Животные страсти

Будь его воля — Адриан не пошёл в коллеж, а лучше бы разрабатывал план спасения, но он под неусыпным контролем, и сегодня был тест. Так что вариантов не оставалось, и, пока город продолжал тонуть в хаосе, незадачливому герою надлежало временно нырнуть в повседневные заботы. Однако когда Агрест подъехал к учебному заведению, то его глазам предстало нечто не укладывающиеся в голове: слишком агрессивная Маринетт и явно сдающая под её напором позиции Хлоя. Это было удивительно, но то, что последовало дальше, было ещё поразительнее: Маринетт бросилась его целовать. Не сказать, что Адриан не подозревал, что нравится ей, но чтобы настолько… И тут в его туго работающем от последних событий мозгу начала складываться картинка: Маринетт тоже попала под атаку вчерашнего акумы. Он ещё не понимал, как она там оказалась, но мысль, что девушка в очень неудачном положении и ей надо как-то помочь, плотно укоренилась в мозгу. Не мудрствуя лукаво, Адриан включил Кота и поцеловал одноклассницу в ответ. Потом он как-нибудь сведёт это в шутку, главное, что ситуация не будет выглядеть так неловко. По крайней мере, ему так казалось… К Адриану часто приставали разные девушки: красивые и не очень, богатые и не слишком обеспеченные. Но Мари никогда к их числу не относилась, и ему было очень жаль, что она попала в такую ситуацию. Своеобразная поддержка, конечно, но… Это лучшее, что он мог придумать на тот момент. «Это худшее, что он мог придумать!» — вопил его воспалённый мозг уже через несколько секунд, перед тем, как отключиться совсем, потому что поцелуи Маринетт до боли напоминали поцелуи ЛедиБаг, и тонкие пальчики, которые зарывались сейчас в его волосы… Агр… Адриан был почти готов заурчать. Тепло расползалось по всему телу, скручиваясь где-то внизу живота… Что, чёрт возьми, с ним происходит?! Руки по-хозяйски легли на девичьи бёдра, не позволяя им соскользнуть с его поясницы. Как вообще до этого дошло?! Спасательная операция затягивалась и двигалась явно не в том направлении… Все посторонние шумы давно слились в неразборчивый гул где-то на периферии сознания. Возвращение в реальность было болезненным: — Месье Агрест! Мадемуазель Дюпэн-Чэн! Потрудитесь объясниться! Это коллеж, а не бордель! — мадам Менделева была готова продемонстрировать, чем заканчивается неправильная химическая реакция, и взорваться. — Э-эа… Маринетт… Я… Она… Угодила под вчерашнюю атаку! — наконец выпалил Адриан, и на него уставилась куча глаз. — И вот что из этого получилось… — неловко закончил он. «Молодец! Отшутился!» — Вы, надо понимать, тоже попали под атаку и сдались! Я всё видела! — упёрла преподавательница руки в боки. — К директору! Немедленно! — П-пожалуйта, т-только не к директору! Я п-подумал, может это п-поможет… — женщина скептически выгнула бровь, впрочем парень не мог её винить, он уже жалел о том, что поцеловал Маринетт в ответ… Тогда это казалось логичным. Теперь он чувствовал всю глупость положения ещё острее.  — Не думаю, что ваш поступок можно расценить как помощь… Скорее уж как пользование положением! К директору! — прожгла она его взглядом из-под очков. Адриана накрыла паника. Если директор позвонит его отцу, то ему запретят посещать коллеж и видеться с друзьями. И во всём этом виноват он сам, потому что сглупил и пошёл на поводу у кошачьей натуры. Ситуацию спасла мадам Бюстье. — Мадам Менделева, я думаю, мальчик говорит правду. Вы же видели, что творилось в городе вчера, и ЛедиБаг, похоже, пока не может нам помочь… — при упоминании Леди настроение Адриана упало ещё ниже, чем до этого. Похоже, заклятие действительно способно превратить лёгкую симпатию в катастрофу. Интересно, где она сейчас? И с кем? Задумавшись о Леди, он не до конца расслышал, что там дальше говорила их классный руководитель, кажется, там было что-то про то, как это мило с его стороны и до него долетел лишь последний вопрос: — Ты так её любишь? — Да, — Адриан и сам не понял, что сказал это вслух. Вернула в реальность его внезапная тишина и последующее: — Что ты сказал?! — Хлоя, которая минуту назад была готова рвать и метать, внезапно сглотнула ком в горле и разрыдалась. Опешивший Агрест не знал, что и делать, но девушка