Утреннее солнце щекотало мое лицо, прыгая лучиками по стенам, выглядывая из-за штор и ослепляя своим сиянием. Встав с нагретого места, я еле открыла чуть опухшие веки, которые опухли из-за того, что поздно легла. Бросив взгляд в пустую комнату, я поняла, что Юнги след простыл. Может мне приснилось?
Кусаю губу, вздрагиваю, чувствуя на ней мелкую ранку, улыбаюсь.
Я мало, что знаю о Мин Юнги: он противный мудак с сложным характером в придачу, но в нем есть необъяснимая страсть — когда он целует, то всегда углубляет поцелуй до конца, а еще ему нравится кусать за губы, а потом слизывать, только что выступившую, кровь. Его глаза блестят, когда он задумывается или смотрит в пустоту, и морщит нос, когда спит. Много курит, докуривая сигарету до фильтра и всегда делает глубокие затяжки, выдыхая через нос. У него всегда холодные длинные пальцы, а кожа на руках настолько белая, что кажется прозрачной. Я влюбилась в него из-за этого. Все, что я знаю — нравится мне, и я не хочу знать больше, мне плевать.
Сейчас, сидя на этом кожаном диванчике я понимаю, что никогда не любила Тэ Хва. Это была привязанность, смешанная с благодарностью, но не любовь.
Я оглядываю дверь, пялясь на кусок кривого края бумаги, оторванного от нотного листка и приклеенного на скотч. Встаю с места, шаркая ногами, идя к листку, который предназначен для меня.
« Я буду ждать на крыше» — сверкает надпись, прописанная черной гелевой ручкой, поэтому она блестит на солнце, и края букв немного размазались. Кривоватый знакомый почерк Мин Юнги, который я уже видела в общежитии.
Немного помедлив, я поднялась на крышу, где уже стоял Мин, оперившись на перегородку, отделяющая его от пропасти высокоэтажки. Он не видит меня, стоя полу-боком, но я могу отлично рассмотреть его. Со стороны, кажется, что он был чем-то расстроен: помятый вид, взгляд куда-то в бездну суетного города и догорающая меж пальцев сигарета.
— Что ты здесь делаешь? — Шепчу я, подходя ближе и оставляя легкий поцелуй на его щеке. Он улыбается, приоткрывая глаза.
— Я думал, что прошлая ночь была сном. Разве нет? — Смеется он.
Мин аккуратно убирает прядь, выбившуюся из-за моего уха.
— Это и был сон. — Говорю я, беря его руку в свою, но видя его растерянный вид, продолжаю. — Иначе, как объяснить то, что вчера ты выглядел как принц из сказки, а сегодня — гопник с улицы. — Смеюсь я.
— Сучка, ты напугала меня. Думал, что серьезно приснилось. — Ухмыляется Мин, прижимая меня к своей прохладной, пропахшей дымом сигарет, толстовке.
— А что тебе сегодня снилось? — Спрашиваю я, сжимая в своих пальцах его толстовку, прижимаясь к его груди и слушая, как быстро стучит его сердце.
— Мне снилась ты!
— Фу, Мин Юнги, что такое случилось, что тебя на романтику проперло. — Смеюсь я, отдаляясь от него, прищуривая глаза.
— Не хочешь романтики, не надо! Бесишь. — Говорит он и отстраняется, обиженно посмотрев на последок.
— Романтика-хуянтика. Накажешь меня за такие слова, кисик? — Подмигиваю я.
— Дурочка.
Я уже ликую своей победе над Мином, как вдруг раздается звонкий хлопок по моей заднице. По всему бедру пробегает ток и дикая боль пронзает ягодицу.
— Эй, Юнги! — Негодую я, поворачиваясь к Мину, попутно краснея.
— Кисик наказал тебя, детка. Чем-то недовольна? — Смеется он, подходя ко мне.
Бедро болит и горит огнем, так что я не собираюсь оставаться в темноте. Я буду мстить.
— Юнги, подожди. Ты чувствуешь это? — Я делаю вид, что что-то плохое должно произойти. Мин смотрит на меня, как на дуру (и правильно делает)
— Что-то случилось?
— Да-да, смотри, у тебя на шее. — Тыкаю я пальцем, удивляясь.
— Что не так с моей шеей? — Обеспокоенный взгляд Юнги сверлит во мне дыру.
