Flashback
Юи держа в руках чемодан, шла в церковь, чтобы попрощаться с сестрой. Кудри блондинки подскакивали в такт её движениям, солнце пекло макушку, глаза полные жизни смотрели на белокаменное здание с большим золотым колоколом. Скрип колесиков чемодана о неровный асфальт прекратился, Юи остановилась, пальцами проведя по дереву, она занесла руку, чтобы постучать, но осеклась, не хотела уезжать отсюда, расставаться с друзьями и новой семьей. По щеке девушки стекла одинокая слеза, левой рукой карминовоглазая вытерла солёную дорожку, а правую, вновь занесла, чтобы постучать, и постучала, раздался не громкий стук, но он эхом пронесся по помещению для служб и лекций. — Да! Войдите! — раздался мелодичный голос девушки Юи схватилась рукой за позолоченную ручку, и отворила деревянные двери. В глаза Комори ударил яркий свет, она зажмурилась, руками прикрывая глаза, от неприятной слепоты. Раскрыв глаза она увидела просторное помещение, белые стены, витражные окна с рисунками разных икон, статую девушек с ангельскими крыльями, иконы, перед которыми молятся и ставят свечки, и деревянные лавочки с партами, для лекций. Рядом со статуей девушки, стояла сестра, девушка лет двадцати пяти, каштановые волосы, зеленые глаза, три родинки под правым глазом, одета в черно-белую, обтягивающую и закрывающую всё тело одежду, как у арабских женщин, на шее висел золотой крест, а в руках у неё была горящая свеча. — Сестра. — окликнула девушку Комори и подбежала к ней, запыхаясь — Привет, Юи. Что за чемодан? Тебя увозят, как и остальных девушек, к «родственникам»? — спросила сестра, оглянулась и последнее слово произнесла почти шепотом — Да, так Святой отец сказал. — кивнула Юи, сжав в руке, черную ручку чемодана — Ты смотри по осторожнее с ними будь, ведь когтями и клыками разорвут! — пугающе проговорила сестра и поставила свечку перед иконой, а по телу Комори пробежалась дрожь — Ахах! Я шучу! — засмеялась брюнетка и пихнула блондинку локтем в бок — Больше меня так не пугай. — вздохнула Юи и прижала руку к груди — Не беспокойся! И у меня для тебя есть прощальный подарок! — растянулась в улыбке зеленоглазая — Что за подарок? — с интересом спросила Юи, взглянув на сестру — Гы-гы! — шатенка достала из-за спины упаковку с тестом на беременность и кружевные стринги — З-зачем мне все эти вещи? — заикнулась Юи и покраснела — Ну ты как-никак с красавчиками будешь жить, так, что скоро тебе это понадобиться! — игриво усмехнулась сестра и подмигнула левым зеленым глазом, буквально впихнув вещи в руки девушкеEnd Flashback
Из раздумий Юи вытащила боль, от которой хотелось кричать во всё горло, сдирать с себя кожу, выкалывать глаза, выдирать волосы и многое другое. Голова закружилась, ляпистые чёрные пятна начали появляться на розовых стенах комнаты, ноги и руки онемели, а места укусов начали синеть, из дырочек стекала кровь, веки стали тяжелеть, глаза напрягаться, чтобы не закрыться и не провалиться в сон, с искусанных губ Комори сорвался хриплый полу-крик. Девушка упала в обморок, закатив глаза и ударившись головой о деревянную спинку кровати. — Что это за лужа? — спросил Канато, прижимая к себе медведя — Это месячные Канато-кун, какой же ты недалекий! — хихикнул Райто — Заткнись! — прокричал Канато и кинул в Райто, Тедди — А может она клюквенный сок пролила? — выдвинул свою индивидуальную идею Субару, ссылаясь на то, что девушка весьма и весьма неуклюжая — Нет, запах клюквенного сока кислый, а здесь приторно-сладкий! — сказал Шу, подушечками пальцев, касаясь блондинистых прядей — У человеческой девчонки просто начался менструальный цикл, а вы раздуваете из мухи слона. — сделал замечание Рейджи — Надеюсь у неё есть прокладки. — сказал Райто, усмехнувшись — Думаю, что нет! — сказал Рейджи — Почему? — спросил Райто — Ты свои мозги хоть иногда включай, а то все шестеренки вылетят! Девушки очень тщательно следят за циклом, записывают в календарик дату начала и конца месячных, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Поэтому у этой невоспитанной девицы такая лужа на кровати. Ты хоть знаешь, что кровь трудно выводимое пятно? — спросил Рейджи, шлепнув Юи правой рукой, по обеим щекам, которые тут же налились оттенком розового заката — Интересно, а откуда ты столько знаешь про месячные у девушек? Не ты ли у нас извращенец, а? — спросил Райто, насмехаясь над огромными познаниями старшего педантичного брата — Книги надо больше читать, олух, для чего ты биологию в школе изучаешь? — спросил Рейджи, поправив оправу очков — Для того, чтобы знать, что у девушки месячные? — засмеялся Райто, положив руку на худощавое плече Комори — Не только для этого! Например, чтобы знать, что незащищенный секс приводит к болезням ВИЧ-инфекции и СПИДА. — сказал Рейджи, прозрачным намеком говоря, что это не правильно без разбора заниматься этим со всеми подряд, да ещё и без презервативов, ладно, пусть девка болеет, а если заболеет брат, а он всё-равно изнасилует эту хрупкую блондинку и она помрет раньше своей назначенной смертью даты, а если с презервативом заниматься, то и себя защитишь, и других не заразишь — Я делаю только с проверенными! — промурлыкал Райто — Ну конечно, у каждой девушки спрашиваешь анализы на ВИЧ-инфекцию и СПИД? — спросил Рейджи, вскинув брови, скрестил руки на груди — Всё может быть! — развел руки в стороны Райто — Идём! — сказал Рейджи — Куда? — спросил Шу — Зачем задавать такие глупые и очевидные вопросы? Идём заниматься твоим любимым делом-спать! — сказал Рейджи, поправив съехавший с волос колпак — А что завтрака не будет? — спросил Аято, скрестив руки в замок на затылке — Никакого толку от этой еды нет, мы всё равно не чувствуем её вкуса, но она помогает нам сдерживать в узде наш голод. — сказал Рейджи, подняв указательный палец вверх — Бла-бла-бла, идём спать! — прокричал Аято, заткнул указательными пальцами уши и испарился, за ним, зевая, последовали остальные братья Юи проснулась ближе к вечеру. Разлепив глаза она посмотрела на циферблат маленьких часов, что стояли на поверхности пыльной тёмно-коричневой тумбе. Изображение было нечетким, расплывчатым, она видела лишь размытые образы, словно акварель на которую капнули водой. Зрение начинало фокусироваться, нечеткие предметы стали приобретать привычные очертания, Юи словно надела линзы, на плохо видящие глаза. Юи с трудом поднялась на локтях, попыталась опереться на руки, но тут же упала, не каждый день, тебя в раз кусают шесть вампиров, у которых есть фетиш и собственные предпочтения насчет мест укуса, как у Райто бедро, у Аято обычно шея, в редких случаях ключица, у Рейджи запястья, у Шу плече, у Субару что-то среднее, между шеей и плечом, у Канато шея, он любит впиваться клыками, где сонная артерия, одновременно хотя задеть её клыками и не трогать её, ему хочется убить Комори, но тогда с ним некому будет играть, они лишатся такой будоражащей и возбуждающей разум крови. — Болит. — сорвался хриплый полу-стон с пухлых, искусанных губ блондинки Она лежала смотря карминовыми глазами в потолок, изучая каждую трещинку и отлетевшую штукатурку с древнего, как её предки потолка. Боль проходилась волнами, появляясь, то в одном, то в другом месте. Лежа на испачканной кровати, смотря в потолок, Юи думала о своем, с головой погруженная в океан круговорота мыслей. Из влагалища вытекала кровь, пачкая неприступные, девственно беленькие трусики, которые были в запекшейся, засохшей крови, что частями отлетала от ткани, неприятно прилипая к интимной зоне девушки. Небесное полотно стало тёмно-синего цвета, лишь потухшие отблески солнца и розовый закат, повествовали о том, что солнце садится, начинается бурная вечерняя жизнь, а для кого-то ещё и ночная. С трудом присев на кровати, опираясь покрасневшими локтями на простыни, пальцами хватаясь за помятое постельное белье, она вздохнула. Свесив ноги с кровати, блондинка опираясь на неё встала, резкая волна боли, окатила её с ног до головы, глаза расширились, весь низ живота, пронизывало тонкими иголками, как будто живот распороли, медленными шажками, держась за место, которое охватывал спазм, она хотела продвинуться к ванной комнате, левая нога наступила на ящичек, проехалась по полу и рубиновоглазая рухнула, прямо на неубранные осколки лампы. Крик раненной птицей вылетел из заточения в грудной клетке, под Комори начала появляться ещё одна лужа крови, окрашивая прозрачные осколки в алый цвет. — П-помогите. — хриплый шепот вылетел из уст Евы, руками она касалась пола, в попытке, найти что-то, обо что можно опереться и встать на ноги, но только осколки впивались ей в тоненькую кожу — Плоскодонка, я хочу пить! — крикнул Аято, раскрыл дверь, так что она чуть не слетела с петель и ступил на порог комнаты, почуяв запах сладкой крови, витавшей в помещении Зеленые глаза осмотрели помещение в противно-розовых тонах и остановились на кровати, с недоумением смотря на пустую постель. — Плоскодонка, ты где, ау! — кричал Аято, идя на усиливавшийся с каждой секундой приторный запах — П-помоги, Аято-кун! — до ушей вампира донесся такой жалкий и жалобный хриплый стон боли Аято подошел к кровати и увидел, что Комори, как беспомощный младенец лежит, ревет, завет на помощь. Третий наследник расплывается в ухмылке, он никогда не видел слёз Юи, ему было это чуждо, он всем сердцем желал увидеть её красные и опухшие от соленых капель глаза, и вот, можно сказать, что его желание исполнилось, как будто по зову джина из лампы. — Эй плоскодонка, ты наказана, за своё жалкое нытье! — гордо сказал Аято, положив руки на таз — П-прости. — сказала Юи, зажмурившись от боли — А раз ты наказана, то я обязательно высосу твою кровь и закину тебя в кутузку. — сказал Аято, сверкая огоньком в изумрудных глазах — Я поняла, п-помоги мне, пожалуйста. — протянула руку вампиру, Комори Аято схватил её руку, присел на корточки и начал слизывать кровь, поранив язык о осколки лампы, его кровь, покапала на её, сливаясь и создавая прекрасный багровый оттенок. На лице блондинки застыл леденящий кровь ужас, брови скривились, на лбу появились морщинки, глаза бегали туда-сюда, а губы покрылись белой пленкой иссохшей кожи. Третий Сакамаки усмехнулся, видя довольно приятную его садисткой сущности реакцию жертвы, потянув девушку на себя, он заключил её в объятия смерти, и прошептал на ушко, опаляя своим дыханием, такие слова, которые с каждой секундой пребывания здесь ранили её сердце, обливающиеся кровью всё сильнее: — Ты моя собственность, запомни, я возьму тебя где хочу и когда хочу! Комори застыла в оцепенении, ком застрял в горле, не позволяя вымолвить, выдавить из себя хоть малейший звук. Аято усмехнулся и сильнее сдавил её в своих объятиях, осколки сильнее проникали внутрь, разрывая ткани. — Что же ты не кричишь, плоскодонка? — надменно спросил Аято, смотря наглым взглядом на застывшее лицо Комори Она продолжала молчать, как будто воды в рот набрала. Она не дышала, не моргала, застыла и находиться в объятиях хищника, как статуя. Даже «донорское» сердце перестало пропускать бешеные удары. Заметив отсутствие реакции, Аято разозлился, стиснул клыки и нахмурил брови. — Я тебя спрашиваю! Где эти стоны? Где эти жалкие вопли мольбы о пощаде? Где наконец твои слёзы? — крикнул Аято, встал в полный рост, под хруст костей и ударил блондинку, по самому ноющему месту, по животу Комори не ожидав таких действий со стороны собственника, отлетела в сторону, распахнув прикрытый балкон своей спиной. По округе эхом распространился крик юной девушки. Снег, большими хлопьями укрывал её своим одеялом. Маленькие снежинки, всего лишь на секунду переливались серебром в блондинистых волосах, на голых плечах появились горки снега, на спине неприятно щипали раны, на которых был снег, окрашиваясь в алый цвет крови. Губы сжались в тонкую полоску, шмыгая носом, она пыталась дышать, вдыхая остроту зимнего воздуха. Пальцы на руках и ногах начали краснеть, внизу начинало сквозить, соски затвердевали от холода, а тело Юи содрогалось не только из-за вспышек боли, но и из-за ужасающего мороза, который рисовал на всех окнах особняка замысловатые узоры и сковывал льдом озеро. — Давай вставай! — прокричал Аято, подошел к девушке и поставил ей ногу на на плече, прижимая к плитке — Н-не...могу-у... — хрипло сказала Юи, кусая обветренные губы — Я сказал поднимайся! — прокричал Аято, пелена злости застлала его разум, в голове были лишь мысли о том, как можно отыграться на этой жертве, выместив всю свою многовековую злость До ушей вампира донеслось стукание зубов, онемевшими от холода руками, она потирала свои плечи, пытаясь согреться. Глаза Аято расширились, зрачки сузились, он сам застыл в оцепенении, убрал ногу с плеча блондинки и вжал свою голову в грудь, пряча горячие от воспоминаний слезы, которые превращались в хрустальные, застывшие капли.Flashback
