***
Ей кажется, что она потихоньку сходит с ума, а холодная тьма окутывает, шепча на ухо – Я останусь с тобой навсегда. И страх растворяется под кожей, и горло сдавливают запахи чужой крови и желание разодрать кого-нибудь в клочья. О чём-то таком упоминал Тео между своими гениальными, считай идиотскими, планами и одами, посвященными себе любимому, пока не канул куда-то; сбежал – решает Хэйден,когда он не отвечает уже на семнадцатый звонок. Дни пропадают в чьих-то криках по ночам и новой порции трупов, как по расписанию. Хэйден уже забыла, наверно, как выглядит её сестра, если та, вообще, ещё жива, а не сгинула под когтями изощренной версии Стича. В школе больше не слышен смех, разносящийся по коридорам, никто не говорит, повсюду лишь звенящая тишина, от которой лопаются ушные перепонки не хуже чем, от крика банши. Вводят комендантский час, только количество трупов не уменьшается. Словно кто-то выманивает этих бедняг из своих, если по-честному, ненадежных убежищ хлебными крошками, монетами или на что там ещё клюют всякие простофили – думает Хэйден, запираясь в ванне без света и захлебываясь водой, пока воздух не заканчивается в лёгких. Она прячется дома каждую ночь, будто верит, что единственный монстр ходит снаружи, а внутри неё расцветает радуга и горит солнце, и не клацает зубами неправильная версия оборотня. И когда остатки надежды тают у неё на руках, в дверь кто-то стучит, даже не открывая, Хэйден знает кто за ней. У Скотта по-весеннему теплая улыбка, от которой Ромеро хочется сблевать ту появившуюся из ниоткуда нежность, оседающую на самое дно желудка. Он мягко сжимает её плечо и говорит, что всё позади, что Жутких Докторов больше нет, Зверь, побежден горящим изнутри Пэрришом, а Тео бежал из города, прихватив с собой Трейси, точнее говоря, он и не спрашивал, а она просто бежала за ним. Химера выдавливает из себя некое подобие улыбки, но яркий блеск в его глазах как стеклом по коже. И ужасно хочется кричать оттого, что его глаза всё ещё искрят, даже после трех воскрешений, а её перегорели уже после первого, как фонарь за его спиной.***
Не удивительно, что после её слов – Я хочу кого-нибудь убить – Скотт начинает возиться с ней. Учит её контролю, приковывает к дереву, помогает найти призрачный якорь, за которым Данбар гоняется уже одиннадцатое полнолуние. Он хочет убедиться, что она не вгрызлась кому-нибудь в горло. Она хочет верить, что он стучит в её дверь ровно в 18:00 не только по этой причине. Скотт проводит с ней милый эксперимент, который когда-то провернул с одним парнем, чтобы тот поверил, что способен на что-то большее, чем клацание зубами и порчу школьного имущества своими когтями. Так, ей как-то за обедом бросит Лидия, когда они найдут общий язык, перестав огибать друг друга тяжелыми взглядами, вскидывая подбородок чуть выше нужного. Эксперимент проваливается. Черная боль не струится по её венам, щенок всё ещё немного поскуливает, а Скотт только пожимает плечами, мол, не переживай, получится в другой раз. И Хэйден кивает, чувствуя, как от него внутри взрывается её маленькая вселенная, а к горлу подкатывает тошнота.***
Он приводит её в свою стаю, где все как один страдают суицидальными наклонностями, а инстинкт самосохранения равняется нулю. Малия, не скрывая неприязни, рычит в её сторону и притягивает Скотта ближе к себе. Его девушка явно не в восторге, что последние три недели МакКол посвятил не ей, размышляет Хэйден, тайно злорадствуя. Только радоваться приходится недолго, когда короткая мысль окатывает её холодной дрожью с ног до головы – целует он не её, берет за руку не её, обнимает ночью не её. Кира мило улыбается, а в её глазах можно прочесть – приблизишься к моему парню, и я у меня появится новый чехол для катаны... из твоей кожи. Хэйден нервно сглатывает и отступает от неё на шаг. Она видела её в деле. Она точно не хочет проверять остроту её меча на себе. Лиса только сильнее жмется к Стайлзу, пока тот спрашивает, почему они никого не пытались воскресить, одаривая Ромеро заинтересованным взглядом и припоминая неизвестных ей Питера и Кейт. Лидия одаривает её менее презрительной ухмылкой, чем хотелось бы самой, и уходит, бросив что-то про библиотеку и интервью для поступления в университет. Лиам трусцой бежит за ней, на ходу махая рукой Ромеро и беря сумку Мартин из её рук. Хэйден только остаётся хмыкнуть. Неужели, этому гному, который раньше носил прическу под горшок, удалось урвать такой лакомый кусочек, думает девушка. Она точно не лесбиянка, но глядя на Лидию, можно начать сомневаться в этом. Стайлз что-то спрашивает про Звездные войны, и компания дружно закатывает глаза и вздыхает. Видимо, она не первая, кого он о них спрашивает, и не последняя, кого он успеет ими достать. Хэйден смотрит на Скотта. Он улыбается, и ей начинает казаться, что тьма потихоньку отступает, а её фраза сменяется на – Я ещё вернусь. И Ромеро верит ей. Ведь у МакКола по-весеннему тёплая улыбка, а у Малии крепкая хватка и клыки острее её.