Раз экран ноутбука давно погас

Рафаэль бы сказал, что пристроенные там и тут свечи невозможно чадили, Леонардо - молча бы проветрил комнату, а Донателло... Донателло, скорее всего, и не заметил бы всего этого или бросил бы между делом: «Бардак у тебя, Майки». И только виновник ничего не замечал. Мастер нунчак задумчиво созерцал пока еще горевший потихоньку бледневшим через определенные промежутки времени светом экран ноутбука. Скоро настанет и его черед - покорный надвигавшейся тьме погаснет последний оплот, еще связывающий мутанта с окружающим миром. Нарисованная огоньками свеч дорога уведет черепаха в страну грез, убранные с клавиш крепкие пальцы с крупными суставами перестанут ощущать материальный мир, а покоившееся в удобном кресле тело словно воспарит над сидением, унося душу туда, куда ведомо ей одной, туда, откуда Микеланджело вернется с загадочной блаженной улыбкой существа, достигшего просветления. Пусть неверующий Рафаэль в сотый раз, хоть и шепотом, чтобы не так грубо оскорбить память учителя, будет говорить, что там ничего нет - он-то, случалось, часто засыпал во время медитации, а потому верил лишь в полноценный сон и силовые тренировки. Младший брат был другим; быстро постигнув, что духовная практика это своего рода дверь в другой мир, он, пока еще любопытный малыш, старался всеми силами попасть туда. И с годами удивительное знание, изначально подаренное учителем и отцом, переросло в нечто большее - творческая жилка весельчака, придумывавшего разнообразные развлекательные истории, росла и развивалась. Рождавший прекрасные истории талант был неистощим. Обновленный и окрыленный Микеланджело спешил по светлой дороге куда-то вперед. Как рисковый путешественник, сознательно отказавшийся от спасительной карты, он полностью отдался на волю судьбы. Мутант торопился в темноту экрана почившего временным сном без электричества ноутбука. Пританцовывая, выделывая замысловатые па, которые в реальности, возможно, уже не осилило его не единожды раненое тело, сейчас Микеланджело мог все. Пожелай, он воплотился бы и в любом образе: мог порхать бабочкой над озадаченно склонившейся над цветами девушкой лет пятнадцати, мог скользнуть с нагретого солнцем, но не размякшего в его жаре листа под рукав светлой школьной блузки все той же особы шаловливой гусеницей, а мог задумчивой потревоженной змеей обвить ее ноги и повалить в высокую траву. Водились ли змеи в том месте, которое наблюдал мутант, или нет - не так уж важно. Важнее то, что девушка там, и совсем скоро к ней присоединится и черепаха. Раз экран ноутбука давно погас. Почувствовавшая чье-то присутствие девушка хитро прищурилась, но не обернулась. Да даже если бы ей пришло это в голову, она не заметила бы никого, ведь сейчас Микеланджело был воздухом, легким ветерком, ласково поглаживавшим ее растрепанные волосы. Мельком осмотрев себя сверху вниз, проверяя целостность школьной формы, а особенно чертовых колготок, не обходивших своим вниманием ни один мало-мальски неровный край, девушка поинтересовалась, так же не меняя положения: - Мама? Тишина. Миссис Джонс не стала бы шутить с дочерью, ведь та, по мнению матери, уже выросла для подобных шуток. - Папа? - вновь попытал счастья подросток. Нет, снова мимо. Кто тогда? Резкое движение головой, чтобы тот, кто молча прятался сзади, не успел сбежать. Никого! И только Микеланджело, посмеивавшийся в серебряном звоне птичьих голосов, знал, кто тут. Разочарованная Шадоу вновь вернулась к цветам - сборы сырья для гербария, как и он сам, совершенно не прельщали ее, но мыть посуду и делать прочие уроки хотелось еще меньше. Так