— Ну, вот же, смотри! — Говорю я, приближаясь к Юнги.
Мои пальцы скользят по его шее, приближая к своему лицу. Коснувшись губами его уха, я кусаю мочку уха, наблюдая, как он растерянно дышит и покрывается мурашками. Я спускаюсь к линии подбородка, посасывая кожу и оставляя розовенький след, но этого недостаточно.
Его руки спускаются ко мне на талию, прижимая к себе, пока я оставляю ему очередной багровый засос на шее.
— Теперь твоя шея чиста.
— Ты же понимаешь, что из-за этого у меня будут проблемы?
— А мне плевать, Мин Юнги. А знаешь почему? — Смеюсь я, уходя от Мина в сторону, от греха подальше.
— Почему же? — Цедит он, сквозь зубы.
— Потому, что мне нравится целовать тебя и в будущем я наставлю тебе столько засосов, сколько захочу!
Я удаляюсь в сторону двери, пятясь назад, наблюдая, как Юнги медленным шагом приближается ко мне. Пытаюсь выскользнуть сквозь серую дверь, ведущую на лестницу, но не успеваю. Мин захлопывает ее прямо перед мои лицом и разворачивает к себе.
— Никогда не встречал таких девушек, как ты.
Он припечатывает меня к этой самой двери, нависая сверху, как хищник, загнавший добычу в ловушку. Медленно приближается к моей шее, и теплые губы, коснувшись кожи, оставляют маленький синячок.
Мое сердце начинает бешено колотится, отбивая уже знакомы ритм, какой я слышала в груди Мин Юнги. Проводит языком вверх, играя с моими чувствами и сердцем, как марионетками и кусает за мочку уха, шепча «Не люблю оставлять должок.Мы квиты. »
Мои бабочки в солнечном сплетение снова начинают порхать и все тело становится, словно, ватным. Одно дело, когда сама целуешь кого-то, но когда целуют тебя, ты ощущаешь все это на себе.
Мои руки скользят по его спине, сжимая толстовку. Он ухмыляется, приподнимая уголки губ, и хищно впивается в мои губы, снова покусывая нижнюю губу.
Я похожа на извращенку рядом с ним, даже не похожа, а становлюсь извращенкой. Но я ничего не могу с этим поделать. Мне хочется ощущать его губы на себе, ощущать эти холодные пальцы на своей талии и чувствовать, как тысячи бабочек просыпаются в солнечном сплетение, когда он касается моей шее.
***
Придя в общежитие под утро, мы надеялись, что все спят, но не тут то было. Как только мы зашли в дверь, из кухни вышел рассерженный Джин, который с порога уже начала нас отчитывать.
— Мин Юнги, объяснись! Я что, не просил тебя не задерживаться на ночь в студии? Хван Соль нужен здоровый сон и спать на том диванчике, что ты купил на интернет магазине — не выход. — Говорит Джин, всем своим видом угрожая нам с Юнги.
— То есть, ты беспокоился не за меня, а за нее? — Смеется Мин, указывая на меня.
— Естественно, она же девушка. Ей нужно высыпаться, чтобы не было синяков под глазами, как у тебя. — Джин немного замолкает, глядя на меня, а потом вдруг тянется ко мне, убирая волосы и перекидывая их за спину, обнажая место засосов. Я дергаюсь, не позволяя увидеть многое и быстренько убегаю в комнату.
POV Юнги
Джин сверлит меня взглядом и становится реально страшно, когда осознание того, что этот пень выше меня на голову доходит до мозга.
— То, что у Хван Соль на шее твоих рук дело? — Спрашивает Ким, скрещевая руки на груди.
— Нет. — Я аккуратно снимаю ботинки, проходя на кухню и наливая себе виски в любимую кружку.
— А чьих? — Снова доебывается он.
Про себя я уже тысячу раз проклял Джина. Что ж он ни как не отъебется.
— Эта работа ее парня. — Смеюсь я, отпивая содержимое кружки, морща нос.
— Оу, у Хван Соль есть парень? Хорошенький?
— Очень хороший парень. Мне он безумно нравится… Мне, кажется, ты даже его знаешь. — Смеюсь я, уходя от Джина в свою комнату и запираясь на ключ, чтобы больше меня никто не беспокоил.
