Жертва

Ночь расплескалась над лесом мириадами звезд. Прекрасная в своем покое и тишине. Казалось, что ни что не может нарушить ее векового спокойствия. Но нет ничего постоянного и тьма взорвалась мириадами красок проклятий. Яркие вспышки, крики, погоня. Вечная игра жизни и смерти. В ней нет выигравших и проигравших. Только живые и мертвые. Огромный волк продирался сквозь валежник, уводя за собой людей. Сильные лапы проваливались в талом снегу. Сухие ветки острыми когтями царапали тяжелое тело, оставляя за собой кровавый след. Погоня выматывала хищника. Вокруг мелькали алые мантии Авроров. Как насмешка над старым законом, ограждая свободу флажками. «Бьют уверенно, наверняка. Волк не может нарушить традиций». Волкодавы, вышли на охоту. Люди забыли, что перед ними не зверь. Не жажда жизни гнала его вперед, ломая устои. Он, тот кто давно забыл собственное имя, уводил убийц от логова. Петляя следы, оставляя кровавые пятна на снегу. Что бы не потерялись, глупцы. Так было лучше. Оборотень прожил долгую жизнь, теперь не грех и отдать ее. Люди называли его «Фенрир» — волк, бросивший вызов богам. Смешные. Для него они были чем угодно, но не богами. Не его богами. Жуткий вой огласил ночной мрак и волк на секунды замер. Столько ужаса и боли было в этом последнем звуке, так прощается с миром смертельно раненый хищник. Фенрир знал этот голос. Молодой волк, Ветер, не разменявший и двух десятилетий. Ему бы жить и жить, но судьба решила иначе. Новое проклятье опалило шерсть на спине, оставило широкую борозду запеченной плоти. Боль вернула затухающий рассудок, инстинкты снова погнали вперед, дальше в чащу. Кровавая пелена безумия наползала снежной лавиной. Из последних сил цепляясь за клочки ускользающего сознания, оборотень продолжал свою игру. Временами забывая кто в этом лесу охотник, а кто жертва. На этот раз закричал один из Авроров. Черная, как сама тьма волчица остервенело трепала мужчину, ранившего Фенрира. Человек в ее зубах больше походил на изломанную тряпичную куклу, вымоченную в вишневом сиропе, чем на живое существо. Но даже в горячке бега оборотень отчетливо слышал его сбивчивое, хриплое дыхание. Он выживет, но будет проклят. В зубах Ночи они все выживают. Смешно поверить, но эта сильная, уверенная волчица, истинная дочь Хорса, совершенно не выносит вид смерти. Все это бабские сказки о том, что перевертыш теряет разум обращаясь зверем. Бред для глупых магов. Оборотень не сходит сума под напором инстинктов, просто чувства становятся проще, понятнее. Не такие человечные, зверю не понять необходимости кресла министра или наследства престарелого отца. Ему это не нужно. Волк понимает только угрозу себе и своей стаи, желание жрать, необходимость жить и продолжать свой вид. Вот и все. Но бывает кое-что еще, помимо инстинктов. Безумие. Когда разум человека и инстинкты волка перемешиваются так сильно, что уже нельзя увидеть разницы между ипостасями. Такое случается если забываешь кто ты. Когда-то давно это случилось и с Фенриром. Слишком много боли было вокруг. Гонения оборотней, всеобщее призрение и ненависть, непонимание. Под шквалом всего этого легко потеряться, слишком манит свобода волка и слишком ужасно быть человеком. После первого падения Волдеморта волна гонений схлынула. Оборотней по-прежнему призирали, но магмир затих. Затаился в ожидание. Как будто одно лишнее слово или проклятье могло сломить с таким трудом обретенный покой после войны. Тонкая, филигранная роспись из слащавых приветствий аристократов, терпимости к полукровкам и магглорожденным. Как хождение по канату, один неверный шаг, сомнение и рухнешь