вот почему, не желая обедать и вообще идти в дом - мама сейчас находилась там, - девушка, не расставаясь с формой, шарила в высокой траве на заднем дворе. Миссис Джонс так и не удалось заставить мужа состричь это бунтующее против идеального порядка зеленое великолепие, где, будь Шадоу раза в два пониже, она бы запросто спряталась с головой, как неоднократно делала в детстве. - Дядя Леонардо? Пусть и на его забавы - старший мутант вообще слишком серьезен, по мнению девушки, - это не похоже. Но он собирался зайти сегодня в гости, возможно, пришел пораньше, заглянул на задний двор, а по привычке ниндзя притаился где-нибудь. Сомнительно, да, впрочем, никого здесь нет. Шадоу заправила за ухо длинную прядь, но та снова выбилась и защекотала щеку. - Эй! - девушка отмахнулась от невидимого негодяя, отвлекавшего ее от подбора цветов, хотя она и была ему благодарна - так веселее. Взявшаяся за ум прядь, покорная руке невидимого Микеланджело, самостоятельно (для подростка) убралась туда, куда ее направляла владелица, и у волос есть совесть. - Эй? - в голосе зазвучало любопытство, кто играл с ней? - где ты? Я не вижу тебя? Ну? Склонившиеся перед ней цветы качнули головками вправо. - Ты тут? - подросток развернулся в сторону, указанную растениями, и пронзающе устремил свой лучащийся взгляд в пространство. Только мирная картина не выдавала присутствие Микеланджело, тщательно растворив его в реальности Шадоу. Странное чувство, когда за тобой наблюдают, порой пугающее, а иногда и очень сладкое. Девушка кокетливо развернулась на пятках к пылающей яркими красками клумбе и демонстративно оборотилась тылом к черепашке, еще и издевательски покрутив филейной частью, а потом, глянув через плечо, показала невидимому визитеру язык, раз он такой бяка, что не хочет ей себя показать. Может, Шадоу уже и взрослая, ей надо быть осмотрительнее и серьезнее, не забавляться нелепой игрой с воображаемым другом, но ведь дядя Микеланджело, любимый дядя Микеланджело, всегда говорил: то, что многие считают галлюцинациями, просто проявление чьего-то сильного желания быть рядом, но по каким-то причинам не осуществленное, не остывшее, воплощенное вот так, в горячих мечтах и удивительной проекции через расстояние. - Как так? – впервые услышав о таком, маленькая Шадоу наморщила лоб и неверяще уставилась на опустившегося рядом с ней на одно колено дядю. - А вот так, - легко, как и всегда, отозвался мутант, - почувствуй, и ты поймешь все сама. Посерьезневшая малышка забавно напряглась, прислушиваясь к своим ощущениям. В соседней комнате, помимо родителей девочки, сидели гостившие у них черепахи: Донателло читал какую-то скучную толстенную книгу без картинок, Рафаэль и Кейси шумно смотрели футбол, очень важный матч, Леонардо помогал Эйприл убрать со стола остатки ужина и сервировать чай. Все рядом, но Шадоу, воображавшая себя покорительницей мрачного темного замка, полного разнообразных загадочных существ, лазала под присмотром Микеланджело по дивану в темной ныне комнате, отведенной под покои младшего мутанта. Юная Джонс отрицательно и разочаровано помотала головой: - Ничего. - Ничего? – не поверил мутант и вдруг, убрав руку, которой придерживал взгромоздившуюся на спинку дивана малышку, отошел в дальний угол, напрочь скрывшись в темноте, - неужели ты не чувствуешь, как я положил руку на твое плечо? Шадоу дернула плечом, словно сбрасывая чью-то широкую ладонь, чуть смявшую ткань футболки, - почувствовала! Вроде как. Она еще не уверена, что-то совсем мимолетное, может, и показалось. - А сейчас я глажу тебя по макушке, не так ли? – усмехнулся издалека