Финальная битва

POV Адриана. На дворе холодный декабрь. Уже почти конец месяца. Сочельник. Руки сильно замерзают, вот курящим даже трудно держать сигарету. Как же хорошо, что есть человек, который греет мне душу и сердце. Люди ходят по своим делам, а я все пытаюсь найти себе место и ищу любовь в этом промерзшем месяце. Бывает так, что иногда тяжело сделать вдох, открыть глаза, проснуться в своей теплой постели и вдруг задаться вопросом: что такое родное сердце? Да, оно стучит где-то на соседней улице. Иногда есть то, что навсегда, некая привязанность, возвращаться к одному и тому же, даже если это давно уже в воспоминаниях. Быть любимым всем сердцем, чувствовать уют, тепло на душе, безопасность, ухаживать и получать заботу в ответ, ведь это так важно. Как же приятно, что у меня есть этот человек. Ведь ради человека, которого любишь, ты легко отдашь все, можешь сойти сума и совершать необдуманные поступки. Но лучше быть безумным, чем несчастным. Вчера мы обезвредили очередную акуму, жертвой оказалась мама Али. Она была несправедливо уволена, и чуть не свела с ума мэра. К счастью, и с этой миссией мы справились. Всё вернулось на круги своя, однако, теперь весь Париж знает о любви Ледибаг и Кота Нуара. Любовь можно описывать бесконечными предложениями, настолько она глубока и многогранна. Пройти этот путь вместе, сквозь тягостное бремя ответственности за горожан порой очень нелегко. И весь этот отдельный мир в котором живем мы, влюбленные, называется тем самым домом, где живут два наших родных сердца. В коллеже же мы становимся друзьями. Ах, как противно звучит эта фраза. Она постоянно напоминает мне о прошлом, как я отчаянно верил в обычную дружбу с Мари. Ну и дураком я был, больше ничего не скажешь… Сегодня в особняке очень тихо. Морозный ветер из открытого окна немного дует ко мне в комнату. Я поправил плед, спавший с плеч и подошел к окну. Безмолвно смотрел на деревья и пустую дорогу, сегодня так спокойно. Собраться на учебу было очень легко, поэтому в эту прекрасную пятницу я решил насладиться жизнью. Однажды Маринетт сказала мне, что жить нужно ради мелочей. Ради рассветов, утреннего кофе или вечерних прогулок, и уходящего в закат солнца. Ради мимолётного взгляда или лёгкого взмаха ресниц. Ради длинных посиделок с длинными разговорами на балконе с закусками из домашней пекарни. Для воодушевляющих книг, хороших фильмов и музыки в ушах. Или же ради долгих поездок, шума моря или сильной грозы, страха и слез, или смеха до боли в животе и блеска в глазах. Ради тех людей, которые делают твою жизнь лучше. Жить ради очередного поцелуя, долгих объятий, новых знакомств и бабочек в животе. И никак не для тараканов в голове. Ради долгожданного «да» от любимого человека. Что бы оно не означало. Поэтому я и стараюсь жить ради воспоминаний. Есть только одна жизнь для совершения падений и взлетов. И какими бы они не были, они заставляют чувствовать меня по-настоящему живым. Думая о чем-то подобном, я не заметил как добрался до коллежа. Нино стоял у ворот и махал мне рукой, день, явно, сулил лишь хорошее. — Хей, бро… — Вот и разговор затянул меня в свои дебри. Конец POV Адриана. Пока блондин наслаждался моментами из своей жизни, Маринетт в очередной раз боялась опоздать. Будильник прозвонил вовремя, но сонная девушка тут же его отключила, и, забыв про учебу, снова улеглась в кровать. Благо, Тикки проснулась в нужную минуту, именно она разбудила дочь кондитера и заставила ее поверить в возможное опоздание. Учеба пролетела быстро только потому, что Маринетт проспала половину занятий. Аля же вовсе не мешала подруге, напротив, она старалась скрыть ее мирное сопение и пускание слюней на деревянную гладь парты. А помощь была вызвана тем, что рыжеволосая успела утомить одноклассницу своими рассказами про Ледибаг и про ее продвижение отношений с Котом Нуаром. На днях в школе появилась новая ученица, она переехала из Японии по обмену. Она часто находилась в кругу общения Агреста, также ее приняли в клуб по фехтованию. Кагами — девушка фехтовальщица с отличием, уже не раз она заставляла Мари переживать за их близость с Адрианом, однако, ее доверие к парню было сильнее, а любовь компенсировала