ТРУДНОСТИ ВЫБОРА

Погруженный в безрадостные думы, Шелдон Петушиный Гребень медленно ехал по лесной тропе. Конь лениво перебирал ногами и явно не горел желанием везти своего седока к черту на кулички, и Шелдон был с ним солидарен, пусть и направлялся он не к черту, а к дракону, хотя в данном случае разницы особой не было: что черт, что дракон ― один… черт. Вообще дракон практически не доставлял неприятностей: был мирным и тихим, не озоровал и не лютовал, посевы не жег, скот не таскал, никого не убивал. Иногда люди даже забывали о его существовании, и вот тогда дракон о себе напоминал: примерно раз в сто лет совершал налет на какое-нибудь королевство и утаскивал принцессу. Зачем он это делал ― никто не знал, потому что никому еще не удавалось добраться до логова дракона, чтобы спросить его об этом. Много славных рыцарей и магов отправлялось в горы, чтобы найти пещеру дракона, убить ее хозяина и вызволить прекрасную пленницу, снискав себе почет, уважение и безмерную благодарность правителя и жителей королевства, но либо возвращались ни с чем, либо не возвращались вовсе. Те, кто все же воротились, почему-то на все вопросы отвечали угрюмым молчанием. Вот и в этот раз дракон совершил очередной налет и утащил младшую дочь короля, принцессу Вреднильду. За склочный и стервозный характер народ принцессу не любил, так что желающих отправиться на ее поиски было не так уж и много. Шелдон Петушиный Гребень, благородный рыцарь из обедневшего рода Тырдырдаунов, был одним из них. При дворе его не жаловали, поскольку он был гол как сокол ― одно только родовое имя и осталось. Да еще и умом особым не блистал, потому что родителям просто не на что было в свое время нанять ему учителей, а домашняя библиотека не отличалась разнообразием. Всего и умений-то у Шелдона было ― мечом махать. Вот и махал, став странствующим рыцарем. Спасти принцессу ― прекрасная возможность напомнить всем о величии рода Тырдырдаунов, удостоиться благосклонности короля и уважения народа ― так думал Шелдон. И вот теперь он ехал по лесной тропе, направляясь в сторону далеких гор. Постепенно почва становилась каменистой, лес редел, переходя в предгорье. Тропа сделала крутой поворот, и из-за кустов неожиданно выплыл огромный плоский камень, на который рыцарский конь буквально натолкнулся. Раздраженно всхрапнув, он резко остановился, так что Шелдон едва не перелетел через его голову, но все же сумел удержаться. Конь встал как вкопанный, ни в какую не желая объезжать валун, так что рыцарю ничего не оставалось, как слезть и осмотреть неожиданное препятствие. Камень, а скорее даже плита, был странным, словно кто-то приложил усилия и тщательно обтесал грани, придавая им правильную прямоугольную форму. Серый и невзрачный, снизу замшелый, весь в мелких трещинках и хаотичных царапинках. Хотя, приглядевшись, Шелдон заметил, что на передней стороне плиты эти царапинки складывались в какой-то определенный узор, точнее буквы. Прочитать их было сложно, да и грамоте рыцарь был обучен по минимуму, но все же ему удалось разобрать странную надпись: «Налево ― анал, направо ― орал, прямо ― визуал». За камнем тропинка разделялась натрое. Шелдон в задумчивости почесал затылок, силясь сообразить, что же означает сие послание и куда надо ехать, но разгадать эту тайну никак не получалось. Понятно, что камень указывал направление, только какое? Из всех слов Шелдону было знакомо лишь «орал», но при чем здесь чей-то крик? Может, кто-то попал в беду и зовет на помощь? Придя к такому заключению, благородный рыцарь Шелдон Петушиный Гребень посчитал невозможным отказать гипотетическому потерпевшему, а потому сел на коня, дал ему шпоры и