Сгоревшие

Ванда Максимофф улыбается. Пытается, растягивает губы в натянутой улыбке, звериный оскал больше напоминающей. У Ванды сердце паутиной давно подернуто - Максимофф это не волнует, лишь бы его не тревожили, не бередили глубокие раны, лишь бы ему вечный сон позволили рядом с Пьетро. Она ведь не врала - Ванда делает свой последний вздох одновременно с братом. Жизнь ее состоит из оттенков алого, избавиться от которых она при всем желании не смогла бы - глотком свежего воздуха среди багровых рек всегда было серебро, навсегда потерянное. Алая Ведьма хмурится, ловя на себе взгляды Стива Роджерса. Ей хочется сломать ему шею, выцарапать длинными ногтями глаза, потому что именно его взгляды еще больше топят ее в прошлом. Она борется, правда пытается всплыть на поверхность, не ради себя - ради Пьетро, вот только запах одеколона Капитана все равно заполняет легкие, разрывая их изнутри. В глазах Роджерса не жалость, заставляющая из чистого упрямства быть сильной. В его глазах понимание, сшибающее ее с ног не хуже удара в солнечное сплетение. Это понимание вынуждает ее только дать свободу своим демонам, зарываясь руками в светлые волосы, целуя грубо, жестко, прокусывая чужую губу, желая почувствовать медный привкус на языке, вырывать стоны сквозь плотно сжатые зубы. У Роджерса за плечами Баки - Зимний Солдат - и навсегда молодая в его памяти Пегги, вальсирующая вместе с ним в его иллюзорных снах, от которых только и остается, что просыпаться с криком. Они оба сходят с ума, незаметно, переживая все внутри, ходят, словно тикающие бомбы, которые никто не замечает, не стремится обезвредить. Они все же взрываются также неуловимо для остальных: срывают одежду, оставляют на теле синяки и глубокие царапины - алые полосы, совсем как ее магия. Ванда и Стив даже не думают о своих действиях, с головой погружаясь в прошлое. Им кажется, что вытягивать чужое горе, чужую одержимость, только поможет умножить их отчаяние, воскресит образы ушедших людей в глубинах памяти. Упиваться своей и чужой болью - странное удовольствие. Они не хотят забывать, отпускать, только в такие моменты чувствуя себя живыми. Живыми, правда изнутри выжженными. Ванда и Стив безвозвратно сгорели давным-давно.