Я измеряю свою ненависть

      На улице разливается ручьями апрель, а в одном из кабинетов Шёнбрунна стоят в вазе хрупкие нарциссы.       За окном серость и туман, а ты стоишь передо мной в ослепительно-белом муслиновом платье.       Что-то говоришь, но я не слышу. Смотришь на меня, а я не вижу. Вижу только твои маленькие руки, сжимающие носовой платок. И слышу лишь монотонную капель за окном.       Я знаю, ты говоришь о крахе экономики, о разрушении промышленности и частом отключении электричества в домах.       Я знаю, что под глазами у тебя темнеют следы бессонных ночей, а губы все в трещинах.       Я знаю, Австрия. Всё знаю.       Делаешь несколько резких шагов вперед, обходишь тяжёлый письменный стол, и твоя прохладная ладонь врезается в мою левую щеку.       Пощечины я не чувствую. Совсем.       Зато теперь твои бешеные, бедовые глаза вижу. Зато теперь твои гневные слова слышу. Зато частый пульс, обхватив твоё тонкое запястье своей горячей рукой, чувствую.       Дай мне почувствовать твое сердцебиение. Моё сердце давно остановилось.       Не вырывайся из моих объятий. Дай мне почувствовать твоё дыхание. Мои лёгкие давно сгнили.       Я измеряю свою ненависть твоим сердцебиением.       Ты бьешь меня слабыми руками в грудь и проклинаешь на века вперёд. А я зарываюсь пальцами в твои волосы и утыкаюсь лицом в висок.       Твои волосы пахнут нарциссами и дождём.       Крепко сжимаешь ткань моей чёрной рубашки, и на твоих глазах блестят слёзы.       Плачь. Кляни. Заставь меня чувствовать. Заставь меня жить.       Слышишь? Заставь меня жить, София.       Я измеряю свою ненависть твоими слезами.       Ненавижу Людвига за то, что ты в него была безумно влюблена тогда, в 1938, ещё до войны. Ненавижу тебя за то, что ты приехала в Лондон в шестнадцатом веке. Ненавижу себя за то, что увидел тебя.       Ненавижу себя за то, что сам не знаю, сказал ли это вслух или нет.       Лучше бы я был слеп, глух, нем. Лучше бы меня не было.       Я измеряю свою ненависть веками. А свою любовь — одним этим днём.       Плачь, вцепляйся в мои плечи, дай мне прижать тебя к себе крепче. Дай мне стать ближе к тебе хоть на один день, хоть на это мгновение. Дай мне любить тебя хоть один день, хоть один этот миг.       Я измеряю свою ненависть поцелуем в твои горячие губы. Я измеряю свою любовь синяками на твоём запястье.       Ненавижу тебя за то, что целуешь меня в ответ.       Ненавижу себя за то, что давно простил все твои грехи.       Ненавижу себя за то, что не могу забыть тебя.       Ненавижу тебя за то, что люблю тебя.       Ненавижу то, что никогда не буду рядом, а ты никогда не будешь меня ждать.       Во мне беспросветная тишина, немая мгла и двадцать один грамм пустоты. И сотни мыслей о тебе с времен Генриха VIII.       Я измеряю свою любовь двадцать одним граммом пустоты во мне. Потому что это ты забрала у меня душу.       Царапаешь ногтями шею, и я знаю, что ты бы хотела меня задушить.       И я знаю, что хотел бы тебя застрелить.       Только вот решиться не могу никак.       Я тобой отравлен.       Я буду ненавидеть тебя еще больше, если узнаю, что ты больна мной.       Лучше просто целуй меня. Лучше просто плачь и царапай мне шею. Лучше желай моей смерти.       Дай мне повод тебя ненавидеть. От любви у меня болит двадцать один грамм пустоты.       Я хочу жить в неведении. Я хочу жить с ненавистью в мертвом сердце. Так легче. Из-за любви сердце начнет биться и тоже заболит.       Забудь всех, забудь всё, но меня помни. И целуй в ответ.       Я измеряю свою ненависть своим немым криком. Я измеряю свою любовь твоим молчанием.       Только не уходи. Сейчас не уходи. Только дай видеть, слышать, говорить, чувствовать.       Не дай мне умереть ещё раз, хоть ты этого и желаешь. Я надеюсь, что желаешь. Потому что ненавидеть — легче. Потому что пытаться измерить неизмеримое — проще.       И поэтому...       Я измеряю свою ненависть в обжигающих звёздах бесконечного космоса.       Я измеряю свою любовь в ледяных водах бездонного океана.       Я никогда не буду рядом, а ты никогда не будешь меня ждать.       Потому что только так я живу. Потому что только так я убеждаю себя, что любовь моя бедна, а ненависть богата.       Я бы измерил все свои чувства к тебе в нарциссах на моем столе. И одновременно не могу измерить их ни в чём.       Ненавидь меня — и я воскресну. Люби меня — и я умру.       Ведь ненавидеть друг друга проще, правда?