О нелюбимом

— Смотри, всё просто: чтобы найти апофему четырёхугольной пирамиды, нужно представить её как гипотенузу вот этого прямоугольного треугольника, в котором один катет — радиус круга, а другой — высота, и с помощью теоремы Пифагора… — Иди в задницу, Оранжевый! — недовольно выкрикнул Слэйн и отодвинулся от стола, переполненного всякими справочниками, тетрадями и учебниками, в которых Троярд в буквальном смысле не понимал ни слова. Инахо замолчал и поднял на него глаза, но никак не изменился в лице. — Я только оттуда, — ответил он, припоминая, куда только Слэйн его вчера не посылал. *** — Чтобы найти ро, нужно массу разделить на объем, однако, если в задаче тебе не дано ни то, ни другое, надо применить формулу Менделеева-Клайперона. Вот, давление, умноженное на объём, равняется массе, делённой на малярную массу, и умноженной на газовую постоянную и температуру в кельвинах. Если перенести объём в правую часть уравнения, то он окажется в знаменателе, а газовою постоянную и температуру можно перенести в числитель. Тогда наверху окажется масса, внизу — объём, и мы получим ро. После этого… мпффф, — Троярд запечатал его рот рукой и грустным взглядом умолял замолчать и больше никогда ничего не говорить. Инахо, глядя на него исподлобья, спокойно дождался, пока Слэйн не решил убрать руку. — Я не уйду отсюда, пока ты не найдёшь мне эту плотность. *** — При достаточном количестве солнечного света растения могут фотосинтезировать, то есть, преобразовывать углекислый газ в кислород. Однако, из всей попадающей на планету солнечной энергии только один процент участвует в фотосинтезе, вся остальная солнечная энергия уходит на согревание земной коры. От ультрафиолетового излучения её защищает озоновый слой, находящийся в стратосфере в двадцати километрах от земли. Благодаря ему… Слэйн, ты спишь? Слэйн? *** За месяц Слэйн выучил почти весь школьный курс математики, физики, химии и биологии, который Инахо ему подробно и толково объяснил. Первое время Троярд открыто выражал своё недовольство касательно новой идеи Кайзуки, цель которой была раскрыть его потенциал как гениального аналитика и стратега, сына всемирно известного профессора Троярда, занимавшегося изучением технологии Альдноа. К сожалению, всё, что Слэйн знал о Земле, он услышал от отца, и, хоть его познания в физике и химии были весьма похвальны как для десятилетнего ребёнка, но посредственны как для взрослого двадцатитрёхлетнего парня, мозг которого был судьбой заточен под точные науки. Инахо не мог позволить этому уму кануть в небытие и пообещал себе сделать всё, что было в его силах, чтобы не допустить этого. Первое время Троярд его и слушать не хотел. Он жил вместе с ним и Юкинэ в большом загородном доме у моря, был сыт и одет, спал в тепле и уюте, и никак не должен был жаловаться на то, как судьба оказалась к нему несправедлива, но вынести ежедневные трёхчасовые уроки Инахо он не мог. Что Слэйн только не пробовал: и больным притворяться, и нагло его игнорировать, и намеренно ничего не учить, и постоянно на что-то отвлекаться… Но Кайзука был непоколебим. Он смотрел на него серьёзным, уверенным взглядом хозяина дома и альфа-самца их небольшой стаи, и вовремя их короткой «игры в гляделки» Слэйн всегда сдавался на тридцатой секунде, ибо понимал, что даже его двум здоровым глазам не тягаться с одним глазом Инахо, выражавшим несвойственное человеку спокойствие и уравновешенность. После такого Троярду приходилось сдерживаться, чтобы одним точным ударом не выбить Оранжевому его последний глаз, взгляд которого выводил его из себя за считанные секунды. *** — Слэйн, проснись. Слэйн… Тихий ласковый голос вывел Чайку из приятной дремоты, заставшей его на диване в гостиной. Чья-то тёплая ладонь гладила его плечо. Неосознанно улыбнувшись, он приоткрыл один глаз. Сон как рукой сняло, когда Троярд увидел склонившегося над ним Инахо. — По какой формуле вычисляется число Авогадро? В следующую секунду в него полетела декоративная подушка. *** Слэйн