Больной Кагеяма

За окном была лютая стужа. Шоё, недовольно косясь в окно, думал, что сегодня придется ехать быстрее обычного, чтобы не примерзнуть к велосипеду по пути в школу. Горячий чай и накинутый на плечи плед убаюкивали, словно уговаривая рыжего остаться дома. Мальчик, словно завороженный, смотрел, как за окном медленно на землю опускается снег. От сонной пустоты в голове Шоё отвлек вопль Натсу: «Братик! Опоздаешь!» Чертыхаясь, рыжий вскочил и убежал одеваться. За окном снег смотрелся милым и дружелюбным, а вот при поездке на велосипеде приставучие хлопья колко бросались Шоё в лицо. Мальчик еще раз проклял погоду, школу, будний день и вообще все, что заставило его сегодня выйти из дому. В угрюмых мыслях всплыл не менее угрюмый Кагеяма. Рыжий хмыкнул: Угрюмость – второе имя его друга Тобио. Странно, но если бы Шоё сказали пару лет назад, что самодовольный связующий на той стороне сетки станет его лучшим другом, то рыжий точно бы въехал собеседнику мячом в лицо. Вечно недовольный черный сыч – и лучший друг веселого Хинаты? Нет, такими вещами не шутят. Люди не шутят, а вот жизнь пошутила, сделав все так, что два настолько разных человека в конце концов оказались связаны. Раздумывая над превратностями судьбы в своем стандартно бестолковом ключе, Шоё даже не заметил, как приехал к школе. Его настроение сразу поднялось при мысли о том, что сегодня он уж точно придет на тренировку раньше связующего. В раздевалке никого не оказалось, видимо, остальные уже разминались. Хината пристально посмотрел на шкафчик Кагеямы – никаких следов присутствия хозяина шкафа не было обнаружено, и мальчик в еще более приподнятом настроении убежал в зал. Дайчи-сан уже руководил разминкой, на которой были всего четверо: Танака, Нишиноя, Сугавара и Асахи. Шоё метнул взгляд на часы и нахмурился – Тобио обычно не опаздывал на тренировки, а от начала прошло уже десять минут. После того, как рыжий присоединился к разминке, в зал вошли Тсукишима и Ямагучи, оба с мокрыми от снега волосами. Постепенно команда собиралась, и Дайчи даже не ругал за опоздания – погодные условия продолжали ухудшаться. Но Шоё все больше тревожился, что Тобио нет. Когда от тренировки прошло двадцать минут, а Хината был готов взорваться от беспокойства, дверь отворилась, и в зал тихо и необычно вяло вошел Кагеяма. Шоё, мигом забыв про тренировку, в несколько прыжков подскочил к другу, напряженно вглядываясь в его лицо. Обычный Кагеяма быстро и даже немного брезгливо отскочил бы от Хинаты, обязательно рявкая: «Бакаяро!», но сегодня связующий лениво перевел взгляд мутных глаз на приманку и, не удостоив того даже приветствием, прошел на свою позицию. Шоё застыл, нагружая свой и без того напряженный от нервов разум поисками ответа на вопрос: «А сейчас-то я что не так сделал?!». Дайчи, тоже заметивший перемену в связующем, окликнул: - Кагеяма-кун, здравствуй. Что-то произошло? - Совсем нет, - приглушенным, бесцветным голосом ответил Тобио. Все напряглись, понимая, что Кагеяма врет. Хината, окончательно выйдя из себя, бросился было с кулаками на друга, но ему наперерез кинулся Сугавара с объяснениями и просьбами успокоиться. Карасуно, встряхнувшись, продолжили тренировку, пойдя друг против друга в тренировочном матче. Шоё бесновался – связующий сегодня был необычайно медлителен, туго соображал (Кагеяма никогда не отличался блистающей остротой ума, но этот эффект туговатости не распространялся на волейбольную площадку) и вопиюще безобразно распасовывал. Рыжий был в ярости и то и дело возмущенно вопил на никак не реагирующего Тобио. Команда была напряжена больше обычного – даже в гневе Кагеяма был менее устрашающ, чем сегодня. Если в ярости он был похож на комок искрящих молний, то сегодня он был огромной грозовой тучей, от которой можно ожидать чего угодно. Связующий словно надел на голову ватный шлем, который мешал ему четко и быстро воспринимать реальность. Хината тоже не мог полностью оценить ситуацию, так как его ослепляло раздражение. Его горячую голову мигом остудил необычный момент. Почти на середине матча Кагеяма, словно нехотя передав мяч Танаке, при приземлении грузно опустился на ноги и неверно распределил вес, заваливаясь на бок. Парни застыли – а Тобио