Стоял лютый мороз. Карла не было дома, он вообще почти не бывает в поместье, где находятся его дети и жены, он не замечал, что между ними идет холодная война за его внимание, что каждая женщина по своему готовила своих первенцев, заставляя учиться, загружая мозг ненужными в детстве формулами из тригонометрии и физики, надоедая таблицей Менделеева и строением тела человека. Беатриче сидела в беседке, в кроваво-красном платье, укрытая черным болеро с золотой брошью. Зима была этой женщине нипочем, это её стихия, она очень любила это время года, прогуливаться по заснеженным садам, смотря на розы покрытые льдом. Она сидела на стуле, сложив ногу на ногу, осанка прямая, гордый взгляд синих глаз изучал природу, одной рукой она поправляла подол платья, а в другой держала пустую, синюю фарфоровую с золотыми элементами кружку, рядом с ней стояли тройняшки. У всех длинная серебристая коса до пят, бело-синий наряд горничных и пронзительные голубые глаза. Первая служанка взяла в руки белый чайничек с синими элементами и начала наливать в чашку приятный, сладкий бергамотовый чай. Вторая служанка, только что принесла вазу с синими колокольчиками, с шумом поставив её на стол. Третья служанка держа в руке серебряный столовый нож, разрезала ореховый торт, украшенный белыми и розовыми розочками из масла, аккуратно лопаткой подхватив кусочек тортика, положила на синее с золотыми элементами блюдце, которое находилось в одном сервизе с чашкой. — Госпожа, сегодня такое прекрасное морозное утро. — сказала Ханна, первая служанка, которая наливала чай Беатриче — Да, согласна с этим. — кивнула Беатриче, поднесла к лицу кружку, вдыхая аромат раскрывшихся листьев и немного отпивнула — Госпожа, чай удался? Добавить сахара или молока? — спросила Ханна, поставила чайник на стол и в одно мгновение в её руках появилась сахарница и молочник — Да. Нет, не нужно. — спокойно сказала Беатриче, прикрыв глаза — Колокольчики намного лучше роз. — сказала Анна, вторая служанка, из-за психологической травмы, впала в детство, считает, что ей пять лет, взяла в руки колокольчики и подошла к Беатриче — Да? И чем же? — спросила Беатриче раскрыв глаза и посмотрела на Анну — Розы нежные, но у них есть шипы, которые могут ранить, а колокольчики такие мягкие, цветы свободы, такие раскрепощенные, такие красивые и приятно пахнут. — сказала Анна, и вплела в волосы Беатриче, синие, под тон её глаз цветки колокольчиков — Понятно. Анна, это конечно мило, но можно мне снять их, а то я боюсь, что они превратятся в лёд. — грустно улыбнулась Беатриче, вынимая цветы — Конечно, госпожа. — поклонилась Анна и подошла к Ханне, перешептываясь и обговаривая всё происходящее за вчерашний день — Госпожа, вас что-то тревожит? У вас такая грустная улыбка! — сказала Анжелика, третья служанка и самая младшая из тройни, поставила перед Беатриче блюдце с кусочком любимого десерта — Нет, ничего. Всё в порядке. — сказала Беатриче, взяла в руки золотую вилку, разделила тортик на части и положила себе в рот одну маленькую часть, с грецкими орехами, прожевав, она скорчилась и откинувшись на спинку стула, чихнула, да так, что цветы колокольчиков превратились в лед — Будьте здоровы, госпожа. — синхронно сказали Ханна, Анна и Анжелика, при этом поклонившись — Спасибо, буду. — сказала Беатриче, протерев белым платочком под носом, вытирая выступившую слизь В высокой башне, около окна сидела Крста, обхватив руками железные прутья, она смотрела вниз, ждала его, своего сына, Субару, который был единственным адекватным в семье, с более менее пошатнувшейся психикой. Криста томно вздохнула, взор кровавых опечаленных глаз всё не сходил с того места, на котором каждый день стоял её беловолосый сын, смотрящий на свою мать широко раскрытыми глазами. Встав с насиженного места, на ватных затекших ногах, она подошла к своей кровати, с покалыванием в ступнях и взяв в руки толстый, оранжевый плед, накинула его на плечи, укрывая себя от холода и вновь села около окна, ждать свою надежду на спасение, надежду на свободу и упокоение. Корделия же время зря не теряла. — Аято, учи химию, она тебе в жизни ещё пригодится! — хмыкнула Корделия, убирая волосы за ухо — Но мама, я не люблю химию! — воскликнул Аято, недоумевая, как решать уравнения реакций — Никаких но! Наследник королевского трона, должен иметь широкие познания во всех науках, если ты не будешь знать химию, тебя выкинут из этого особняка, как дворняжку! — кричала Корделия, тыкнула пальцем в учебник химии и под стук каблуков вышла из комнаты, заперев её на замок Аято старался, пытался решать уравнения, прочитал учебник, но ничего не понимал, что это за буквы из английского алфавита и зачем над ними надо ставить плюсы и минусы, да ещё и с цифрами, ребёнку, который первый раз сталкивается с подобным этого не понять. Краснея от злости, зеленоглазый кинул через себя последний, скомканный, исписанный тетрадный лист. Просидев над этим проклятым уравнением целый час он устал, захотел есть и просто отдохнуть от каждодневной нагрузки на мозги. На цыпочках, подойдя к двери, он дернул золотую ручку, но та не повернулась, заперто. Аято цыкнул и начал осматривать предметы бытия своей комнаты, ища чем открыть дверь. Осмотрев пол, он заметил черную шпильку, которая выпала из прически матери. Подняв её, он подошел к двери, вставил кончиками в замочную скважину, приложил правое ухо к дереву, чтобы услышать одобрительный щелчок. Поковыряв внутри, сдирая покрытие на замке, создавая следы взлома, он услышал щелчок. Раскрыв дверь, он выбежал из тюрьмы. Пробегая по лабиринту коридоров, он искал взглядом изумрудов комнату Райто, своего младшего брата, чтобы пока Корделия не заметила его пропажу, поиграть и порезвиться, как все остальные. Наконец добежав до комнаты младшего из тройняшек, Аято остановился дабы отдышаться, прогнув спину, согнув колени и положив на них руки, он тяжело дышал, пряди прилипли к потному лбу, а зеленые глаза смотрели в пол. До слуха мальчика донеслись стоны матери. Со скрипом приоткрыв дверь, он поёжился, подумав, что сейчас она обернется и запрет его в комнате на всю жизнь, замер в ожидании, но этого не произошло, она была слишком сильно поглощена совокуплением с Райто, что ничего, кроме его слов, своих стонов и непристойно хлюпающих звуков не слышала. Аято в ужасе раскрыл глаза, забыв, как дышать, ведь увидел голую мать, которая занималась сексом со своим родным сыном. Этой женщине дозволено делать всё, что хочет, она демон, у демонов нет рамок приличия, в Аду, дедушка, может запросто заняться сексом со своей внучкой, этого никто не запрещает. — Мама, я всё правильно делаю? — спросил Райто, ведь мама знает больше, она сделала его мужчиной — Да, всё отлично, а ещё глубже можешь? — спросила Корделия, ухмыляясь — Конечно. — кивнул Райто, входя до самого основания — Ах! Да! Это то, что я хотела! — стонала Корделия выгибая спину, запрокидывая голову, она открыла прикрытые от наслаждения глаза и на её лице застыла злость, она увидела приоткрытую дверь и Аято, вжавшегося от ужаса в деревянную дверь, Корделия закричала, Аято испугался и убежал. Дочь демона пнула Райто в грудь, мальчик отлетел и упал с кровати. Голая фиолетоволосая понеслась за своим старшим сыном, слуги то и дело, ахали и охали, подавая госпоже, чем бы прикрыться, но она их игнорировала. Аято бежал, бежал как мог, пот начал стекать со лба, волосы лезли в глаза, дыхание было прерывистым, ноги ужасно устали, а в левом боку начало покалывать. Он почти добежал до спасительной двери, но его за шкирку хватает Корделия, раскрывает двери ведущие на улицу, и кидает своего первенца в сугроб, за ней следуют слуги, которые надевают на неё теплый фиолетовый халат и подают серебряный нож. Корделия берет холодное оружие в руки, склоняется над сжавшимся в клубочек Аято и проводит лезвием по его одежде, разрезая её и оставляя раны на бледной коже. — Я не говорила, что тебе можно было выходить из комнаты! — крикнула Корделия и с силой провела серебряным ножом по голой спине красноволосого, алые брызги крови, украсили снежное одеяло, словно ягоды рябины разбросаны на снегу — Но я проголодался! — всхлипнул Аято, послышался звук пощечины — Никаких но! И не распускай нюни! — вскрикнула Корделия — Мама, я хочу быть нормальным, быть как все! — закричал Аято, Корделия ударила своей ногой его в живот, изо рта Аято брызнула кровь — Ты не все, ты мой сын! — сказала Корделия — Я не хочу быть твоим сыном! — прикрикнул Аято, издав животный рык, поразив Корделию до глубины души — Подумай над своим поведением, если войдешь в дом, то проведешь остатки жизни в подвале без еды и воды. — сказала Корделия, подтянула пояс халата и войдя в особняк, захлопнула двери Пошел снег, большие снежные хлопья, подгоняемые холодным ветром обдували и без того холодное тело маленького вампира. Клыки стучали, губы приобрели синеватый оттенок, все тело начинало неметь, красными пальцами, Аято пытался согреть себя, потирая плечи, но ничего не вышло. Хлопья снега ложились на красную макушку, рану на спине неприятно щипало, под Аято создавалась лужа крови, окрашивая снег в кроваво-красный. Тут послышались шаги, хруст снега, Аято в надежде открыл глаза и начал осматриваться, думая, что Корделия одумается, но нет, это была Беатриче и её служанки. Беатриче начала подходить ко главному входу в особняк, а за ней служанки, которые несли в руках все предметы для чаепития. — Тётя Беатриче, п-помогите, пожалуйста! — сиплым, простывшим голосом, сказал Аято — Отпрыскам Корделии, я не желаю помогать! — сказала холодным тоном Беатриче и прошла мимо Аято, который тянул к ней руку Ханна и Анна ушли вперед. Анжелике стало жалко его, она поставила все на ступени, подошла к Аято и стянула со своей формы фартук, подав его Аято, мальчик ошарашенно на неё посмотрел, не веря своим глазам, что кто-то ему помог. — Это конечно мало чем поможет, но всё же, возьми... — сказала Анжелика, укрыла Аято фартуком и взяв предметы для чаепития, поспешила удалиться — С-спасибо. — в пустоту, дрожащими губами прошептал Аято Через два часа Корделия пришла навестить Аято, думала встанет перед ней на колени, будет умолять о пощаде, но ничего этого не было, мальчик просто спал, но что взбесило её больше всего, так это фартук какой-то служанки. Подойдя к сыну, она ещё раз пнула его в живот, тем самым разбудив. — Вставай! Я сказала вставай! — прикрикнула Корделия и наступила ногой ему на плече, вдавливая в снег, а Аято зажмурил глаза — Н-не...могу-у... — прохрипел Аято, укутываясь в фартук Анжелики, от которого исходил приятный аромат колокольчиков, пытаясь согреться — Вставай! — кричала Корделия, но мальчик её уже не слушал, он потерял сознаниеEnd Flashback