любил много читать. Пока Инахо был на работе, он, с разрешения Юкинэ, разгуливал среди полок их домашней библиотеки, для которой была выделена отдельная комната. Он, словно маленький ребёнок в большом книжном магазине, гладил корешки всех попавшихся ему на глаза книг, доставал одну наугад, смахивал со старой поцарапанной обложки пыль и полной грудью вдыхал терпкий запах бумаги, наполнявший собой всё небольшое душное помещение. Но Слэйн плохо умел читать на японском. В совершенстве зная английский и норвежский, он путался в бесконечных иероглифах, все как один похожих друг на друга. Но старая привычка доводить дело до конца и желание разобраться в написанном были сильнее лени и досады, которые он испытывал во время расшифровки местной японской энциклопедии. *** Инахо пил чай на кухне, когда к нему ни с того, ни с сего подошёл Слэйн, который в повседневной жизни старался не пересекаться с ним даже в коридоре. — Эй, Оранжевый… Сперва Кайзука решил, что он ослышался, и медленно неуверенно посмотрел на Троярда, ещё больше смутив его своим поведением. — Что? — любопытно спросил Инахо. — Можешь прочитать мне книгу? *** Слэйн всегда плохо ел. У него редко когда появлялся аппетит. В обычные дни, как правило, Инахо приходилось силой запахивать в него обед и кормить чуть ли не с ложечки. Со своим болезненным видом и бледной кожей Троярд больше походил на белого ходока, чем на норвежца, днём вполне удачно сливался на общем фоне со снегом. Инахо часто шутил по этому поводу, но так как Слэйна это нисколечко не задевало, он оставил свои попытки хоть как-то его взбодрить. Во всяком случае, подобным способом. *** Однажды, выйдя в сад подышать свежим воздухом, Юкинэ застала Чайку сидящим на корточках возле открытых ворот. — Слэйн? Троярд на мгновение глянул в её сторону и тут же повернулся к ней спиной, но из-за стремительно падающего с неба снега не заметила его подозрительного копошения. Юкинэ подошла к нему почти вплотную. — Слэйн? Чайка виновато поднял голову. Юкинэ присела рядом, указав пальцем на его сильно выпирающую куртку в области груди, из-под которой тут же показалась мордочка маленького белого котёнка. — Ух ты, — восторженно выдохнула Юкинэ. — Где ты его нашёл? — В сугробе за забором, — растерянно ответил Слэйн, не зная, какой реакции ему стоит от неё ожидать. *** Слэйн очень удивился, и не знал, радоваться ему или нет, когда в один прекрасный осенний день Инахо сообщил ему, что его выпускают из тюрьмы. Он был счастлив настолько же, насколько растерян и испуган перед ждавшей его неизвестностью. Для человека, пробывшего в заключении целых пять лет, свобода являлась не более чем далёким, тусклым воспоминанием, одновременно грустным и веселым, с утратой которой он давно успел смириться. Слэйн боялся заселяться в новый дом. Он подумать не мог, что когда-нибудь ему придётся жить с ненавистным ему Кайзукой, который ещё пять лет назад был его заклятым врагом номер один, и хотя прошло уже достаточно много времени, за которое Инахо нашёл способ хоть как-то помириться с ним, ужасы войны не оставляли его до сих пор, как и некогда украденная любовь, и покой, который Оранжевый так ему и не подарил. Троярд догадывался о том, как сильно Кайзука Юкинэ его ненавидела. Его, потенциального убийцу её любимого братика, которого он сделал инвалидом войны, она была готова порвать голыми руками. Так Слэйн думал, не зная, чего ему ждать. Однако, Юкинэ не трепала ему нервы, не упрекала в том, что он живёт в её доме и ест её еду, и не сживала со свету, но в чужом доме Троярд по-прежнему чувствовал себя неуютно, и всё время ожидал подвоха, утверждая, что сейчас его мирная жизнь всего лишь затишье перед бурей. В каком-то смысле, он чувствовал себя виноватым перед Инахо и Юкинэ за всё, что он когда-то сделал, подозревая, что их хорошее к нему отношение является лишь наигранным фарсом. Он не избавился от этого чувства даже тогда, когда Юкинэ разрешила ему оставить маленького замерзшего котёнка у