Один билет до...

      Рабочие будни (как, собственно, и выходные) Жоры Любимова не отличались особым разнообразием. Избитая и заезженная со всех сторон схема «Работа-дом-дом-работа» была для опера чем-то вроде брата-близнеца. И не просто близнеца, а, пожалуй, близнеца сиамского, ибо сопутствовала всей его незатейливой оперской жизни ежедневно и ежечасно. Если Жора не дежурил, то вечером после трудового дня он прощался с ребятами, иногда зацеплялся с ними за небольшой стаканчик беленькой, приходил домой, пил чай, читал книгу и засыпал до утра. До того момента, как надо было вновь просыпаться и идти на работу.       Обитая в комнате обычной питерской коммуналки, не очень-то и разойдешься в плане свободного времени, хотя, по большому счету, не в коммуналке было дело. Дело было в самой Жориной работе. После его обычного трудового дня не то чтобы чем-то посторонним заниматься, просто добраться до дома было лень. Но иногда все-таки Жора это делал. Для того, чтобы свернуть на почту и отправить открытку своей дочери, которая жила далеко от него вместе со своей матерью, с бывшей Жориной женой, с которой тот развелся уже давно. Или для того, чтобы просто прийти домой и нормально поспать, или для того, чтобы написать, наконец, нужные рапорта и заполнить протоколы, которые, к слову сказать, нужны были одному Егорову.       Сегодня Жора возвращался домой со службы как раз для того чтобы привести в порядок документы. Выпив с дежурившим Плаховым и остальными «фронтовые сто грамм», майор Любимов вышел из Управления и неспешным шагом побрел в сторону родного дома, где по нему уже скучали стены родной коммуналки. Добравшись, наконец, до двери своей парадной, Георгий Максимович с предвкушением спокойного вечера открыл дверь и вошел внутрь.       Лифт, как обычно, не работал. Пришлось идти пешком на 4 этаж. Преодолев 3 лестничных пролета, майору Любимову открылась весьма занятная и интересная картина. На подоконнике одного из коридорных окон сидела девушка, не обращая никакого внимания на окружающую ее обстановку. Жора никогда ее здесь раньше не видел, его профессиональная память позволяла утверждать это без лишних сомнений. Девушку немного потряхивало, лицо ее было обращено к окну. Вдруг Жора увидел такой знакомый для него по долгу службы блеск. Блеск лезвия. Нож это был или что-то еще, уже было не важно. Девушка, сидящая на подоконнике, занесла руку, в которой сверкало то самое лезвие, у себя перед горлом, но Жора, вовремя оценив ситуацию (профессионал, все-таки) и попытавшись воззвать, пусть и не совсем цензурно, к молодой особе, не нашел ничего лучше, чем со всей дури двинуть ей по затылку своей папкой с бумагами. После удара майора девушка, естественно, отключилась, так и не успев сотворить с собой нечто ужасное.       Любимов растерялся. Налицо был факт попытки самоубийства. Жора вроде как предотвратил самые негативные последствия, однако перед ним лежала бессознательная девушка.       - Ну, не оставлять же ее в коридоре, в самом деле, — пробормотал себе под нос Жора.       И в подтверждение своих слов решил, пока никто из соседей не видит, взвалить тело на себя и перенести к себе в комнату коммуналки.       Соседей по квартире, на радость Жоре, не оказалось. Жора аккуратно положил девушку на диван и прощупал пульс. Незнакомка дышала. Майор Любимов вновь растерялся. Какая-то дурацкая ситуация выходила. Позвонить врачам? И что сказать? Что она себя на тот свет отправить хотела? Тогда ее загребут в психушку, а там, как известно было Жоре не понаслышке, с людьми обходились не очень по-человечески. А тут вроде девушка нормальная. Майор проверил ее руки, следов от уколов не было. Георгию Максимовичу оставалось надеяться только на то, что приложил он ее не настолько сильно, чтобы было сотрясение. Рассудив трезво, он принял решение оставить ее у себя, пока та не очнется. Смочив полотенце холодной водной и положив его на лоб несчастной, майор вспомнил про рюкзак, который был при ней в момент этого пренеприятнейшего инцидента.       Не изменяя профессиональным привычкам, Жора Любимов, открыл его и принялся искать документы. Документы были на месте. Ничего необычного в содержимом рюкзака не было. Блокнот, небольшая косметичка, небольшой тряпичный пенал с пишущими принадлежностями, кошелек и паспорт.       Киселева Марина Дмитриевна. 19 лет. Не местная. Больше майор Любимов смотреть ничего не стал. Убрал документы обратно в рюкзак, и поставил его на пол рядом с диваном.       Что делать дальше Любимову было непонятно. А если начнет визжать, когда очнется? Подумает, что к себе затащил? Надо бы достать свои корочки и положить где-нибудь рядом, может они ее успокоят. Нож опер тоже убрал от греха подальше, мало ли чего она вздумает, когда глаза откроет.       Пока Георгий в совершенной растерянности рассуждал и принимал необходимые меры безопасности для себя и для девушки, та зашевелилась, наконец, и попыталась открыть глаза.       - О, ну слава богу, очухалась, — проскрипел Жора своим хриплым голосом. — Голова не кружится? Не тошнит?       Девушка медленно перевела взгляд на мужчину, сидящего перед ней, и поморщилась от боли.       - Болит жутко, — выдавила она. — Но не кружится. Не тошнит.       - Ну извините, барышня, времени не было вас понежнее ударить, — развел руками майор.       Девушка поднесла руку к шее и ощупала ее.       - Да жива ты, жива, — заверил ее Жора и по своему обыкновению начал ворчать. — Скажи спасибо, что лифт не работал, а то ты бы сейчас в другой компании время проводила, во главе с судмедэкспертом и моими коллегами. Подкинула бы мужикам работы.       