Казнить нельзя помиловать

Ветер трепал беспощадно деревья, Тучи ползли по тропе небосклона. Встретил тебя я в пустынной деревне Под перелив колокольного звона. Длинных волос темно-рыжие кудри, Стройность и легкость изящного стана, Взгляд… Этот взгляд не по возрасту мудрый, Облик прекрасный и, может, чуть странный. Ты танцевала под песню заката, Под перезвон голосов колокольных, Тучи несли с собой грома раскаты, Отзвуки плача и мыслей крамольных. Гром среди марта. Природа взбесилась В этом году, нарушая законы. В танце безумном ты вдруг оступилась, Ветер донес приглушенные стоны. Кинулся я сквозь остатки сугробов К стройной фигуре, упавшей на землю, Но остановлен был окриком строгим, Видом, что помощи ты не приемлешь. Ты поднялась и продолжила танец: Грация, гордость, упрямство и сила. Бледные щеки окрасил румянец... Да, ты была до безумья красива! Ты танцевала под песню природы. А в стороне я тобой любовался. Кажется, там, под тропой небосвода, Страшный Палач в твои сети попался. И превращалась та песня заката В томную, тихую музыку ночи. Где-то гремели грома раскаты, Бег ускоряя мыслей порочных. Что это: бред, колдовство, наваждение? Бестии рыжей сплошная загадка... Ты исчезала полуночной тенью, Я догонял, отгоняя догадки. И в бесконечности этого бега Счастие мне открывалось людское. А по сугробам из талого снега Мир и покой приходили с тобою. Ветер, деревья оставив в покое, Принялся тучи гонять грозовые, И, словно в сказке, над головою Звезды явили нам лики немые. И наблюдали далекие звезды Нежность и страсть в тишине полнолунья, Шепот признаний болезненно-слезных: "Скоро сожгут… Приговор… Я - колдунья!" Это как гром среди ясного неба, В сердце удар беспощадным кинжалом! Вот окончанье счастливого бреда: Боль, неизбежность, покорность и жалость! Я, не имеющий права на чувства, Только вкусил ощущения счастья. Ну а теперь где душа - там все пусто, Сердце разорвано дико на части. Ты же, смеясь, целовала мне губы, Словно цепляясь за жизнь этой ночью, Дико срывала одежду так грубо, Тихо шептала: "Я знаю, что хочешь…" Я поддавался в безумном порыве, Запоминая обрывки мгновений. Скоро сгоришь ты на плачущей иве, Скоро я стану бессмысленной тенью. Утро ласкало цветными лучами Хрупкое тело прекраснейшей ведьмы. "Знай, инквизитор, я стану мечтами! Ты в своих снах все равно меня встретишь!" Я удивился: "Откуда узнала?" "Ведьмам, родной, очень много открыто! Что же, прощай, мое время настало. Время для боли и время для пыток." Ты уходила в объятия стражи, Я оставался и, кажется, плакал. И на прощание: "Знаешь, мне важно, Чтобы тобою опущен был факел..."