There's Nothing Left For Us

Я хочу полюбить кого-нибудь. Я встречался со множеством людей, которые были влюблены в меня, но эти чувства не были взаимными. Я не любил по-настоящему, наверное, с тех пор, когда я был второкурсником в высшей школе в 2012 году. Но это случилось в 2016, пару месяцев назад, я думал, что влюбился в очередной раз. Оказалось, что я лишь заставил себя так подумать. Он был хорошим парнем, не поймите меня неправильно. Мы были вместе в течении пяти месяцев, и первые три из них были потрясающими. Мы постоянно писали друг другу смс на протяжении всего дня, а когда наступал вечер - болтали в скайпе. Но после того, как я покинул свой родной город, чтобы поступить в колледж, он перестал разговаривать со мной. И я не имею в виду, что он что-то скрывал от меня, я говорю о том, что он просто не писал мне ничего. Я давал ему кучу времени на то, чтобы ответить на мои сообщения, и всякий раз, когда я звонил ему, он сбрасывал трубку. Я пытался говорить с ним о своих чувствах по этому поводу. Вообще-то, я никогда этого не делал с теми, кто пытался заставить меня полюбить их, после этого мы просто отдалялись друг от друга и от нашей дружбы. Он только сказал, что будет стараться писать мне чаще и, вроде как, делал это. В конце концов наступил сентябрь. В 2012 году умер мой отец, прямо в начале этого месяца, и я боролся с определёнными вещами, которые на моём месте сделал бы любой человек. Ну, я всегда был параноиком по поводу смерти моего отца, прежде чем он узнает о своих внуках и оставит меня стариться в одиночку. Он часто должен был заверять меня в том, что с медицинской точки зрения он в порядке, и тому подобное. Я чувствовал, что я раздражал отца нытьем по этой теме. Я никогда не мог говорить с ним на тему смерти моего папы, потому что понимал, что он будет чувствовать себя не в своей тарелке и не сможет чем-либо помочь мне. Именно поэтому я закупорил все эти чувства и не говорил об этом с ним, потому что считал это действительно плохой темой. Но я всё же не думаю, что моя паранойя послужила причиной нашего расставания. Я помню, я спросил его, любит ли он меня до сих пор, и он ответил: «Я не знаю, честно. Расстояние слишком большое.» Я прочёл его сообщение спустя несколько часов после моих внеклассных занятий. Я попытался позвонить ему, но, конечно, он сбросил и попросил оставить голосовое сообщение. Поэтому, когда я пришел домой, я сразу же открыл свой ноутбук, зашёл в скайп и оставил ему видео-обращение. «Это будет действительно трудно сделать, но кого мы разыгрываем? Это нормально, больше никаких перерывов в отношениях или чего-либо подобного. Возможно, у меня всегда найдется тёплое местечко для тебя и, возможно, я всегда буду… любить тебя. Эм, да, пока.» Наши отношения были закончены примерно так. Оказалось, что он влюбился в кого-то и ходил с ним на свидания пару раз за две недели до нашего расставания. Я узнал об этом из социальных сетей, а не от него. Поэтому я закатил ему большой скандал. Да, это был плохой разрыв. Честно говоря, я не был так подавлен, как должен был быть. Я ничего не чувствовал, вот что действительно расстраивало меня. После этого случая я стал чувствовать себя плохо только от одной мысли об отношениях. Но я хотел любить. Я хотел написать собственную песню или снять свой фильм, просто чтобы заставить любимого человека смеяться и, в конце концов, я хотел такой же отдачи от этого человека. Я просто хотел полюбить кого-нибудь. Прошло пару месяцев с момента того расставания, и я бросил колледж. Это было не из-за него, а просто потому, что я был несчастным там. Моя страсть - это фильмы, хотя я не написал ни одного сценария и не сделал ни одной экспериментальной зарисовки за время пребывания в колледже. У меня попросту не было времени! Я