Воля ночного гостя

Погода не задалась с самого утра. Серое, затянутое тягучими, казалось нависающими прямо над головой тучами, небо изливало на мир такой же противный, холодный моросящий дождь. Мокро, зябко, пасмурно. Погода словно вторила настроению Сакуры, загоняя девушку все дальше и дальше, в пучину мрачных мыслей. Уже прошло несколько дней, команда удачно выполнила миссию и теперь возвращалась домой с чистой совестью и каким-то очень важным свитком, который нужно было доставить прямиком в длани Совета старейшин.       Шедший рядом Наруто вздохнул, привычным жестом закидывая руки за голову: — Ну и намерзлись же мы за эти три дня, да, Сакура-чан? — Юноша засмеялся, — надеюсь ты вылечишь нас с Саске от гриппа, если такое случится? — Кого вылечу, а кого и покалечу… — буркнула Сакура скорее для себя, чем для товарища по команде, кутаясь в плащ. Наруто скривился. Эта миссия вымотала его. Вымотала морально. Давящая, промозглая погода, раздробленность внутри команды. Саске, который и без того всегда был не особо разговорчив, сейчас вообще казалось, мысленно находится где угодно, но не тут. Сакура, которая за все три дня даже ни разу не придралась, не одернула Наруто. На любые попытки Узумаки завести хоть какую-то беседу, ребята отвечали односложно, как-то даже нехотя. А друг с другом вообще не разговаривали. — Так ребят, — Наруто вздохнул, — мне надоело носиться между вами туда-сюда. — Наруто, не лезь… — Вы мои друзья! — Наруто перебил нахмурившегося Учиху жестом, — а ведете себя так, будто только вчера из академии выпустились. Может вам психолога найти? Разберитесь между собой, поговорите, как два взрослых человека, а я — блондин подмигнул Сакуре, — а я сделаю вид, что все нормально. Ямато-сан! — Юноша ускорил шаг, направляясь к учителю, который шел чуть впереди, оставляя своих друзей наедине друг с другом.       Сакура вздохнула. Наруто прав. Сейчас или никогда. Либо сейчас они расставят всё на свои места, либо преследующая недосказанность в их отношении друг к другу так и останется с ней, разъедая мысли и заставляя снова и снова вспоминать все то, что случилось между ними. — Саске, — девушка попыталась сделать голос как можно ровнее, а интонацию как можно равнодушнее, — а ты не хочешь мне кое-что объяснить? Учиха кинул на девушку свой фирменный, ничего не выражающий, взгляд: — О чём ты? — Ну к примеру о том, куда ты так торопился тем утром, что убежал, пока я была в ванной? — Сакура… — Юноша значительно замедлил шаг, тем самым потихоньку отставая от впереди идущих товарищей, — я не хочу, чтобы ты тешила себя иллюзиями, ты наверняка понимаешь, что я вернулся сюда не для того, чтобы… — Учиха вдруг осекся. — А ту ночь я дал слабину, поэтому давай мы… Сакура остановилась, чувствуя подступающий к горлу ком и уже не слыша, что говорит ей Саске. Иллюзия, слабина. На что ты надеялась Харуно Сакура? Что Саске вдруг достанет из-под плаща букет цветов и бросится к тебе с поцелуями? Ты всего лишь одна из многих с которыми Учиха дал «слабину». Не первая и не последняя. Волна отвращения затопила сознание Сакуры. Бессильного отвращения к нему, злобного отвращения к себе — за то, что опять осталась наивной дурочкой, которая так ничему и не научилась за все прошедшие года. — Сакура, ты меня слышишь? — голос Саске выдернул девушку из мыслей о самобичевании, заставляя вновь вернуться в реальность. Куноичи стиснула кулаки под плащом, изо всех сил стараясь сохранить самообладание и сдержать предательски подступающие к глазам слёзы. — Конечно Саске, — девушка наигранно улыбнулась, — конечно мы всё забудем! И чего я могла ожидать от тебя? Чувствуя, как эмоции давят, берут верх, Харуно ускорила шаг, желая поскорее обогнать озадаченно смотрящего на неё парня и товарищей впереди. — Сакура… — Что Сакура? — Не сбавляя шага, обернулась куноичи, разводя руками — я все понимаю! Таких дурочек у тебя полная Коноха! Поставлю галочку в календаре, отмечу этот день как памятный, а когда буду слышать от какой-нибудь глупышки о твоем очередном похождении — буду весело махать этим листком у нее перед лицом, ведь хэй-хэй! В моей постели Учиха Саске оказался первым, а ты по счету какая? А то, что ты самовлюбленный, напыщенный эгоист с раздутым самомнением она вскоре осознает сама, не переживай!  Уже не обращая внимания на текущие по лицу слезы, девушка быстро прошла мимо пораженно глядящих на неё Наруто с Ямато, больше всего на свете желая оказаться где угодно, лишь бы только не здесь.        Раздался короткий взрыв. Спустя мгновение, когда дым немного рассеялся, показалась расплывчатая фигура, заливающаяся басовитым смехом: — Ну надо же! Вам стоило бы быть внимательнее, ребятки! Из-за столь пылких разговоров вы даже не заметили того, что происходило у вас под носом! — Чёрт… — Наруто стиснул зубы, видя, что смеющийся незнакомец прижимает к себе заплаканную Сакуру, тщетно пытающуюся вырваться из крепко держащих её рук. Рука сама, на полном автоматизме, нырнула в ременную сумку, доставая оттуда первый попавшийся кунай. Короткий размах, свист рассекаемого лезвием воздуха. — А, а, а… — Неодобрительно помотал головой мужчина, ловко уворачиваясь от брошенного в него оружия, — так дело, ребятки, не пойдёт… Тут же рядом оказалось еще трое людей в серых, ничего не обозначающих масках. Они появились по одному с каждого бока и сзади — тем самым беря оторопевшую команду в круг и нацеливая на них свое оружие. — Мы уйдем с миром — продолжил незнакомец, — если вы отдадите по-хорошему свиток, который вы несете в свою родненькую деревню. Ну, а если хотите по-плохому и начнете рыпаться, — мужчина усмехнулся, концентрируя на своей ладони чакру, которая быстро приняла форму лезвия, подставленного к горлу куноичи, — то первой умрёт она, а уж потом и вы следом...       