в пропасть. «Худой мир лучше доброй ссоры»? Наверное, так можно было описать то время. Но колесо Сансары снова сделало оборот. Волдеморт пал, теперь уже навсегда. А министерство магии сорвалось с цепи. Страну лихорадило от аврорских зачисток. Каждый кто хоть мало-мальски был причастен к восстанию был отловлен, тщательно допрошен и записан в специальный реестр: «патетических темных». Многих казнили. Еще хуже пришлось «Темномагическим тварям». Теперь не нужно было доказательств нападения оборотня. Достаточно анализа крови. Если он был положителен, то причина нападения становилась не важна. Главное, что тварь мертва. Единственным спасением волков был лес. Темный, мрачный, хранящий свои страшные тайны. Люди никогда не заходили далеко в непроходимую чащу, стараясь отлавливать молодых волков на периферии границ. Оборотни расслабились. В тени вековых деревьев, под защитой лесных духов, они могли спокойно жить, не оглядываясь за спину в поисках врагов. До нынешней ночи. Покою всегда приходит конец. Атака волкодавов была похожа на гром среди звездного неба. Никогда еще люди не охотились на оборотней под светом полной луны. Основной удар пришелся на поселение. Неожиданный, шальной, он разогнал молодняк. Щенки, не пережившие и трех лун, едва научившиеся не путаться в собственных лапах, не помня себя от паники метались загнанные проклятьями чужаков. Многие из них не пережили этой ночи. Первыми на защиту встали Дым и Ночь. Черно серый волк забрал за собой четырех солдат, прежде чем зеленый луч авады настиг его. Хорошая охота была у Дыма. Взрослые хищники разделили нападающий отряд на шесть частей, уводя за собой. Дальше в глубь леса, туда куда даже оборотни не решались ступать. Постоянно держа противника на расстоянии удара, маня легкой добычей, Фенрир смог отвести беду от выжившего молодняка. Старая Шельма уведет щенков в другое, надежное логово. А ему теперь остается только одно: Охота. Слишком много кровавых мантий окружало волка. Из этого капкана нет выхода. Но Сивый заберет каждого, до кого доберутся острые зубы зверя. Тихий плач на одной, высокой ноте, вновь остановил бег оборотня. Сизая вспышка заклятья разрезала морду волка от уха до мочки носа, навсегда лишая правого глаза. Зверь взвыл от боли. Ярость на секунды затопила сознание, оттесняя разум человека. Он еще помнил, как под его зубами рвалась плоть, дробились кости. А затем лишь белый шум и еле слышный, минорный скулеж. *** Огромная, стылая луна осветила небольшую поляну под сводами древних, скрученных временем деревьев. Холодный, безразличный ко всему свет ночной хозяйки выцепил из мрака две одинокие фигуры. Чуть задержавшись, словно оценивая их, луч двинулся дальше, позволяя темноте вновь накрыть эту чуждую самим себе пару, пряча от мира. Молодая волчица, совсем еще щенок, неуклюжая и наивная, тяжело дышала опиралась на ствол трухлявого дерева. Тонкие, быстрые ноги едва удерживали ее, не давая упасть в стылую снежную грязь, а под лапами расползалось рубиновое пятно. Кровь из разодранного проклятьем бока текла спокойно и уверенно, забирая с собой жизнь хищника. Слишком поздно заметили угрозу не пуганные щенки. Слишком были увлечены игрой с друг-другом. Так весело было трепать хвост ворчливой Эльбе, охотиться на постоянно настороженную Ночь, гонять по лесу ночных мотыльков. Забывая наказы Сивого подобраться близко- близко к поселению людей. Не напасть, просто из любопытства. И привести Авроров, оставляя за собой четкий след волчьих лап. Резкий, хлесткий удар чего-то тяжелого вышиб дух из ослабшего тела. Ноги не выдержали еще одной атаки и зверь завалился