быстро поскакал направо. Пейзаж вокруг ничем не отличался от предыдущего: те же птички чирикали в кустах, и трава такая же, и дорога, вдоль которой, как памятники, возвышались странные камни. Шелдон вертел головой по сторонам, прислушивался и никак не мог понять, кто тут должен орать, что орать и зачем? Пока все было тихо. Он проехал с полмили, когда тропка вывела его на каменистую площадку. Как вдруг откуда ни возьмись перед ним появился мужик: высокий, стройный, с темными волосами, спускающимися до лопаток, немного кривоватой ехидной улыбкой и блестящими зелеными глазами. Одежда была явно небогатая: простая холщовая рубаха и такие же штаны, на ногах лапти ― типичный крестьянин. Он стоял, уперев руки в бока и перегораживая дорогу рыцарскому коню. Тот сразу же встал столбом, и Шелдону ничего не оставалось, как обратиться к незнакомцу, прося его уйти с дороги: ― Эй ты, пшел вон! Дорогу опоясанному рыцарю! ― Однако мужик и не подумал двигаться, а наоборот, запрокинул голову и расхохотался, явно издевательски. ― Да ты… Да я… Как ты смеешь, смерд?! ― Смерд? ― незнакомец расхохотался еще громче. ― По-моему, смердишь тут только ты. Даже конь твой и то пахнет лучше. Пожалуй, я сделаю тебе одолжение и для начала… искупаю. Он щелкнул пальцами, и на Шелдона обрушился целый водопад, буквально смывая на землю. Рыцарский конь, испуганно заржав, развернулся и умчался обратно по тропе, бряцая притороченными к седлу мечом и щитом. ― Вернись, предатель! ― возопил Шелдон, но неблагодарная тварь в лошадином обличье даже не подумала обернуться, не говоря уже о том, чтобы выполнить приказ. ― Скотина! Между тем виновник всех его проблем продолжал заливаться хохотом. Шелдон разозлился, вскочил на ноги и, рыча как разъяренный зверь, пошел на обидчика, намереваясь просто набить ему морду, раз по-другому объясниться не получилось. Однако стоило замахнуться на мужлана, как тот исчез, чтобы проявиться за спиной рыцаря и выдохнуть ему в ухо: ― Надо же, какой темпераментный. Пожалуй, мне понравится с тобой. Шелдон не понял, что именно мужику должно было понравиться, но на всякий случай попытался отойти, только ему не дали, заломив за спину руку, а потом и подтащив к ближайшему камню, о который довольно ощутимо приложили спиной. Пока Шелдон пытался перевести дыхание и прийти в себя, с него сдернули штаны, потом мужик сверкнул белозубой улыбкой, и рыцарь, испуганно икнув, замер, увидев клыки. Странные, больше подходящие волку клыки! ― К-кто ты? ― выдохнул Шелдон, стараясь не паниковать. ― Разве это важно? Главное, что мы можем друг другу сделать хорошо, ― мужик снова блеснул зубами и вдруг опустился на колени, обхватывая пальцами член Шелдона, а потом… потом… Рыцарь задохнулся от потрясения, когда клыкастый мужлан, потискав немного его член и яйца, взял в рот головку, посасывая ее и оглаживая языком. Сначала Шелдон испугался, что ему сейчас просто откусят мужское достоинство, но потом, когда клыкастый разошелся и член рыцаря начал наливаться силой, бездумно задвигался, стремясь оказаться глубже в сладком горячем плену чужого рта. Все мысли о клыках сразу же вылетели из головы, осталось только желание… желание… С протяжным стоном Шелдон излился, а когда немного пришел в себя, то увидел, что мужик стоял перед ним и демонстративно облизывался. ― Ты вкусный, ― сообщил клыкастый, ― а теперь давай, сделай мне так же приятно, ― и надавил руками на плечи рыцаря, заставляя его встать на колени. Напряженный член оказался прямо напротив рта Шелдона, и он замер, не зная, с чего начать. ― Чего оробел? Никогда с собой не играл? ― Ну… э-э… да-а. ― Че да? ― И-играл. ― Так мой хер от твоего ничем не