Почему бы и нет?
Яку неуверенно ответил, заставив Льва в врасплох. Он отпрянул от парня и услышал тихий, но все же слышный разочарованный стон. Он осмотрел парня. Коротко стриженные светло-русые волосы, глаза цвета молочного шоколада выражали некий интерес к происходящему, а лицо стало багровым. Лев улыбнулся и вновь накрыл столь, как ни странно, податливые губы. Невинные поцелуи переросли в страстные, немного грубые, но невероятно приятные. Языки сплетались в танце, в котором явно вёл Лев. Воздуха каждый раз было мало, поэтому в столь короткие перерывы они старались вдохнуть как можно больше, чтобы поцелуи не кончались. Каждый глубоко внутри понимал, что это неправильно, но приятные и незнакомые ощущения были настолько великолепны, что весь разум давно валялся в помойке, отдав управление чувствам и внутренним желаниям. Прервав очередной поцелуй, Лев спустился ниже, по шее к ключицам, оставляя дорожку поцелуев и местами засосы. Конечно, после этого он получит по голове, но это потом. И то, если Мориске сможет достать. Сейчас он будет наслаждаться по максимуму. Пиджак Яку, а также галстук, полетели куда-то в сторону, а следом за ними и черная футболка Льва. Именинник посмотрел на мешающие предметы: чашки и торт на тарелке. Нормальные люди просто бы убрали, но, посчитав это лишней тратой времени, Лев просто скинул всё со стола, уложив на него Яку. Тот лишь недовольно цыкнул, проговорив: — И зачем я вообще торт покупал? На вопрос никто не ответил. Лев навис над Яку настолько, насколько мог, вряд ли стол выдержит их обоих. Хайба улыбнулся при виде немного раздраженного и красного Мориске. Его дыхание было неровным, впрочем, как и у самого Льва. Хайба погладил рукой от шеи до груди, остановившись на сосках. Обхватив один пальцами и погладив, Лев немного оттянул сосок, получив в ответ негромкий стон. Проделав такие движения несколько раз, Хайба спустился рукой на живот, поглаживая его. Сейчас единственными мешающими вещами были лишь штаны и трусы. На носки пофиг. Лев медленно спустился к ремню, случайно прижав локтем возбужденный половой орган Яку. От немного болезненных ощущений разум Мориске частично вернулся, а когда ремень улетел куда-то в сторону, звякнув, падая на пол, то он окончательно осознал, что он делает. Точнее, что с ним могут сделать. Он ошарашено смотрел на Льва, который хотел было снять ненужную, по его мнению, ткань, но был остановлен Яку, который схватился железной хваткой за штаны, поджал ноги и покатился колбасой влево, перед падением со стола успев выкрикнуть: — Трам-па-па, куда лезешь?! За то время, пока Лев пытался осознать, что произошло, Яку успел смотаться в коридор, одеться и убежать на всех парах домой, даже ремень по пути захватил. Эмм… Точнее, только ремень. Рубашка, пиджак и галстук всё ещё валялись на полу. Хайба лишь засмеялся во весь голос, вспомнив, как эпично Мориске упал со стола. Тридцатое октября, самый обычный день. Для всех остальных. Мориске же прозвал его «День Мучений», ведь из-за произошедшего он не смог уснуть всю ночь. Он был трахнут своим мозгом морально, но очень жестоко, хотя его радовал тот факт, что он не был трахнут физически Львом на столе. Многое после этого поменяется в их жизнях. Многое случится, многое переживут, почувствуют, испытают. Но эта дата останется в памяти у каждого до конца их дней. Тридцатое октября. День Рождение Льва Хайбы, а по совместительству «День Мучений» Яку Мориске. Тридцатое октября — это день, когда каждый год, словно снег, филейная часть Яку страдает жестче, чем обычно, ведь Лев будет помнить то, как приятель упал со стола и оставил именинника возбужденным до конца своей жизни. И наказание всегда жестоко. Ведь он русский, хоть и на половину, а русские — сама жесткость. А мораль сего рассказа такова: «Коль хочешь жить спокойно, не расстраивай русских, они — жестокий народ.»Трам-па-па, куда лезешь!?