Он вздохнул и посмотрел на лежащую. Вид у нее был не самый лучший. Глаза полуоткрыты, все еще заплаканные. На его реплики она не реагировала и молчала.       - Пить хочешь?       Она кивнула. Любимов налил стакан воды и помог ей подняться. Руки у нее все еще дрожали.       - Спасибо, — глухо выдавила, наконец, она из себя, выпив весь стакан и отдавая ему.       - Пожалуйста, — буркнул Жора. — На наркоманку ты не похожа, на зомбированного подростка тоже… Что, любовь несчастная?       Любимов и сам не понял, почему это спросил. В силу особенностей своего характера он злился. Он знал, что прав. Знал потому, что у него была дочь примерного одного возраста с девушкой, находившейся перед ним. Другие проблемы у девушек такого возраста редко когда бывают. Не без исключений, конечно же, но все же. Но несмотря на свою раздражительность, у майора Любимова где-то внутри всегда сжималось сердце, когда он видел нечто подобное, когда видел погибших девчонок, которым бы еще жить и жить, заводить семьи, радоваться жизни. А потом злился снова. Они с ребятами из отдела, не жалея своего времени и нервов, бегают по подвалам в поисках тех, кто эти жизни отнимает, а тут человек сам себя решает отправить на тот свет. Да еще и в коридорах жилого дома, на видном месте, да еще и в его доме.       Жора не заметил, как говорит все это вслух. Он вообще был довольно вспыльчив. Но, увидев, что девушка отвернулась от него, и почувствовав, что она снова начала плакать, остановился.       - Ладно, извини, Марин, — вздохнул он. — Работа нервная.       - Ты откуда мое имя знаешь? — повернула девушка свое заплаканное лицо к Любимову.       - Извини, по долгу службы подглядел твои документы, — ответил Жора и показал в отместку свое удостоверение майора главка.       - Зашибись, попала, — выдохнула девушка и снова схватилась за голову.       - Болит еще? Давай полотенце заново намочу, свеженькое будет.       Марина отдала ему полотенце и снова легла. Сил не было. Ни физических, ни моральных. Ее недавнее намерение свести счеты с жизнью сейчас казалось ей каким-то далеким сном. Причина, по которой она решилась на этот шаг, была угадана майором Любимовым абсолютно верно. Но и об этом думать не хотелось. Ничего не хотелось. Вообще.       Она окинула взглядом комнату, насколько это позволяло ее состояние. Высокий потолок, старая мебель, стол у окна, графин, стакан, стулья, телевизор в углу, шкаф. Самая обычная питерская комната. Самое необычное, что было в ней, это, пожалуй, яркие корочки удостоверения Жоры, сверкающие на столе ярким пламенем, как звезда на кремлевской елке. Георгий вернулся с обновленным полотенцем, хотел отдать его в руки Марине, но замешкался и все-таки сам положил его ей на голову.       - Ты как? — спросил он. — Скорую вызвать может?       - Не надо, — ответила Марина, и хотела сказать что-то еще, но Жора быстро перебил ее.       - Ну ты тогда отдыхай, не беспокойся, а я поработаю посижу. Если что нужно будет, обращайся, — прохрипел Любимов. – Да, меня Георгием зовут…Максимычем…       - А можно просто Жорой? Уж больно долго выговаривать, — девушка хихикнула. Первый раз за все время.       - Ага, — немного смутившись, кивнул он, и, взяв папку с документами, сел за стол.       Марина, невольно улыбаясь в душе, наблюдала за Любимовым. Она находила его поведение немного забавным. Вернее, забавным было даже не его поведение, а сочетание того, кого она видела перед собой, и его привычек. Действительно, хриплый голос Жоры, его черная окладистая борода и черные же волосы, далеко не хрупкое телосложение выставляли его во вполне внушительном свете. По крайней мере, взглянув на него, можно было понять, что этот человек, как минимум, силен, мужественен и серьезен. Стоит отметить, что эти качества действительно имели место быть, однако же всю брутальность Жориного образа перечеркивали его добрые голубые глаза. Ну, и, конечно же, эта его некоторая неловкость в общении с девушкой. Любимов давно был в разводе со своей женой и жил один. Новой семьи не получилось, а контингент, с которым он общался практически изо дня в день, в основном составляли либо какие-нибудь серьезные люди, попросту говоря, шишки, либо, напротив, какие-нибудь маргиналы, любезничать с которыми совершенно не имело смысла.       - Жора, так ты мент? — ляпнула Марина, когда тот писал очередной протокол. Любимов от неожиданности и прямолинейности аж поперхнулся.       - Ну ты бы меня еще мусором назвала, — возмутился майор. – Да, мент я, и, заметь, допросов тебе не устраиваю, хотя надо бы по-хорошему. Кто вас, женщин, знает, что у вас на уме?       - Извини, — слабовато улыбнулась девушка. — Я это слово употребляю исключительно с уважительной окраской, правда. Я только не полностью прочитала в корочках твоих, ты в каком подразделении?       - Убойный отдел, — буркнул Жора.       - Ого, круто, — восхитилась Марина и села на диване.       - Я бы поспорил, — продолжал ворчать опер.       - Я тоже когда-то хотела, — сказала Марина. — Книжек начиталась и насмотрелась фильмов. Правда, потом все эти мечты вытеснили заботы поощутимее.       И девушка просто на одном дыхании рассказала Любимову обо всем, что происходило с ней в последнее время. Она рассказала как приехала в Питер, снимала комнату, спустя какое-то время познакомилась с одним молодым человеком и влюбилась. Он был лет на 7 ее старше. Они повстречались совсем недолго, и он предложил ей переехать к нему. И первое время все было, как в красивой сказке, пока, наконец, не выяснилось, что этот молодой человек женат и просто решил отдохнуть от семейной жизни. Еще и жена его обо всем узнала и устроила грандиозный скандал, приехала прямо туда, где жили он и Марина. Сначала он попал под раздачу, потом досталось немного и Марине. Банальная и типичная истории для дурочки ее возраста.       - В общем, я просто рюкзак взяла и ушла, а они там еще друг с другом разбирались, — не совсем жизнерадостно подытожила девушка. — Комплект ключей где-то по дороге выбросила куда-то. Нож вот всегда с собой ношу, привычка с родного города осталась… Домой возвращаться тоже не хочу. Родители знают, что я с ним жила, вернее, сейчас думают, что живу до сих пор. Мы с мамой по телефону очень сильно поругались по этому поводу, она категорически против этого была. А я и слушать ничего не хотела. Любовь же…       Марина хмыкнула и замолчала.       - Так тебе идти теперь, что ли, некуда? — спросил Жора. Он давно уже забыл о протоколах.       - Ну, получается так, — пожала плечами девушка. — Есть немного денег. Если поискать хорошо, думаю можно на первое время угол какой-нибудь снять.       - Слушай, не, как минимум дня три отсидишься здесь, — подумав немного, сказал Любимов. — Мало ли сколько ты искать будешь? А тут хоть крыша над головой будет. И потом, ты извини, конечно, но я что-то не уверен, что тебе в голову опять не придет какая-нибудь гениальная мысль отправиться на тот свет. Я таких, как ты, знаешь сколько в своей жизни встречал? Так что останешься пока тут. Я на полу посплю.       Марина тяжело вздохнула.       - Жор, спасибо, конечно, но я…       - Никаких разговоров, я сказал! — раздраженно перебил ее майор.       - Ладно…Спасибо, — девушка решила не возражать.       - Не за что, — ответил Любимов. — Есть хочешь?       - Да нет, не особо…       - Давай хоть чаю попьем, — предложил опер. — Сейчас сделаю с бутербродами.       Он отправился на кухню и закрыл за собой дверь в комнату, чтобы никто из соседей не увидел Марину. Ему было немного неловко и перед Мариной, и перед соседями, ведь он всегда жил один. Нужно было срочно что-то придумывать. Через некоторое время он вернулся с чашками, а затем принес тарелку с бутербродами и горячий чайник.       - Милости прошу, — сказал он, наливая кипяток. Марина поднялась с дивана и села за стол. — В общем, Марин, человек я одинокий, поэтому пойми меня правильно…       Жора краснел и не знал как правильно сказать то, о чем он, собственно, хотел сказать.       - Как видишь, живу в коммуналке, соседей много…иии… В общем, если что, то….       - То я какая-нибудь свидетельница особо важная, которой требуется защита и которая проходит по особо важному делу, — улыбнулась Марина.       Жора нервно выдохнул.       - Молодец, не зря книжки читала раньше, — согласился он. — Так и буду всем соседям говорить.       На том и порешили. Вечер близился к своему концу и вот-вот должен был перетечь в ночь. Близилось, так сказать время отбоя. Жора вытащил откуда-то из-под дивана старый матрас, нашел еще одну подушку и достал покрывало. Спать было на чем.       - Ванная прямо по коридору, — пробормотал Жора. — Туалет там же. Но сейчас соседи все дома…Хотя в общем, если нужно, можешь идти сейчас, а можешь и завтра, все равно днем никого не бывает, все работают. Девушка тихонько хихикнула.       - Все завтра, — успокоила она его.       - Ну как хочешь, — прохрипел он. — Тебе переодеться нужно? А, у тебя же из вещей с собой ничего нет…Могу предложить свою футболку и треники. Ну, чистые, естественно.       - Спасибо, футболки хватит, — снова хихикнула Марина.       Любимов достал из шкафа чистую футболку и предал ей.       - Ты переодевайся, а я покурю схожу, — оповестил он ее и вышел из комнаты.       Через некоторое время раздался неуверенный стук в дверь.       - Да, — откликнулась Марина. — Она уже давно лежала под одеялом и уже даже начала засыпать.       Жора вошел и закрыл за собой дверь на замок.       - Ну все, соседи предупреждены, — выдохнул он. — Завтра проснешься, захочешь поесть, пройдешь на кухню. Холодильник на всех один. Все, что на средней полке – мое, можешь смело брать. Посуда общая.       - Хорошо, — отозвалась девушка и, немного помолчав, сказала. – Жор, спасибо за все. Извини, что проблем доставила.       - Да чего там, — ответил Любимов смущенно. — Спокойной ночи.       - Спокойной.       Через несколько минут Марина уснула сном младенца, а майор Главка Георгий Любимов не сомкнул глаз почти до самого утра. Он лежал на левом боку, подложив руки себе под лицо и думал. Думал о том, что он так и не дописал бумаги, думал как сейчас дела у его Кати, у дочери, думал о том, что сегодня произошло. Как следствие, крепко уснул он только часам к пяти утра. В семь часов надо было вставать.       Будильников Жора не заводил. Годами выработанная привычка просыпаться рано все делала сама. Но сегодня привычка дала сбой.       Марина проснулась примерно около девяти часов. Увидев Жору, который до сих пор спал, она пришла в замешательство. Вроде бы не выходной день, чтобы спать так долго. А, может, у него просто сегодня ночное дежурство, поэтому он сейчас спит? Тогда зачем бы он занимался своими документами вчера вечером? Нет, надо было разбудить его. Хотя бы на всякий случай.       - Эй, Жора, — осторожно толкнула она его. — Жора, тебе нужно на работу? Время уже около девяти.       Любимов резко открыл глаза.       - Как около девяти? — спросил он.       - Ну, вон, посмотри на часы, — показала девушка на циферблат стоящих на столе часов.       