Не наша

- Князь! - окликнул Владимира знакомый голос дружинника. Владимир поморщился. Он собирался на охоту, и меньше всего ему сейчас хотелось говорить с Варягом. Но положение обязывало выслушивать каждого, кто обращался к нему, не давая возможности скинуть формальности на плечи дворовых людей. - Я слушаю тебя, Варяг, - повернулся князь к говорящему. - Поймали сегодня на базаре, - кивнул Варяг, отходя в сторону. За его широкой спиной оказалась девушка, чьи руки были опутаны веревкой, а лицо - практически скрыто под ниспадающими иссиня-черными прядями. - Воруешь? - поинтересовался князь, пытаясь заглянуть девушке в глаза. - Откуда ты? - Бесполезно, княже, - вновь подал голос Варяг. - Пока вели, ни слова не сказала. Немая она, видать. - В темницу ее, вечером займусь, - отмахнулся князь, направляясь в сторону конюшни. День выдался неудачным. Видела княжеская дружина оленя дивной красоты, да не сумела догнать его. Раздосадованным возвращался Владимир домой. Снял одежу охотничью, надел княжескую да велел привести к себе пленницу. Она была явно иноземкой. Нет у русских девушек волос цвета воронова крыла, нет глаз цвета орешника, не ходят они простоволосыми. Видел Владимир и византийских, видел и варяжских дев, а таких не доводилось ему видывать. Привел девушку все тот же Варяг. - Оставь меня, - махнул рукой Владимир, оставаясь наедине с девушкой. Князь вновь невольно засмотрелся на нее. Стан тонкий, словно тростинка, не чета русским сбитым девам-"кровь с молоком", глазищи огромные, то на князя посмотрит несмело, то снова в пол взгляд потупит, ручки тоненькие, почти прозрачные, и до того нелепо смотрятся на ней эти веревки... Вздохнул княже, поддался минутной прихоти, развязал руки девушке. - Тэсеккулаш*, - услышал он незнакомую речь. - Говоришь, - обрадовался Владимир. - А на нашем наречии? Заговорила девушка, да только непонятна ее речь князю, слова не разобрать. А она говорит, говорит, к Владимиру подходит, в глаза ему заглядывает. А тот не в силах взгляда отвести от тоненькой девушки, и вот уже целует она Владимира, раньше невесты целует, языком ласкает его, и не хочет мужчина останавливать ее, прижимает к себе. Смелеет девушка, видя такую реакцию, сама прижимается к князю тонким станом, руками нежно по затылку проводит, светлые пряди меж пальцами пропускает. Едва не стонет Владимир, не женатый ни разу, ласки девичьей не видавший. И знает он, что не по закону это, да только нет сил остановить прекрасную иноземку. А та уже грудь Владимира гладит, отчего внизу живота словно пожар разгорается. Тяжело дышит князь, опускается с девушкой на ложе, руки к одежде тянет. - Хайиш*, - тихонько шипит девушка, убирая руки Владимира от себя. В новинку князю главенство женщины, забавляет его это, и повинуется он ей, лишь наблюдая за ее действиями. А девушка тем временем уже раздевает мужчину, сверху сама сидит, стройным телом любуется, пальцами ласкает Владимира, едва касаясь ими груди, живота... Ниже ведет пальцами, и тут у Владимира дыхание перехватило, когда сомкнула девушка пальцы, а затем и губы на заветном месте. Стонет князь сквозь зубы, выгибается навстречу ласке, а девушка еще сильнее старается, языком его ласкает, губами да пальцами то гладит, то щекочет, то сжимает. У Владимира в глазах потемнело, не выдержал, взял девушку за волосы распущенные, да толкнулся ей навстречу. Та будто этого и ждала, по мужским бедрам руками скользит, да темп ускорила. Закатил глаза Владимир, застонал громче прежнего, да излился девушке в рот, а та проглотила семя князя, не брезгуя. Поднял с колен князь любовницу свою, поцеловал в губы сладкие. - Кто же ты? - спросил Владимир не то у нее, не то у самого себя. Спустя полгода. - Владьимир! - Здравствуй, Селей, - улыбается князь. Вот уже месяц как Селей приняла крещение, получила христианское имя Софья, но Владимир все никак не может привыкнуть к новому имени своей невесты. Оказавшись удивительно способной, девушка буквально за лето сносно выучила славянский, продолжая активно осваивать его. Селей оказалась печенежкой, и, естественно, в тереме и в народе на князя косились с неодобрением, мол "не нашу" взял в жены. Последнему же было плевать на всех с высокого терема, ибо Селей ему стала милее любой русской девицы. Вот и сейчас Владимир осторожно обнял любимую, с наслаждением вдыхая уже ставший родным запах. - Счастье мое, - шепчет он девушке, прижимая ее к себе. - Счасьтье, - вторит ему Селей, заглядывая в смеющиеся глаза князя. ___________________________________________________________________________ *Тэсеккулаш - Спасибо. **Хайиш - Нет.