либо работал, либо учился, либо спал. Я просрал свой шанс, предпочитая счастье своей семьи - своему счастью. Вообще-то в моей жизни был кое-кто, кого я мог видеть каждый день и мне не становилось тошно. Это мой друг и коллега Джерард. Он режиссер, так же как и я, у нас даже мысли одинаковые. Когда я только начинал работать здесь, в мой самый первый день, была его смена. Я спросил его, любит ли он фильмы, и он ответил положительно. Он тогда продолжил беседу и спросил, нравится ли мне писать. Очевидно, что я ответил: «да». Ну, я же пишу это прямо сейчас, не так ли? В первый раз, когда я увидел его, я подумал, что он выглядит симпатично, несмотря на наличие схожести выражений его лица с Дарт Вейдером. Но он был таким милашкой. Он носит коробки, которые не могу носить я из-за моей боли в суставах, и он часто предлагает проводить меня домой. Он, так же, первый человек, которому я рассказал, что я трансгендер, но он продолжает относиться ко мне хорошо. Да, он мой лучший друг, но я начал предполагать, что я, возможно, люблю Джерарда. Но это одно из тех чувств, которое не должно вырываться наружу. Мало того, что он замечает в плане отношений только девушку по имени Линдси, так ещё и, в конечном счете, мы будем сотрудничать только как партнеры по фильмам. Сейчас я не могу представить себя рядом с ним. Приблизительно месяц назад он упомянул о том, что начал искать другую работу, так как на этой платят недостаточно. Я помню, что чувствовал себя расстроенным, но всё равно пожелал ему удачи и заявил, что буду скучать по нему. Он только вздохнул на это. Это всё, что он сделал. Он не уезжает, и легкомысленному мальчику, вроде меня, который «влюбляется» во всех без разбору, хочется думать, что он не уезжает именно из-за него. Он смеется, улыбается и больше говорит с другими людьми. Я рад, что он стал более открытым, но часть меня ревнует, потому что теперь я - не единственный, кто заставляет его чувствовать себя хорошо. Он - мой лучший друг, но у меня есть такие мысли по поводу него, от которых я подвергаю сомнению всё, чему верил раньше. Не влюбляться. Но я так хочу влюбиться в него, хотя я, скорее всего, уже сделал это. Я хочу, чтобы он влюбился в меня, но он никогда не сделает этого, потому что он уже влюблён в свою девушку, а я просто навсегда останусь для него очередным другом. В конечном счёте мы просто разойдемся. Мы сходимся идеями для кино, которые потом вместе развиваем и передаем людям, а потом заставляем актёров играть наших персонажей. Мы были действительно взволнованы и полны решимости добраться до неких высот. И мы сделали это. Мы выиграли наш местный кинофестиваль и продолжали идти к тому, что могло бы привести нас к признанию нашего мастерства более крупными организациями, которые, в свою очередь, инвестировали бы деньги в новичков, полных надежд. Ну, или хотя бы один из них сделал это… И это были мы, да. Команда. Мы были лучшими здесь, и многие предлагали нам свои сценарии, чтобы потом мы могли сделать из них полноценную картину. Мы стали успешными, и наши мечты, наконец, сбылись. Прежде чем мы узнали об этом, прошло двадцать лет, и мы были счастливы жить нашей мечтой. И он был счастлив, живя со своей женой и дочерью. Я никогда не встречал человека, который заинтересовал бы меня так же, как это сделал Джерард и, наверное, я сделал что-то неправильное по отношению ко всему этому. Я был так сосредоточен на попытке найти кого-то похожего на него, чтобы испытать всё те же чувства, которые я испытывал к нему, но у меня ничего не вышло. Конечно, я ходил на свидания, но они никогда не перерастали в нечто большее. Год назад я завершил свой переход в женщину и я был счастлив, но я так и не нашёл того, с кем мне было бы хорошо. Кроме Джерарда. Он помогал мне во всём