отличается. Бери в руку, поиграй, уздечку приласкай. Да не так ― нежнее. Во-от. Подвигай по нему рукой. Хорошо. Теперь лизни. Не противно? ― Шелдон причмокнул губами, стараясь распробовать оставшийся на языке привкус, а потом отрицательно покрутил головой. ― Вот и хорошо, тогда давай, двигай языком по стволу. Пососи головку. А теперь впусти меня глубже. Первое проникновение заставило Шелдона закашляться, второе ― чуть не блевануть, но мужик оказался опытным любовником. Он быстро приспособился не проникать в горло слишком глубоко, зато советы дельные давал: как действовать языком, когда сосать, а когда замереть и дать ему возможность самому двигаться как душа пожелает. И при этом восхищался громким срамным чмоканьем, с которым все это у рыцаря получалось, и самым похабным образом стонал, и говорил гадости вроде: ― Да, детка. Твой ротик просто супер. Хочу засадить тебе до самых гланд. И засадил, гад такой: обхватил ладонями голову Шелдона и с протяжным стоном въехал так, что у рыцаря из глаз искры полетели. Тут же в глотку хлынуло чужое семя, и, пока член во рту содрогаться не прекратил, отстраниться так никто и не позволил, а потом… Шелдон моргнул и не поверил своим глазам: он вновь стоял на раздорожье, перед пресловутым камнем с надписью, а конь спокойно щипал редкую траву. Больше никого рядом не было. В ушах все еще звучал чужой удовлетворенный стон, голова немного кружилась, а мысли разбегались испуганными тараканами. Рыцарь провел ладонью по лицу, желая прогнать морок, но припухшие губы и странный вкус во рту говорили о том, что все произошло наяву. Захотелось сесть на коня и немедленно дать деру из этого странного места, но Шелдон был не из тех, кто бросает слова на ветер, пасует перед трудностями и отступает от намеченной цели. С неприязнью уставившись на мерзкий камень, рыцарь вновь почесал затылок, решая сложную задачу: куда пойти, куда податься? Понятно, что не направо, но что ожидает его в двух других направлениях? Ходить налево считалось в народе плохой приметой, поэтому, поразмыслив и взвесив все «за» и «против», Шелдон сел на коня и поехал прямо, хотя понятия не имел, что ожидает его за пугающим словом «визуал», если уж такое простое и обыденное «орал» оказалось столь непредсказуемым. Эта тропинка вновь вывела его на небольшую каменистую площадку, столь похожую на первую, что от плохого предчувствия у Шелдона неприятно засосало под ложечкой. И не зря! Вдруг откуда ни возьмись перед ним появились два мужика, целующихся и… голых! Тропинка вдруг сразу пропала, зато желание бежать, причем очень быстро, взяло верх над рыцарской гордостью. Шелдон рванул поводья, пока его не заметили, но верный конь вновь взвился на дыбы с громким ржанием, сбросил седока и… умчался в глушь лесную. Шелдон взвыл, понимая, что и в этот раз попал. Он попытался сбежать хотя бы на своих двоих, если уж верхом не получилось, но стоило ему подняться на ноги, как те буквально приросли к земле, и рыцарь почувствовал, что не может не то что двинуться ― даже моргнуть. Два голых мужика ехидно так заржали. ― Немедленно отпустите меня! ― заорал Шелдон. Вернее, попытался заорать ― очень уж жалко прозвучал его голос среди каменных глыб. ― М-м-м, какой требовательный, ― протяжно произнес один из мужиков, разрывая тесный контакт с другим, но не отстраняясь совсем, а продолжая скользить ладонями по обнаженному телу. ― Как думаешь, милый, показать этому недотепе, как ты умеешь доставлять удовольствие? ― Второй что-то одобрительно замычал, двигая бедрами так, чтобы член заскользил в обхватившей его ладони. ― Вот и славно. Становись раком, приступим. А ты смотри сюда, неуч. И Шелдон смотрел, ни в