медленно, словно специально растягивая падение, опустился на пол. Хинату прошиб холодный пот, и он в мгновение ока оказался на коленях перед другом. - Эй, Кагеяма, Ка-ге-я-ма! – вопил Шоё в лицо связующему, а тот все так же не реагировал. Рыжий схватил Тобио за плечи и затряс, пытаясь расшевелись. Ладоням было необычно жарко – даже после матчей кожа связующего не была такой горячей. В стрессовой ситуации мозг Шоё прочищался, работая так же быстро, как и его тело на площадке – мальчик с хлопком прижал ладонь ко лбу друга и ахнул. - Что стряслось? Тобио-чан, тебе больно? – вопил Сугавара, протиснувшись между остальными участниками команды, окружившими парней. - Нет, - проскрипел в ответ Кагеяма, переводя мутный взгляд с одного обеспокоенного лица на другое. - У него жар! – завопил Шоё. – Да вы сами потрогайте, Суга-сан! Дайчи, хмурясь, приложил ладонь ко лбу связующего и резюмировал: - У Кагеямы температура. Пошли в санчасть. Обеспокоенный и взвинченный Хината прыгал вокруг Дайчи и Кагеямы, медленно шедших ко врачу. Обычный Тобио уже не раз отвесил бы подзатыльник товарищу, но сегодня, из-за болезни, ему не хватало сил даже думать о назойливости Шоё. Медсестра, встретив и выслушав троих парней, усадила Тобио на кушетку и ловко сунула ему градусник. Пять минут измерений температуры показались Хинате вечностью, и он не мог даже спокойно стоять. Конечно – его друг, пускай такой жуткий и вредный, болен! Какое тут спокойствие! Даже тесты не пугали так сильно, как болезнь Кагеямы. А вдруг это серьезно? А вдруг надолго? А как же волейбол? Вопросы стремительно атаковали рыжего, не давая времени задуматься об ответах. В тишине, нарушаемой только нервным сопением Шоё, раздался писк градусника. - Тридцать девять и один, - подвела неутешительные выводы медсестра. Что-то размешав для больного в стакане, молодая женщина сказала, что выпишет пропуска для Тобио и одного его друга, который проводит его домой. Конечно же, Хината вызвался первым, даже до того, как медсестра успела договорить. Дайчи попрощался и ушел обратно в зал, предварительно наказав Шоё позвонить, когда друзья доберутся домой. За окном медкабинета снег кружился в убаюкивающем танце, а вот при поездке на велосипеде снег страшно бесил Хинату. Рыжий вынужден был работать ногами вдвое усерднее, везя друга домой. Все бы ничего, на велосипеде вдвоем было не слишком тяжело, но вот дурацкий приставучий снег… Шоё быстро оглянулся на Кагеяму, сидящего сзади и прильнувшего щекой к спине товарища. Рыжий мысленно порадовался, что снег в основной массе нападает на него и облетает Тобио стороной. Наконец добравшись до дома Кагеямы, Шоё растолкал задремавшего связующего и проводил к двери. Он хотел было уехать, но, наблюдая, как тяжело давалось Тобио открытие дверей, решил остаться. Пройдя в дом, рыжий быстро разулся и помог Кагеяме снять куртку. Тот в ответ что-то благодарно хмыкнул и поплелся в ванную. Хината, ранее бывавший в доме друга, пошел на поиски аптечки, чтобы найти лекарства, выписанные на бумажке заботливой медсестрой. Поиски не затянулись надолго, и Шоё довольно быстро откопал в аптечке нужные лекарства, оперативно прочел дозы и способы применения и помчался в спальню Тобио. Связующий в полубессознательном состоянии лежал на кровати, раскинув руки. Рыжий свалил все лекарства на стол и принялся тормошить друга. - Давай, ну очнись же, дурак! Хватит возлежать тут, как Король! – негромко ругался Шоё. - Не король я тебе, - резко распахнув глаза, ответил Тобио и сел на кровати, отпихивая друга от себя. - На, вот лекарства, - надув губы, протянул таблетки Хината. - Мне ничего не нужно, - отвернулся связующий, собираясь было снова улечься. - Пей, говорю! - Захлопнись же ты наконец, - прорычал Тобио. - Кагеяма, ты что, совсем больной?! – надрывно завопил Шоё. - Если не свалишь в туман, больным станешь ты! – устало прошипел связующий и уже сильнее оттолкнул друга. Шоё молнией подскочил к столу, схватил бутылку воды и развернул друга лицом к себе. - Пей, придурошный! – прикрикнул рыжий, удерживая лицо Тобио приложенной к его лбу ладонью. - Н-н… Отвали, - буркнул Кагеяма, но не вырвался. - У тебя жар, высокая температура, ну не дури ты! – взмолился Хината, смотря прямо