Майор Любимов подорвался как ошпаренный. Через несколько минут, наспех попрощавшись с Мариной, он выбежал из дома. Вслед за его выходом, буквально минут через десять, в коммуналке, где жил Любимов, раздался телефонный звонок.       Марина сначала не хотела брать трубку, надеясь на то, что это сделают соседи. Но из соседей уже никого не было, поэтому она заставила себя подойти к аппарату, висевшему на стене.       - Алло? — неуверенно произнесла она.       - Ээээ… — раздался в трубке довольно приятный, но сбитый с толку мужской голос. — Здравствуйте. А могу ли я услышать Георгия Максимовича?       - А он уже ушел на работу, минут десять назад, — простодушно ответила Марина.       - Спасибо большое, — вежливо ответил голос в трубке.       В это же самое время обладатель этого голоса повесил трубку и, придал своему лицу многозначительный вид.       - Игорь, ну что там? Где Жора? — спросил коллегу Вася. Вася Рогов. Еще один опер из бригады, в которой трудился Любимов.       - Сказали, уже на работу выдвинулся, — задумчиво и плохо скрывая улыбку, ответил Игорь Плахов, тот самый обладатель приятного голоса, капитан уголовного розыска.       - А ты чего такой загадочный-то? — спросил Макс Виригин, еще один опер-коллега.       - А так, пока ничего, коллеги, — хитро улыбнулся Плахов. – Но, по-моему наш Георгий Максимович что-то от нас скрывает.       Через двадцать минут дверь рабочего кабинета распахнулась, и в него влетел запыхавшийся Любимов.       - Здорово, мужики, — поздоровался он с ребятами. — Я ничего не пропустил?       - Нет, — вкрадчиво ответил Игорь. — Шишкин решил сходку сегодня утром не проводить, куда-то там ему ехать надо, Егоров пока не активен.       - Фух, — выдохнул Жора и выложил на стол те самые документы, с которыми так вчера и не разобрался. — Ну слава богу, успею протоколы заполнить.       - Так ты же вчера их домой брал вроде бы, — выпалил Вася, протирая свое табельное.       - Да не успел, — уклончиво ответил майор Любимов.       - Жора? Жор? — позвал его Игорь, все еще загадочно улыбаясь. — А ты чего вчера вечером делал?       - Что-что, — занервничал Любимов, — с соседом засиделись, заговорились…       - Ммм, - промычал Плахов, не переставая смотреть на Любимова и улыбаться. — С Николаичем, что ли? А это не он ли нам сказал сегодня по телефону, что ты уже на работу убежал? Жор, а чего это у Николаича голос так резко поменялся? Молодой такой стал и почему-то женский. Главное, не как у Любовь Николаевны, старушечий, и не как у тети Лены, прокуренный, а такой миленький вполне голосок.       Рогов и Виригин оторвали взгляды от своих столов и вопросительно посмотрели на Любимова. Жора понял, что прокололся по полной.       - Жора? — изумился Вася. — Ты что, женщину, наконец, себе нашел?       Вася всегда говорил все, что думал, напрямую.       - Да ладно, что, правда, что ли? — улыбнулся Виригин.       - Мужики, тут такое дело…, — Любимов попытался сказать что-то внятное, но на него посыпались бесчисленные вопросы коллег-оперов, и он снова вспылил. — Да ну вас нахрен, кони педальные! Лишь бы поржать только!       - Ладно-ладно, Жор, — примирительно сказал Макс. – Все, мы не будем больше. Рассказывай, что произошло.       Из всех коллег-оперов Макс Виригин отличался самой большой тактичностью и воспитанностью. Наверное потому, что был самым старшим. Или потому, что был самым опытным семьянином. А может по обеим причинам сразу.       - Ну, в общем, иду я вчера домой, — вздохнув, начал Жора. — Лифт опять не работал, я стал пешком подниматься… И Любимов рассказал друзьям о том, что вчера произошло. Те хоть и были знатными зубоскалами, но он знал, что им можно довериться, они не один год были в общей упряжке и через многое прошли вместе за время службы в органах.       - Вот так как-то, — подытожил майор Любимов. – Ну, не оставлять же ее на улице.       Игорь сидел за своим столом, подперев лицо ладонью, улыбаясь и мечтательно закатив глаза к потолку.       - Эх, Жорик…Он спас ее от беспросветной тьмы и смерти, вдохнул в нее жизнь, и они влюбились друг в друга с первого взгляда, — мечтательно произнес Плаха. — Как в классических романах.       - Игорь, не буди во мне крокодила, — проворчал Любимов.       - Все, Жор, извини, больше не буду, честно, — извинился Игорь, но все еще улыбался.       Тем временем Марина стояла под струями прохладной воды в душе и переосмысливала свой вчерашний поступок. Зачем вообще она решилась на такое? Что на нее нашло? Как можно было до этого вообще додуматься? Сейчас, когда все было позади, она никак не могла себя понять. Хотя в тот момент уход от всего, в том числе и от жизни, казался ей самым верным способом.       Но что теперь? Не может же она все время оставаться здесь, в Жориной квартире. Он и так живет в коммуналке, а тут еще она свалилась как снег на голову. Надо было срочно что-то делать со своей жизнью. Или возвращаться домой. Но дома не лады с родителями, да и деньги на билет нужны, а денег не столь уж и много осталось. Значит, решила Марина, нужно найти хоть какую-нибудь работу. Газету, стоит купить газету, где печатают объявления. На этой мысли девушка и остановилась.       Попив утреннего чая и обсохнув после освежающего тело и дух душа, девушка уже хотела было выпорхнуть из квартиры, но поняла, что у нее нет ключей, никаких. А оставлять комнату и квартиру Любимова без присмотра никак было нельзя. Марина теперь была обязана этому человеку, она понимала это абсолютно четко. Если бы не он, ее кратковременное отчаяние обернулось бы для нее и ее близких большой трагедией. И вряд ли есть цена, которой можно было бы отплатить Любимову за то, что он так вовремя возвращался с работы. Марина думала именно так. И переубедить ее не смог бы никто на свете. Пришлось остаться дома.       