себя. *** Слэйн очень любил читать. Найдя в далёких, пыльных закутках библиотеки две энциклопедии на английском языке, он прочёл их от корки до корки. Заметив, как Троярд был к этому не равнодушен, Инахо, однажды, чуть позже обычного вернувшись домой с работы, притащил целую сумку всевозможных художественных книг на английском и торжественно, со всеми почестями, вручил их Слэйну. Тот обрадовался, как ребёнок. *** Однажды Юкинэ, собравшись в магазин, решила взять Слэйна с собой, чтобы не оставлять его холодным зимним вечером дома одного. Это предложение было для него весьма заманчивым, ведь такое понятие, как супермаркет, оставляло после себя лишь смутную ассоциацию с едой. Однако, усевшись на место возле водительского сидения, он поймал себя на мысли, что у Юкинэ появился идеальный шанс выбросить его где-то посреди дороги в незнакомом месте, решив в своей жизни ещё одну неприятную проблему. Они ехали молча, и чем дальше от дома они отъезжали, тем тревожнее Слэйну становилось. На самом же деле, Юкинэ просто нужен был помощник, который мог бы дотащить тяжелые пакеты с продуктами до машины. Любопытный Слэйн разгуливал меж рядов супермаркета, разглядывая каждый неизвестный ему продукт и пытаясь прочесть всякую встречающуюся на нём надпись. Так много незнакомых людей в одном месте больше не смущали его, и он перестал обращать на них внимания, хоть они и продолжали подозрительно на него таращиться, обходя стороной. Вечером Юкинэ попросила его помочь с ужином. Слэйн не отличался выдающимися способностями к кулинарии и не умел готовить от слова совсем, но он быстро и красиво нарезал овощи кубиками, а большего от него и не требовалось. — Слэйн, я больше не хочу с тобой ссориться, — спокойно и аккуратно сказала Юкинэ. — Что? — это прозвучало так ласково и неожиданно, что Слэйн, отвлекшись всего на секунду, неудачно провёл лезвием ножа по пальцу, а не по моркови, и глубоко порезал кожу почти у самого ногтя. Юкинэ, бросив готовку на полпути, достала из шкафчика аптечку, промыла рану перекисью и заклеила её пластырем. — Я хочу сказать, что раз уж мы живём вместе, в одном доме, то мы должны вести себя как… семья. Война давно закончилась, и нам больше нет смысла быть врагами. Поэтому, я не хочу, чтобы ты чувствовал себя чужим и нежеланным в этом… Юкинэ решила, что подошла к вопросу с не совсем подходящей стороны, ибо Слэйн, стоя с открытым от удивления ртом, не мог произнести и слова, так и продолжив стоять с вытянутым заклеенным пальцем, который девушка ласково сжимала в руках. *** — Стой, подожди, — Слэйн попытался оттолкнуть горячего и уже возбуждённого Инахо от себя, но Кайзука сильно прижимал его всем телом к кровати, целуя его шею и ключицы, не давая шанса сдвинуться с места. — Что? — Троярд вздрогнул, когда Оранжевый лизнул его ухо и тут же укусил за мочку, как бы спрашивая, действительно ли ему стоит останавливаться. — Юкинэ может нас услышать, — опасливо прошептал Слэйн, однако его руки сами тянулись к бедрам Инахо, оглаживая его ноги и ягодицы. — С каких пор это начало тебя волновать? — Кайзука игриво укусил его за плечо. — С тех пор, как она начала спать в соседней комнате, — Инахо ласкал его под футболкой, гладил грудь, живот, трогал кончиками пальцев возбужденные соски. — А ты не кричи, и она не услышит. К тому же, она сама хотела, чтобы мы помирились, — промурлыкал Кайзука, поглаживая его возбуждённый член через тонкую ткань джинсов. — Представляешь, как она обрадуется, когда узнает, что мы сделали это даже раньше, чем она попросила? *** Слэйн проснулся рано утром от бушующей за окном метели. Натянув на себя больше одеяла, он почувствовал улегшегося у своих ног котёнка. Не открывая глаз, Троярд сильнее прижался к спящему рядом Инахо, чьи руки лежали у него на талии на протяжении всей сегодняшней ночи. Чайка уже давно не чувствовал себя так комфортно и спокойно. — Слэйн… — сонно пробурчал Кайзука, уткнувшись носом в его шею. — В какой формуле есть две массы и радиус одновременно?