21 февраля 2016 г. в 03:51
Сегодня тридцатое октября, вроде ничем не примечательный день. Люди всё так же лениво идут по улице, не замечая ничего дальше собственного носа. Серые тучи и мокрый после дождя асфальт не придавали никакой изюминки в этот серый, скучный и обычный день. Люди заполонили улицы так, что с трудом можно было пройти. Конечно, все спешат домой. Кто со школы, кто с работы, а кто со вчерашней пьянки. Множество точек отбытия, но цель одна.
Темно-серые тучи надвигались на людей, и вот через пару минут упала первая капелька, попав маленькому мальчику на лицо. Он недовольно нахмурился и поднял глаза к небу. На его лицо приземлились ещё несколько капелек, а после дождь беспощадно поливал людей, как из шланга. Толпа оживилась, и люди недовольно комментировали данную ситуацию, не жалея крупного словарного запаса на нецензурную лексику.
Тридцатое октября, ничего особенного. Просто один из обычных дней второго месяца осени, который скоро сменится на третий. Ноябрь должен принести в жизнь населения разнообразие, которое происходит каждый год, множество лет. Должен выпасть снег. Первые дни люди будут рады столь прекрасному событию. Земля покроется невинной и белоснежной пеленой, словно одеялом, и как будто уснет на три месяца, чтобы наконец перестать слышать вечно недовольных людей. К середине декабря снег станет для людей обычной и столь же надоедливой вещью, как и нынешний дождь, а к приходу весны они будут проклинать зиму за этот снег, который растаял, превратившись в лужу, через которую люди в строгих костюмах перепрыгивали, словно кролики. Кому-то это покажется забавным, а кому-то раздражающим. Но это будет потом, через несколько месяцев... А сейчас тридцатое октября, обычный день для остальных и необычный для Льва Хайбы, а особенно для его приятеля Яку Мориске. Сегодня День Рождения Льва, двухметрового, полурусского, вечно подкалывающего его по поводу роста, и просто раздражающего Льва. И как только Яку узнал об этом, из его уст невольно вырвалось одно слово. Три буквы, которые просто превосходно выражали все переполняющие его эмоции:
— Бля.
Яку постучался в дверь. Лев не пришел сегодня в школу, так как захворал. Парень выдохнул пар и укутался носом в неспасающий от прохлады шарф. Дождь прекратился, чему многие были рады, но серые тучи и временами слышный гром говорили, что это ненадолго. В сумке Яку лежала небольшая, но симпатичная коробочка с черным бантом, а внутри напульсник с медведем в шапке ушанке и бутылкой водки. Оригинально? Оригинально. И Яку тоже так думал.
Так как он узнал о его Дне Рождения лишь сегодня, было немного проблематично придумать подарок. После многоминутного монолога о «великолепной» памяти, Яку бегом побежал в самый близкий торговый центр. В спортивном отделе ему невольно попался на глаза столь необычный предмет. Он решил, что это будет очень даже неплохим подарком для русского, хоть и на половину, Льва. Да и времени долго размышлять не было.
Он расплатился за покупку и, по пути зайдя в кондитерскую, купив шоколадный торт, пошел по адресу, который ему сообщили друзья.
Конечно, Яку мог просто плюнуть на всё это с высокой колокольни, просто написав Льву поздравления, и отправить первый попавшийся и скопированный текст стиха, но Лев хоть и бесил его временами, но всё равно был не чужим.
И сейчас, перед этой самой железной дверью, он стоял и ждал, когда же хозяин соизволит её открыть. Это ожидание нервировало его по неизвестным причинам. И вот послышался топот, а через секунду дверь приоткрылась, показывая Льва. Волосы цвета платины были в полнейшем беспорядке, изумрудные глаза выражали удивление. Впрочем, Яку тоже был весьма удивлен. Для больного человека он что-то слишком хорошо выглядел. Вот же…
— С Днём Рождения, больной неизлечимой болезнью — хитростью, — Яку протянул ему торт, а Лев лишь широко улыбнулся и, почесав затылок, принял торт, жестом приглашая гостя войти.