Юи подняла взор карминовых глаз на Аято, которого потряхивало, то ли от чувств, которые он испытывал, то ли от холода. Увидев на щеках парня замерзшие слезинки, она на дрожащих, онемевших ногах поднялась с ледяной плитки, пытаясь согреться потирала плечи. Дойдя до Аято, она без лишних слов обняла его. Широко распахнув глаза, он почувствовал ту нежность и любовь, которой ему не хватало от матери, но отогнав от себя эти мысли, он откинул Юи в комнату, войдя следом за ней, закрыв окно. — А-аято-кун? — дрожащим голосом, с заплетающимся языком пробормотала Юи — Чего тебе? — спросил Аято, пытаясь отодрать от своего лица замерзшие слезинки — Отнеси меня, п-пожалуйста, в ванную-ю. У меня н-ноги не слуша-аются. — сказала Юи, пытаясь встать, но падала обратно, как кукла без кукловода — Может тебя ещё в Америку пешком отнести? — недовольно пробурчал Аято, закрыв глаза и сложив руки на груди — П-пожалуйста... — прошептала Юи — Эх, ладно, но как только ты выйдешь, то я обязательно высосу из тебя кровь! — сказал Аято, открыл левый глаз, посмотрел на своего блинчика, сел на корточки, подхватил хрупкую девушку за плечи и ноги, подошел к двери, раскрыл её, ударив ногой и с брезгливостью посмотрев на жертву, кинул её на плитку, хлопнул дверью и прилег на кровать, всё тщательно обдумывая Юи на отмерзших ногах направилась к ванной, попутно сдирая с себя лоскутки запачканной и порванной розовой ночнушки, снимая белые трусы, которые сплошь были в крови, она включила воду, которая с бульканьем наполняла дно ванны. До краев наполнив её горячей водой, Юи легла в неё, тут же появилась Корделия, которая летала за её спиной. — Когда успела? — раздался голос фиолетоволосой женщины, рядом с ушком блондинки — Сегодня, Канато разбил мою лампу и я поскользнувшись, упала прямо на осколки. — выдохнула Юи и стиснула зубы, ведь Корделия резко вынула осколок из спины — Сейчас я тебе помогу. — сказала Корделия, лукаво улыбнувшись и слизала вытекающую из раны кровь — Спасибо. — сказала Юи, и впилась руками в бортик ванной Через полчаса все осколки были убраны и успешно ликвидированы, выброшены из окна. Корделия, паря в воздухе, перебирала в руках мокрые, вымытые локоны Юи. Комори же стояла и сбривала, волоски в интимной зоне, которые ужасно мешали. На секунду она отвлеклась и порезала нежную кожу, из раны покапала кровь, шумно ударяясь о пустое дно ванной, растекаясь по белому мрамору. Юи прикрыла рот рукой и выскочила из ванны, скользя сырыми ногами по полу, доехав до раковины, она положила на неё руки, подняв голову, за своим отражением в зеркале она увидела белую копну волос и горящие кровавым-огнем разные глаза вампира. Развернувшись Юи приставила бритву к горлу бессмертного, немного поцарапав подбородок. — С-субару-сан? П-прости... — вымолвила блондинка, не успела и глазом моргнуть, как её посадили на стиральную машинку и прижимали накаченным торсом к стене В альбиносе пылали животные инстинкты, дурманящее желание, что совсем застлало мысли, о случае с его матерью, Кристой. Пальцы вампира сдавливали бедра Комори, оставляя синие полосы, прерывистое дыхание опаляло грудь, взгляд опьяненных глаз смотрел на шею, на её вены и артерии. — Субару-сан? — с опаской в голосе окликнула вампира, Юи — Молчи! — прорычал, как лев Субару, прикрыв своей широкой ладонью рот блондинки Сузив глаза, он тяжело дыша приблизил своё лицо к выделяющимся ключицам девушки, вдыхая аромат клубничного геля для душа, что исходил от юного тела. Резко вонзив острые, как лезвия бритвы клыки, он принялся руками массировать маленькую грудь. Субару пил жадно, потягивая плазму, успевая глотать, во рту был привкус клубники, что так обжигал рот парня. Длинные пальчики девушки, с ухоженными ногтями вцепились в пепельную копну волос, нежно перебирая шелковистые локоны между пальцев. Глаза Субару расширились, в Центральной Нервной Системе произошло торможение пищеварительного отдела, вампир вынул белые запятнанные в крови клыки из тоненькой кожи. Бессмертный альбинос расплылся в улыбке, с уголка губ стекла кровь, накапливаясь на раненном подбородке. Взгляд полный похоти и желания перешел на аккуратную девичью грудь. — Субару-сан, умоляю, не нужно. — со слезами на глазах вымолвила Юи Вампир пропустил слова жалкой человеческой девчонки, не ответив на них, даже не мотнув головой или скривив лицо. Язык Субару начал проникать в место укуса, доставляя неприятные ощущение, будоражащие кровь в венах. Пискнув, Комори закрыла глаза и закусила губу, сдерживая стоны, которые, как резвые воробьи, хотели вылететь изо рта. Альбиносу явно нравился такой ход событий, такая хрупкая и покорная, в этот момент, только его и больше ничья, никто не посмеет им помешать, а если даже и посмеет, то Субару на месте задушит, лишь бы вдыхать этот аромат её тела, поддаваться действию девичьего обоняния и феромонов, ласкать приятные взору выпуклости и изгибы. — С-субару-сан, пожалуйста, отпустите меня-я! — пролепетала Юи, тело содрогалось от каждого прикосновения вампира, от его холодных губ, покрывавших её шею поцелуями, от длинных пальцев, которые скользили по бедрам и очертаниям тоненькой талии — Юи, замолчи! — процедил альбинос, вынул язык из раны, кровавой дорожкой спускаясь к грудям Комори буквально вжималась в стену, ища потайную дверь, чтобы сбежать, спрятаться от этого жестокого мира, прожить жизнь в покое, от этих кровососущих тварей, но ничего не выйдет, ей не сбежать, она проведет здесь всю свою жизнь, которая насыщенна прозвищами, оскорблениями, насилием, болью и сексуальными домогательствами. Субару осторожно провел своим языком по слегка затвердевшему розовому соску, внутри Комори все провалилось, сердце ушло в пятки, а здравый смысл витал в стратосфере, сгорая от резких перепад температур. Более уверенными движениями, язык альбиноса начал вырисовывать круги на её ореолах, с каждым прикосновением, соски девушки набухали, становились всё больше. Легкие покусывания, просто усыпали грудь блондинки, из сосков полилась кровь, стекавшая по плоской груди, прямо на талию. — Ты прекрасна! — сказал Субару, поцеловав девушку в шею, оставляя алый засос, похожий на кровоподтек, он посмотрел в её испуганное лицо, его глаза казались неживыми, стеклянными, не было той лютой злобы, того грустного и печального взгляда, при упоминании матери, не было ничего — С-субару-сан, прекратите! — отведя взгляд, прошептала Юи, крохотными кулачками упираясь в накаченную грудь пепельноволосого, надеясь его отодвинуть, но это физически невозможно, он сильнее — Прекратить? Ха, да ты уже течешь, как шлюха. — сказал Субару, холодными пальцами коснувшись пульсирующих горячих половых губ — Н-не правда. — из глаз Комори брызнули слёзы, переливаясь лучами радуги на свету « Слезами горю не поможешь! », пронеслась мысль в голове блондинки. — Не правда? Сама убедись! — сказал Субару и впихнул в рот Юи два пальца, смоченные в густо выделяющейся крови и соках Эта ужасная смесь вызывала внутри блондинки бурю противных эмоций, а рвотный рефлекс, так и стоял комом в горле. Язык скользил по пальцам, вылизывая выделения организма, проглатывая и усмиряя рвоту, Юи приносила вампиру неописуемое удовольствие. Второй рукой Субару поглаживал круговыми движениями плоский животик девушки, создавая круговорот мурашек. Рука скользнула ниже, задев рану, глаза шестого Сакамаки прищурились, ноздри сузились вдыхая сладостный аромат, поднеся пальцы к своему рту, облизал кровь, внимательно смотря на лицо Комори. Юи сжималась, внутри было пусто, сердце бешено отдавало ритмы, глаза с каждой секундой расширялись все сильнее, что вот-вот вылезут из орбит. Насладившийся работой рта жертвенной невесты, вампир присел на корточки, поудобнее устраиваясь между худеньких ножек, на что та лишь трясясь от страха, прикрывая рот рукой, молча наблюдала за парнем. Широко раздвинув ноги, Субару, ухмыляясь, принялся пальцами поглаживать внутреннюю сторону бедер Комори. Морской узел завязался внизу живота, сладостная истома от рук альбиноса, перемешивалась с режущей болью, создавая новое чувство, совсем незнакомое простушке из церкви. Пепельноволосый прикрыл глаза, томно рыча от удовольствия, осторожно коснулся языком раны из которой, всё так же капала кровь. Слизав кровь, Субару провел языком по царапине от лезвия бритвы и впился в неё клыками. Крик человеческой девушки, оглушил вампира, эхом отдаваясь от кафельных стен. Боль была невыносимая и удваивалась с острыми ощущениями в животе, с головой накрывая хрупкую блондинку. Смакуя жизненно-важную жидкость для обеих сторон, Субару посматривал на девушку исподлобья, сжимая в руках нежную и чувствительную кожу бедер. Юи извивалась, как уж на раскаленной сковороде, спина выгибалась дугой, как у кошки, фыркающей на собаку, ноги тряслись и пытались оттолкнуть от себя хищника, но не выходило, для него эти пинки были, как легкое прикосновение ладони. Вынув клыки из плоти девушки, вдоволь насытившись её плазмой, Субару встает в полный рост, послышался звук расстегивающейся молнии, Комори задрожала всем телом, не зная куда деваться, именно в этот момент ей захотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть и больше никогда не появляться. Альбинос потерся своей возбужденной плотью о влагалище девушки, из которого вытекала кровь. Комори закричала. — Субару-сан! Не нужно! Умоляю! Вы забыли, что сделал Карл-Хайнц с вашей матерью, я знала вы все такие же чудовища, как и он! Не приближайся ко мне, выродок! — в истерике кричала Юи, прикрывая лицо ладошками Пустые глаза сверкнули привычным пламенем ярости, клыки плотно сжались, потрепанные волосы, буквально шевелились на голове, осмотрев помещение и оценив ситуацию, Субару хотел проткнуть себя кинжалом, за то, что причинил ей боль. Отойдя назад и приведя себя в порядок, альбинос подошел к Юи и мягко, нежно коснулся рукой её плеча, она в истерике отмахнулась от руки, спрыгнула со стиральной машины и взяв в руки первую попавшуюся грязную вещь, начала ею прикрываться. Субару быстро преодолел расстояние и несмотря на все чудовищные оскорбления в свою сторону, от которых его нервная система должна была уже лопнуть, как воздушный шарик, обнял девушку, она заплакала, роняя горячие слёзы на широкие плечи юноше, ноги подкосились и она осела на пол, потянув за собой пепельноволосого. Аято вытянул из раздумий истошный крик своей собственности, почуяв там присутствие младшего брата, он сломя голову подбежал к двери, руками обхватив ручку, он начал её прокручивать, но безрезультатно, заперта, огненноволосый ударил кулаком по двери, на этот жест сильного вампира, она просто упала на пол, открывая собственнику не очень приятную картину. Клыки зеленоглазого заскрипели, как будто когтями провели по доске, изумруды вспыхнули пламенем ярости и унижением своего превосходства, кулаки сжались до побеления костяшек и появления синих вен на руках. — Как ты смеешь к ней прикасаться? Она моя! — закричал Аято, девушка вздрогнула, Субару убрал кольцо с тоненькой талии девушки и встал с колен, выпрямив спину Аято буквально подлетел к пепельноволосому младшему брату и ударил кулаком по его лицу. Субару отлетел к ванной и ударился затылком. Глаза Юи расширились, она бросила легкую майку на плитку и со всех ног побежала к вампиру, что так сильно приложился головой о дно ванной. Поглаживая по белым волосам, Комори роняла крупные слезинки на бледное лицо парня, опаляя его. Разного цвета глаза приоткрылись, всматриваясь в заплаканное лицо девушки, рука альбиноса легла на её щеку вытирая падающие слезинки. — Что ты делаешь? Отпусти его! Ты забыла, что принадлежишь мне? — кричал Аято, злость просто закипала в венах, в глазах пылал огонь Ада, а душу сковывало стальными цепями, заставляя чувствовать себя ничтожеством с растоптанной самооценкой Юи, хоть и потеряла надежду на спасение, но от издевок, насилия, прозвищ, не утратила свои человеческие качества, не стала куклой, как этого хотели они, вампиры. Вот что значит быть сильной. — Уймись, Аято! На ней не написано, что она твоя! — зарычал Субару, левую руку сжал в кулак и начал вставать, скользя вверх по дну ванной — Плоскодонка, я тебя предупреждаю последний раз, отойди от него или будет плохо всем! — воскликнул Аято, клацая клыками — Субару-сан... — грустным взглядом блондинка посмотрела на лицо парня и положила свою руку на его — Со мной всё в порядке! — ответил Субару, сплюнув кровь на белую плитку — Но... — хотела остановить вампира, хрупкая девушка, да у неё это не вышло — Пожалуйста, не встревай! Это только между мной и Аято! — сказал Субару, встал на ноги и занес кулаки для удара — Забавно, младшенький решил показать мне, Великому, кто здесь главный? — засмеялся Аято, схватившись за живот, но в драке не место смеху, так и не долго распрощаться с клыками Субару подбегает к Аято, кулаком бьет по челюсти, и подпрыгнув, с разворота, дает ногой в живот, собственник от такой силы шестого Сакамаки, отлетает к стиральной машине, ударяясь спиной Два изумруда вспыхнули, в ротовой полости, от удара, образовался сгусток крови, в животе неприятно пульсировала боль, вызывая рвотные рефлексы и позывы. — Если ты будешь, так каждый раз болтать, то я выбью из тебя всю дурь, вместе с клыками! — сказал Субару, презренно смотря на первенца Корделии, сжимая покрасневшую руку, с разбитыми в кровь костяшками Брови с каждым словом сына Кристы, уходили всё ниже и ниже, заползая на глаза. Сплюнув кровь, оставляя на белой плитке алую лужу, Аято поднимается на ноги и исчезает из поля зрения младшего Сакамаки. — Что струсил? Ха! Иди и тащи свой зад подальше отсюда, Великий Трус! — злорадно засмеялся Субару, эти слова снесли красноволосому крышу, ладони легли на широкие плечи брата, Аято занес колено и ударил по спине, все позвонки поддались вперед, выгибаясь, скрипя, царапая слух вампира противными звуками, альбинос отлетел к лежащей на плитке деревянной двери — И кто это мне говорит про болтливость, а? — засмеялся Аято, сложив руки на груди — Я! — крикнул Субару, опираясь руками о плитку, встал на ноги и резко схватив в руки дверь, ударил ею третьего Сакамаки, он не хило припечатался к полу, сделавшись плоским, как лист бумаги — Идиот! Это знаешь ли чертовски больно! — завопил Аято, вскочил с пола, выхватил из рук Субару дверь и точно так же припечатал младшего к полу — Что за шум? — спросил Рейджи, появившись из неоткуда, держа в руках книгу написанную на латыни, в стеклах дорогих очков отражались