страх. — Внимание, класс! — Мадам Бюстье достучалась до коллектива. — В скором времени к нам в коллеж придет ещё один ученик. — Тут же класс загудел. Но несмотря на все, даже классный руководитель не знала больше сказанного ею. — Пс-с-с, подруга! — Аля пихнула Мари в бок. — Как думаешь, может к нам переведут парня? — Не знаю, мне все равно… — Пробубнила девушка в ответ. — А что, если им окажется жаркий красавчик? — Не унималась Сезер. — М-м… — Но ее уже не слушали. — Ну, да. Конечно! Никто никогда не заменит Адриана. — На этот раз блогер отстала от подруги. Она не знала что происходит между ними с Агрестом, они снова вели себя не более чем друзья. Да, и по ее мнению, Мари и так была довольна результатом. «Может, стоит подыскать ей парня?» Не век ей же сохнуть по «хорошему другу». Да, однажды Сезер услышала как эту фразу сказал сын дизайнера прямо в лицо новой ученице. Конечно же, слух долетел и до Дюпен-Ченг, но та никак не отреагировала. Она была черезмерно спокойна, и подала этим видом пищу для размышлений своей подруге. После учебы Мари побрела домой, а из дома на патруль. Ее сонливость сменилась хорошим настроением, ведь она успела приготовить подарок для своего котика. Сочельник как никак. Всю прошлую ночь Маринетт трудилась над восточными сладостями, а из материальных подарков, она сшила черные тёплые перчатки с крохотными коготками. И вот девушка парит над городом, в ожидании предрождественского чуда. А чудо уже ветает в воздухе. Горожане украшали улицы, ставили елки и наряжали их, почти во всех окнах горела праздничная гирлянда, а на дверях висели еловые венки. В предвкушении праздника были и маленькие дети. То и дело, с каждого угла доносились вопросы маленьких беспредельников о Санте и подарках. Бегали по улицам и те, кто не успевал купить подарок. И даже то, как бестел снег, повсюду царило вдохновение. Когда девушка приземлилась на верхушке Эйфелевой башни, там ее уже ждал ее избранник. От серебристого снега, отражающегося в костюме черного кота, казалось, что он уже и не такой черный как был раньше. Белые блики мелькали по кожаному костюму, а зелёные глаза горели как фонарики. — Моя леди, ты как всегда вовремя. Я уж подумал, что часы ошибаются в выборе времени. — Улыбнулся Адриан и присел, свесив ноги к земле. — Я не могла не придти. — После небольшого постукивания по железке, Ледибаг села рядом. — Маринетт, так как сегодня сочельник, у меня есть небольшой подарок для тебя. — Агрест вздохнул. — Я долго думал, что тебе подарить, но купленный подарок, вряд-ли доставил бы тебе радости, поэтому… Вот… — Нуар достал небольшой конвертик. — Что это? — Если ты не возражаешь, я прочитаю. Это мои чувства, но только на бумаге. — Слова блондина были очень робкими, он, явно, переживал. Смелость кота пока отошла на второй план. — Конечно, я буду рада! — Обладательница точечного покрова застыла в предвкушении, а Адриан развернул содержимое конверта. — «Ты — лично мое бедствие. Главное из чудес света, что так неразгаданными исчезают. Ты — это мой персональный дремучий лес, с мыслями о котором можно запутаться, заблудиться в чаще и расстроиться навеки. Ты это пропасть. Пропасть в которой так уютно, а я слепо шагаю в бездну. Ты — это шанс, что дается один из миллиона. Ты — постоянна, но что-то в тебе изменилось. И дело вовсе не в веснушках. Я, прикасаясь к тебе, обнимал небеса, веруя в то, что ты — чья-то священная милость. Я обнимал не костюм, я обнимал именно тебя». — Адриан немного успокоился и продолжил читать. — «Ты — это сладость. Не сладкая булочка из твоей кондитерской, эта сладость невидима. Я просто не в силах вкусить всё твое чувство любви, что однажды угаснет. Я так боюсь этого. Ты — это боль, от которой не хочется жить. Если ты исчезнешь, я исчезну следом за тобой. Ты — это свет, что дарил ежедневно мне счастье. Счастье от тоже, что я могу просто находиться рядом. Ты — это мир, что открылся мне в тысячный раз, удивительный мир. Ты — это жизнь, но тебя иногда не хватало. Как не хватало глотка воздуха во время непрерывных рыданий. Ты — это всё, что осталось на память сейчас. Только здесь и сейчас. Ты — мираж и оазис одновременно. Думаю, ты это знала». — Сын дизайнера сделал маленькую