Потеря

Вот я и нашла его, наконец-то нашла своего сына – так давно он не видел солнечного света! Погостил у друга и хватит, малыш, пора домой, папа нас ждёт. Что же сначала? Конечно, позвонить Карлосу, он ведь волнуется. Обрадовать, заверить, что этот девятимесячный кошмар закончился. Найти тёплых вещёй, дождаться мужа и ехать в больницу. Ах, как раскалывается голова, как хочется успокоиться и заснуть! Не бойся, мой мальчик, мама соображает сейчас яснее ясного и больше никогда не оставит тебя одного. Только преодолеть всего одну лесенку, но мы, разумеется, справимся – теперь, когда я тебя нашла, мне и море по колено. Хочешь, спою колыбельную?.. Я иду на свет маяка. Твои друзья, ах да, я и забыла. Они всегда стояли между нами, но теперь всё будет хорошо – мы теперь вместе. Вот он, верно, - виновник? Жертва? Стоит и провожает нас грустным тоскливым взглядом, - мальчик с мешком на голове. Его мать позаботится о нём, Симон, а нам пора бежать. Да, мой малыш, ты сможешь с ним переписываться, но я никогда не пущу его в наш новый будущий дом – слишком дорого далась нам с тобой эта странная дружба. Вот и выход, ты видишь?.. * * * Я сижу на крыльце старенького домика матери и не могу успокоиться. Пропал сын, жена сошла с ума, и как убежать от этой безысходности?.. Мы должны созвониться сегодня вечером, Лаура заверила меня, что всё будет в порядке, и я ей сдуру поверил – как всегда. А сколько можно терпеть этих медиумов, разговоры о призраках, в десятый раз обсуждать прошлое, терпеливо выслушивать подробности из её детства, видеть, как потихоньку старый дом и его обитатели (которых она сама же и придумала!) постепенно завладевают разумом бесконечно дорогого мне человека? Я – пас. Возможно, мать должна идти до конца, но что, если идёт она не в ту сторону? Нашему сыну (если только он ещё жив) Лаура нужна здоровой, а не сумасшедшей… Сегодня я слышал, как какой-то малыш зовёт отца – должно быть, соседский мальчишка – а тот ругается на сына, не понимая своего счастья, как и мы когда-то. Вздрагиваю от звонка телефона. Не надеюсь услышать новостей, только отчаянно боюсь, что ей стало хуже, что в одиночестве усилились эти больные фантазии. - Карлос, я нашла его, приезжай!.. Не верю, не смею поверить своим ушам. Неужели чудеса случаются? - Дай мне с ним поговорить. - Карлос, нам нужно в больницу, он очень замучен и спит. Эти его друзья… - Тихо. Ждите меня, я сейчас буду. Не могу описать своих чувств – страх, и радость одновременно, и ещё небольшое разочарование от того, что тема воображаемых друзей до сих пор не закрыта. Что, если Лаура не в себе и может оказаться опасной для нашего сына? - Карлос, - мама выходит ко мне с палочкой, почти слепая, и от этого ещё сильнее сжимается сердце. – Ты уезжаешь? - Мы скоро вернёмся, с Лаурой и Симоном, - глажу её по руке. Я так хочу верить в сказанное, но какое-то странное предчувствие не даёт мне до конца убедиться в этом. Вот и дом, ставший для меня олицетворением кошмара. Когда-то здесь жили больные дети, - теперь это место чуть не лишило меня семьи. Неужели я сейчас увижу своего ребёнка? Негостеприимно скрипят ветви, да карусель едва вращается – от ветра, что ли?.. Иду, почему-то стараясь не прибавлять шаг – точно нежеланный гость. Луна освещает сад, а мне странно вспоминается день смерти моего отца. Мелькнувшая около двери тень… Симон?! Я подбегаю к ребёнку и вижу, что это девчушка, с глазами моей матери и робкой улыбкой. Слепая, неужто и впрямь совсем слепая?.. Что мне до неё, я ведь ищу сына. - Лаура! Симон! Слышу, как отзывается родной голос. Она сидит, укачивая на руках ребёнка, и страшная тоска светится в её глазах. А ведь по телефону я слышал и радость, и даже восторг. - Видишь, Симон, папа приехал; видишь, он не забыл нас… - говорит нараспев, покачиваясь, и я, разворачивая одеяло, в ужасе вскрикиваю. * * * - Симон, - говорит, - лежит в больнице. Мы поедем его навестить этим вечером. А на самом деле – в могиле. Мама понимающе поддакивает, наливает ещё чаю; я несу плед. С похорон прошла неделя; приходящий психиатр не даёт никаких прогнозов. Мы перепробуем сотни, нет, тысячи врачей. Мы справимся, так я говорю сыну, смотрящему на нас с фотографий. Не волнуйся за маму.