силах отвести взгляд. Сначала пальцы первого мужика ласкали срамную дырку второго, постепенно проникая в нее и растягивая, пока туда не смогли свободно протиснуться аж три перста. Все это сопровождалось пошлыми комментариями и шлепками по заднице, отчего вскоре ягодицы слегка покраснели. Рыцарь готов был на месте умереть от стыда, а вот тому, кто стоял на коленях, это все явно нравилось. Он двигал бедрами навстречу пальцам и так стонал, что у самого Шелдона невольно член ожил. А потом началось вообще невероятное: бесстыжие начали любиться друг с другом, словно мужик с бабой, с той только разницей, что дырка была не та. Однако стоявшему на коленях точно было не так уж плохо: он орал и просил еще, выл и кричал, чтобы тот, первый, не останавливался, а продолжал драть сильнее и быстрее. А потом мужики расцепились, и нижний упал на спину, подхватив себя под коленями и задирая ноги так, что Шелдону стала хорошо видна его раздолбанная дырка. А первый мужик приставил к ней член, пару раз качнулся вперед-назад, погружаясь в раскрытый вход на полголовки, а потом мощно задвинул, отчего нижний взвыл, но явно не от боли, и они снова задвигались. Мужики еще несколько раз меняли позиции: первый имел второго и стоя, и лежа, и на боку, и сидя... А в последний раз поставил, как бабу, на колени лицом к Шелдону, заставив выпрямиться, обхватил поперек груди руками, насадил и задвигал бедрами. При этом правая рука наяривала член, а левая ― скользила по груди, по очереди пощипывая соски. При этом оба стонали, кричали, выли, пока второй не излился, выплескивая семя на траву и камни. До сапог рыцаря совсем чуть-чуть не долетело. Шелдон и сам был не против кончить, да только тело не слушалось: все, что он мог ― это стоять и смотреть, задыхаясь от желания. И тут… Легкий хлопок ― и все исчезло, а Шелдон понял, что тело вновь ему подчиняется. Он моргнул, и… перед ним оказался ненавистный камень с похабной надписью. В том, что она похабная, рыцарь уже не сомневался. Желание дать деру усилилось в разы, но упрямством Шелдон мог бы поспорить и с ослом. Поправив в паху, чтобы не сильно жало, он вновь взгромоздился на коня, который обнаружился тут же, и с упорством барана, штурмующего новые ворота, направился налево. Злость и упрямство придавали решимости выяснить до конца, что ждет путешественников на этой дороге. Может, она и ведет к дракону, а Анал ― его проклятое во веки веков имя? Ведущая в горы тропа была подозрительно похожа на две предыдущие, поэтому Шелдон даже не удивился, оказавшись в знакомом уже месте. На большом камне, подтянув колени к груди и устроив на них подбородок, сидел очередной непонятный мужик, одетый просто, если не сказать бедно. Вот только для разнообразия он не смотрел на Шелдона: взгляд его был устремлен куда-то вдаль, лицо ― задумчиво, даже немного грустно. ― Эм, кхм, ― откашлялся Шелдон, и мужик перевел взгляд на него. ― Дорогу к дракону не подскажешь? ― А зачем тебе дракон? ― Принцессу спасать. ― Зачем? ― Как зачем? Это… она же принцесса, а он дракон. ― А-а, понятно: полкоролевства, мешок золота и все такое. ― Нет, я… я же рыцарь, и… защищать сирых и убогих ― мой долг! ― Да? А принцесса ― она какая: сирая или убогая? Шелдон аж задохнулся от потрясения. ― Как ты можешь? Принцесса ― она самая-самая! Самая красивая, самая умная, самая… ― Да-да-да, самая-самая: языкастая, избалованная, невоспитанная и эгоистичная настолько, что даже дракона из его пещеры выжила, ― мужик захлюпал носом, и тут до Шелдона начало доходить... ― Ты что, на дракона работаешь? ― Можно и так сказать. ― Тогда срочно показывай дорогу! ― Я же говорю, дома его нету. К тому же, я не привык за