паузу, чтобы отдышаться. За это время вновь пошел снег, он ложился на бархатные волосы парня и падал на ресницы, задерживаясь на них. Мари не могла оторвать взгляд. — «Ты — испытание, но мир без тебя — это тьма. Испытание в виде сложного лабиринта, в котором я увяз и не хочу выбираться. Ты — катастрофа. Ты рушишь во мне идеалы, но и вдохновляешь меня становиться лучше. Ты рождена была, чтобы сводить всех с ума. Девушка — героиня и надежда на спасение. Я говорю не о маске Ледибаг, а про ту, кто за ней скрывается. Ты правда сводишь меня с ума. Если так, то, признаюсь, мне этого мало. Ты — это смерть, но искусная. Ты — это ангел в обличии дьявольски нежном. Ты — это самое страстное чувство — любовь, что без остатка во мне убивает надежду. Но я не хочу это прекращать, я умру без этого». — Нуар запнулся и прикусил губу. — «Я буду глуп, но влюблюсь в тебя снова, мой подлинный свет! Даже своей гипнотической силой блефуя, ты это — вечность. И я пред тобою — эстет, что увлекается каждым твоим поцелуем. Ты — это всевышний Бог, ведь однажды войдя в мою жизнь, в мою душу и сердце, пробудила во мне неземное. И вот теперь, обрывая неспешную мысль, я выхожу из игры, чтоб на век остаться с тобою…» — тут Кот снял трансформацию, и остался обычным парнем. — Это было прекрасно. — Маринетт все так же неприлично пялилась на напарника, но решила тоже снять трансформацию. И пока Плагг и Тикки, что-то усиленно обсуждали в ее сумке, она продолжила. — Знаешь, я так тронута. Первый твой стих тоже был хорошим. — Первый стих? — Адриан не понял о чем речь. Тут то Маринетт вспомнила, что он выкинул его в мусорное ведро, поэтому поспешила выкрутится из неловкой ситуации. — А, ну… Ты тогда ходил кругами по моей комнате и сочинял стихи. — «Фух, пронесло». Отговорка сама пришла на язык. — А, и правда. — Парень почесал затылок и стряхнул с макушки снег. — Так, настала моя очередь. — Девушка достала свой подарок и с улыбкой протянула его однокласснику. Но по пути перехватила его холодные руки и первым делом вручила перчатки. — В них не будет холодно смахивать снег. Агрест тут же надел его персональный подарок. Если бы это была игра, то его ХР сейчас бы сильно увеличились. И пока довольный кот рассматривал один подарок, второй не заставил себя ждать. — Я знал, что ты великолепно готовишь! — Адриан уплетал уже пятую по счету сладость, и останавливаться не собирался. — Спасибо. Но знаешь, это не все, что я хотел сказать. Точнее попросить. — М? — Блондин отложил вкусности и, передав напарнице конверт с его душевными строками, продолжил. Неожиданно, парень стал черес чур серьезным. Но такая серьезность и суровость во взгляде была присуща лишь коту Нуару. «И Адриан и Кот, они — один и тот же человек. Я почти привыкла, но видеть такие перемены очень трудно» — Маринетт прижала одни руку к груди. — «Неужели и я так меняюсь в характере…» Мысли дочери кондитера иссякли после томительного вздоха изо рта прекрасного представителя кошачьих. — Я хочу попросить тебя, запомни меня таким, как сейчас — беспечным, незрелым мальчишкой, в футболке, растянутой на моих плечах, пускающим в небо пар изо рта. — Парень устремил свой взгляд на мигающие огни Парижа. Стало темнеть. Хоть ещё и не вечер, но было уже темно. — Запомни неспящим, растрепанным, верящим в Санту гуляющим по крышам, не в такт напевающим джаз и классику, тайком пробирающимся на твой балкон. В разорванных джинсах, с разбитой губой после сложной миссии, со снегом в волосах, глотающим жадно плохой холодный и морозный воздух, пускающим пыль в глаза. — Парень поежился, — Немного беспечным, пугающим криком птиц, с десятками шрамов, царапин и ран, с порезами от осколков горшка у ключиц. Бесстрашным, отчаянным, смелым и злым, не знающим слова ''нет'', на толику грешным, и на четверть святым, с трудом говорящим «Привет». Прошу, запомни мой образ, когда в полутьме целую я твое лицо, запомни мой голос и след на стекле от выдоха хрупких слов. Запомни меня сидящим на лестнице и мокнущим под дождем, стихи напевающим богу ветров, и спящим, и пьющий кофе старого ком. Смотрящим на то, как в фонари врезаются мотыльки. Горячим, горящим, влюблённым в тебя — запомни меня таким. — Парень перевел