— Не вижу причин для беспокойства! — пытался утихомирить мечущуюся по комнате Мари Адриан, в первую очередь потому, что смотреть на голые ноги девушки, отмеряющие метраж помещения, было, конечно, приятно, но настрой обладательницы этих самых ног оптимизма не внушал.
— Зато я вижу! И вообще, хватит пялиться! — на самом деле Маринетт было уже плевать даже с кем она и в чём она. Девушка не могла переварить, что
все теперь знают, что она любит Нуара, что она любит Адриана, и хуже всего, что знал он сам.
— Правильно! Пора переходить к действиям! — встрял Плагг. Ему порядком осточертело постоянное мельтешение перед глазами. — Урони её уже!
Мари застыла как вкопанная и скептически посмотрела на напарника.
— Чтоб ты подавился! — искренне пожелал Агрест, не столько со зла, сколько от того, что тот фактически обнажил его мысли. И, похоже, прекрасно об этом знал.
— Мари, я понимаю твоё беспокойство… Но похоже, что это побочный эффект твоего заражения… И тут уже ничего нельзя сделать… И потом, ты же знаешь, что чудесное восстановление практически никак не действует на отснятый материал. Иначе как бы Алья вела свой блог?.. — вставила Тикки.
— Как я в коллеж завтра пойду-у-у?.. — почти провыла спасительница Парижа, хватаясь за голову. Адриан, на сколько мог, вкратце рассказал ей, что происходило, пока она не отдавала себе отчёт, опуская самые пикантные части. Про свой ночной заход Маринетт не знала даже, что он был.
— Так же как и я! — его раздражала эта драма на ровном месте. Такое впечатление, что случился конец света.
— Ты на меня при всех не вешался! — Маринетт была в панике близкой к истерике. Она так надеялась, что никто ничего не вспомнит, а тут выясняется, что единственный метод, при котором её выходки можно было забыть, не сработал.
— Ну, это как сказать… — сдавлено пробормотал блондин, вспоминая о том, что придётся ещё рассказать.
— Я прилюдно признался тебе в любви… Все думают, что мы встречаемся…
— Как всегда сыграл в джентльмена… — пробубнила Маринетт. О, теперь в актёрских талантах напарника она не сомневалась, так искусно маскироваться, всегда оставаясь вежливым и приветливым. Да, Габриэль Агрест может гордиться достойным преемником! Неожиданно девушка поняла, зачем всё это было нужно, и ей стало стыдно за свои резкие порывы в отношении его поведения. Когда ещё он мог себе такое позволить? Но Мари так же понимала, что несёт за случившееся полную ответственность, так что позволять прикрывать себя подобным образом была не намерена. Её задумчивость развеял возглас:
— Аплодирую стоя! — восхитился Плагг. — Она тебя раскусила!
— Ты не обязан со мной встречаться, только потому, что так случайно получилось из-за акумы, — грустно констатировала Маринетт, чувствуя себя почти падшей женщиной в глазах общественности и любимого парня, которого так подставила.
До Адриана медленно стало доходить, почему Маринетт так спокойно признала, что его любит, и так бурно отреагировала, когда восстановление не сработало на полную мощность. Она не планировала с ним никаких отношений. Она не отнеслась к его чувствам серьёзно. Она собиралась стереть ему память и самой попытаться забыть все неловкие моменты. И жить дальше как ни в чём не бывало. Она задумала самый подлый побег из всех возможных, а он, как полный придурок, радовался, что всё не так уж плохо, и она относительно нормально отреагировала на его настоящее лицо.
— Если бы всё сработало, как ты хотела, как бы ты объяснила мне своё нахождение в моей комнате? Да ладно нахождение, как бы ты объяснила свои вещи в моём шкафу?!
— Так они там?! — Маринетт бросилась осматривать помещение с целью обнаружения шкафа или гардеробной.
— Я спрашиваю, как ты мне планировала объяснить то, что я уже никогда бы не вспомнил?
Девушка устало вздохнула.
— Сказала бы правду: что я спасала город от акумы, а после выпрыгнула бы в окно… Покормила бы Тикки и добралась бы до дома. И всё было бы как прежде… Что касается вещей, придумала бы что-нибудь…
— Это нечестно и… Подло!
— Этого не случилось бы, если бы я не подставилась. И, вообще, так было бы лучше для всех!
— Так было бы лучше для тебя! А что случилось, если бы попали в меня, и всё закончилось бы ещё хуже?! Мне страшно представить картинку, в которой невменяемый Кот нашёл Маринетт! — до этого Адриан даже не задумывался над таким раскладом и сейчас со всей очевидностью понял, что им возможно ещё повезло.
— Ничего бы не случилось! Я бы поймала бабочку раньше! — ощетинилась Мари.
— Откуда ты знаешь?! Ты даже не представляешь, насколько сильно мешала мне ловить акуму!