строки, а глаза быстро бегали туда-сюда, словно это был для него родной язык Рейджи поднял глаза и картина маслом, Субару тянет Аято за щеку, щека сына Кристы из-за удара приобрела пунцовый оттенок, одежда была разодрана в клочья, на всем теле были синяки и ссадины, а правая рука, что так нежно касалась лица блондинки, была не в лучшем состоянии, открытый перелом, кости торчали наружу, рука была в неестественной позе, по бледной коже стекала кровь, Аято крепко держал альбиноса за волосы, под глазом был фиолетовый фингал, было выбито три зуба в нижнем ряду, на груди были следы от ногтей, по виску Аято стекала кровь, одежа была разодрана в клочья, а за этой картиной наблюдала Юи, голая, со слезами на глазах, прижимаясь к ванной. — Прекратите! — строго сказал Рейджи, братья отпустили друг друга и рухнули на плитку, друг на друга рыча, словно две собаки Рейджи захлопнул книгу, подошел к Комори и сняв свой пиджак, бросил ей в руки. — Будет плохо, если ты простынешь. — сказал Рейджи и устремил малиновые глаза на младших братьев — С-спасибо. — щечки Юи покрылись румянцем, накинув пиджак вампира себе на плечи, она стала им прикрываться — Вы двое, что вы тут устроили? — прикрикнул Рейджи — Он первый начал! — крикнули Аято и Субару, показывая пальцами друг на друга, словно в детском саде « Ладушки. » — Неважно, кто начал, важно то, что вы разгромили ванную комнату леди и понесете за это наказание, приведете её в порядок! Вот тебе инструменты Субару, ставь дверь на место, а Аято займется всем остальным. — отдал указания Рейджи и кинув в руки красноглазого альбиноса ящик с инструментами, поспешил испариться — Это ты во всем виноват! — сказал Субару, ставя дверь на место — Нечего всю вину на других сваливать! Плоскодонка, пошли со мной! — сказал Аято и потянул Юи за руку — Эй, куда это ты её потащил? — завопил Субару, направив на Аято молоток — Она должна понести наказание, за то, что прикасалась к другому мужчине, когда рядом был её Хозяин! — сказал Аято — Не отлынивай от работы, я за тебя не буду здесь прибираться! — цокнул языком Субару — Приберешься как миленький! — засмеялся Аято и потащил Юи к двери — Стой! Мне что Рейджи позвать, чтобы он тебя научил уму разуму? — спросил Субару — Ха-ха! Ты сейчас похож на маленького молокососа, который бежит жаловаться своей мамаше! — рассмеялся Аято и театрально, рукой смахнул с уголков глаз слезинки — Заебал! — крикнул Субару и кинул в Аято молоток, но тот увернулся — И это всё что ты... — не закончил Аято, как молоток прилетает в его лоб — Можешь. — закончил Аято и упал на пол — Чего ты встала, как вкопанная беги! — крикнул Субару, Юи вздрогнула и сорвалась с места, бегая по коридорам голая, лишь прикрытая одним пиджаком, пропитанным химикатами и разными сортами чаев Запыхаясь блондинка бежала вдоль коридора, поворот и дорогу ей преграждает Канато. — О, Юи-сан, почему ты голая? — спросил Канато, с безразличием в голосе, прижимая к своему подбородку плющевую голову Тедди — Я... — заблеяла, как овечка Юи, прижимая руку к груди — Кто сказал, что тебе дозволено отвечать? Возомнила из себя королевну! Ты же понимаешь, что мне безразлично, кто тебя сосал? Сейчас главное то, что Дьявол преподнес нам такой подарок, невинную, чистую душу со сладкой, девственной кровью! — рассмеялся Канато и провел языком по своим клыкам, которые пульсировали, ужасно ныли, так им хотелось разодрать шею жертвы, что ощущения были сравнимы с прорезанием молочных зубов у детей — Нам? — переспросила Юи, хлопая глазами — Ты что совсем идиотка! Мне и Тедди! Вот же свалилась на мою голову... — распсиховался Канато, бурча под нос Юи трясло, она не знала, что ей делать, ноги приросли к полу, не желая оторваться и убежать, словно клей разлился и она прилипла к этой белой луже. Глаза очень часто моргали, Юи думала, что это страшный сон, если она закроет глаза на несколько секунд, а потом их откроет, то Канато не будет и она сможет продолжить свой путь, но это не сон, это реальность и самая Адская, какой даже врагу не пожелаешь. Пот медленными ручьями стекал по телу девушки. Канато смотрел на девушку с жаждой, некой нуждой. Медленно он начал подходить, а Комори начала пятиться назад, но запнувшись о складку ковровой дорожки, упала на пол, сверкая прелестями перед младшим братом Великого. — Я...Хочу...Тебя... — прерывисто, от образовавшейся слюны произнес Канато, коснувшись подушечками холодных пальцев бедер девушки — Что ты имеешь ввиду? — спросила блондинка, потягивая пиджак за края, пытаясь прикрыться от пронзительного взгляда фиолетовых глаз — Тебя хочу и всё тут! — сверкнул глазами Канато, навис над девушкой, прикрыв её лицо Тедди, вата и запах мёда с карамелью перекрыли кислород Канато склонил голову над пульсирующей шеей девушки, эта бурлящая кровь, это движение кровяных клеток, этот звук передвижения крови по жилам, манил к себе любого уважающего себя вампира, никто не сможет пройти мимо такой жертвы, да ещё и в период менструального цикла. Облизав губы, слюна покапала на ключицы карминовоглазой, клыки с молниеносной скоростью вонзились в шею, Юи закричала, сжав в зубах коричневую ткань, из глаз потекли слезы, от которых она становилась влажной. По горлу стекала кровь, словно кипяток, обдавая и согревая всё внутри, Канато прикрыл глаза, наслаждаясь ритмом её сердца, как кровь перетекает из артерий в рот, как она всхлипывает и конечно же страдает. — Я хочу большего! Твоя кровь конечно же вкусна и сытна, но этого недостаточно, чтобы подавить мой голод! — сказал Канато, сверкая огнем в сиреневых глазах, ледяная рука скользнула между плотно сжатых бедер « Почему? Что я им сделала, что они меня так ненавидят? », зажмурившись думала Юи, даже не подозревая, что за её мыслями следят. — В тебе сердце этой противной женщины! — ответил Канато, облизнул щеку Юи и начал вдыхать аромат девичьего тела, на что в ноздрях неприятно защекотало и защипало « Он читает мои мысли? Почему они все так одержимы мной? », рыдала Юи, пытаясь остановить вампира, но всё бестолку. — Ты действительно дура, раз не знаешь такой простой вещи! Сучка, всё проще чем ты думаешь! Ни один вампир не выдержит в период менструального цикла человеческой женщины, тогда семя вампира может оплодотворить яйцеклетку и женщина в более-менее благоприятных условиях сможет родить вампира, при этом не погибнув при родах, но с тобой гораздо проще, ведь твою кровь перегоняет сердце дьявола, в тебе есть уникальная сила, ты даже с лёгкостью сможешь выносить дитя Сатаны или прародителя, не говоря уже об обычном вампиреныше. — расплылся в улыбке Канато и надавил на клитор, Юи издала стон боли, эти прикосновения пропитанные грубостью, брезгливостью и болью, она к ним уже привыкла, это стало привычным для неё делом Канато склонился между ног девушки, раздвинул их и открыл рот, чтобы уже коснуться языком кровоточащего лона, как его остановил голос. Юи оглянулась и увидела силуэт парня, но из-за темноты она не могла разглядеть его лицо, лицо спасителя, а может и не спасителя, а лиса, который с помощью хитрости и смекалки украдет тушу из под рук неуравновешенного брата, а позже сам воспользуется ей сполна. — Отпусти её! — уверенный голос, с нотками металла пронзал воздух, делая его тяжелее — Не то что? — спросил Канато и подняв глаза пожалел о том, что вообще прикоснулся к ней, его встретили пылающие неистовым огнем глаза, которые готовы испепелить его на месте, сладкоежка застыл в оцепенении, ухмылка озарила лицо "спасителя", все шло по его плану, все идеально — Вот что! — крикнул парень и кинул в лоб Канато молоток От удара парень отлетел, мозги стряслись, в глазах потемнело, приступ тошноты подступил к горлу, а руки судорожно тряслись и тянулись, к валявшемуся на полу Тедди, который смотрел прямо на своего хозяина. — Идем! — крикнул парень и дернул девушку за руку, они бежали по коридорам, спустились в подвал, вдруг парень закрыл девушке глаза В подвале было холодно, маленькие семенящие шажки крыс, что-то капающие с потолка, судя по всему сточная вода, пахло плесенью, Юи вздрогнула, её усадили на что-то холодное, приковали руки и ноги, пиджак отобрали, она была растерянна, ничего не видела, кромешная тьма, а так же не знала мотивов, как такового спасителя. Ей открывают глаза, пелена легла на её роговицы, делая изображения нечеткими. Она смогла разглядеть помещение. Плесень в углах комнаты, железные стены, крысы сверкая красными глазами бегают вокруг неё, в верхних углах комнаты, пауки поедают маленьких мошек, попутно делая паутину, в центре комнаты сидела Юи, прямо напротив неё стоял котел, черный, в саже, с горящими алыми огоньками, которые высовывались из приоткрытой дверцы, на полу лежал рассыпанный деревянный, черный уголь, а рядом черная лопата, чтобы забрасывать его в котел. Послышался такой гадкий, противный и до боли знакомый смех. Парень вышел из-за спины девушки, стоя к ней спиной, открыв дверь, он бросил в котел пиджак Рейджи. Яркое пламя озарило незнакомца, Юи хотелось выколоть себе глаза, убежать или умереть, лишь бы не видеть его, Аято. Красноволосый обернулся оскалившись. Рыжая с красным отливом копна волос, искрящиеся садистскими огоньками зеленые глаза, руки лежали на тазе, рельефный торс оголен, а ноги крест на крест. — Не думал, что ты послушаешь сына свихнувшейся Кристы и вздумаешь убежать! Запомни, где бы ты ни была, где бы ты не находилась, даже если ты умрешь, я тебя из под земли достану, усекла? — спросил Аято, подошел к Юи, сдавил её скулы своими пальцами, которые были испачканы в саже, создавая черные полосы на мертвенно-бледном лице — Д-да. — опустила голову Юи, смотря на шипящих крыс — Так то лучше! Будь покорной плоскодонка и получишь величайшее удовольствие в своей жизни! — сказал Аято, оскалившись он повернулся к Юи спиной и начал подбрасывать в котел лопаты угля, с каждым разом в комнате становилось жарко, такой высокой температуре некуда деваться, она отдаваясь от железных стен вновь, каждый раз обжигала оголенное тело Железо накалялось, обжигая спину, ноги, руки, но самое больное это половые органы. Юи кричала, пыталась вырваться, но все было тщетно. Она с ужасом смотрела на полыхающий огонь, в её карминовых глазах отражались языки пламени. Температура восемьдесят пять градусов, очень пекло, она словно пирог, который запекается в духовке. Пот градом стекал с покрасневшей кожи. Аято усмехался видя реакцию жертвы. Холодная рука схватилась за горячую кочергу, но ему не было больно, вампиры, не чувствуют такой мелочной боли, вот если вырвать сердце, то для любого эта боль будет невыносимая, как и для ночных тварей, порождений тьмы. « Как ты там говорил Субару? На ней не написано, что она твоя? Это поправимо! », усмехнулся своим мыслям Аято. Зеленоглазый взял в руки кочергу и начал медленно подходить к Юи, на конце кочерги было раскаленное клеймо с красивыми буквами, которые образовывали слово «Ayato». — Н...Н-нет...П-пожалуйста! — прерывисто говорила Юи, угарный газ начал образовываться и проникать в легкие хрупкой девушки, температура была уже за сто градусов по Цельсию, в глазах, в которых некогда играли языки пламени отражалось клеймо, которое превратит всю её жизнь в Ад, кромешную и непроглядную тьму — Ах, меня просит малышка Юи, ну ей же невозможно отказать...