черепаха. - Да… - голове было чуточку тяжело от легших на нее пальцев. - А что я делаю сейчас? – решил испытать девочку коварный Микеланджело, даже не собираясь давать ей подсказку. - Ты… - Шадоу на миг задумалась, а потом, прислушавшись к себе, радостно воскликнула, пораженная простой догадкой, - ты смотришь на меня! Звонкий смех мутанта, казалось, разрезал темноту, черепаха, ни на шаг не приблизившийся к дивану, стал как будто видим, никакой тьмы – Микеланджело стоял на другом конце комнаты и действительно умилялся правильному решению. Все просто – что он мог делать еще? Но ведь Шадоу поверила и поняла, пусть не до конца, пусть еще по-детски, но она навсегда запомнит сказанное, и через много лет это осознание поможет выросшей Джонс никогда не оставаться в одиночестве. За многие километры от родного дома она будет знать, что постаревшие родители, как и раньше, радуются ее успехам, как с теплой улыбкой взирают на нее, наряженную в новое элегантное платье, когда она в свое удовольствие крутится перед зеркалом. Таким нехитрым способом – но самым волшебным, как заверил Шадоу Микеланджело, - она никогда не разлучится с дорогими ей людьми. Кто-то именно сейчас думал о девушке. Кто? Она хихикнула; уж не уехавший ли Микеланджело, которому срочно понадобилось неизвестное нечто в Европе (да еще и с дядей Рафаэлем)? Возможно, он, устроившись в глубоком кресле, важно утвердив на коленях ноутбук, творил эпохальный шедевр о приключениях героической четверки, которой все время мешал один брюнет с бейсбольной битой, – карикатурная фигура отца, вдруг вспомнившего о позабытом дома пиве, безмерно развеселила девушку, - и думал об оставленной без общества Джонс. Зачем он вообще туда потащился? Шадоу искренне не понимала, и в какой-то момент опасный червячок раскаяния зашевелился в душе девушки: возможно, это она чем-то провинились, сделала что-то неприятное мутанту, грубо пошутила, да мало ли, чем ее угораздило вызвать такую опалу. Только сейчас от сердца отлегло – Микеланджело рядом, он смотрел на нее, шутил. Шадоу это чувствовала. Наплевав на школьное задание, девушка нарвала все бывшие к ее услугам цветы и, сплетя венок, поднесла его к тому месту, где, как ей представлялось, стоял бы Микеланджело, если бы был здесь. Зажмурившаяся Шадоу, вытянув руки вверх, попыталась водрузить свое творение на голову эфемерной мечты, но, выпущенный из пальцев девушки, никем не удерживаемый венок упал на траву. «Ну и ладно! Вернется, - раздраженная неудачей, думала она, - я его этими цветами, как мумию, обмотаю и в рот запихну!» Несмотря на яростные мысли, юная Джонс бережно подхватила с земли венок и поспешила в дом, дабы спрятать его в укромном месте до возвращения Микеланджело: «Какой ты медлительный! Долго не возвращался, уже и цветы завяли! Будешь теперь в таком ходить!» А втайне надеясь, что, когда мутант появится на пороге, клумба еще будет полна подходящих растений. - Эй? – шепотом в последний раз позвал подросток, замерев на пороге и мечтая, что Микеланджело все-таки покажется живьем из каких-нибудь кустов. - Эй? Черт! – смачно добавив еще несколько непечатных слов, в уютный мир младшего мутанта вторгся один из старших, Рафаэль, - хотел у тебя зарядить мобильный, у меня-то электричество отключили, а вижу, ты и сам дрыхнешь тут при свечах. Хорошо, что мастер сай не рассмотрел в неверном свете огоньков блаженную улыбку Микеланджело, посмеялся бы только, а так ничего бы и не понял. Пожав плечами на слова брата, мутант предложил попить чай. С булочками, щедро набитыми вишневым джемом. И Рафаэль не отказался. Раз экран ноутбука давно погас.