Жора был в бегах весь день. В принципе, он каждый день бывал в бегах весь день, но сегодня его бегам мешала одна мелочь. Он все время вспоминал про Марину и думал о том, как бы она не решилась на продолжение вчерашней одноактной пьесы.       Около часов четырех у Жоры, наконец, появилось немного свободного времени, и первое, что он сделал, вернувшись с Роговым с очередного разъезда, это набрал на служебном телефоне свой домашний номер. Марина в это время стирала под краном свои вещи, и поэтому телефонный звонок услышала не сразу. Жора, пока насчитал 5 гудков, покрылся холодным потом.       - Алло? — сняла Марина трубку. У Любимова отлегло от сердца.       - Привет, — выдохнул он. — Это я, Любимов.       - Привет, Жор. Извини, я трубку подняла, пока дома нет никого, — виновато начала она.       - Да нет, правильно сделала, — успокоил ее опер. — Я же предупредил соседей о тебе, так что можешь смело себя вести как полноправный житель нашего коммунального гнезда. Все нормально?       - Да, все хорошо, — улыбнулась Марина. — Я просто немного постираться решила, из-за крана звонка не слышала. Не переживай, я не собираюсь повторять вчерашний фокус, я обещаю. Я сегодня на все это со стороны посмотрела…Теперь вспоминать стыдно.       - Я понял, — кивнул Жора. Он старался разговаривать с девушкой в присутствии коллег как можно ровнее, чтобы не выдавать своего волнения и чтобы вновь не начали зубоскалить. — Слушай, я же про ключи совсем забыл. Оставил тебя там взаперти, как узника. Я, может, в наших краях проезжать буду, так я забегу принесу, а то что ты дома-то сидеть будешь, как на привязи? Или кого-нибудь из ребят попрошу, они заскочат.       - Было бы неплохо, — согласилась Марина. — Но если все-таки не получится, то ничего страшного, тебя дождусь.       - Угу, — хрипнул Любимов. — Пока.       Плахов весь день не стирал с лица улыбку. Его редко когда можно было застать в таком настроении. Свалившееся на голову Жоры Любимова недоразумение все больше и больше забавляло и радовало капитана. Радовало, потому что в самом Любимове тоже что-то переключилось, перещелкнуло. В этом сошлись все без исключения коллеги майора.       - Жора, а мне как раз надо в сторону твоего дома, — словно испытывая терпение коллеги, сказал Плахов. — Барабан мой там недалеко меня ждать будет.       - И что?       - Ну, ты же хотел ключи девушке передать, а то она там взаперти сидит, бедняжка.       - Слушай, Игорёк, кончай хохмить на эту тему, а? — поморщился Жора. — Она ж почти как Катька моя…       - Майор Любимов, покорнейше прошу прощения, настроение сегодня какое-то такое, — примирительно сказал Игорь, хлопнув себя ладонью по груди. — Успокойся, Жор, понимаю, что она как твоя дочь почти, но ведь не дочь она тебе. Кто знает, может под ее чутким крылышком растает сердце сурового русского офицера майора уголовного розыска Любимова…Ну, или наоборот.       Жора отбросил в сторону ручку и уставился на Плахова испепеляющим взглядом.       - Ключи даешь? — протянул ладонь Игорь, улыбаясь.       - На, и катись уже ко всем чертям, — Любимов положил ключи Плахову и вздохнул. — Я предупрежу, что ты зайдешь.       - Хорошо, Жор, — кивнул коллега. — Извини за мои шутки, с меня пиво.       - Э, а мне? — оживился Вася.       - А твоему моральному ущербу, Вась, я сегодня никакой угрозы не представлял, — ответил Игорь и, накинув куртку, выпорхнул из кабинета.       - Жор, а все-таки…, — Рогов хотел что-то спросить, но Любимов его перебил.       - Еще реплика про Марину, и я — крокодил!       На этом моменте шутки подобного рода исчерпались. Коллеги Любимова не сомневались, что Жора серьезно относится к таким вещам, как самоубийство, понимали его беспокойство. Понимали, потому что знали, что его дочь как-то раз тоже чуть не покончила с собой. Любимову повезло, что он тогда успел вовремя. Скорая вовремя откачала Катю, иначе трагического конца было бы не избежать. Катя тогда наглоталась таблеток.       До конца рабочего дня Жора теперь работал спокойно. Вел себя как обычно, то насмехаясь над открывшимися обстоятельствами, то переваривая в себе самые необычные преступные комбинации. Но вот, наконец, рабочий день кончился, дежурным сегодня был Вася.       - Жор, нам по пути, — сказал Игорь, набрасывая на себя куртку.       - Игорь, вот объясни мне, какого лешего тебе по пути со мной, когда ни разу раньше этого не было? — с подозрением спросил Жора, внимательно смотря на коллегу.       - Ну ты что, мне просто барабан мой кое-чего не донес, — пожал плечами. — Кстати, ключи были переданы безо всяких эксцессов.       - Спасибо, Игорек, — отозвался Жора.       Вскоре отдел опустел, в нем остался один Вася, которому выпала злая участь дежурства.       Любимов вновь побрел домой пешком, так как его машина была в ремонте вот уже какие сутки. Плахов увязался за ним.       - Жор, ну, а если серьезно, — начал Игорь. — Дальше-то что?       - Не знаю, Игорь, — вздохнул Жора и, немного, помолчав, ответил. — Пусть пока у меня поживет. Все равно идти некуда ей. Надо будет ее Ромео еще найти, я с ним поговорю.       - Как обычно поговоришь? — спросил Плахов.       - Угу, — кивнул Жора.       - Не переборщи только, — хохотнул Плахов.       