взгляд на девушку и коснулся ее щеки. — Хорошо… — Тихо прошептала она — А если когда-то, спустя десять зим, ты встретишь меня в толпе, найдешь меня серым, безликим, пустым, ушедшим в чужую тень, схвати меня крепко, сожми воротник, встряхни меня за плечо, скажи, что я трус, неудачник и псих, брани меня горячо. Не дай же мне стать похожим на отца, не дай мне покоя, как у мертвеца. Заставь меня вспомнить ночной городок, рассветы, миссии, и снег. Прижми свои губы к холодным губам, заставь меня вспомнить лишь нас. — Где-то получилась рифма, а где-то лишь искренность выраженных чувств. — Я не позволю тебе одному провести эти десять зим. — Маринетт серьезно посмотрела на парня, а тот рассмеялся. Так вся его напористость и серьезность улетучилась. — Кстати, говоря о губах. — Улабка милого кота сменилась на дерзкий оскал. — Омелы здесь нет, однако есть мы… К тому же сидим тут и мы влюблены… — Когда намек был понят, поцелуй не заставил себя ждать. Леди поцеловала кота. Про такой поцелуй он вряд-ли когда-нибудь сможет рассказать вслух. Этот поцелуй доказал, что до той поры Адриан вообще не знал, что такое счастье. Не сложно предположить, что оба героя Парижа вернулись домой в приподнятом настроении. Перед возвращением они ещё не раз обошли самые сомнительные места Парижа, и, убедившись в безопасности народа, разошлись. Казалось, ничего не испортит настроения в столь прекрасный день, но у судьбы, явно, были другие планы. Стоило Маринетт зайти в пекарню, как она задела стул на котором стоял Том и мужчина вместе с каким-то объектом выпечки рухнул на пол. — Пап, ты в порядке? — Девушка тут же вернулась с небес на землю. Она ещё не заметила, что сама стала тем ещё «кексиком». Отец ставил на верхнюю витрину пончики с черезмерно большим количеством пудры. Вот именно она и оказалась на голове обладательницы самых голубых глаз в семье. А ее, невысохшая после снега, макушка и пудра точно не хотели состоять в симбиозе. — Все в порядке, я цел и пол цел. И пончики. — Мужчина поднялся, но заметив родную «сладость» не смог сдержать улыбки, а потом и вовсе рассмеялся. — Что тут такое? — Я вот маме, очевидно, было совсем не до смеха. Сначала мадам Ченг легонько стукнула мужа своей маленькой ладошкой, «наказав» его за то, что испугал ее и посетителей. — Правда, все хорошо. — Том вдруг кивнул на дочь, и только тогда женщина заметила своё чудо. — Милая, быстрее беги в ванну. — Сабин указала Мари на её волосы, и та поняла, что они начали слипаться. «Ужас какой…» — Маринетт быстро переобудась в домашние тапочки с заячьими ушками и устремилась в сторону дамской комнаты. — Тебе стоит поторопиться, сегодня обещали отключить воду! — К сожалению, эти слова смешались и не достигли получателя. «Так, даже это не сможет испортить мне настроение…» — Героиня Парижа взяла себя в руки, и намочив волосы, стала искать шампунь, но не нашла. — Мам! — Ответа не последовало. — Ма-а-а-а-ам! — И снова тихо. «Точно, он же закончится на прошлой неделе…» — Вспомнила обладательница точечного покрова, и стала искать замену. И тут под руку подвернулся новая бутылочка с шампунем. Ее привезла Джина Дюпен как сувенир. — Думаю, бабуля не обидется, ведь все ради благого дела!» Именно с этой мыслью Мари без всяких подозрений намылила свою голову столь желанной смесью. Однако прочитать состав и пожелания к применению ее не угораздило. Сначала никаких ощущений не последовало, но после более тщательного намыливания девушка поняла что что-то не так. Пахло явным шампунем. Спустя пару секунд голову стало жечь и несчастная поспешила смыть все. А при смывании смесь попала в глаза и «проплыла» по лицу. Теперь жгло все и вся. Взвыв, Маринетт, всё-таки решила взглянуть на состав. «Шампунь-оздаравливающая маска с экстрактом красного перца для усиления волос» — После такой надписи дочери кондитера ещё сильнее захотелось плакать. Глаза жутко слезились и чесались, а вся голова горела огнем. И в это же мгновение вода была отключена. «Нет, никакого плохого настроения! Все прекрасно!» — Подбодрив себя воспоминаниями о свидании, Мари потеряла глаза и, тщательно вытерев волосы, направилась в комнату их сушить. — Тикки, это катастрофа… — Когда Маринетт вошла в