просто так работать. Что ты мне дашь, если провожу тебя? ― А что ты… ― Шелдон быстро подсчитал имеющуюся у него наличность. ― У меня есть десять медяков. Мужик рассмеялся, запрокидывая голову. ― Столько мне еще никто не предлагал. ― Но у меня же больше ничего нет, ― рыцарь всплеснул руками. ― Я мог бы еще коня отдать, но только как я без него буду сражаться с драконом? Может, подождешь, пока король за дочку мне плату даст? Я бы тебе все до монетки отдал. Правда. Слово рыцаря. ― На что мне твой конь? ― насмешливо фыркнул мужик. ― Ты бы еще додумался доспехи свои предложить. Да и не беру я плату после ― только наперед. ― А чем же тогда заплатить? ― Шелдон искренне расстроился. ― Натурой плати, раз больше ничего нет. ― Как это? ― рыцарь даже поперхнулся, понимая, к чему дело идет. ― Как, как… Направо ездил? Прямо был? Вот так платить и будешь. ― Ик... ик... ― только и вырвалось у Шелдона, а конь его, задрав голову, протяжно заржал, словно насмехаясь над хозяином. ― Ну, чего испугался? Не боись, больно не будет. Я нежный. ― Так я же… не согласный я! Никак не согласный! ― Ну, тогда и езжай откуда явился, а принцессу кто-нибудь другой освобождать будет. Крепко тут задумался Шелдон: с одной стороны, зад свой жалко, с другой ― платить больше действительно нечем. А если натурой? Никто ж не узнает, так, может, рискнуть разочек? Взвесив все "за" и "против", он решился: ― Так, я это… согласен. Только… где? ― Далеко ходить не будем, ― мужик достал из-за камня плащ и бросил его поверх валуна, делая приглашающий жест. ― Прошу. Рыцарь спешился, отправил коня пастись и присел на камень, стягивая сапоги. Потом замер, не зная, как дальше быть, что снимать раньше: штаны или рубаху? Хмыкнув, мужик присел рядом с ним. ― Не торопись, ― легко надавив ладонью на грудь, он заставил Шелдона лечь на камень, ― я сам все сделаю. Расслабься и получай удовольствие. Сначала он развязал шнуровку на рубахе рыцаря и медленно стащил ее, попутно лаская грудь, уделяя особое внимание соскам, потом перебрался ниже, оглаживая живот, пока ловкие пальцы расстегивали ремень на штанах, а потом… Шелдон застонал, когда ладонь пробралась в штаны и обхватила его естество. ― О-о, сэр рыцарь, да ты наделен воистину чудесным клинком. Природа явно не поскупилась. Резко сдернув штаны с Шелдона, мужик принялся целовать живот, опускаясь все ниже и ниже, пока… ― О-о-а-у-у-у, ― рыцарь взвыл почти по-звериному. То, что делал этот мужик, было намного лучше, чем на правой тропе, которая «орал». Вот только кончить Шелдону не позволили: стоило только напрячься, чувствуя, что самый прекрасный момент вот-вот настанет, как мужик отстранился и пережал основание члена пальцами, не давая излиться. ― Рано еще, ― шепнул он на ухо, а потом быстро скинул с себя одежду, устраиваясь рядом на камне. ― Какой ты горячий, страстный ― настоящее сокровище. Шелдон, конечно, помнил виденное на средней дороге, но даже подумать не мог, что, когда в твоей заднице орудуют чьи-то пальцы, это может быть приятно. Сначала, правда, было не очень, но потом пальцы там нажали на что-то, и рыцарь поплыл от удовольствия. Он настолько увлекся своими ощущениями, что даже не понял, в какой момент пальцы исчезли, а вместо них проникло что-то большее. Намного большее! Шелдон закричал, чувствуя, как его чуть ли не раздирает ТАМ чужой член, и желание сразу же пропало, как и не было ничего. ― Ш-ш-ш, уже все, все. Сейчас, потерпи немного. Мужик сразу же замер, давая немного привыкнуть к своим размерам, а потом его пальцы заскользили по груди рыцаря, постепенно спускаясь ниже. Стоило ему немного приласкать член, как Шелдон задохнулся от новой волны возбуждения и