— Потому что ты думал явно не о том! — девушка махнула рукой на экраны. — Я справлялась с тобой под акумой множество раз, не думаю…
— То есть что-то подобное уже было, и ты мне ничего не сказала?! А как же мои чувства?! — Маринетт неловко отвела взгляд в сторону. Вспоминать Антикупидона и свою маленькую шалость не хотелось, тем более она теперь меркла на фоне более крутого попадания, к тому же, тогда она как никогда была близка к провалу. Так что Кот был не так уж и не прав.
— А что бы такого случилось с твоими чувствами?! Гонялся бы как раньше за мечтой и горя бы не знал?! — пытаясь защититься Маринетт даже не замечала, что перегибает палку. В борьбе разума против сердца Леди всегда была за первое, напрочь забывая все свои предыдущие промахи, допущенные на почве эмоций. Сейчас Маринетт явно сносило течением неконтролируемого ужаса и стыда. И она совсем не хотела думать, что говорит что-то не то. У неё всегда всё под контролем, хотя самоконтролем и не пахло.
Адриан судорожно хватал ртом воздух. Знакомое хладнокровие и пренебрежение. Его Леди всегда славилась самостоятельностью и решительностью, и вот она самостоятельно и вполне решительно решила всё за двоих, предпочтя относительное спокойствие, совершенно позабыв, что, как бы она сейчас не отрицала свои чувства, о них теперь знал весь Париж, а ещё совершенно не учитывая, что второй участник с ней категорически не согласен.
— И тебе совсем не интересно, как мне удалось вернуть тебя в сознание?! — перебарывая раздражение от её вопиющего упрямства и продолжая привлекать все свои резервы по выдержке, прощупывал почву хозяин дома и, как он думал, положения.
— А разве это важно? Что такого… — договорить Мари не успела, потому что ей не дали. Резервы истощились быстрее, чем Адриан мог предположить. Ему показалось, что с кровати его подбросила какая-то пружина, дальше он видел сам себя как будто со стороны: это не он схватил Маринетт, и это не он целовал эту бесконечно непрошибаемую девушку. В первый раз сам. Потому что слушать дальше всё, что она говорила, больше не мог. Ужасно хотелось взять, повалить её прямо на пол и долго и упорно вдалбливать, что не стоит бесить парня, который почти не спал, не ел, чуть не умер от перевозбуждения чёрт знает сколько раз за сутки, живя только за счёт надежды, что это всё хотя бы не зря, а она ему тут одно сплошное: «Прости, наша встреча была ошибкой, и ты вообще всё не так понял». Нет уж! Теперь она будет слушать!
— Разве то, что я люблю тебя, совсем не важно? — выдохнул он всё ещё ошарашенной его порывом девушке в губы и, глядя в широко распахнутые глаза, понял, что слухи не врут и метод затыкания женщин и впрямь отличный.
Маринетт попыталась кивнуть, потом поняла, что это ничего не даст, помотала головой, но и этот жест ничего толком не выражал, наконец она выдавила:
— Ты не понимаешь…
— Только не снова… — взвыл блондин, пряча лицо у неё на груди. — Это ты не понимаешь! Ничего уже нельзя отмотать назад! Можно только оставить как есть! И только мы теперь можем решить, насколько это «как есть» будет паршивым! — он снова заглядывал ей в глаза, пытаясь донести до неё весь смысл.
Наконец Маринетт, протяжно застонав, констатировала:
— Это самое ужасное признание в любви из всех! И это невыносимо! И мне так стыдно… И неловко… Что я бы предпочла всё забыть… И я подумала, что и ты, наверное, тоже… Какой ужас… — девушка сидела на полу совершенно красная и подавленная, и почти готовая расплакаться. Она выглядела такой маленькой и потерянной, что Адриан даже забыл, что вообще-то только что злился.
— Не расстраивайся, Принцесса… Зато оно в некотором роде уникально… И его точно не забудешь… — усмехнулся он, сгребая её в охапку и усаживая к себе на колени.
— Меня, вообще-то, наверное, давно дома ждут… — как-то совсем неуверенно пролепетала Дюпэн-Чэн, прижимаясь к своему новообретённому парню плотнее.
— Никаких проблем! Леди предпочитает котопортацию? — и Мари увидела знакомую нуаровскую усмешку.
— Нет.
— Котопультирование?
— Адриан!
— Неужели котобус?!
— Ты невыносим! — закрыла лицо руками Маринетт, нервно посмеиваясь. — А ведь я уже почти успела забыть! — в ответ ей донеслись только счастливый смех Адриана, хихиканье Тикки и жалобный плач Плагга, который сетовал на то, что его сегодня недокормили и заэксплуатировали, а ведь его сердце тоже жаждет любви.
***
Так как город был занят ликвидацией последствий, и все дополнительные занятия были упразднены, то остаток дня после транспортировки блудной дочери семейства Дюпэн-Чэн Адриан провёл за очень интересным занятием: составлением нового коллажа для рабочего стола. Стараясь никак не реагировать на ядовитые смешки квами, младший Агрест в срочном порядке сохранял видео и фото с их последнего злополучного задания, потом обзванивал одноклассников, которые успели сфоткать его с Маринетт, и, обещая золотые горы или что там хотели начинающие шантажисты, выкупал фотографии приключений в коллеже. Порядком утомлённый, но довольный проведённой операцией, он уснул прямо за компьютером. И снилось ему что-то очень хорошее.
