Здесь

Кровать не застелена. Недавно переехали. Запах кофе и мебели из икеи. Мило. В углу гитары – свалены одна на другую. Поверх пакет из макдональдс - только что принесли. Не квартира, а пирамида потребностей Маслоу какая-то. Руслан переступает с ноги на ногу, ожидая, пока Костик выйдет из душа. Морозов выходит к нему в бомжеватой, винтажной майке и трусах. И осматривает. У Дениса глаза человека, который при встрече сразу примеряет, куда будет бить. Хотя вряд ли доведет до мордобоя. - Может передашь ему, что я позже зайду? - Я блять, чо на автоответчик похож? Выползает Прекрашев и тихо сопит, поздоровавшись с Соколовским, и делает такое лицо, словно наткнулся на важную вещь, которую забыл сделать вечером. И вот теперь надо быстро этот вопрос решить. Он выходит из комнаты и приносит какие-то бумаги. Потом идет за флаером. Все это время Морозов не сводит глаз с Руслана. - Все. Ну, все, так все. Дверь за Соколовским закрывается. Руслан спускается на две ступени. Затем долго и мучительно уговаривает себя не делать хуйни. Но, видимо это не сегодня. Он снова звонит в дверь. - Да? – Прекрашев почти вываливается в пространство подъезда. - Выйдешь? Они молчат. Дверь квартиры прикрыта. Маленькая полоска света, призывающая к благоразумию. «Просьба посторонним не забывать, кто здесь лишний». Костя жует губу и делает вид, что никогда Соколовского не было. Что дурка из-за Руслана тоже была в другой жизни. - Костя. - Не стоит, – Прекрашев качает головой и прикрывает засос на шее. Один из двадцати с лишним засосов. - Блять. Тебе самому-то не смешно? – Руслан фыркает и хлопает себя по бокам, будто его затащили на русскую комедию и заставили снимать на нее обзор. - Не вижу причин для веселья, - Костя наклоняет голову вбок и смотрит пустыми глазами. - Да, ты… Ну что за бред. Это то, к чему ты все это время так долго шел? То есть, это твоя планка, твой потолок и мечта? Да он же наркоман. У тебя нет с ним будущего. Два музыканта-провинциала в Питере. А дальше что? Давай выберем сегодня другую подземку! Разнообразие! М! Отлично! Он же не человек, а пародия. Карикатура, собирательный образ! - Знаешь, Руслан. Я бы ответил, что это не твое нахуй дело. И даже добавил бы. Но ты не тот человек, которому вообще что-либо стоит пояснять. - Так объясни! Сделай милость. Небольшой подарок на хэллоуин! - Он был рядом, когда я просил тебя приехать. Понимаешь? Мне чуть учет в психушке не въебали, а он бегал с бумагами. Каждый день навещал и покупал продукты и сигареты. Может, оно и хорошо, что блять… Что он не производит в минуту такое количество пиздец умных слов, как ты? То дерьмо, которое льется из тебя, по сути ничего не стоит. Прекрашев срывается. Он поднимается и просто закрывает дверь. Ну, пиздец, заебись. Соколовский выходит и орет. С третьего этажа бабулька грозится вызвать ментов. Он и забыл, что у него были совсем другие планы. Он хотел сказать что-то важное. Чтобы осталось в памяти и не стерлось. Чтобы город не сжег и не подмял его слова, как он обычно это делал. По обыкновению своему. Он стоит под ебучим фонарем, где снег заметает прямо под ворот куртки, а влажный воздух топит легкие даже зимой. Город берет в заложники всех, кто приезжает. - Прикурить не найдется? Руслан хочет сказать, что не курит. Но с удивлением обнаруживает в кармане нераскрытую пачку. И смотрит, не может поверить, что это в самом деле – протягивает. Мужик с бородой смотрит на него, как на дебила, но все же берет всю. И уходит. Сигареты Прекрашева были последней вещью, что оставались у него от Кости. Ирония в том, что ему удалось просрать даже их. Шутка от бога просто. Он ржет минуты две. Вскоре снег начинает прилипать к глазам, словно упрашивая заткнуться. Соколовский замолкает. - Слушай, я звоню по поводу перевозки. Нет. Ну, да, все же принял решение. Да, в Питер. Окей, жду. «Рядом, говоришь? Значит, я буду еще ближе.»