На меня эти щенячьи глазки не действуют! Человеческие дети же подписывают игрушки, так почему бы мне не подписать свою игрушку? — рассмеялся Аято, со всей силы надавил на кочергу, она прислонилась к гладкому, без единого волоска телу девы и начала сжигать кожу, вырисовывая аккуратные буквы, имени своего Хозяина Юи закричала, ртом заглатывая угарный газ. Низ живота до этого болел, но вместе с этой пыткой боль стала сильнее, отдаваясь во всем теле, проходя по нервным окончаниям и доходя до мозга, раздражая его, принося дискомфорт и очередную порцию мигрени. Глаза налились свинцом, начали закрываться, голова стала падать на грудь, тело начало расслабляться, она готовилась упасть в обморок, но разве это позволит Господин Аято, нет конечно же! — Не, не, не, не спать! — крикнул Аято и влепил четыре пощечины, две на левой щеке, две на правой, щеки налились цветом заката и начали пылать, как огонь в котле Аято, под скрип вышел из комнаты, Юи думала, что сейчас спокойно уйдет в мир грез, да не тут то было, Аято пришел, но не стал заходить, вода бы сразу нагрелась, он вылил ледяную воду из железной бочки, окатив блондинку с ног до головы. Она только охнула и чихнула, ожоги начало жечь, а тело дрожать от холода. Аято бросив бочку на пол, зашел обратно, разорвал мешок с углем и начал высыпать его в котел, температура начала стремительно подниматься до двухсот градусов. У блондинки начала кружиться голова, её тошнило, с усмешкой Аято подал ей железную бочку, она её взяла и начался рвотный позыв, непереваренный вчерашний ужин, плавает в железной бочке и только сейчас Юи осознала, что бочка нагрелась и обжигала руки, она зашипев кинула её на пол, рвота разлилась по полу, брызнув на штаны третьего Сакамаки. — Как ты посмела этой блевотиной запачкать мои дорогие штаны! — вспылил Аято из кармана достал карманный ножик и бросил его, срезав немного блондинестых прядей и поцарапав её щеку Глаза блондинки закатились и она повисла на стуле, не подавая никаких признаков жизни. Аято схватился за голову, он лишь хотел припугнуть её, но никак не убивать, рано ещё. Освободив её, он взял хрупкое тельце на руки, придерживая к груди, носом она утыкалась в его руку, он побежал, но остановился, зачем бежать, если умеешь телепортироваться. Он телепортировался из одной камеры в другую, ища подходящую, но ни одна не подходила, слишком бедна, слишком роскошна, слишком легко выбраться, не кормят и тому подобное. Очутившись в последней четыреста двадцатой камере, он решил остановиться на ней, так как не было других вариантов. Положив её на испачканный в крови пыльный матрас, он закрыл ей нос и поцеловал, передавая кислород из своего организма в её. Он отстранился, никакой реакции, сложив свои ладони друг на дружке, он положил их на сердце девушки, которое отдавало, еле слышимые ритмы и начал надавливать, делая что-то похожее на непрямой массаж сердца. Никакой реакции, Аято убрал руки и понурил голову, но тут грудь Юи приподнялась и она начала откашливаться, удаляя из легких и альвеол ядовитые пары угарного газа. — Где я? — спросила Юи и схватила за голову руками, так как та ужасно трещала — В четыреста двадцатой камере. Ну раз ты очнулась, то можно нам и позабавиться. — усмехнулся Аято и провел по клейму блондинки, она зажмурилась от боли — П-прошу...Господин, можно не сейчас? — дрожащими губами спросила Юи и открыла глаза, несколько ресничек слиплось вместе, глаза переливались бликами, плотина слёзных желез вот-вот лопнет — Ты ещё смеешь мне приказывать, когда и что делать? — крикнул Аято, от его криков у девушки заложило уши и она не слышала, как он пять секунд красноречиво выражался — Н-никак нет! — закопошилась Юи и начала размахивать руками — Вот и славно. — расплылся в улыбке Аято и рукой провел по какому-то предмету — Нурэ Онна, принеси факел, а то в четыреста двадцатой света нет! — закричал Аято, Юи вновь поёжилась Дверь со скрипом открывается, в комнату входит, вернее вползает девушка, лет двадцати двух, это на вид, темно-зеленые волосы до поясницы, желтые с узкими зрачками глаза, эльфийские уши, раздвоенный, как у змеи длинный язык, мелкая чешуя по всему телу, начиная с локтя руки превращаются в звериные лапы, ноги сросшиеся вместе, образовали чешуйчатый змеиный хвост, на грудь ниспадали волосы, под ними был сделанный из чешуи топ, одной рукой она придерживала спящего мальчика, который был таким же, как и она, а во второй руке держала ярко-горящий факел. — Человечес-ский детеныш-ш! — сузив глаза, прошипела Нурэ Онна и языком провела по щеке Юи, блондинка вскрикнула, соскочила с матраса и забилась в угол — Нурэ Онна, она не твой обед! И вообще отдай факел! — прикрикнул Аято — Тиш-ше! Вы разбудите моего ребенка! Верно, мой обед подж-жидает меня в двести восемьдесят ш-шестой камере! — прошипела Нурэ Онна, сильнее прижав к груди свое дитя и кинула в руки Аято факел — Много болтаешь для слуги! — сделал замечание Аято — Позвольте отклан-няться! — прошипела Нурэ Онна, почуяв, что жертва вот-вот убежит от неё, хлопнула дверью и быстрее понеслась к несчастному старику, как он тут оказался, даже Сакамаки ответить не могут, может прилагался вместе с особняком Через пять минут послышался душераздирающий крик, Комори забилась в угол ещё сильнее. — Не стоит бояться, в этом нет ничего такого, вы люди убиваете животных, губите природу, ради своего же желудка, а мы порождения ночи, убиваем или съедаем людей, такая у нас уж природа, так мы устроены, такими нас создал Сатана. Эти процессы почти одно и тоже, так что просто не обращай внимания, как наша скромная прислуга балуется своим обедом. — сказал Аято, встал с колен, поставил факел в железную подставку, подошел к Юи и провел пальцами по её приоткрытым губам, горячее прерывистое дыхание, опаляло его ладонь — Ладно, приступим. — убрав руку, сказал Аято и провел по множеству разных плеток, Юи стало страшно — Н-нет! — воскликнула Юи и побежала к двери, Аято появляется перед дверью, заперев дверь на замок, кидает Юи на матрас — Посмела сбежать! Знай же плоскодонка: Я не люблю непокорных игрушек! — сказал Аято, заключил руки Юи над головой и подняв за них, подошел к стене и приковал её к ней кандалами — П-пожалуйста, выпусти меня! — сказала Юи, вырываясь из объятий железа — Черта с два! — сказал Аято, провел пальцами по хлысту с шипами, взял его в руки и провел языком по шипу, на языке остался привкус металлов — Правда очень красивый? — спросил Аято — Да. — кивнула Юи, смотря на бабочку застрявшую в паутине — Да я не о жалком насекомом, а о своей прелести! — крикнул Аято, щелкнул пальцами из покрова темноты вышел паук и на глазах миролюбивой девушки съел бабочку, что смотрела на неё своими большими глазами, пальцы прошлись по хлысту, Аято дернул его за кожаную ручку, конец дернулся и раздался шлепок, чтобы проверить хлыст, Аято дал им по полу Аято дернул хлыст вверх и вперед прямо на Юи, с рассекающим воздухом шумом, он несся к голому телу, удар, крик девушки, тело содрогнулось, покраснело из пореза пошла кровь, удар за ударом, её тело становилось все краснее и всё в крови, пряди прилипли к лицу, голос осел, она не может больше кричать, из глаз текли слёзы. Но если бы она знала, что это горькое начало, предвещает адскую пытку. — А ты выносливая! Но ничего, это был всего лишь разогрев. — сказал Аято и слизал кровь Юи с хлыста — П-пожалуйста...Остановись! Хватит! — хриплый крик сорвался с уст девушки Вампир усмехнулся, его явно забавляла эта ситуация. Достав из кармана черную маску он закрыл ею карминовые глаза, из кармана пиджака он достал, что-то похожее на кляп, но вместо того, чтобы затыкать ей рот, он наоборот широко его открывал, зафиксировав кожаные ремешки за ушами девушки, он осмотрел её. Запястья и ступни начали синеть от кандалов, ожоги неприятно жгли и уродовали юное тело, порезы по всему телу из которых стекала кровь, маленькая аккуратная грудь с затвердевшими сосками, из влагалища Юи бежала кровь, шумно ударяясь о пол, красные щеки по которым стекали хрустальные слезинки, карминовые глаза облаченные в черную непроницаемую ткань, наружу торчал язык с кончика которого капала слюна. Аято отстегнул её, она обессиленная упала на холодный пол, как услышала щелчок серебристых наручников с красным мехом. « Только освободил и снова в оковы. », вздыхая, думала карминовоглазая. Аято иногда поражали мысли девушки, но в эту минуту они его лишь сильнее раззадорили. Зеленоглазый за наручники подтащил девушку к своим ногам, свысока смотря на неё. Аято усмехнулся и начал снимать штаны, в которых до ужаса стало тесно. Послышался звон пряжки, следом последовал ремень, пуговица и наконец-то молния. Стянув штаны до самых пят, переступив через них, красноволосый погладил своё мужское достоинство через ткань красных боксеров. Блаженно простонав, изумрудные глаза взглянули на Юи, её плечи подрагивали, а тело пробирала мелкая дрожь. Усмехнувшись вампир сжал в пальцах подбородок человеческой девушки и вздернув его, прошептал: — Плоскодонка, готовься поработать своим ротиком. Я надеюсь, что ты не настолько глупа, чтобы сопротивляться. Юи стало страшно, она хотела ответить, но не могла, не хотела пробуждать в нем зверя, но поздно, зверь пробудился. Третий Сакамаки спустил боксеры, из под красной влажной ткани выскочил сочащийся возбужденный половой член, внушительных размеров, мог бы даже посоревноваться с членом Райто, но сейчас не об этом. Аято видя, что девушка растеряна, да вдобавок ничего не видит, лишь цокнул, притянул её лицо к своему члену, она случайно коснулась языком головки, на которой выступила солоноватая жидкость. На языке остался противный привкус соли, внутри Комори всё перевернулось и ходило ходуном, рвота так и подкатывала к горлу. Аято схватил Юи за скулы и насадил на свой половой орган. Юи широко раскрыла глаза, соль всё больше чувствовалась во рту, во рту появилась пульсация, а язык касался чувствительной плоти. — Если сделаешь всё хорошо, то я тебя может быть не изнасилую! А теперь двигай головой, плоскодонка! — потребовал Аято и шлёпнул своей рукой, по оголенной, обожженной ягодице блондинки « Если я всё правильно сделаю, то меня не изнасилуют или ещё того хуже, не убьют. Сквозь кровь, пот и слёзы, я должна это сделать. », медленно её глаза закрылись, по красноватым щечкам вновь побежали слёзы. Юи бы наверное пожалела, что не является вампиром, вампиры могут читать мысли друг друга, а мысли красноволосого не из самых приятных. « Бедная, бедная, блеющая овечка, как ты вообще додумалась поверить хищнику? Думаешь все такие милые ангелочки и все прекрасно в радужных тонах? Нет! Мы хищники с самого рождения, у нас убивать заложено в ДНК, против природы не попрешь и далеко не уедешь! А хотя, то что ты такая доверчивая, мне только на руку! Теперь все будут знать, чье имя ты носишь, плоскодонка! », насмехался Аято, как почувствовал неуверенные движения головой. Это был её первый минет, первый раз, когда она позволила себе делать такие пошлые вещи, она согрешила, стала грязной и ненужной тряпкой. Сколько бы она не плакала, не кричала, не была доброй и бескорыстной, этого никто не оценит, все будут продолжать вытирать об неё ноги. Неуверенные движения головой, приносили Аято удовольствие, что он готов замурчать или начать закусывать губы. Оценив медленный темп блондинки, Аято надавил большими пальцами на её виски. — Быстрее! — прямо в лицо крикнул Аято, девушка перепугалась не зная, что делать, куда спрятаться от его воплей Юи начала ускоряться, делала всё неуклюже, иногда царапая зубами член Аято. — А теперь, вынь его изо рта и оближи головку! — давал указания светловолосой, зеленоглазый Юи так и сделала, перестала сосать, вынула изо рта и сглотнула. Аято взял её руку и пальцем указал где головка. Юи вздохнула и облизнула головку, затем ещё раз и ещё, а напоследок, поцеловала. Аято сорвало крышу, он взял блонди за скулы и начал насаживать бедняжку на свой член, достигая глотки. Юи положила руки около паха, пытаясь остановить вампира, но все напрасно, с такими силами, в таком жалком виде. Несколько грубых, рваных толчков разрывающих глотку и белое вязкое мужское семя льется в горло девушки. Зарычав красноволосый достал половой орган из рта светловолосой, между её губами и головкой члена проскользнула сперма. Она начала откашливаться, пытаясь приложить руку к губам, во рту начала скапливаться сперма, Юи хотела сплюнуть её, но ей не дал он, зверь, что медленно разъедает её сердце, запивая сладкой кровью. — Глотай, а то забью плетью до смерти! — сказал Аято, схватив девушку за шею, сперма встала поперек горла, щеки надулись, она замахала руками, словно прося, чтобы он её отпустил Презрительно посмотрев на девушку, юноша ослабил хватку, убрав пальцы с шеи, на которой уже образовались желто-синие полосы. Юи сглотнула, сперма полилась внутрь, опаляя горло, увеличивая тошноту. Аято пнул Юи в грудную клетку, она отлетела к матрасу. Нависнув над ней, зеленоглазый заключил на её шее кожаный ошейник, с золотой цепью, накрутив цепь на руку, Сакамаки дернул её на себя, шею сдавило, голова Комори поддалась вперед, тело приняло сидячее положение. Вампир грубым поцелуем впился в пухлые губы. Стиснув зубы, она не желала, чтобы он проникал в её рот. Проскользнув языком по губам девушки, на котором чувствовался запах семени, Аято начал вторгаться дальше, но его остановила белоснежная стена зубов, он недовольно нахмурился, потянув цепь на себя, из-за недостатка кислорода девушка открыла рот, не по своей воле пропуская кровопийцу. Аято коснулся кончиком языка, языка девушки, она испугалась, не хотела отвечать, их чувства были не взаимны, или же Юи, мягкая девушка с ранимым сердцем ждала истинной любви, чтобы отдастся своему единственному и любимому мужчине, что вряд ли произойдет, или же Аято, безжалостный вампир, любящий страдание других людей, любящий возвысить себя на небывалую высоту, пряча под этим отсутсвие материнской любви. Аято вновь потянул цепь, девушка с дрожью во всем теле коснулась языка парня, будто её заставляют лягушку целовать. Третий Сакамаки поддался вперед, глубже проникая, настойчиво сплетаясь с языком жертвы. Клыком Аято поддел нижнюю губу Комори, из которой тут же хлынула кровь, послышалось чмоканье, он начал посасывать губу, поглощая жизненно-важную плазму. Губы Комори из цвета вишни, начали превращаться в цвет льда. Аято ласкал небо девушки, проходясь по зубам. Поцелуй длился уже две минуты, воздуха в легких катастрофически не хватало. Аято прикрыл глаза, оторвался от мягких, сладостных губ, между их лицами заблестели серебристые нити слюны. Выдохнув прямо в приоткрытый рот блондинке, ноздри защипал воздух пропитанный металлическим запахом. Аято начал посыпать лицо девушки мимолетными невесомыми поцелуями, но её тело реагировало на них очень бурно, особенно когда они дошли до мочки уха. Опаляя дыханием чувствительную эрогенную зону большинства девушек, Аято прошептал: — Ты начинаешь возбуждаться! Твоя кровь закипает в жилах и так бурлит... Облизнув мочку уха, собственник принялся посасывать её, кожа Комори покрылась мурашками. Юи постепенно начинает сходить с ума, не от так называемой « любви » Аято, а от нескончаемой боли, пыток и издевательств, сердце начинает трескаться, хочет разбиться на кусочки, в её внутреннем мире уже ничего не осталось, лишь пустое место, которым её и считают в этом доме, она не имеет права голоса, у неё нет ничего, чем она могла бы защититься от вампиров. От мочки уха поцелуи пошли к лебединой шейке, которая так и манила к себе вампиров. Посасывая кожу Аято ставил на шее Юи засосы, усеивая фарфоровую кожу багровыми пятнами, похожими на кровоподтеки. Пальцами скользя все ниже по юному телу, красноволосый замер на груди, сжимая в руках розовые затвердевшие соски, с губ Юи срывается мышиный писк, дыхание на одну секунду приостановилось, а сердце быстро забилось, отдавая бешеные ритмы. — Г-господин...