нетерпеливо двинул бедрами, желая почувствовать утерянное ранее удовольствие. ― Вот и славно, ― выдохнул мужик и задвигал бедрами, напористо погружаясь и выскальзывая, чтобы тут же вернуться. Через несколько минут Шелдон уже бился под ним и кричал, прося не останавливаться, а мужик знай себе наяривал, крутя рыцаря и так и сяк. Кончал Шелдон долго, сильно, аж в глазах потемнело. Да и мужик не отстал от него, обхватив бедра пальцами и войдя так глубоко, что даже на миг показалось, будто он до самого горла достал. Когда рыцарь отдышался ― почувствовал, как чужие руки скользят по его телу, натягивая одежду, а потом… Истерично заржал конь, а Шелдона подхватила мощная сила, поднимая вверх. От неожиданности он сам чуть не заорал. А кто смолчит, когда его тащит в лапах здоровенный дракон? Рыцарь изо всех сил вцепился в драконью лапу, молясь, чтобы тому не пришло в голову эту лапу разжать. А еще казнил себя последними словами за то, что не понял, кто именно ему на дороге попался. А дракон некоторое время нес в лапах рыцаря и его коня, пока не оказался перед пещерой. Там он осторожно опустил свою ношу вниз, взмахнул крыльями и взвился свечкой в небо ― только его и видели. Шелдон тут же вскочил на ноги, схватил под уздцы ошалевшего коня и принялся на чем свет костерить обманувшего его дракона: ― Мало того, что зад болит, так еще и занес хрен знает куда, ирод окаянный! И долго он так еще ругался бы, если бы из пещеры не выскочила с громким визгом принцесса. *** Испуганно оглядывающийся рыцарь остановил коня возле путевого камня. С того дня, как Вреднильда нашлась и с приличествующими почестями была возвращена батюшке, прошло три дня. За это время Шелдон Петушиный Гребень в полной мере оценил все, что говорил злокозненный дракон о вредной принцессе. А когда король объявил, что собирается отдать дочь рыцарю в жены, он попросту сбежал, да еще и поплутать пришлось, укрываясь от погони. Как он выехал к тому самому камню ― для него самого являлось загадкой. Прячась и петляя не разбирая дороги, Шелдон давно заблудился, а потому ехал куда глаза глядят, положившись на чутье коня: авось куда и вывезет. Знакомая надпись заставила на миг задуматься, оценивая все "за" и "против", а потом решительно дернуть повод, направляя коня налево. Мужик, который дракон, сидел все на том же камне, задумчиво глядя на подъезжающего рыцаря. ― Чего вернулся? ― Так, я это… прячусь. ― М-м, принцесса не понравилась, ― понимающе покивал дракон. ― Мою цену ты знаешь. Платить согласен? ― Согласен, ― решительно кивнул Шелдон. ― Только ты это… звать-то тебя как? А то неудобно: не познакомились как следует, а… ― А на камешке погулять успели, ― мужик усмехнулся. ― Меня Русан зовут. Ну что, ко мне? ― Давай, только я своим ходом, ладно? ― Что, страшно? ― Есть немного, ― кивнул рыцарь, а затем протянул руку, предлагая устроиться в седле позади него. Дракон замер на миг, удивленно глядя на Шелдона, а потом, усмехнувшись, принял его предложение. Пока они ехали к пещере, Русан немного рассказал о себе. Оказалось, что принцесс он похищает от скуки, а потом соблазняет приехавших за ними рыцарей и принцев. А те трое мужиков, что Шелдон на правой и средней дорогах видел, ― это духи горные, которых темпераментный и любвеобильный дракон подговорил поучаствовать в отборе кандидатов. Рассказывая все это, Русан умудрялся еще и гладить своего рыцаря, даже в штаны ладонь просовывал, а Шелдон и не возражал. Он млел под ласкающими пальцами и думал: как хорошо, что все же не отказался от идеи найти принцессу. Вот только нужно будет выяснить, что же такое анал, а то неудобно перед таким умным драконом необразованным неучем ходить.