и я был вечно благодарен. Я просто мечтал о том, чтобы он смотрел на меня так же, как он смотрел на свою жену. Я так хотел, чтобы он полюбил меня. Так же, как я любил его все эти годы. Но этому не было суждено случиться. Потому что я не могу изменить то, как работает этот мир. Этому миру нравится сбивать вас с ног и толкать лицом в грязь, а потом смеяться над этим. Это всегда происходит, поэтому я научился принимать это. По крайней мере, я так думал. — Я люблю тебя, — проговорился я однажды ночью. Мы сидели и смотрели старые фильмы на домашнем кинотеатре. — Я тоже люблю тебя. Ты мой лучший друг, — он улыбнулся, а я как-то горько хихикнул. — Ага, я так и думал. — Ну а что это ещё должно означать, Фрэнк? — спросил он. Да, я всё же оставил то имя, которое мне дали при рождении, потому что думаю, оно идеально мне подходит. Может, потому что я связывал его с доктором Франкенштейном. Монстр, ну, люди так думали, потому что он был создан из частей мертвецов. Но он лишь хотел изучить всё, полюбить и быть принятым. Просто люди делают слишком много поспешных выводов. Его неправильно поняли, так же, как и меня. — Ничего, — ответил я. Он положил руку мне на плечо. — Ты в этом уверен? — снова спросил он. Я повернул голову, чтобы посмотреть на него и, чёрт, я не думал, что он может выглядеть ещё красивее, чем он есть. Блики изображения с экрана сияли на его щеке, его каре-зеленые глаза смотрели на меня с беспокойством, и то, как срослись его брови в беспорядке - всё это заставляло моё сердце лихорадочно стучать о грудную клетку. Это было именно то чувство. После стольких лет вместе, я не мог больше терпеть. Я с сожалением вздохнул и горько улыбнулся ему. — Нет, вообще-то нет, — он потянулся за пультом, чтобы приостановить фильм, пока мы будем говорить о чём-то более глубоком, но я схватил пульт и швырнул его куда-то в сторону, не заботясь о том, куда он может приземлиться. Его взгляд стал немного непонимающим. — Просто слушай. С тех пор, как мы стали вместе работать в театре, я знал, что если я и влюблён в кого-то, то только в тебя. Мы здесь, сейчас, через столько лет и я продолжаю чувствовать всё то же самое к тебе. Я был влюблён в тебя слишком долго, Джерард, — он посмотрел на меня глазами, полными шока, а его губы начали подрагивать. — Почему ты ждал так долго, чтобы сказать мне это? — я улыбнулся ему, накрыл его руку своей, крепко сжимая. — Потому что я знал, что тогда от нас ничего не останется, — что сказано, то сказано. Я поцеловал его в щёку и попрощался с ним. Мы больше не виделись с ним, за исключением премьеры нашего фильма. Мы также перестали вместе работать, и его фильмы решительно изменились. Он ушёл от привычных любовных линий в его работах и стал добавлять туда больше разрывов отношений. Это разбивало меня изнутри. В конце концов, я встретил девушку по имени Джамия и, после нескольких лет свиданок и всякой прочей ерунды, мы поженились. Джерард даже приехал на нашу свадьбу и мы, впервые за долгое время, говорили с ним не только в деловом тоне, а просто о нашей жизни. Мы ушли в сторону от толпы наших друзей, большинством из них были друзья Джамии, и просто говорили. Прежде чем я что-то успел осознать, его губы оказались на моих. Я отступил назад, тряся головой. Я открыл было рот, чтобы сказать что-то, но он засмеялся и перебил меня: — Да, я в курсе, что от нас ничего не осталось, — мы оба улыбнулись и потом говорили весь вечер, пока ему не пришло время уезжать. Я не смог отрицать ощущение счастья после его поцелуя, оно переполняло меня. Это было именно то, чего я хотел на протяжении большей части моей жизни. Я довольно вздохнул, а потом жил спокойной жизнью. Но я знал, что я всегда буду любить Джерарда Уэя. ...но теперь я так же знал, что он чувствовал то же самое.