Давайте остановимся, пока ещё есть возможность? — попросила Комори, со всей жалостью, что скопилась за время этой пытки, унижая своё человеческое достоинство Брови Аято нахмурились, лежащая под рукой плетка, попала в его руки и Юи досталось пять очень сильных ударов по груди, которая была похожа на кровавое месиво. — Вот, что бывает, когда мне указывают, что делать! — недовольно прошипел Сакамаки, склонив голову к груди, проводя шершавым языком по кровоточащей ране Комори зашипела, выгибаясь от едкой, щипающей боли. Погладив рукой по животу, оставляя после себя, кровавые следы от рук, Аято двинулся дальше, к самому сокровенному. Проскользнув рукой между бедер, зеленоглазый развел ноги карминовоглазой в стороны, открывая вид на почти аккуратно выбритую киску. Облизнувшись парень начал склонять голову к промежности девушки, охватывая и сжимая в своих руках бедра, оставляя желто-синие синяки. — П-пожалуйста...Н-не на-адо! — по щекам вновь побежали слёзы Аято проигнорировал мольбу и лизнул вдоль промежности, тело девушки дернулось и задрожало от страха. — Такая сладкая, да ещё и этот аромат твоей крови, дурманит мой разум. — возбужденно прошептал Аято, убрал руки с бедер и пальцами раздвинул покрасневшие половые губы Коснувшись языком набухшего клитора, изумрудные глаза уставились на лицо Юи, следя за её действиями и мимикой. Вдоволь наигравшись с клитором, язык красноволосого перешел чуть ниже, к сочащемуся влагалищу, круговым движением Аято очертил вход в неприступную зону, после чего резко вошёл и начал двигать головой в такт, на вкусовых рецепторах оставалась сладкая кровь менструального цикла. Юи выгибала спину и дрожала всем телом от непонятных ощущений, которые раскаленными углями разжигали пламя внизу живота. Руки потянулись к рыжей копне волос, длинные пальцы вцепились в лохматые волосы и начали перебирать локоны, отливающие красным закатом. Несколько последних толчков о стенки влагалища, сокращение вагинальных мышц, экстаз. Юи тяжело дышала из уголков губ покатилась слюна. Аято вышел из влагалища Юи, проглотил остатки красной жидкости и облизнувшись хищно оскалился, Комори стало страшно, она начала отползать назад, пока не врезалась спиной в стену. — Тебе не сбежать! — словно в бреду повторял Аято, с прозрачной пеленой на глазах, смотря на блондинку — Н-не подходи ближе! — испугавшись закричала Комори — И что же ты мне сделаешь, в таком жалком виде? — засмеялся Аято, театрально смахнув несуществующую слезу Юи замолчала, ведь это была голая и такая неприятная правда. Она ничего не могла ему сделать, как-то навредить. Её жалкий вид, объяснял, кто она в этом доме, как статус и клеймо на всю жизнь, « Жертва. ». Юи задумалась и очнулась только тогда, когда почувствовала, что её ноги чуть-чуть приподнимают и что-то горячее трется о её лоно. Светловолосая забыла, как дышать, сейчас её лишат последней надежды, рассудка, доводя до состояния полной апатии. Головка члена медленно и плавно вошла в промежность девушки, Аято подвигал бедрами, принося рубиновоглазой ещё больше боли, сжав бедра, он одним толчком вошел и порвал девственную плеву, сломал стеклянный барьер, который окружал крепость, как в шаре, в котором идет снег. Кровь поструилась по бедрам, стекая к анальному отверстию, делая небольшую лужу на каменном полу. Времени привыкнуть к инородному, чужому предмету в организме, не было, тут же последовали рваные и грубые толчки члена, который головкой ударялся о матку. Обхватив шею рыжика, Комори начала кричать. Было больно, даже слишком, почему то именно в день месячных, именно в свой день рождения, ей приходиться страдать больше всех мучеников на свете. Все сегодня успеют подарить свои подарки в виде боли, укусов, изнасилования, пыток и прочего. Животные и этим всё сказано, они ничего не понимают, следуют лишь своим инстинктам, пропитаться, оплодотворить сучку и на следующий день забыть обо всем и так повторяется в семье Сакамаки, каждый божий день. Каждая клеточка тела реагировала на разорванную девственную плеву, вагинальные мышцы сжимали член Аято, надеясь вытолкнуть из ещё не до конца сформировавшегося полового органа. Срывая голос Юи кричала, выгибая спину. Аято одновременно раздражали и радовали отчаянные крики девушки, он заткнул её поцелуем, страстно сплетаясь с её языком, сильнее сжав бедра, зеленоглазый стал ускоряться, с каждой секундой наращивая темп, вдалбливаясь в юное тельце, в котором кипит жизнь. Последние несколько толчков, Юи отстраняется от холодных губ парня и еще сильнее выгибая спину, до боли в позвоночнике, начинает кричать, но слышится лишь жалкий полу-хрип—полу-крик. Обмякнув светловолосая сползает вниз по стене. Из влагалища вместе с кровью вытекала сперма. Аято расслабился, но вновь продолжил движения бедрами, двигаясь внутри естества девушки. Левый и правый, нижние бока Комори сильно закололи, причем одновременно, Юи стиснула зубы, чтобы не закричать, но знает, что и это ещё не все. Аято вновь излился в блондинку, спустя пять минут. Член вышел из лона блондинки, Аято усмехнулся и взял девушку за скулы, ставя на ватные ноги. — Сейчас будем развлекаться с BDSM и игрушками! — сказал Аято, схватил в левую руку вибратор, поднес к лицу и облизнул резиновую головку Аято достал белые нити, похожие на паутину паука и начал связывать части тела Юи, перекинув веревку через маленькое кольцо, Аято подвесил хрупкую юную особу над полом. Около анального отверстия, Юи почувствовала холодные пальцы Аято, измазанные в чем-то склизком и с резким запахом клубники и банана. Пальцами, измазанными в смазке, раздвигая анальное кольцо, Аято взял в рот, аккуратно за металлический кончик хвостик, для разных пошлых игр и аккуратно положив на попку, ловко руками схватил и ввел, пока анальное отверстие не сузилось. Юи вскрикнула, внутри чувствовалась прохлада от металла, вниз к истекающему кровью влагалищу, покапала кровь, такая яркая, нежели чем менструальная. В руках старшего из тройняшек заблестели толстые, большие вагинальные шарики, цвета металлик, потерев один шарик о лоно, вампир начал поочередно их вводить, растягивая промежность, следом за шариками, последовали два яйцевидных вибратора, пульт управления которых Аято, с помощью скотча приклеил к ногам девушки, предварительно поставив на полную мощность, на розоватых сосках заключились чёрные щипцы, принося неприятные, смешанные ощущения, взяв огромный искусственный член естественного цвета, красноволосый силой запихнул в рот рубиновоглазой, после чего впихнул свой член, при этом успевая двигать ненастоящим. Белые глазные яблоки стали красными из-за слёз, карминовые глаза было широко раскрыты, веки покраснели из-за неприятной на ощупь ткани, которая натирала их всё сильнее. Из уголков рта потекли слюни, перемешанные с кровью из-за разодранного горла. Сначала Аято двигался мучительно медленно, но потом ускорил темп, запустив руку за ухо. Послышалось хриплое мычание. Глотку раздирало, Юи чуть не захлебывалась в крови, соски неприятно щипало, в низу живота постепенно накапливалось напряжение, вибраторы давили на стенки влагалища, разнося вибрации по всей полости, сплав металлов охлаждал полость внутри ануса. Аято вцепился в светлые волосы девушки и вдолбился в и без того разодранное горло. Сперма полилась внутрь, рубиновоглазая лишь успевала это все проглатывать, выбраторы выскочили из влагалища и просто висели, около пульта управления, а с пластика капала кровь, один за другим из растянутого влагалища, стали выходить вагинальные шарики, измазанные в крови. Аято довольно рыкнул, убрал вибратор изо рта Юи, на кончике, которого виднелась кровь, взял пальцами подбородок девушки, вынул из её рта свой член и с наслаждением наблюдал, как из него вытекает горячее белое семя, его семя. Аято оставил кашляющую блондинку и переместился к её упругим ягодицам и худеньким ножкам. Взяв в руки ветхую лавочку, Аято встал на неё, так что был выше расположения тела блондинки. Резко вынув из ануса девушки хвост для любителей BDSM игр, навел головку члена, на ещё не закрывшийся проход. Намотав на кулак блондинистые волосы, согнув ноги в коленках, он резко поддался вперед, войдя в неё до основания. Он ожидал услышать громкий крик, но его не последовало, сил не было уже не на что, голос сорван, да и к чему уже сопротивляться и кричать, всё уже утеряно, жаль, что нельзя повернуть время вспять, если бы она только могла изменить ход событий, то не попала бы к этим вампирам-садистам и жила своим чередом, нашла свою любовь, создала семью и устроилась на высокооплачиваемую работу, хотя с её мозгами, это будет очень сложно. Цокнув языком, Аято начал вдалбливаться в неё, он хочет вытянуть из неё стоны и крики, которые ласкали слух и восхваляли его самооценку. Рвано двигаясь в ней, выдирая волосы, он рычал от удовольствия, причем принося его только себе, но никак не ей, для монашки секс с дьяволом, это самый страшный грех. Запястья Юи от толчков, стирались в кровь. Аято очень быстро кончал, через пять минут, он уже излился в попку девушки, при этом резко натянув её волосы на себя. Тело содрогнулось и обмякло. Из ануса вытекала сперма. — Сейчас, я кое-что сделаю, с твоей аппетитной попкой! — ухмыльнулся Аято, вышел из анального отверстия, взял в руки плетку и облизнул её ручку Сильнее сжав черную ручку в руке, вампир замахнулся и шлепок, ягодицы Юи приобрели пунцовый оттенок, а она лишь плотно сжала зубы. Так на мягкую, как у попки младенца кожу, пришлось двадцать ударов. Блондинка тяжело дышала, ягодицы ужасно горели, так как будто голой попой сели на костер. Комори почувствовала, как веревки слабнут, она уже начала молиться о том, что он её отпустит и мучения закончатся, но если бы она знала, что Аято, всего лишь был парнем, для разогрева всей семьи, так сказать. Аято перевязал девушку, теперь она висела вверх-ногами, опираясь руками на каменный пол. Кровь начала активно приливать к мозгу, сосуды давили на глаза, да так, словно сейчас лопнут и кровь разольется по белым глазным яблокам. Аято раздвинул ягодицы худенькой плоскогрудой девицы и вошел в её лоно. Грубо двигаясь, вдалбливаясь, пытаясь проникнуть в матку, зеленоглазый хотел, чтобы она поняла кому принадлежит, поняла, что она только его и больше ничья. Отдаваясь полной нирване, уходя в астрал, Юи терзала себе душу, почему она не умерла, это было бы лучше, чем все страдания, но и жить ещё хочется. Блики и огоньки угасли в гранатовых глазах, превращая в пустые стекляшки, в леденец, у которого нет начинки. Она никто, да её даже никто не вспомнит, через несколько лет, после смерти, лишь Канато будет каждый день навешать, тыкая разными пирожными в фарфоровое лицо, отчетливо называя её, как и всех « Кукла. ». Ускоряясь красноволосый уже представлял, как она будет сама, добровольно отдаваться ему, без пререканий, без всего, просто наслаждаться половым актом и слушать её стоны, от таких мыслей его член стал ещё больше и задёргался в ней, ударяясь о стенки естества блондинки. Аято три раза вдолбился в неё, при чем раскрывая проход в матку, после вышел и снова вошёл до основания, излившись, прямо в матку, семя начало заполнять её начиная литься из одного края в другой. От головокружения Юи потеряла сознание и повисла на веревках. Аято вышел из неё, при этом шлёпнув по ягодице. Развязав девушку, он снял маску с заплаканных глаз, убрал щипцы с затвердевших розоватых сосков, снял с лица, что-то похожее на кляп, положил на матрас, сковав её ноги кандалами. Аято с огоньком азарта в глазах посмотрел на отметины, от веревок, на раны от хлыста и плетки и накрыл нагое тело своим пиджаком. Одевшись он вышел из камеры, предварительно закрыв её на ключ. Аято переместился в супермаркет. — Девушка, не подскажите, где у вас здесь прокладки? — спросил Аято, обращаясь к кассирше — Д-да...