Страж вечного покоя

Конан стояла на бетонном выступе, на последнем этаже небоскреба. Девушка смотрела куда-то вдаль сквозь стену непрерывного дождя. Капли усердно колотили землю, разлетались и заливали водой улицы. Облака были такие же тяжелые и густые, они медленно ползли по небу, перемешиваясь и ещё более плотной пеленой заслоняя солнце. Солнце. Его никогда не было здесь. Сколько Конан себя помнит, эта страна всегда плакала, она всегда чувствовала боль. — Яхико, Нагато… Они пытались принести мир сюда, — шептала девушка. Капли лениво стекали по её лицу. — Но теперь больше некому бороться за солнце. Прости, Аме, я всего лишь страж их покоя. Конан умолкла, но затем добавила: — Мне не суждено остановить дождь. Капли забарабанили настойчивей будто само небо не соглашалось с ней. Девушка развела руки, обращая ладони к небу и глубоко вздохнула. Под ребрами что-то болезненно ныло, не давая покоя ни на секунду. Её сердце стучало через раз и постоянно давало понять, что смысла её существования больше нет. Конан спорила сама с собой. Она была готова отдать свою жизнь, чтобы оставить тела Яхико и Нагато в неприкосновенности. Но она больше не хотела оставаться здесь одна. Ведь теперь за её спиной никого нет. Нет ни Яхико, смелого и упорного парнишки, за которого сердце девушки отстукивало ритм в два раза чаще, ни даже Нагато, который пронес идеалы друга через всю свою жизнь. Может ли она поверить, что теперь в небоскребе пусты две комнаты? Нет, не может. Со смертью Нагато умер и последний её лучик, частица Яхико, которую она не покидала никогда. Конан всегда считала себя лишь стражем, она лишь трепетно оберегала то, что было так дорого, то, что вселяло надежду. Она никогда не простит себе того, что стала его слабостью, его слепым пятном, в которое ударил Ханзо. Она никогда не простит себе того, что позволила ему умереть. Нет, ведь это она, она должна была защитить Яхико! Она! А не он её… По щеке девушки скользнула прозрачная струйка, разъедающая кожу. Конан прикрыла глаза. - Ай! — Вскрикнул рыжеволосый парень, и сморщил лицо от боли. Конан мягко улыбнулась, делая следующие туры бинтов на руке Яхико более аккуратными: — Ты был храбрым в бою, и теперь немного потерпи, — девушка несмело взглянула на друга. Глаза Яхико смеялись то ли из-за победы в минувшей схватке, то ли из-за того что тонкие пальчики Конан скользили по его руке почти невесомо, старательно укладывая на ней витки белой ленты. — Конан, ты… — еле слышно прошептал парень, приближаясь к лицу девушки. Та завороженно наблюдала за Яхико, пока пальцы их рук переплетались, а расстояние между друзьями неумолимо сокращалось. Конан почувствовала, как парень нежно коснулся её губ своими, крепко сжимая её руку. Дощечка над именем Нагато была перевернута. Его не было в укрытии. Как только парень отстранился от Конан, его лицо тут же налилось густой краской. Яхико смущенно отвернулся, невнятно пробормотав что-то вроде «Я дальше сам», и туго завязал бинт. От волнения Конан резко подскочила и выбежала из укрытия. Она сидела на крыше и складывала из листа бумаги оригами. Девушка всегда была готова отстаивать идеалы Яхико до последнего вздоха, но сейчас она чувствовала свою особую причастность к миссии по восстановлению мира в Аме. За её спиной точно выросли крылья, Конан была счастлива и верила в удачу как никогда. Девушка стала Ангелом, хранителем первого луча, пробившегося сквозь тучи. Дождь вновь усилился, заставляя Конан открыть глаза — кто-то проник в деревню. Девушка не сомневалась ни секунды — она сохранит покой друзей и она уже давно ждала Мадару. Конан в последний раз обратилась к небесам: — Яхико, Нагато, а вы ждете меня? Я скоро вернусь домой и тогда мы отпразднуем нашу победу.