Безупречная

— Заходи. Эбигейл колеблется, медленно оборачивается, ища те зверские глаза, что горят бесовским огнем и в которых всегда скрывается ответ, но никого позади. Лишь милая глазам темнота, которая, кажется, поглотила ее хищника, а может и наоборот. Девушка быстро хватает ручку двери и с пронзительным звуком открывает. — Я тебе кое-что покажу. — Что? — Что-то особенное. Нежный свет свечей поглощает его и создает достаточно интимную обстановку. Эбигейл удивлена, но не растеряна. Девушка медленно ступает, рассматривая комнату. Ничего нового, все в стиле ее зверя. Изысканно и с мрачной тайной. Однако есть что-то чужое — запах. Что-то сладкое, но с похожей горчинкой хищника — ей нравится. — Это тонкая работа, хоть и незавершенная. — Так зачем ее показывать, если она еще не готова. — Я хочу, чтобы ты оценила эстетику самого процесса. Эбигейл замечает «работу» в кресле у камина. Девушка приближается, ее походка, как у хищника, а человек в кресле — жертва. Однако, подойдя ближе, она видит женщину с повязкой на глазах. Голова откинута назад, завитые светлые волосы рассыпались по спинке кресла. Она не двигается, лишь тихо дышит. — Иногда в простом наброске можно увидеть шедевр. — И ты хочешь завершить рисунок. — Нет, он сам себя завершит. Эбигейл наблюдает за ровным дыханием, ей интересно, чувствует ли «шедевр» что-то, слышит ли чужое присутствие, боится ли. Девушка подходит ближе и становится позади кресла, запах становится сильнее и кружит голову. Немного наклоняется и касается носом шеи, пытается запомнить. Это пьянит, и она еще ниже наклоняется к женщине, касаясь целой щекой. Ее кожа нежная, как шелковая, Эбигейл закрывает глаза и целует ее шею, а рукой зарывается в светлые волосы, она готова мурлыкать от удовольствия. — После первого глотка, ты почувствуешь сильную жажду. — Что мне тогда делать. — Наслаждаться. Эбигейл наслаждается, пока не чувствует, как ее жертва начинает ерзать. Но девушку это не беспокоит, она лишь обнимает женщину за талию, проводит зубами по ключице и кусает. А дальше стон, все тело выгибается, рука оказывается на ноге, платье стального цвета задирается вверх, тело горит. Эбигейл наслаждается. — Если это не твое вино, то и последний глоток не твой. — А если я допью. — Тогда вином станешь ты. Эбигейл нависает над женщиной, а потом нежно касается своими губами ее губ. Отстраняется и, пошатываясь, идет прочь. Оборачивается, женщина и дальше продолжает сидеть в кресле, лишь неровное дыхание выдает, что здесь происходило. Такая идеальная, шедевр Ганнибала. — Эбигейл? — Безупречная. Ганнибал улыбается.