Третий отдел, Бытовая химия! — заикнувшись ответила кассирша, а её щеки порозовели от красоты вампира Аято пошел в отдел бытовой химии и взял самую большую пачку прокладок. — С вас, 135 йен. А можно поинтересоваться, зачем вам прокладки? — спросила кассирша, пробив товар — Любопытной Варваре, на базаре нос оторвали! Как зачем? Своей девушке, конечно же, мне то они зачем? — хмыкнул вампир, расплатившись по кредитной карте и схватив в руки прокладки, вышел из супермаркета и переместился домой Разлепив глаза Комори очнулась спустя два часа. Она попыталась, что-то вымолвить, но ничего не получалось, голоса не было, вышло лишь хриплое шипение. « Сколько же я проспала? Я не могу встать, всё тело болит, почему? Ах да, меня же изнасиловал Аято-кун! Я пала в глазах Бога, теперь я буду гнить здесь, пока полностью не пропахну всеми членами семьи Сакамаки. », думала Комори, слёзы вновь скатились по румяным щекам. Раздался щелчок замка, карминовые глаза перевели взгляд на железную дверь и увидели своего мучителя, Аято, что так небрежно кинул ей упаковку прокладок прямо в лицо. — Как этими хернями пользоваться? — спросил Аято, не понимая, как девушки это всё выносят Ответа не последовало, она лишь приоткрыла губы, но вспомнила, что стала немой, лишь на время. — Отвечай! — грубо крикнул Аято подходя ближе Юи с болью во всем теле присела на матрасе и поднеся скованные наручниками руки, похлопала рукой по горлу. — У тебя болит горло? — спросил Аято, вскинув брови, на что Комори отрицательно помотала головой — Ты потеряла голос! — осенило вампира, Юи кивнула в знак того, что это правильный ответ — Я принес тебе школьную форму и чистое белье! Переодевайся! — сказал Аято, протянул покет с одеждой, отводя зеленые глаза от блондинки, а его щечки порозовели Юи захрипела, собственник посмотрел на неё, а она показала ему скованные руки и ноги. — Жалко, что наши игры закончились, я бы с тобой ещё позабавился! — посмеивался Аято, от смущенного милого парня не осталось и следа, словно другой человек или такое психическое расстройство, как раздвоение личности, он поднял рубашку и сорвал с ремня два серебряных ключа, один от наручников, другой от кандалов. Освободив руки и ноги, он кинул к матрасу покет, а сам вышел из камеры, чтобы не смущать девушку, зная её застенчивый характер. Через пятнадцать минут Юи полностью оделась, даже ввела, то, что повелел Аято, секс-игрушки, обыкновенные вибраторы, пульты управления которых будут находиться у него и он будет прибавлять и убавлять скорость, провоцируя её. Карминовоглазая вышла из камеры и направилась вместе с Аято во двор особняка Сакамаки, к лимузину. Все сели в лимузин, вампиры нервно теребили края одежды, пряча под волосами ненасытные огни в глазах, из-за неконтролируемой жажды. Через десять с небольшим минут лимузин подъехал к школьным воротам, у которых столпились фанатки, визжащие от радости. Братья вышли первыми и уже ушли вперед, а Юи вышла самая последняя, слушая в свой адрес очередные оскорбления. Сейчас будет одна пара, физика. Ведет физику Акихито Кобояши, парень-практикант, заменяющий более опытного учителя, который заболел воспалением легких, худенький, такое ощущение, что ветром снесет, носит очки, рыжие волосы, красные глаза, любит носить традиционную японскую одежду, кимоно, хотя ему не раз делали замечания по этому поводу. Юи присела на стул и почувствовала вибрации, тело пробрало дрожью, а тоненькие пальчики потянулись к краю школьной юбки. Аято ухмыляясь, переключал скорость от медленной к быстрой, и наоборот. Для девушки целые сорок минут были пыткой, она крепко стиснула зубы, чтобы не застонать, она не слушала учителя, она просто не могла сосредоточиться на явлении электромагнитной индукции. Трезвон звонка, расслабил девушку, ударив руками по парте, она выбежала из кабинета, оставляя всех в недоумении. Прижимая руку к сердцу, пробегая по наполнявшимся « людьми » коридорам, она искала женскую уборную, так как их две на третьем этаже, а ещё есть две на втором и одна на первом, так сказать все удобства. Увидев розового цвета круг, а под ним ещё и треугольник, Юи резко затормозила, создавая позади себя клубень пыли. Отдышавшись она открыла белую дверь и замерла на пороге, в кабинках были вырезы для попки, Юи встречали голые попки девушек, в первой кабинке, была девушка с животом, но к ней никто не притрагивался, она уже залетела, последних трех девушек жестоко драли Райто и его свита, состоящая из сводных братьев Каруидзава. « Это же женский туалет! », кричала в мыслях Юи, потухшими глазами смотря на это всё. Эти мысли услышали парни, резко шлепнув девушек по ягодицам они кончили внутрь. Оставив обмякших девушек, они походкой пантеры, сверкая хищными глазами, медленно подходили к оцепеневшей от страха Юи, котороя всё ещё чувствовала вибрации внизу живота и неприятный дискомфорт. Рюя Каруидзава, выдающийся спортсмен, синие волосы до поясницы, заплетенные в хвост, красные глаза, острые клыки, обожает пить кровь девушек с чистой душой, его мать чупакабра, а отец гуль. Камуи Каруидзава, неродной ребенок в семье, известная модель, рекламирующая популярную среди девушек косметику, его мать, мачеха первенца в семье Каруидзава была всадником без головы, любит иногда снимать голову и отдыхать от всей школьной суеты. — Приве-е-ет, Сучка-тян! — растягивал буквы Райто, ухмыляясь, что наконец таки выпустит своего зверя — Сучка-тян? Что за аморальное прозвище? Ей больше подходит козочка, верно? — спросил Рюя, вздернув подбородок блондинки, смотря прямо в карминовые глаза « Чупакабра! Дуллахан! И вампир! Отличная компания! », подумала Юи, смотря, как Камуи играет со своей головой, словно та шарик для жонглирования, как Рюя сверкая огоньком в красных глазах проводил черными накрашенными ногтями по блондинистым локонам и как Райто начал стягивать пиджак с хрупких плеч. — Да мы такие, Сучка-тян! Сексуальные и ужасно красивые! — махнул медными волосами Райто и облизнулся « Сам себя не похвалишь, никто не похвалит! », подумала Юи, прикрыв глаза, смысла сопротивляться не было, она лишь вещь, игрушка в их умелых руках, которая в последствии ежедневных игр, сломается, станет страшной и ненужной. — Верно, Сучка-тян, ты такая интересная! — засмеялся Райто, расстегнул пять пуговиц и сделал засос на ключице девушки — Козочка, ты такая милая и аппетитная, я не могу себя сдерживать! — с возбуждением сказал Рюя и поцеловал Юи с языком, она не сопротивлялась, неопытно отвечала, чем ещё больше раззадоривала кровопийц — У неё такая гладкая кожа! — восхитился Камуи, проведя пальцами по внутренней стороне бедра, задирая школьную юбку — Хватит с ней играть, нам же нужен только секс верно? — спросил Райто и разодрал одежду Комори « Только секс... », в голове эхом разносились слова Райто, что даже в ушах закладывало. Рюя отстранился от губ девушки, между ними пробежала нить слюны. Руки с черными ногтями принялись мять в своих руках аккуратную грудь, с затвердевшими от соприкосновения сосками. — Он давно об этом мечтал, я слышала, как он сам с собой разговаривал, продумывал разные ситуации и действия, при которых сможет отыметь тебя. — с улыбкой сказала Корделия, паря в воздухе « Может поможешь мне? », в мыслях спросила Юи. — Что кошка язык откусила? — рассмеявшись спросила Корделия « Если ты имеешь ввиду Аято, то он самый, разодрал мне горло, я не могу говорить. Корделия, вселись в моё тело, дай леща этим недоумкам! », попросила Юи, смотря на неё взглядом полным отчаяния и мольбы. — Не в моих стереотипах помогать кому-то, ну раз уж мы связаны, то я не отдам тебя на съедение чупакабре, дуллахану и этому щенку! — усмехнулась Корделия, холодные пальцы заключились на шее, сдавливая, губы блондинки приоткрылись, мягкие губы фиолетоволосой, отдающие ягодным чизкейком, накрыли израненные клыками красноволосого, такие невинные губы, отдающие спелой, созревшей вишней, что так манили к себе, что Корделия неудовлетворенная одним лишь поцелуем, из-за отсутствия многовековой близости, была готова продолжить, но знала, что это не тот случай, чтобы вступать в интимную близость с носителем своего сердца Райто внимательно слушал, что проноситься в мыслях жертвенной невесты, с шоком осознавая, что она разговаривает с его матерью. Отойдя от неё на три шага назад он встал в боевую стойку, его примеру последовали Камуи и Рюя последовали его примеру. Сверкнула молния, освещая тусклые наполовину вишневые, наполовину малахитовые глаза, послышался жуткий раскат грома, блондинистые волосы, отливавшие на данный момент сиреневым цветом зашевелились, жуткий оскал озарил её лицо, она шумно вздохнула, а после втянула в себя и послышался истошный крик. — Хватит! Эта женщина моя, никто не смеет к ней прикасаться! — крикнула Корделия в теле Юи — Рад видеть тебя, мама! — с оскалом процедил Райто — И я тебя, сынок! Что тебе непонятно? Я же сказала, что это моя женщина! — сжала кулаки Юи, изо рта побежала кровь, водопадом стекая по шее — Твоя мать была лесбиянкой? — спросил Рюя — Ха, если бы! — фыркнул Райто — А хотя это неплохо! — прохрипела Корделия и приложила указательный палец к подбородку — Если бы моя мать была лесбиянкой, я бы повесился! — сказал Камуи — Ха, ха! Смешно, ведь у тебя сразу же голова отвалится! — рассмеялась Корделия — Давай без шуток, что ты забыла в этом теле? — нахмурившись спросил Райто — Ой, я уже забыла! Хотя нет, вспомнила! Нужно избавиться от вас! Видишь это? — спросила Корделия и положила руки на низ живота, где красовалось клеймо — Клеймо? Аято! Почему он отбирает у меня самое лучшее! — разозлился Райто — Кто успел, тот и съел! Ты всегда был и будешь последним, да тебя даже обойдет Субару, у которого на уме сложилось впечатление вообще не лишать девушек девственности! А ты, который совершил инцест, занявшись со мной сексом, всегда будешь позади, лишь просто лишать девственности это не признак того, что девушка твоя, это признак того, что ты животное! Чтобы девушка была с тобой, ты должен не только забрать её девственность, но и любить! Хотя о чем это я, у нас же нет сердца, как любить всем тем, чего нет? — спросила Корделия, малахитовые огни переливались в карминовых глазах — Сучка! Ты ответишь за это! Схватить её! — прокричал Райто и указательным пальцем указал на девушку, которая стояла перед ним в одних трусах Братья сорвались с места и исчезли из вида Евы. Появившись за спиной блондинки, они схватили её за подмышки и подняли на полом. Красные глаза сверкнули, острые клыки воткнулись в плече, разрывая ткани и сухожилия. Послышался звон пощёчины, который заглушил звонок на урок. — Ты займешься таким сексом, что на всю жизнь это запомнишь, мама! — сказал Райто и нагнувшись, впился в грудь блондинки Сердце пропустило удар, глаза широко раскрылись, голова закружилась от малокровия, веки потяжелели, глаза закрылись и девушка обмякла в руках трех парней. Очнулась она тогда, когда, начала захлебываться от белой солёной жидкости. Широко раскрыв карминовые глаза она увидела перед собой член, с головки которого капала сперма, проглотив жидкость, чтобы не захлебнуться, она повернула голову и увидела находящихся на пике Райто, член которого вдалбливался в её попку и Камуи, который целовал шею, а его член двигался во влагалище, вызывая острую боль. Пять грубых рваных толчков и они одновременно кончили, во рту образовалось много слюны. На этом не закончилось, они менялись каждый раз, пока каждый из парней не отымеет её во все дыры. Юи отпустили из уборной, когда все уроки уже закончились. Она выбегает из школы, подбегает к воротам, спотыкается о камень, и падает лицом на