резко встала и, дёрнув за собой подругу, на негнущихся ногах ломанулась подальше от импровизированного сборища; не глядя нажав кнопку автовызова, она вернула недавно отъехавшую машину, и прежде, чем нырнуть в её недра, выкрикнула: — Я с тобой больше не разговариваю! Ненавижу! — машина сорвалась с места так резко, что на асфальте остался след палёной резины. Адриан даже не успел ничего сказать в ответ. И просто стоял разинув рот. — Вот это но-омер… — протянула Аликс. — Чувак, ну ты даёшь… Ты поэтому так проникновенно диктовал мне, как надо признаваться ей в любви? Сказал бы сразу, что она тебе нравится! Я бы понял! — Нино смотрел на него с нескрываемым сочувствием, а Адриану хотелось провалиться под землю. Как так вышло? Как вышло, что он, сам того не понимая, прилюдно признался в любви Маринетт?! Он думал о Леди… Что он скажет Леди? Нет! Что он скажет Маринетт?! Когда она очнётся и всё узнает… Кажется, он сейчас сам расплачется… Но продолжить мысленное самобичевание ему не дала Алья: — Так она не пошла со мной снимать репортаж из-за тебя?! Сказала, что будет делать домашнюю работу, а сама гуляла с тобой в это время?! Ну она у меня попляшет, когда очухается! А ты куда смотрел?! Как ты вообще позволил ей попасть под удар?! — Алья не понимала, насколько попала в точку, даже сам Адриан не понимал, насколько она попала, но всё равно чувствовал себя ещё более виноватым: пострадало много гражданского населения, и где-то среди прочих оказалась и Маринетт. Интересно, каким образом? До этого он искренне полагал, что она была с Альей в момент поражения. А тут… Такой сюрприз. «Где-же тебя носило, Мари? И с кем? И почему ты не рассказала ничего лучшей подруге?» Схожесть этой мысли с предыдущей о Леди ударила Адриана как пощёчина. Ему показалось, что он упускает что-то важное. Но вот что?! Додумать ему снова не дали. Мадам Бюстье, посмотрев в каком состоянии находится её класс, пришла к решению договориться с мадам Менделеевой о переносе теста на другой день. И даже эта суровая принципиальная женщина согласилась, потому что видела: ничего путного от учеников ей сегодня не добиться. — Тогда давайте поменяем местами занятия… Литература им сейчас дастся проще, чем химия. Тем более у вас такой интересный сказочный пример перед глазами… — съязвила преподавательница. — Тоже мне… Рыцарь… Руки-то где… — фыркнула женщина, смерив странную парочку взглядом, и скрылась в здании, оставив абсолютно красного Адриана, который только сейчас понял, что до сих пор обнимает девушку, наедине со своей совестью под любопытными взглядами одноклассников, вереницей тянувшихся на занятия. Нино легко похлопал его по плечу: — Не переживай, бро! Это нормально… — агх! Ему не верит даже лучший друг! Когда все они скрылись внутри коллежа, он позволил себе тихо спросить: — Что же я натворил? Плагг, что мне делать? — Попытайся найти в этом светлые стороны… — Например? — мальчик непонимающе посмотрел на духа. — Раньше одна тебя отшивала, а другая шарахалась… А теперь они сами к тебе льнут! Разнообразие! Не было девушки — теперь целых две! И обе тебя любят! — хихикнул квами и поспешил спрятаться, пока его не убили. Адриан внутренне был и правда готов убивать. Прижимающаяся всем своим телом к нему Маринетт мыслительному процессу не способствовала, где-то по городу носилась помешанная Леди… И кто знает: не принесёт ли её в коллеж. И что тогда будет? Очередная «кошачья драка», из которой выйдет покалеченной уже Мари? «О, боже… Кто-нибудь, помогите мне…» Горестно вздохнув и подхватив на руки счастливую в своей неосведомлённости Маринетт, парень двинулся на занятия. — Да, Принцесса… Тяжёлый у нас будет денёк…