Маринетт похвастаться подобной умиротворённостью не могла. Во-первых, дома её ждал допрос с пристрастием, потому что из коллежа всё-таки позвонили, а, во-вторых, оставшись наедине с собой, она снова впала в уныние. Конечно, то, что её любили взаимно, — грело, но всё-таки катастрофичность собственного признания изрядно подгаживала все плюсы. Это нужно было переварить. Это нужно было пережить.
Посрывав всё своё криминальное прошлое в виде Агрестовых ликов во всю стену, она наконец в полной мере осознала, насколько ложны были её представления об этом парне. С другой стороны, расстроенной именно по этому поводу она себя не чувствовала и даже задумалась о новой заставке для компьютера с участием уже ушастого персонажа. Однако быстро отмела эту мысль… Ну, по крайней мере на время.
После её пылких порывов острых ощущений ей и так хватало, а слушать ехидные замечания своего напарника по этому поводу не хотелось. Хорошо, что Кот хотя бы не видел её иконостас… Или видел… Тут же вспомнила девушка. Но виду не подал… Может не заметил? Хоть бы не заметил! Грустно пробуравив взглядом телефон, на котором светилось пятьдесят четыре пропущенных звонка и сто три сообщения от Альи, которая обещала ей все круги Ада, Маринетт пришла к выводу, что со всем разберётся завтра, и на секунду прикрыла глаза.
А потом наступило утро.
***
Заставить себя куда-то идти было для Маринетт практически невозможным: девушке казалось, что в организме вместо крови тормозная жидкость, так медленно она собиралась в коллеж. Она как раз набирала сообщение Алье, извещающее о том, что не придёт, когда услышала грохот на балконе.
«Ну конечно! Кто же ей позволит?!»
Через мгновенье в люке уже торчала крайне довольная вихрастая голова. Бросив короткое: «Жду внизу» — она исчезла так же быстро как и появилась.
Зато на первом этаже тут же послышались бодрые приветствия и смех. А ещё через мгновение звонкое: «Маринетт, к тебе пришли!» — от Сабин.
Быстро ухватив свой бутерброд и всучив Адриану, как потом оказалось, его не первый сегодня круассан, под одобрительные подмигивания и похлопывания Мари выдвинулась из пекарни.
Мысленно девушка готовилась к жизненным бедствиям, одно из которых спокойно жевало рядом, и не думая тревожиться.
Первой на пути к знаниям её встретила Алья, очень недвусмысленно рвущаяся в бой и удерживаемая исключительно за счёт обратной тяги Нино:
— Ты-ы-ы… Даже не позвонила! Даже не написала! Ты хотя бы понимаешь, что последний раз я тебя видела, когда тебя уносил и так уже вынесенную этот… Этот… Агрест?! — она ткнула пальцем в ошарашенного атакой парня.
— Который кстати вчера всех… — на жестикуляции Адриана Нино внимания не обратил, — …обзвонил, — и только теперь Ляйф уловил, что сказал что-то не то, потому что попал под зрительный обстрел двух пар глаз: своего друга и своей девушки.
— Очевидно не всех, — буквально прорычала Алья.
— Алья, ну чего ты такая зла… — попробовала вставить Маринетт и наткнулась на предупреждающий взгляд.
— Кот Нуар, — вздохнул Нино, — попросил её вчера удалить все материалы из блога, касающиеся последнего инцидента, а ещё записал видеообращение для СМИ, в котором потребовал и у них сдать всё ему при встрече.
— Прямо требовал?.. — она многозначительно посмотрела на смутившегося Адриана. — И что, его послушались?
— Ну… Оно было больше похоже на угрозу… Его взгляд был инфернальным! Клянусь, я видел там обещанные глубины Ада! — восхищённо заключил Нино.
— Какой он, оказывается, молодец… — хихикнула Мари и потрепала блондинистую шевелюру стоящего рядом.
— Ну, я его понимаю… Личная жизнь должна оставаться личной жизнью со всеми своими тайными страстями… — и Адриан очень тепло посмотрел на свою девушку.
— Но мои рейтинги! Какой был материал! — схватилась за голову Алья, полностью поглощённая своим горем.
— Будут тебе и другие репортажи… — приобнял её улыбающийся Нино и повёл в класс.
— Если вы думаете, что я про вас забыла, — внезапно развернулась на каблуках Сезер, — то вы ошибаетесь! Хоть кого-то, но я допрошу!
От неожиданности Маринетт споткнулась. Адриан попытался её поймать, но не удачно, и был утащен вниз.
— Какое счастье, что я снова сверху… — непроизвольно вырвалось вслух, когда он увидел под собой обескураженную Маринетт. В голове всплыли множественные случаи таких падений с неизменным исходом.
— Снова?! — вернул его в реальность голос Альи, которая буквально светилась безумным энтузиазмом узнать всё прямо сейчас, тут же забыв про свой блог.
— Ну всё… — пробормотала Мари. — Нам конец…