Для Сакуры всё произошедшее пронеслось в одно мгновение. Вот она поспешно обгоняет впереди идущих Наруто и Ямато, раздается громкий хлопок, обжигающий жар и крепкая рука, ловко хватающая её за горло, быстро выхватывает её из пламени, позволив огню только лизнуть подол плаща и подошвы сапог. В голове мешанина, которая мешает ей нормально сопротивляться, то ли из-за того, что в легкие поступает катастрофически мало воздуха, то ли из-за до сих пор бушующих внутри неё эмоций. Слёзы застилают глаза, она не слышит голоса, который говорит у неё что-то над самым ухом, не чувствует обжигающее прикосновение чужой чакры к собственному горлу. Ей кажется, что её душит не удерживающая рука, а собственные эмоции, глухая злость, тоска сдавливают ей горло, мешая нормально дышать и двигаться… Звонкий голос Наруто, вибрация под ногами, а затем специфический треск дерева. Рука ослабевает хватку, давая больше воздуха, который спасительным потоком хлынул в легкие, позволяя на мгновение прояснить помутневшееся сознание, попытаться вырваться, хоть как-то, чем-то помочь ребятам, у которых завязалась драка с противниками…        Удар, поворот, удар, взмах катаной, ещё удар. Адреналин, играющий в крови, подстегивает, помогает двигаться, стать быстрее, сильнее, противник не сколько нападает, сколько ловко уворачивается, изредка нанося точные удары, которые могли бы стать смертельными, если бы не прошлый опыт битв, в которых ты учился на собственных промахах и ошибках, платя за них своей кровью и неотрывно следующей за ней болью. Удар, противный хруст ломающейся кости и вот катана легко входит в чужую плоть, словно в мягкое масло, разрывая, разрезая её.        Тело двигается само, нанося удары, доведенные до автоматизма. Короткого взгляда на Узумаки хватило, чтобы понять, что нужно делать. Обойти, отвлечь противника на себя и тут же помочь Наруто в импровизированной технике, которая объединяет их силу, делая её разрушительной. Крик Узумаки, который заставляет обернуться, заметить как незнакомец с Сакурой поднялся высоко над землей и с силой швырнул девушку вниз, куда так быстро старается добраться блондин, пытаясь спасти куноичи. — Чёрт, не успеет… — Процедил сквозь зубы Учиха, видя, как вслед за девушкой, противник в воздухе складывает печать и из его ладоней вырываются три больших шара, быстро приближающихся к Сакуре.       Все попытки сопротивляться, да еще и провалившееся нападение Ямато-сенсея привели к тому, что ноги Харуно перестали чувствовать под собой опору, а рука врага снова перехватила драгоценный кислород. Противник легко ушёл от сделанной Ямато техники, просто поднявшись высоко в воздух. — Смотри-ка, товарищи не слишком дорожат тобой, да? — Раздался вкрадчивый шепот у самого уха Сакуры, — да и как я слышал, твое юное сердечко разбил вон тот темноволосый? Наверное это очень печально, осознавать себя отвергнутой? Так что можешь считать это моей помощью тебе, девочка… — Резко развернув девушку к себе лицом, усмехнулся незнакомец и сильным, резким движением отправил Харуно вниз, к земле. Видя стремительно удаляющегося от себя врага, чувствуя, как перехватывает дух, скручиваются внутренности, Сакура попробовала скорее инстинктивно за что-то ухватиться, что-то предпринять. Но что можно сделать, падая с большой высоты? Сгруппироваться, чтобы нанести организму меньше потерь? Глупости. С такой высоты группируйся, не группируйся — результат будет один. Да и те шары, созданные техникой, догонят её явно раньше её приземления на твердую поверхность. Девушка горько усмехнулась — вот так глупо погибнуть, вот тебе и ученица пятого хокаге… Одно большое сплошное разочарование. Ну и пусть, может оно и к лучшему…       Резкий толчок заставил девушку открыть глаза и увидеть то, что она ожидала увидеть меньше всего — взволнованное лицо Учихи Саске, который схватил её за плащ и резким движением отшвырнул девушку в сторону, меняя её траекторию полета. Пальцы Сакуры успели лишь скользнуть по одежде юноши, на лице которого на мгновение промелькнула облегченная улыбка. Совсем на мгновение, потому что потом техника достигла свою цель, искажая ту самую улыбку в гримасу боли, обезображивая её кровью, которая хлынула изо рта наружу, свидетельствующая о повреждении внутренних органов.       Нет! Нет! Крик застрял в горле, руки тщетно пытались поймать воздух, чтобы исправить, вернуть всё назад, не видеть всего этого. Осознание случившегося обрушилось на неё вместе с сильным толчком об успевшего поймать её Наруто, зрение выхватило картинку падающего на землю Учихи, сердце тяжело бухнуло в груди, чтобы потом всё затопить тьмой.       Уютной, бархатной тьмой.