true love

В очередной раз Луи абсолютно уставший возвращается домой. Не потрудившись снять одежду, он падает на кровать, утыкаясь лицом в подушку. Ему холодно. Пальцы на руках немеют, но Луи не делает ничего, чтобы согреть их. Он просто лежит, зарывшись в подушку лицом. Обжигающие слезы текут по щекам. И парень даже не пытается остановить их. Потому что его все достало. Как бы он хотел сейчас прижаться к Гарри, зарыться пальцами в его волосы и целовать, целовать, целовать. Каждый миллиметр его чудесного лица. Или просто прикоснуться. Но нельзя. Он не может сделать это. Он вынужден строить из себя счастливого отца, когда ему вообще не сдалась эта шлюха Бриана. И никакого ребенка не существует. Луи не понимает, зачем это скрывать. Он хочет рассказать всем, но не может. «Так надо, — говорят ему, — это делается для того, чтобы люди думали, что ты натурал. А ребенок тому подтверждение. Никого не волнует то, что ты чувствуешь. Геи в группе понизят ее репутацию. Ты ведь не хочешь лишиться всего этого? Денег, славы, фанатов, друзей.» И Луи каждый раз качал головой, потому что он действительно не хотел лишаться этого. Но цена была слишком дорога. Эти никому не нужные прогулки с Даниель. Все это выматывает. Хиатус никогда не был хиатусом. Никакого отдыха. Только боль, разочарование, запреты. Запреты на то, чтобы видеться с Гарри. Запреты на то, чтобы смотреть на него. Трогать его, вдыхать его аромат. Сплошное «нельзя». И от этого слезы текут сильнее, чем прежде. Темнеет. Но Луи плевать. Он все плачет и плачет, пока не засыпает на мокрой подушке с высохшими дорожками от слез на щеках.

***

Раздается звонок в дверь. Парень просыпается. Он не может понять, сколько времени прошло. Но за окном все еще темно. Он не хочет никому открывать. Ему хорошо. Холодные простыни окутывают его тело. Но звонок раздается вновь. А Луи все так же игнорирует. И снова плачет. Снова слезы текут по щекам. Этот контраст горячих слез и холодных простыней нравится парню. Человек за дверью не планирует останавливаться. Он звонит и звонит. Луи ничего не остается, кроме как открыть дверь. По пути к ней он смотрит на настенные часы, которые показывают час ночи. Распахнув дверь, он видит перед собой Гарри. Такого родного и красивого. Но нет. Нельзя. Это «нельзя» эхом отдается в его голове. Томлинсон собирается захлопнуть дверь перед носом Стайлса, но тот слишком силен. Луи сдается и уходит в свою комнату, свернувшись калачиком на кровати и давая волю слезам. Снова. Эта соленая жидкость никак не кончается. Гарри заходит следом за Луи в комнату. Он поднимает его, ставит на ноги, и сам встает напротив. — Посмотри на меня, — говорит Гарри. — Хаз, пожалуйста, не надо. — Посмотри на меня, — и Луи поднимает свой взгляд, — я люблю тебя. Никто не сможет отобрать у меня этого. Ни придуманный ребёнок, ни одна девушка, хорошо? — Луи лишь сильнее плачет, — Бу, прошу, не надо. Не плачь. Скоро все изменится. Скоро все будет хорошо, — большими пальцами он вытирает слезы Томмо с его щек. Луи не верит. Он хочет, но не может. Все это ему осточертело. Он чувствует горячее дыхание на своей шее. Он чувствует, как кто-то целует его в макушку, на долю секунды зарываясь лицом в волосы. И вот, это тепло пропало. Луи знал, что так будет. Все пропадает. Он не может быть с Гарри, со своим Гарри. А тот лишь просто отошел, чтобы закрыть окно. Стайлс медленно раздевается. Снимает пальто, вешает его в шкаф. Снимает джинсы и футболку. Теперь очередь доходит до Луи. Тот будто онемел. Не двигается. И лишь глаза блестят в темноте. Гарри снимает с него рубашку и джинсы, находит домашние штаны и футболку на одном из стульев. Одевает их на своего парня. Берет его за руку. Нежно целует в щеку. Залезает на кровать и тянет Луи за собой. Когда тот оказывается на кровати, Гарри накрывает их обоих одеялом. Луи благодарен ему. Слезы останавливаются. — Спокойной ночи, Мишка Бу, — тихо шепчет Гарри на ухо Луи. — Спасибо, Хазза, я люблю тебя, — отвечает старший. Он так давно просто не лежал и не обнимался с Гарри. Он ценит каждый момент, каждую секунду, проведенную с ним. — И я люблю тебя, — тихо говорит Стайлс и оставляет поцелуй на мягких губах. Когда Гарри хочет оторваться, Луи не дает ему это сделать. Он втягивает его в поцелуй, жестко сминая чужие губы. Он пытается вложить все свои чувства. Всю свою боль, обиду, гнев. И любовь. Когда поцелуй, наконец, прекращается, Луи обвивает свои руки вокруг талии младшего парня. Тот делает то же самое. И они засыпают в обнимку с счастливыми улыбками на губах. А Луи так давно не улыбался…