в затуманенные синие глаза. В тепло-карих глазах плескался океан беспокойства, и Тобио стало совестно. В этом был весь Шоё – привыкший заботиться о Натсу, он автоматически заботился и о других близких ему людях. Верный товарищ Кагеямы так печется о нем, так что нечего пытаться строить из себя немощного монарха. Ничего не говоря, Тобио взял бутылку и таблетки, соглашаясь принять лекарство. Хината торжествующе скрестил руки на груди и немного самодовольно спросил: - Тебе что-нибудь нужно? - Чай, - булькнул связующий, глотая воду. Шоё улыбнулся, картинно поклонился и убежал на кухню. Тобио, хмыкнув, поставил пустую бутылку на стол и стал рыться в шкафу в поисках теплой домашней одежды. Примерно через полчаса Хината, принеся в комнату чай, обнаружил друга спящим в ворохе одеял. Осторожно присев рядом, рыжий потрепал Тобио по плечу, пытаясь разбудить. Тот не будился, по крайней мере такими действиями. Вздохнув, Шоё огляделся в комнате. Когда его мысли от оценки белизны потолка неведомыми путями дошли до примерной расстановки волейбольной команды в межгалактическом турнире, рядом раздался стон, и на рыжего упала тяжелая и горячая рука. Мальчик дернулся, напряженно вглядываясь в хмурое лицо спящего Кагеямы. Тот, заворочавшись во сне, придвинулся ближе и попытался обхватить рукой ноги товарища. Хината застыл, не зная, что делать. Больной же, немощный и во сне – ну не ведает, что творит. Больной, но вполне не немощный Тобио скривился, словно от боли, и начал отходить ото сна. Шоё все так же сидел, не шевелясь. Связующий открыл глаза, уже не таким мутным взглядом оценивая обстановку. - Хината? – тихо позвал он. - Да? - Хината, ответь честно, я же хороший связующий? - Ну да, - сомневающимся тоном ответил рыжий, не понимая, с чего такие вопросы у больного. - Только не смей врать, мандаринка мохнатая! А то… А то! Пасовать… Не буду… - снова проваливаясь в сон, пробурчал Тобио. - Мандаринка?.. Бака, - заворчал в ответ Шоё, скидывая руку друга и отправляясь подогреть уже остывший чай. За окном снег медленно падал, серыми искорками мерцая на темно-синем небе. Кагеяма, только что проснувшись, смотрел в окно, прикидывая, сколько же времени он проспал. На столике рядом с кроватью стоял чайничек и чашка, а на тарелке лежали несколько очищенных мандаринок. На экране мобильного мерцало сообщение от мамы – сегодня она будет ночевать не дома, и, как обычно в таких случаях, она оглашала целый список того, что сыну нужно было сделать. Тяжело вздохнув, Кагеяма сел на кровати, осматриваясь. На рабочем столе лежала целая стопка лекарств, стояла пара бутылок воды и на тарелке под прозрачной крышкой лежали неумело собранные сэндвичи. Тобио ухмыльнулся – как бы они с Шоё ни ссорились, их дружба не давала трещин. Конечно, связующий никогда никому не скажет, насколько он благодарен своему товарищу за заботу. Этот рыжий приставучий мальчишка, скрючившийся во сне в кресле напротив кровати, на самом деле добрый и верный друг. И Тобио, холодный, как стена Датеко, был счастлив, что он стал другом для Шоё. Подперев подбородок рукой, Тобио осматривал труды товарища, посмеиваясь над тем, как Хината во сне пускал слюни и бормотал. Спящий Шоё его не бесил; впрочем, Шоё обычно его и не бесил за пределами волейбольной площадки. Но, учитывая, сколько времени друзья проводят в зале, Хината выбешивал Кагеяму примерно в 80% их совместного времяпрепровождения. Возможно, в глубине души Тобио раздражало то, что рыжий, стараясь не спугнуть сон заболевшего, вел себя тихо и даже уснул в неудобном кресле. Но, если раздражение и было, то далеко не на первом плане, как обычно бывало. Пространные размышления связующего о крепости его дружбы с Шоё и о благодарности за заботу прервал довольно громкий в тишине дома хрип Хинаты: - Мохнатая мандаринка, ва-а-а! – и приманка перевернулась в кресле в еще более неудобную позу. Тобио, зажав рот рукой, сдержал смех. «Что за упоротость снится этому охламону?» - подумал Кагеяма, а затем поднялся с постели. Чувствует он себя гораздо лучше, значит, пора будить товарища и вместе поужинать. И, может быть, сказать скупое, но емкое «спасибо». Если, конечно, Шоё не вызовет у Кагеямы желания убивать, как обычно и бывало в 80% случаев.