— Она лечится, просто сегодня было обострение, — на это заявление Яку лишь фыркнул и, встав на носки, приложил руку ко лбу Льва, а вторую к своему.
— На всякий пожарный, — ответил он на вопрос, написанный на лбу двухметрового дылды.
Зайдя внутрь, Яку разулся, сняв куртку и сумку, повесил их на вешалку. Лев позвал его на кухню, а он лишь пошел на его голос, не забыв прихватить подарок.
Его взору предстала совсем обычная кухня, за столом сидел Лев, спокойно попивая чай. На столе стоял тот самый торт, только уже разрезанный, и вторая чашка напротив Льва. Обычная обстановка, ничего странного, что он уж никак не ожидал. Лев всегда был для него немного экстравагантной личностью. Даже его смешанная кровь говорила об этом.
Он присел напротив именинника и, достав коробочку, пододвинул её к нему. Лев удивленно вскинул брови, но подарок забрал. Дернув за ленточку бантика, он развязал его и, только открыв коробку, прыснул в кулак, а позже весело рассмеялся, заранее положив коробочку обратно на стол. Яку лишь довольно усмехнулся в чашку, делая глоток ароматного и вкусного чая. По запаху было похоже на яблоко с шиповником.
— Черт, где ты это нашел? Это же просто гениально! — Лев смеялся от души, в перерывах еле связывая два слова в одно предложение.
— Ещё раз с Днём Рождения, — Яку опустошил чашку, к торту он не притронулся, аппетита нет. — Ладно, я пойду, увидимся завтра, — Яку поднялся со стула и, помахав на прощание, хотел было телепортнуться к выходу и быстренько уйти, как был усажен обратно, только теперь на стол, а между ног пристроился Лев с очень недобрым взглядом и улыбкой, которая не предвещала для Мориске ничего хорошего. Кстати, даже в таком положении Лев был выше. Несправедливая реальность.
— И куда же ты собрался? Ты забыл о главном подарке, — Лев провел языком по нижней губе и в открытую ухмылялся.
— Чё? — самое оригинальное, что мог выдать на данный момент Яку.
— Я хочу тебя, — три слова, которые прошептали на ухо, заставили пробежать по телу Яку табун мурашек. Чувство самосохранения никак не хотело себя показывать, вообще никак. Парень лишь сидел на столе, с шоком смотря на платиноволосого, словно он — редкий хищник. Не зверек или рыбка. Именно хищник. Только у них такой взгляд, когда жертва в ловушке. Но вот то, что Яку в полной… Мозг продолжал отрицать, как и сам парень.
— А я хочу домой, но ты мешаешь моему «хочу» осуществиться, — Яку строго посмотрел на Льва, словно отчитывал ребенка за плохой поступок. Лев поставил руки по бокам Яку и приблизил своё лицо, оставив расстояние в пару сантиметров.
— Как только я исполню своё хочу, ты осуществишь своё.
Пара секунд и расстояние было стёрто, а губы накрыли чужие. Легкий и невинный поцелуй... Лишь прикосновение. Лев просто хотел попробовать его на вкус, понять, каково это, но кто же мог подумать, что этого ого-го как мало. Хочется больше, просто чтобы наконец-то понять, почему этот коротышка так волнует его, почему его сердце бьется быстрее, почему ему приятно, когда он заботится о нём и раздражает, когда он так же обращается с другими. Ему просто хотелось.
И сейчас, когда в доме никого, и вряд ли в ближайшие часы кто-то появятся, грех упустить такую возможность. Распробовать его всего.
А Яку, как не понимал, что происходит, так и не понимает. Вроде что-то теплое и приятное коснулось его губ, но через некоторое время вжалось сильнее и начало немного грубо сминать их. Конечно, глаза видели что это «что-то» — Лев, а точнее его губы. Но он парень, Яку тоже. Тогда почему не хочется отталкивать? И вдруг в мозгу всплыла мысль, которую Яку будет проклинать в дальнейшем: