Дикая

Дикая.

- Можно к тебе? – Ваня Тихонов несмело приоткрыл дверь тира. Теперь Таня не любила, когда к ней врывались без спроса и с шумом. Исключение – Галина Николаевна, которой, естественно, было позволено в офисе все. - Входи, - Татьяна безразлично пожала плечами, даже не взглянув на вошедшего парня. Не отрываясь, смотрела в монитор , изредка поглядывая на клавиатуру и щелкая по клавишам. - Что домой не идешь? Уже поздно, - робкое замечание программиста. Он прошел мимо капитана и осторожно присел на стойку напротив девушки. - Дежурство, - Белая на мгновение прикрыла глаза, но сразу же вернулась к работе. – Отчеты. Усталый взгляд в монитор, слегка растрепавшаяся за день коса, небрежно перекинутая на левое плечо, но идеальный макияж на лице. Сосредоточенная. Другая. Ты совсем другая. Взрослая, серьезная, даже кажется - чужая. Дикая. Что происходило с тобой за то время, что ты не работала в ФЭС – неизвестно. Никогда и ничего не говорила, совершенно не любишь поднимать эту тему – что и как было, почему ушла, почему вернулась. С коллегами разговоры лишь о работе, новом деле, экспертизах и задержаниях. Раньше постоянно во время обеденного перерыва мы с тобой болтали в буфете о всякой всячине, могли обсудить все, что угодно. А сейчас даже и не спросишь, как у тебя дела. В ответ прилетит лишь бездушное «нормально». Мы больше не обсуждаем фильмы и книги. Хотя мне так хочется, ты не представляешь, спросить у тебя, почему ты полюбила Ремарка. Раньше ведь только фыркала, если речь заходила о его творчестве. «Безнадежный пессимист». А теперь его книга постоянно лежит в сумочке. Я случайно это уже несколько раз замечал, правда. Бесчувственная? За эти три года, с того момента, как ты вновь вернулась к нам, я практически ни разу не видел твоих эмоций. Лишь слабая улыбка в случае радости, или только печально можешь пожать плечами, если что-то идет не так. А раньше, ты помнишь, как раньше? Твой заразительный, невероятно милый смех разносился по всему офису в ответ на мои глупые шутки, помнишь? И, точно как ребенок, могла расплакаться от совершенно ни к месту рассказанной Майским историей о сбитом на дороге голубе. Ты стала пить кофе/чай без сахара, перешла с молочного шоколада на горький черный. Когда я принес тебе твою любимую «Аленку» в знак своей радости от того, что ты снова с нами будешь работать, ты так же безразлично вернула мне её обратно. Как бы я хотел знать, что происходит у тебя в голове и на душе. Но уже об искренних разговорах не могу и мечтать. Прекрасно знаю – бесполезно что-то спрашивать, пытать, узнавать. Ты не ответишь, только разозлишься и еще больше отдалишься от меня. Ты как будто боишься меня. Да вообще всех. Боишься. Ты – д и к а я. - Почему сам домой не идешь? – наконец оторвалась от компьютера и взглянула на Ивана, вернув его из собственных мыслей. Ее глаза. Такой потерянный взгляд. Устала. - Танюша, ты устала, - кажется, игнорируя ее вопрос. – Тебе бы отдохнуть. Давай я чаю принесу, м? - Две ложечки сахара и «Аленку», пожалуйста. А еще я вчера посмотрела дико интересный фильм, так хочется поделиться впечатлением, - такая непривычная, но искренняя улыбка на лице девушки. Еще больше кутается в накинутую на плечи фирменную толстовку ФЭС и так забавно дергает носиком. – Только потом ты уйдешь домой, а утром все будет как прежде, обещай мне, Вань, обещай? Без лишних глупых вопросов, и ты никому-никому не расскажешь о нашем ночном чаепитии. Ваня лишь усмехнулся, но девушку прекрасно понял. Кажется, кто-то очень устал быть серьезной.