землю. — Тебе помочь, Сучка-тян? — с усмешкой спросил только что подошедший Райто, все его щеки были в разных оттенках красной и розовой помады, женские духи на его шее перемешались, создавая непонятный запах Юи оторвала лицо от пола и принялась подниматься с земли, оставляя красные капли от разодранных колен. Юи молча встала с земли, отряхнула школьную форму и подошла к воротам, у которых стоял лимузин, открыв дверь, она села на кожаное сиденье и почувствовала на себе заинтересованные взгляды пяти братьев. — Ты где была и почему пропустила уроки? — спросил Рейджи, поправив очки « Это всё из-за Райто-куна! », оправдалась Юи, сжав в пальцах ткань школьной юбки, он опять включил вибраторы. Все замолчали и отводя взгляд от Комори занимались своими делами. Доехав до особняка, все испарились, Юи вздохнув вошла в особняк и поднялась по лестнице, идя в свою комнату. Открыв дверь, её прижали к туалетному столику. Карминовые глаза в страхе раскрылись, пытаясь рассмотреть вампира. — От тебя ужасно пасет Райто, чупакаброй и дуллаханом! Трахались значит! — процедил Аято, сдавил шею девушки, чувствуя три разных запаха семени, исходящий от рта « Я не виновата, что я могла сделать? », спросила Комори, пот начал стекать со лба. Сорвав с одежды девушку, оставляя её голой, Аято закинул её на своё плече, словно мешок с картошкой, шлепнув по ягодицам. Отнеся её в тот же подвал, в ту же четыреста двадцатую камеру, он вновь приковал её руки и ноги кандалами к каменным стенам. — Это твое наказание! — прошептал на ухо третий Сакамаки и вышел из камеры, закрыв дверь на ключ Аято отправился в комнату Комори и нашел календарик, у даты 17 декабря был нарисован тортик со свечами, это же сегодня. — У неё сегодня день рождение, это наверное важно для неё. — подумал Аято, сжав в руке календарь и задремал Аято проснулся спустя два часа, от затуманенных мыслей блондинки. Зеленоглазый сорвался с места и переместился в камеру. В кандалах повисла Юи, тяжело дыша, пот ручьями стекал с тела, губы потрескались, конечности начали синеть и стали появляться галлюцинации. Чуть выше клейма Сакамаки увидел две дырочки от укуса, явно не принадлежавшие вампиру, скорее насекомому и очень ядовитому, перед ногами вампира пробежала черная вдова, кинув взгляд полный брезгливости, он растоптал насекомое, из черного тела выбежала белая противная жидкость. Аято склонился над телом Юи, и начал высасывать из двух дырочек яд, перенося в своё тело. Освободив Юи он переместился в её розовую комнату, аккуратно положив заснувшую девушку на чистую постель. Юи проснулась через полчаса и застала Аято в ужасном состоянии, ему было так же плохо, как и Юи. « Аято-кун, тебе плохо? », заволновалась Юи, положив руки на плечи Аято. — Не волнуйся плоскодонка, через полчаса пройдет! А сейчас просто полежи со мной! — сказал Аято и расставил руки для объятий « Это приказ? », спросила Юи. — Ты что пошутила что ли? Я просто хочу полежать с девушкой, что в этом такого? — спросил Аято и Юи легла в его объятия « Ничего. », коротко ответила Юи и прикрыла глаза. Целые полчаса она слушала и видела все мучения Аято, волнуясь о нем, как о своём ребенке. Действие яда прошло, Аято пришел в норму. Кольцо рук заключившееся на её талии исчезло, вампир приподнялся на локтях, сверкая огоньком в малахитовых глазах. А Юи лежала, раскрыв рот. — Что уже влюбилась в меня, плоскодонка? — спросил Аято, ехидно улыбаясь « Мечтать не вредно! », пронеслось в голове Юи. — Ну и ладно! — хмыкнул Аято и встал с кровати — Поднимайся, пойдем в столовую! — рыкнул красноволосый, схватил девушку за руку и потянул на себя « Зачем? Сейчас же ночь! », воскликнула Юи. — Так надо, плоскодонка! Закрой глаза и не подглядывай! — прорычал Аято и переместился с блондинкой в темную столовую Свет зажегся, послышался визг хлопушки, с разных сторон полетели разноцветные конфети. Юи от хлопка раскрыла карминовые глаза, в глаза ударил свет, когда она наконец то привыкла к яркому освещению, то увидела большой накрытый стол с разными вкусностями, словно шведский стол в пятизвездочном отеле, на головах у всех братьях были праздничные колпаки, в волосах запутались конфети, у Субару кирпич на лице, у Канато висит табличка на шее « Все сладости мои! ». « Но к-как? », пронеслось в голове Юи, никто не помнил о её дне рождении, даже никто не знал этой даты. — Успокойся плоскодонка, это я им рассказал! — сказал вампир, положив свои сильные руки на её слабенькие, худые плечики « А где Райто-кун? », спросила Юи, взглядом осмотрев помещение, не найдя маньяка-насильника. — Он сказал, что-то вроде « Я приготовил сюрприз для, Сучки-тян! », и убежал. — сказал Субару, сымитировав приторно-сладкий голосок медноволосого Все сели за стол и молча ели закуски и основные блюда, Канато, как и гласила его табличка, забрал себе все сладости, лишь перекладывая в тарелку Юи, невкусные фигурки и сделанные из масла розочки с зелеными листочками. Когда время пришло есть торт и пить чай, свет выключили и Рейджи вкатил на передвижном столике трехэтажный торт с горящими свечами. Юи втянула в себя побольше воздуха и задула дрожащие огни. Свет включили из торта вылезает голый Райто. « Господи Иисусе! Что он делал в торте? Да ещё и голый! Я не буду это есть! », не очень лестно отозвалась Юи, о сюрпризе извращенца. — Как грубо! Это же мой подарок тебе! — надул губы Райто — Плоскодонка, давай выпьем сакэ! — начал тыкать своим локтем в бок Юи, пьяный в стельку Аято « Аято-кун, я не пью! », сказала Юи, руками отталкивая от себя алкоголь. — Ты такая ску-у-учная, плоскодонка! — промычал Аято и отхлебнул сакэ Послышался звон стекла, все повернули головы на источник звука, им оказался напуганный Канато, который случайно задел бокал плющевой игрушкой. — П-прости, Рейджи! — на глаза мальчика наворачивались горькие слёзы — Одним прости, тут не отделаешься! — строго сказал Рейджи, нахмурив брови и поправив очки « Не волнуйтесь, я подниму! », сказала Юи присела, взяла в руку осколок, он соскользнул и острым краем провел по коже, образуя царапину из которой покапала кровь, шумно падая на плитку, сливаясь с сакэ. Сил терпеть больше не было, глаза всех Сакамаки вспыхнули алым огнем. Они кинули девушку на стол и начали срывать одежду. « Нет! Прошу, не надо! Стойте! Нет! НЕТ! », Комори была на грани нервного срыва. Все Сакамаки пристроились около бедной девушки, Райто вошел во влагалище, Аято в попку, Шу и Рейджи положили руки Юи на свои члены, Канато присел у девушки на ноющем животе и начал её малюсенькой грудью делать себе пайзури, а Субару запрокинув назад голову блондинки насильно вошёл в её ротик. Дальше всё, как в тумане. Юи очнулась к девяти часам утра, лежащая на полу, забрызганная спермой, в комнате витал неприятный солёный запах. Подойдя на ватных ногах к кровати, взяв мягкий белый плед, Юи укрылась им и переступив, через тушки пятерых братьев Сакамаки ушла в комнату Субару. Субару сидел на подоконнике. Восходящие лучи солнца освещали бледное лицо, жгли кожу, как щёлочь или кислота, в глазах хрустальной стеной стояли слёзы. — Что ты здесь делаешь? — спросил Субару повернувшись лицом к Комори « Вас хотела увидеть, Субару-сан. », уголки губ Комори приподнялись, а руки дрожали, вцепляясь мёртвой хваткой в белоснежный плед. — Почему ты общаешься мысленно? — поинтересовался Субару и постучал по месту на подоконнике « Аято изнасиловал меня, в процессе разодрав горло. », сказала Юи и постучала пальцами по кадыку. — Прости меня, я...я просто не знаю, что мной владело в тот миг. — сказал Субару, по его щекам скатились слёзы, он почувствовал крепкие объятия слабеньких рук, а после такой легкий невесомый поцелуй « Субару-сан, убей меня! », улыбнулась Юи. — Я не стану этого делать! — крикнул Субару, ведь его родная мать просила о том же, да и ещё объект воздыхания просит исполнить, казалось бы для вампира лёгкую просьбу « Пожалуйста, Субару-сан! », по щекам блондинки скатились слёзы. — Ты не хочешь больше страдать? — спросил Субару, вглядываясь в карминовые глаза, ответом послужил немой кивок — Тогда... — сказал Субару, в руках заблестело серебро « Прости, что тебе приходиться это делать! », расслабилась Юи, готовясь к точному удару в сердце. — Я люблю тебя! — неожиданно крикнул вампир, Комори поддалась вперед, насаживаясь на клинок, изо рта брызнула кровь, своими окровавленными губами, она коснулась его губ и её тело облокотилось на холодное стекло В стеклянной глади, Субару увидел силуэт Корделии, которая нежно обнимала Комори и мило улыбалась. — Позаботься о ней. — прошептал Субару, Корделия вздрогнула и медленно повернулась к альбиносу — Несомненно, спасибо! — сказала Корделия и исчезла Синий, синий небосвод украшают ярко-розовые облака, отблеск алого рассвета, искрится солнечными лучами на его мертвом лице, солёные реки, вытекают из прорвавшейся дамбы, белоснежные клыки впиваются в нижнюю губу, приобретая бледно-синий оттенок. Он убил её, убил. Своей матери клялся, что никогда так не поступит, но не сдержал своих слов. Он же видел, как она мучилась, как ей было плохо и противно, она была точной её копией, копией Кристы. Субару ещё долго бы плакал, если бы не лучи солнца, которые оставляли безобразные ожоги на юношеском теле. Вампиры проснулись ближе к обеду, разъяренный Аято, не застав рядом с собой блинчика, побежал искать её по всему дому, зайдя в комнату шестого Сакамаки он оцепенел. Субару, у которого множество ожогов от солнечных лучей, сидит на подоконнике и рыдает, рядом с ним сидит окровавленная блондинка, спутавшиеся пряди, испачканный белый плед, который стал бледно-розового цвета, открытые стеклянные глаза, изо рта текла кровь, тело испачканное в мужском семени, но самое главное торчащий из груди серебряный клинок, принадлежавший сыну Кристы, которая в истерике просила родного сына об убийстве. — Ты убил её! — зарычал Аято, подлетел к Субару, ударил кулаком по лицу, лицо Субару впечаталось в окно, оставляя алые брызги, несколько зубов было выбито — А не из-за тебя ли она, так возжелала смерти? — спросил Субару, пылая огнем в разных глазах На шум сбежались всё братья, Канато молча унес девушку в свой мавзолей и продолжил её совершенствование, как идеальной куклы. Шёлковые светло-коричневые до поясницы с красными прядями волосы. На голове красовался ободок с золотыми шипами, а от него шла длинная фата. Рубиновые стекляшки смотрели на всё с безразличием. Дорогие золотые украшения с гранатами отлично смотрелись на девушке, оттеняя цвет её глаз. Пышное кроваво-красное платье, сетчатые рукава, сетчатый низ, прозрачный верх, от правого плеча, к левому боку внизу живота, шли прекрасные красные магнолии, с серебристыми шариками, что-то в виде росы. На тоненьких ножках надеты красные шпильки, на которых ей трудно было бы устоять, будь она жива. В одной руке был букет с искусственными красными розами. Другая рука была вытянута вперед, словно ждала поцелуя. Канато схватил руку куклы и коснулся своими губами фарфора. — Красный тебе так к лицу, ты моё величайшее творение! — сказал Канато, губы расплылись в улыбке до ушей — Убирайся! — грубо сказал Аято, держа в руке букет красных цветов гибискуса, цветки которого мирно лежали на плече — Я тебе её не отдам! — рявкнул Канато и бросил в Аято Тедди, после чего подобрал, отряхнул и ушел — Почему ты так смотришь на меня? Что я должен сделать, чтобы извиниться перед тобой! — кричал Аято, смотря в пустые карминовые стекляшки и бросил в лицо Юи букет, случайно в истерике задев её рукой, она падает, Аято вовремя успевает схватит её — Ты такая легкая и красивая... — прошептал Аято, солёные капли покапали на бескровное лицо Прижимая к себе куклу, Аято плакал, сначала он причинил ей боль, потом спас и снова боль, он чёртов кретин и это все знают Холодное сердце, словно Северный Ледовитый океан, со всех сторон сковано льдом, но что-то заставило эти льдинки треснуть и растаять, но всего лишь на мгновение, когда осознание происходящего начинало доходить. А из-за кого его ледяное сердце оттаяло и погрузилось в оттепель, правильно из-за обычной верующей девчушки, которая отчаянно бросала кресты, стараясь прогнать порождения тьмы, но это не помогало. Ему так нравилось дразнить её, видеть смущение, на ужасно милом личике, также видеть растерянность и страх, который проникал внутрь, удовлетворяя, закрытую на все замки « душу » вампира. Его ужасно бесил чужой запах на ней, прикосновения старших, а особенного младшего брата. Он готов был отдать за неё все, лишь бы она была с ним, и отдал, её жизнь... — Это всё из-за тебя. — в тишине раздается леденящий шепот Я обязательно подарю тебе сладкий сон, следующей ночью...