись в бесконечном полете две ласточки, что летят навстречу друг другу. Они никогда не прикоснуться друг к другу, никогда не улетят вместе прямо навстречу своему *дому* счастью. О, только если бы Гарри мог летать, он бы показал им дорогу через этот мрак. Луи встал со стула. Он долго молчал, не решаясь посмотреть вверх, но вдруг опрокинул стул, откинув подарок на барную стойку. - Что ты хотел мне этим сказать?! То, что я такой ублюдок раз решил покончить со всем первый? – он разозлился и, склонившись над Гарри, кричал на него. – Ты думаешь, что я не страдал? Что мне не было плохо? Бедный наш Гарри, бедный и несчастный. А что же обо мне? Кто-нибудь в этой блядской группе подумал обо мне, когда каждый приходил в гримерку и орал на меня. Хоть кто-нибудь. - Прости. Луи, я… - Нет, ты меня послушай. Ты, блять, не можешь винить меня во всем том, что произошло, ясно? Просто не имеешь право на это, - голос Луи сломался, когда он увидел спину Гарри, которая дергалась каждый раз при новом всхлипе. Он сел рядом с младшим, обнимая его, потому что он защитник, потому что это он обещал Гарри защитить его ото всех и поцеловать в каждой точке мира, отмеченной на этом гребанном глобусе цветным маркером. *** Они сидели так около получаса. Гари все еще всхлипывал, а Луи напевал ему разные мелодии, которые они любили слушать, когда приходили домой уставшие. Он играл с волосами Гарри, накручивая их на пальцы. Они оба были опустошены. - Гарри, - прошептал ему на ухо Луи, - я все еще хочу поцеловать тебя в каждой точке, которую мы отметили на этом глобусе. Он потянулся к губам Гарри за поцелуем, но тот отстранился. - Я не хочу прощального поцелуя. Пожалуйста. Так у меня хотя бы останется надежда на то, что однажды у нас все снова станет хорошо. Не лишай меня ее. Это то, ради чего я смогу просыпаться каждое утро. Луи наклонился и оставил поцелуй у Гарри на макушке, переплетая их пальцы. Они оба смотрели на якорь и веревку, что так идеально переплелись в бесконечность. Раздался звонок в дверь.