Почему я?

… Он резко отрывается от ее губ. Кендалл протестующе стонет, пытаясь притянуть его обратно, и Кик улыбается, впрочем, тут же возвращаясь к своей фирменной серьезности.  — Скажи, — внезапно произносит он, — почему я?  — Что? — она соображает с трудом: он слишком близко, и его мягкие, но настойчивые и жаркие поцелуи еще свежи на губах.  — Почему я? Разве ты не была счастлива с Рональдо? Кендалл удивленно моргает. С чего его вдруг озаботил этот вопрос?  — Может, поговорим позже? — она снова тянется к нему, чтобы поцеловать, но Кик отстраняется.  — Нет, ответь сейчас, — во взгляде его мелькает сталь. — Почему я, а не Рональдо?  — Зачем тебе вообще это знать?  — Надо, — упрямо говорит он. Кендалл вздыхает. Ну как объяснить ему? Как описать это горячее, волнующее, головокружительное чувство, переполняющее ее, когда они вместе? Как объяснить, что она никогда, никогда не может насытиться им до конца — его крепкими объятиями, его губами, его смехом и пронзительными темными глазами? Каким-то непостижимым образом ей все время мало, мало, мало, хочется не просто обнимать и целовать его — а полностью раствориться в нем, забыв себя и весь мир. В такие моменты они действительно как единое целое, и прервать это для нее сродни лишению кислорода. Она может буквально летать весь день от одной его улыбки или быстрого поцелуя в щеку. Они изучают, раскрывают друг друга и постоянно находят что-то новое, ошеломляющее, придающее их отношениям множество разнообразных оттенков. За месяцы с Рональдо Кендалл не испытала и доли того, что заставил ее пережить Кик за каких-то пару недель. Или даже меньше. Она вновь смотрит на него, и острая, сладкая, обжигающая волна накрывает ее с головой. Как можно внятно думать хоть о чем-то, когда он рядом?  — Эй, ты чего? — Кик легонько встряхивает ее за плечи.  — Любуюсь, — честно отвечает Кендалл и ощущает прилив удовольствия, видя, как он краснеет. Придвигается и обхватывает за шею, нежно целуя, затем еще раз и еще. На мгновение он забывается, придерживая ее за затылок, однако опять бесцеремонно обрывает момент любви.  — Мы, кажется, отвлеклись, — бормочет, пытаясь отдышаться. Кендалл закатывает глаза.  — Слушай, — она берет в ладони его лицо, — Что бы там ни было у меня с Рональдо, это давно в прошлом. И счастлива я с тобой, здесь и сейчас. А если ты думаешь, что он был лучше тебя, то напрасно. Слова эти, видимо, не вполне его убеждают, и Кендалл соединяет их лбы, снова обнимая его за шею.  — Я люблю тебя, Кик Бутовски, — шепчет она со всей нежностью, на которую только способна, — и никакой Рональдо мне больше не нужен, ясно? Мне никто не нужен, кроме тебя. Он наконец-то улыбается и первым накрывает ее губы, буквально вдавливая в диван. Задыхаясь от его прикосновений и выгибаясь навстречу жадным поцелуям, теряя остатки разума, Кендалл мысленно изумляется: как он вообще мог усомниться в себе? То, что делает с ней он, несравнимо просто ни с чем земным. Если это и есть адреналин, то пусть он бурлит в ее крови вечность…