комнату, божья коровка ахнула, но ничего не смогла ей посоветовать. — Маринетт, может у тебя аллергия? — Квами приземлилась на плечо напарницы. — Нет, это результат моего невезения. — Через силу улыбнулась девушка. Но отчаиваться она не собиралась. Поэтому взяла из нижнего выдвижного ящика стола вен, и решила высушить все это недоразумение. Смотреться в зеркало, как и в общем открывать глаза — было больно. Так Мари и сушила волосы, хаотично водила аппаратом, стараясь не выдрать клок. И когда дело подошло к концу, героиня осмелилась открыть глаза. Но вот представшая картина навела ужас. Волосы вообще не укладывались, они жутко кудрявились, завивались и закручивалась во все стороны. — Тикки… — Слова застряли в горле. А Квами подлетела к макушке и стала трогать своими лапками локоны. — Маринетт, твои волосы ещё никогда не были такими мягкими! — Восхищение красного «жучка» сменилось криками ужаса со стороны обладательницы всего этого кошмара. — Да что, блин, не так с этим шампунем?! — Терпение лопнуло, Мари бешеной белкой поднялась к злосчастном у пузырьку. «Для жёстких и травмированных волос. Мега-быстрое восстановление и защита от мороза» — Надпись подробно все разъяснила. Дело в том, что Дюпен-Ченг всегда использовала один шампунь определенной марки с пометкой «для нормальных волос», но теперь ей даже думать об этом не хотелось. Маска должна была смягчить жёсткие волосы, но и без того мягкие волосы она сделала ультра-мягкими. Результат на лицо. — Мари, детка, можешь спуститься ненадолго? — Помощь внизу потребовалась совсем не кстати. — Прячься, Тикки. Не стоит смотреть на этот позор. Голубоглазая сняла резинку с запястья и повязала один высокий хвост. Прическа аля-афро. Кудрявый хвостик, который с трудом удерживала резинка. В пекарне потребовалась помощь при упаковке очередного кондитерского изделия. И как назло там оказалась Хлоя. Она успела высмеять одноклассницу и сделать пару фотографий. Однако, Маринетт уже смирилась с этим, в этом даже был какой-то плюс. После попадания перца в глаза, они слезились, а изображение плавало, так что Ледибаг толком не разглядела свою обидчицу. «И все равно, мое настроение не упадет!» — Мари нащупала в комнате конверт. Она села на свободный столик и стала вспоминать насколько прекрасным был сегодняшний патруль. — Доченька, спасибо за помощь. — Отец, явно, был в шоке от увиденного фурора на голове дочери, но понял, что не стоит поднимать эту тему, поэтому просто поставил на край стола бокал с любимым соком Мари и ярко-розовой трубочкой. — Спасибо, пап… — Девушка стала тихонько потягивать столь приятный сок, и предаваясь воспоминаниям, расплылась в глупой улыбке. С мыслей ее сбил впереди сидящий парень, точнее сказать, она не видела, что это был парень. Но Маринетт отчаянно старалась разглядеть рисунок сзади его толстовки, вовсе не обращая внимания на голубые кончики волос. «Это какое-то животное? Может собака?» — Задалась она вопросом, делая очередной глоток. И вот когда догадка была близка, объект изучения резко повернулся. От неожиданности, Маринетт поперхнулась соком, потом им же подавилась и он пошел носом, именно в этот момент взгляды двух незнакомых людей пересеклись, но девушка этого не заметила. Она вскочила из-за стола и стала кашлять, параллельно стучала себе по груди, чтобы сок быстрее провалился. И вот, ей вроде удалось осуществить задуманное, но глаза заслезились ещё сильнее. А Мари с грохотом рухнула обратно на стул, и обиженная на сок, отодвинула бокал. Она этого не поняла, но все взгляды были обращены именно на нее. И тот загадочный незнакомец в зверо-толстовке, тоже не остался равнодушным. — А ты умеешь привлекать самцов! — Он подошёл к столику. И именно в это мгновение резинка в волосах позвалась и выстрелила в неопределенного собеседника. Но, на его удачу, парень оказался достаточно ловок, чтобы поймать маленький лоскуток до того, как он прилетит в его голубой глаз. — Ещё увидимся. — Он исчез так же, как и появился. Хорошо, что Маринетт не видела его лица, да и вообще его не знала. Не перед кем было стыдится. «Нет, все отлично, этот день все такой же хороший!» — Убеждала себя девушка даже после всего, что случилось. Продолжение следует…