***

Мари не отправили домой только из соображений безопасности. Кто знает, что она могла бы сотворить в попытках добраться до объекта обожания. Это понимали все. И потому было решено оставить девушку под присмотром в школе. Тем более на этом настаивал и сам Агрест-младший, который уже успел потерять из поля зрения одну девушку и очень не хотел теперь терять вторую. У Адриана периодически мелькали страхи по поводу других его поклонниц, попавших в похожую ситуацию. Но пока их не наблюдалось, и он позволил себе отпустить эту мысль и сосредоточиться на других более актуальных. Думать было трудно. Лекция по литературе его интересовала мало, а вот способ решения его проблем — очень. Девушек, которых ему надлежало расколдовать, было теперь две, а метод снятия так и не был найден. Мари сидела на своём привычном месте и буквально сверлила его затылок взглядом. Адриан, конечно, мог сесть с ней, но ему нужно было подумать, а близость этой девушки почему-то сбивала его с толку, и потому он с большим трудом, но уговорил её сесть на прежнее место. Она обиженно надула нежные губки, отчего его снова бросило в жар, и он поспешил отвернуться. Это было странно — шарахаться от Маринетт, но она будила в нём совершенно не нужные чувства. Чувства, о существовании которых он и не подозревал до сегодняшнего утра. Адриан запутался. Ему было ужасно плохо. Он любил ЛедиБаг, но признался в любви другой. Наверное, Леди будет всё равно. И он мог бы объяснить… Но объяснить ситуацию, не признаваясь в любви героине Парижа, он уже не сможет. По идее, можно было бы не говорить ей вообще… Но что, если ей в результате расскажет сама Маринетт? Ведь они пусть и немного, но вроде бы знакомы. Он помнил, как Божья коровка попросила присмотреть за девушкой, когда на Маринетт охотился Злолюстратор. В том, что найдётся куча народа, которая поспешит рассказать Мари об утренних событиях, он не сомневался. Одна Алья будет впереди планеты всей… Адриан грустно вздохнул… То, что подумает о нём Леди, не самое важное… Что сказать Мари? Как признаться в том, что он её не любит, если утром он всех убедил в обратном? И это ещё не самое страшное: своими словами он точно причинит ей боль… А уж объяснять, почему он её целовал, — это вообще смерти подобно! Перед Адрианом простиралась бездна отчаяния, в которой исчезала его хрупкая дружба с Мари и доверие ЛедиБаг. Парень уже мысленно смирился с тем, что за радость, которую он испытал, узнав, что не безразличен им обеим, ему придётся расплатиться её скоротечностью. Ни одна из девушек больше не заговорит с ним. Мари будет попросту стыдно, и она, конечно, не будет его ни в чём винить, но и сама попытается отстраниться, а Леди — неловко, и в его поступке она увидит лишь подтверждение его ветрености. Всё вернётся на круги своя. Вот тебе и разнообразие! Получи! Адриана трясло. Нино старался делать вид, что ничего не замечает, но состояние друга становилось всё хуже и он наконец спросил: — Ты действительно надеялся расколдовать её таким способом? — он слегка кивнул в сторону Дюпэн-Чэн, которая то и дело ёрзала на месте. Вынужденная разлука давалась ей крайне тяжело. — Кто знает… — о-о-о… Уж Адриан-то знал, что толка никакого не будет. Ночной марафон с ЛедиБаг окончательно доказал, что никакими поцелуями эта одержимость не снимается. Парень уронил лицо в ладони. Какой же он придурок! — Да не убивайся ты так, бро… Вернёшь ты свою Принцессу в нормальное состояние… — Нино понял всё по-своему. Нино искренне полагал, что он любит Мари. И даже сказочное прозвище Дюпэн-Чэн из уст друга, которое вообще-то он от всех скрывал, уже не удивляло. Весь класс проникся их хрестоматийной историей… Беда-беда… Терпение Мари подходило к концу: он не смотрел на неё. Он не видел её. Она не видела его лица. Ей так нужны были его глаза. Ей так необходимо было прижаться к нему как можно ближе… А он не смотрел… Он сидел перед ней. Так близко и так далеко, и не смотрел. Внутри девушки всё горело. Было в этом что-то знакомое, что-то болезненное, неправильное. Она протянула к нему руку пытаясь дотронуться, тоненький пальчик прочертил линию вдоль позвонков, вызывая у Адриана мурашки. — Эй, посмотри же на меня, красавчик! — вырвалось у девушки, фраза звучала странно и неестественно. Ему не хотелось оборачиваться и видеть снова эту искусственную немного безумную улыбку. Только не у Маринетт… Не получив нужной реакции, девушка рвано выдохнула, в глазах почему-то защипало. Мари не понимала, что с ней, всё ведь было хорошо… Хорошо же? — Эй… — никакой реакции. — Глупый котёнок, почему ты не смотришь на меня?! — прежде, чем она окончательно разрыдалась, и мир превратился в размытое пятно, зрение успело ухватить взгляд испуганных зелёных глаз.