к корням дерева. Тусклый взгляд остановился на небольшом, перемазанном ее же кровью камне. Кажется, кто-то из лесных обитателей решил поживиться падалью. Невысокий мужчина, вышедший из самой чащи леса, аккуратно, чтобы не потревожить, опустился на колени рядом с поверженным его же ударом, хищником. — Совсем еще ребенок. Нельзя детям умирать так рано… — Глубокий капюшон аврорской мантии скрывал лицо пришельца, но голос был спокойным, уверенным. Теплая ладонь огладила острое ухо, прошлась от мочки носа, по затянутым в оскале губам. Успокаивая, лаская. — Прости за камень, но заклинание ты бы мне не простила. Мужчина что-то шептал, выводя волшебной палочкой причудливые узоры на шкуре волчицы. Ужасный, кровавый хаос глубокой раны постепенно затягивался под прикосновением чар. С каждым произнесенным словом голос человека становился все тише, будто вместе с заклинаниями он отдавал частичку собственных сил. Наконец, когда все закончилось, волчица легкой тенью вспрыгнула на лапы, настороженно потянула воздух. Запах смерти окутывал мага вязким коконом. Не обращая внимания на спасенную, мужчина упал на четвереньки задыхаясь в остром приступе кашля. Выхаркивая перед собой сгустки крови и чего-то еще, плотнее и намного темнее, он судорожно искал что-то в кармане мантии. Наконец найдя искомый пузырек, маг сделал пару глотков пахучей и вязкой жидкости. Волчица чуть повела ухом чувствуя, как уходит смерть от этого человека. — Иди. — Почти приказ, отданный больным голосом, снова заставил его кашлять, но уже тише, без того ужасного надрыва. Не смея верить собственной удаче она почти уже отвернулась, почти ушла во тьму леса, когда путь ей преградил волк, неслышно вышедший из ночного покрова. Старый, больной хищник, чью морду изуродовал широкий рубец разодранной плоти, грозно рычал затягивая острые уши и крался к человеку. Забывая законы стаи, не помня, что перед ней вожак, опытный и сильный Сивый, волчица заслонила собой мужчину. Дрожа, почти падая на живот, поджимая хвост и нервно стрижа ушами, молодая Тишь не могла по-другому. Человек спас ее и отпустил, она была должна ему. Фенрир напрягся, замедляя свой смертоносный шаг. Никогда еще эта пугливая волчица не смела спорить с ним. Случись это в другое, спокойное, время и он бы вздернул ее за холку, прижал к земле утверждая свое верховенство. Но не сейчас. От нее пахло ее же кровью, но запах был каким-то далеким, будто раны давно уже затянулись. И к довершению всего магия, что шла от мужчины, она не была враждебной, скорее теплой — поддерживающей. — Иди. — повторил хриплый голос. Не обращая внимание на Фенрира мужчина обернулся спиной к волкам. Толи не боясь, толи предоставляя им самим решать его судьбу. Миг и пара скрылась под сенью темных деревьев, оставляя человека наедине с сам самим собой. *** Сильное заклятье отнимало много сил и нужно было возвращаться к своему отряду. К тому же главная цель Авроров только что ушла от погони. Оставалось только не весело улыбнуться собственной судьбе. Встреть он Фенрира в другом месте, где-нибудь среди грязных и вонючих подворотен Лютого переулка, и рука бы не дрогнула. Судьбу зверя решило бы одно, единственное проклятье. Но не сейчас. Все дело в жертве, что приносил хищник. Когда-то давно сильнейший маг ошибся, не учитывая силу жизни, отданной в замен других. Эта ошибка обошлась ему слишком дорого. — Еще встретимся … — прошептал мужчина. Неведанная сила заставила обернуться туда, куда ушли волки. Сивый давно уже ушел, но где-то на периферии сознание роилось чувство, что его слова были услышаны и новая встреча не заставит себя ждать…