Вскоре после этого Любимов и Игорь разошлись по разные стороны. Переступив порог родного дома, Жора нехило припустил, сам не понимая, зачем он это делает. Позвонив в родную дверь и немного подождав, он дождался открытия двери Мариной.       - Привет, — улыбнулся и прохрипел он.       - Привет, — улыбнулась девушка. — Не думала, что вы, опера, так долго работаете. А я тут картошки пожарила. Будешь есть?       - Да! — выпалил Жора. Он был голоден, как черт. Да и к тому же не ожидал, что Марина что-либо приготовит. Прошло около часа перед тем, как Любимов вернулся в комнату и принес две пустых кружки с чайными пакетиками.       - Ты сама-то ужинала? — спросил он.       - Конечно, — ответила Марина. — Пару часов назад.       - Тогда давай садись тоже, — скомандовал Жора, не дав ей больше ничего сказать.       Через некоторое время они вдвоем сидели в комнате Жоры за столом и уплетали ужин.       - Плахов заходил? — поинтересовался Любимов.       - Да, он передал ключи. Он с тобой работает? Забавный такой, — улыбалась Марина.       - Ага, коллега мой, — подтвердил Жора. — Капитан…Хороший парень…Ну так…как день прошел?       - Неплохо. Приметила подработку кое-какую, — сказала Марина. — Завтра пойду узнавать. Можешь завтра оставить мне ключи?       - Конечно, — неловко ответил Любимов. — Это…Спасибо за ужин, очень вкусно.       - На здоровье…Жор, можно я у тебя немного еще поживу?       - Да о чем разговор? Могла бы и не спрашивать….Конечно можно, — Жора смущенно ковырял вилкой в картошке.       - Я недолго, — заверила Марина мужчину. — Немного подработаю только, чтобы деньги появились, а потом съеду…       - Да не торопись ты, — возразил Любимов. — Мне-то какая разница? Живи себе спокойно.       - Спасибо, — слабо улыбнулась Марина и поднялась, чтобы поставить чай.       - Я чай сам поставлю, — опередил ее майор, поднялся и пошел на кухню.       Через несколько минут эти двое уплетали за обе щеки варенье, которым их угостила соседка Жоры Любовь Николаевна, и запивали его горячим свежим чаем.       - Слушай, а у тебя родители кто? — спросил вдруг Любимов у девушки.       - Мама — самый обычный бухгалтер, папа…папа на речном флоте мотористом трудится, — вздохнула Марина. Воспоминание о родителях всколыхнуло в ней какое-то странное состояние, давно забытое и неуместное. — Я как-то раз ходила с ним в рейс за какой-то баржей. Не помню почти ничего. Единственное, что запомнила из той поездки, это как чайки дрались из-за рыбы, когда у нас была стоянка… Так забавно было…       Любимов улыбнулся. Наверное, ему представилась картина, как птицы дерутся из-за одной-единственной рыбешки.       - Марин, я дежурю завтра, поэтому, если что вдруг, не теряй, — вдруг сказал Жора, сам не зная зачем.       - Хорошо, — кивнула девушка и принялась убирать со стола тарелки, оставшиеся от ужина.       - Да я помою посуду, — Любимов хотел все сделать сам, но тут Марина уступать не желала.       - Не дам, — возразила она. — Не мужское это дело — посуду мыть. Должна же от меня быть хоть какая-то польза.       - Слушай, что ты как крепостная? — буркнул Любимов раздраженно.       - Ничего подобного, — возразила Марина. — Не могу по-другому, уж извини, не привыкла.       - Ай, — отмахнулся Жора. — Как хочешь.       Он уселся на стул и включил телевизор, а Марина, довольная тем, что долго препираться не пришлось, отправилась на кухню с посудой.       Там спокойно копошилась Любовь Николаевна, что-то помешивая в маленькой заскорузлой кастрюльке на плите. Увидев девушку, она немножко оживилась.       - Мариночка, ну ты как? — проскрипела старушка.       - Спасибо, Любовь Николаевна, все хорошо.       - Не страшно тебе?       Марина даже не сразу сообразила, почему ей должно быть страшно, но все-таки поняла что имеет в виду соседка. Легенда. Она ведь свидетельница. Главное, чтобы бабуля сейчас не начала расспрашивать об обстоятельствах, а то может случиться конфуз. Ведь деталей они с Любимовым не обговаривали. Но, видимо, Любовь Николаевна имела представление о принципах Жориной работы, поэтому более подробных вопросов не последовало. Марина призналась, что ей, конечно же, страшновато, но она уверена, что все кончится благополучно.       - Дай бог, дай бог, — кивнула старушка. — Ну ничего, ты сильно не переживай. Жора поможет. Ты его не бойся, он добрый.       - Да, — улыбнулась Марина. — Ворчливый только немного.       Интересно, как бы реагировала Любовь Николаевна, если бы узнала, что на самом деле произошло с ней, с Мариной? Марина не любила говорить неправду, другу ли, знакомому ли — без разницы. Но раз уж сама наломала дров, и тебе вызвался помочь человек, то можно было и отодвинуть в сторону свои принципы, хотя бы просто для того, чтобы никого не подставлять.       Марина попрощалась с соседкой и вернулась в комнату. Любимов смотрел выпуск криминальных новостей.       - Слушай, ну у тебя же на работе этой чернухи как у дурака фантиков. Зачем смотреть на все это еще и по ящику? — спросила девушка, опускаясь на диван.       - Привычка, — почесав затылок и пожав плечами ответил Жора. — Зато я примерно знаю о чем завтра будет гундеть Шишкин на сходке.       - Слушай, расскажи что-нибудь про службу свою, а? — попросила Марина. — Мне всегда было интересно как опера работают.       - Да чего рассказать-то? — Жора растерялся. Интересно, подумал он, а его вообще когда-нибудь кто-нибудь спрашивал о том, как работают опера.       - Ну, у вас же там не только плохое происходит, — улыбнулась девушка. — Что-то ведь и интересное бывает, хорошее. Вот просто расскажи, что хорошего помнишь, что связано с твоей работой.       - Ну уж точно не про зарплату будет речь, — прохрипел Жора и задумался.       Оказывается, в его памяти действительно было много хороших воспоминаний, связанных с работой. Вернее, даже не с самой работой, а с коллегами, которые были для него второй семьей. Или можно даже сказать, что первой, потому что своей семьи у Жоры не было вот уже сколько лет. Он не стал говорить именно об этом, не нужно это было. Марина слушала его рассказы о Плахове, Рогове и остальных, смеялась или молчала. Ей понравилось то, как Жора отзывается о коллегах.       - Да, слушай, Марин, — Жора вспомнил, что именно коллегам он рассказал всю правду о ней. — Мне ребятам сказать пришлось все как есть…Ну ты не переживай, я им как себе доверяю, они народ понимающий, сама знаешь чего только не нагляделись за годы службы.       Марина снова тихонько хихикнула.       - Правильно Любовь Николаевна сказала, — кивнула она головой. — Добрый ты. И честный.       Жора немного смутился, но всеми силами старался этого не показывать. Ну никак, никак он не мог привыкнуть к такому общению. Слишком долго он вот так не общался, просто. Вернее, просто так он, конечно, общался, но все равно не так, как сейчас.       - Баба Люба наговорит сейчас, ага, — буркнул он. — Так все, комендантский час. Пора баиньки. Тебе завтра ко скольки идти?       - В любое время сказали можно. Пойду после того как ты на работу уйдешь. Чтобы спокойно закрыть дверь ключом, — пожала она плечами.       - Угу, ладно. Слушай, а как зовут того…Ну, по чьей милости все вот это произошло?       - А тебе зачем? — удивилась Марина.       - Просто интересно, — уклончиво ответил Любимов. — Вдруг он кроме своего аморального поведения еще чем-нибудь нехорошим промышляет.       Профессиональные уловки опера поймали девушку на крючок. Она и не думала рассказывать Жоре о том человеке ничего, кроме того, что уже и так рассказала, и уж тем более она не хотела, чтобы все это выглядело так, словно она жалуется. Да и вообще она не хотела об этом человеке даже думать, просто выбросить поскорее его из головы, забыть навсегда и сделать вид, что его не было в ее жизни совсем.       Но истории рассказанные Жорой до этого, не давали Марине покоя. Ей действительно начало казаться, что вдруг он в самом деле «чем-нибудь нехорошим промышляет». Квартиру, где они жили вместе, он снимал специально, чтобы не показывать ту, в которой он жил с женой и детьми. А ведь для того, чтобы снять жилье, уж тем более целую квартиру, деньги нужны немалые.       Девушка нахмурилась и долго смотрела на опера.       - Понять не могу: то ли ты действительно его поверить на наличие криминала хочешь, то ли что-то еще придумал.       - Ну, а ты как хотела? — развел руками Жора. — Я же все-таки страж порядка и законности. Вдруг он вообще чего-нибудь на нашей земле натворил. Мы тогда палку лишнюю срубим, нашему отделу не помешает.       На лице Любимова в этот раз не дрогнул ни один мускул. Наоборот, его ясные голубые глаза заставили Марину поверить в правдивость и кристальную честность его профессиональных намерений.       - Ладно, но это исключительно из уважения к твоей профессии, — сдалась девушка. — Может у него и правда рыльце в пушку… Синявин Олег…Отчество вроде Михайлович, если не ошибаюсь, мне как-то не до отчества было…Жили мы на Большой Пушкарской, двадцать пять, он там квартиру снимал. Хотя сейчас, скорее всего, его там уже нет. Это в принципе все, что я о нем знаю.       Марина увидела сейчас всю свою глупость, как на ладони. Она действительно ничего больше не знала о человеке, с которым жила. И ей снова стало обидно. Обидно на столько, что к горлу подступил ком и заблестели глаза.       Жора растерялся. И вместе с этим возненавидел этого Синявина еще больше. Захотелось пару раз двинуть ему по физиономии прямо сейчас, жаль того не было под горячей Жориной рукой.       - Ну тихо, тихо, Марин, — Любимов неловко обнял девушку одной рукой и легонько похлопал ее по спине. Что говорят в таких случаях? Жора не знал. Забыл. — Не переживай…       - Это же надо такой дурой быть, — Марина словно хотела себя морально добить.       - Ну перестань, — Жора погладил ее по голове. — Вы же, женщины, существа эмоциональные, это нормально…Все же хорошо закончилось…пока что…       Марина замолчала.       - Что, что-то не так говорю, да? — спросил Жора.       Вместо всхлипов послышалось слабенькое хихиканье.       - Смешной ты, — Марина начала успокаиваться. — Спасибо тебе, не знаю, что было бы, если бы не ты.       Больше о неприятном случае не вспоминали. Жора даже записывать координаты Синявина не стал, и так запомнил. Оставалось его найти по базе данных и нанести визит вежливости. Только Жора еще не придумал как. Банально прийти и набить морду было нельзя. Нужно было что-то другое. Но сначала надо узнать о том, чем он вообще занимается, а уж потом придумывать план мести.       Рабочие будни потекли в обычном русле. Жора выискивал преступников, не забывая и о Синявине, Марина устроилась работать на почту. Ей оставалось только немного подзаработать.       Любимов был рад тому, что девушка теперь была трудоустроена. И вообще был рад тому, что она начала забывать обо всем том дерьме, которое с ней произошло. Сам Любимов тоже не терял времени. Оказалось, его профессиональное чутье его не подвело. Он выяснил, что это самый Синявин не так уж прост, как казалось на самом деле. Когда-то давно он испачкал таки свою репутацию в не очень хорошей статье. Привлекался за хранение наркотиков, но каким-то образом выкрутился. Жоре больше ничего знать и не надо было.       - Слушай, Игорек, — подозвал как-то раз Любимов коллегу. — Ты мне друг?       Плахов улыбнулся и попытался по глазам Любимова прочитать, чего же он от него хочет.       - Друг, Жор, — согласился он. — Но если что, денег нет.       - Мне и не нужно, — отмахнулся Жора, докуривая сигарету. — Тут прогуляться до одного голубя надо. Уму-разуму научить. Он когда-то привлекался по наркоте, сейчас вроде чистенький, но уж очень борзый.       - Что за персонаж? — внимательно глядя на Любимова, спросил Игорь.       - Ну…Ведет себя плохо, понимаешь? — постарался ответить Жора как можно более непринужденно.       - Уж не обидчик ли это Марины? — ехидно улыбнулся капитан, за что мгновенно получил порцию испепеляющего взора.       - Какая разница? — проворчал Любимов. — Поможешь?       - Да конечно, Жор, о чем разговор? — улыбнулся Игорь. Все он понимал.       - Наведаемся к нему завтра, ладно? Разыграем что-нибудь посерьезнее?       - Договорились, — кивнул Плахов. — Пошел я репетировать пламенные речи.       - Иди уже, — отмахнулся Жора.       С тех пор, как Марина устроилась на работу, прошло уже недели две. Убойный отдел, в котором трудился майор Любимов, обсуждал возможность совместного времяпрепровождения в лесном массиве по случаю окончания осени. Зима была не за горами, поэтому выезд на шашлыки напрашивался сам собой.       - Ну что там, как дела на почтовой службе? — поинтересовался Любимов у Марины, в очередной раз вернувшись с работы и уплетая заботливо приготовленную ею пищу.       - Все хорошо, ничего необычного, — улыбнулась Марина. — Правда, нечего рассказывать.       - Слушай, у нас мужики с отдела хотят на шашлыки выехать в выходные. Поедешь с нами? — предложил Любимов. — Никого лишнего только наши ребята-опера.       - Серьезно? — обрадовалась девушка. — Поеду конечно! Познакомлюсь хоть со всеми вашими. Интересно же!       - Ну вот и хорошо, — улыбнулся Жора. — Плахова ты уже знаешь.       - Классно…Спасибо тебе, Жор.       - Ну не начинай опять, ладно? — Жоре было не очень ловко за то, что эта девушка так часто говорит ему спасибо. Просто потому, что он не любил всей этой канители.       - Как скажешь, — не стала возражать девушка. — Слушай, а что там с Олегом? Ну, помнишь, ты хотел проверить…       - Ах да, Олег! — щелкнул пальцами Любимов. –Ну, там практически все нормально. Единственное, что есть в его биографии сомнительного — это то, что он несколько лет назад попадал в поле зрение органов за хранение наркотиков. Сейчас он почти что законопослушный бизнесмен. Козёл только. Майонезный. Как наш Вася говорит.       Любимов не стал говорить о том, что они с Плаховым все-таки нанесли ему визит. Умолчал и о том, что визит этот выглядел как самая настоящая операция (на самом деле — комедия, умело разыгранная двумя операми), в ходе которой Жора, естественно, не преминул двинуть разок-другой по физиономии Синявину. Майор здраво рассудил, что обо всем этом девушке знать необязательно.       - Даже так? Вот мразь, — высказалась девушка. Жора испугался, что она снова не справится с собой и начнет плакать, но ничего подобного не последовало.       - Ты не волнуйся, он теперь под нашим наблюдением, — успокоил ее Любимов. — А у нас не забалуешь.       - Верю, — хихикнула девушка. — Так когда там у нас шашлыки?       - В субботу.       - Отлично. У меня тоже выходной. Надо будет чего-нибудь сообразить вкусного.       - Успеешь еще, — протянул Жора. — Марин…Знаешь что? Надо тебе родителям позвонить.       - Зачем? — удивилась Марина.       - Чтобы они знали, что у тебя все с ним кончено.       - Да какая разница, Жор? Сам факт того, что у нас с ним что-то было, теперь никуда не денешь. Не будут со мной родители разговаривать.       - Ну, это родители все-таки, — возразил Жора. — Нельзя с ними так обходиться.       - Ты что, воспитывать меня вздумал? — нахмурилась Марина.       - Воспитывать — не воспитывать, а успокоить их надо, — не унимался Жора. — Сегодня поздно уже, завтра позвонишь. Я днем как раз дома буду. И соседей не будет, чтобы не слышал никто.       - Жор…       - Все, никаких разговоров, — железно отрезал Любимов.       Марина была бы рада возразить, но осознание того, что она обязана этому человеку жизнью, ее не покидало.       Легла спать девушка тоже с мыслями о родителях.       Это был один из тех дней, когда не очень-то хотелось просыпаться. Впрочем, Марина и так спала дольше обычного. Жора встал раньше и пожарил яичницу.       - С добрым утром, — прохрипел он. – Чай, кофе?       - Чай, — сонно ответила девушка, поднялась с дивана и пошла умываться.       Завтрак пролетел очень быстро. Любимов не забыл о том, чего хотел добиться от девушки.       - Пошли звонить, — позвал он ее к телефону.       - Ну, Жооор, — неохотно отозвалась Марина. — Может, не надо, а?       - Давай, давай, — Жора потянул девушку за руку и отправил ее к телефону.       Девушка нехотя сняла трубку. Она, конечно, могла набрать совершенно левый номер и сымитировать разговор с мамой, но после этого она бы просто не смогла смотреть в глаза Любимову. Марина все решила сделать честно.       - Как маму зовут? — спросил Жора и взял у Марины из рук трубку.       - Татьяна Михайловна, — ответила девушка, набирая номер и не совсем понимая, что происходит.       Жора, дождавшись ответа на том конце трубки, прохрипел:       - Татьяна Михайловна? Добрый день. Я хозяин комнаты, которую снимает ваша дочь. Она хочет с вами поговорить.       И Жора передал трубку Марине. Пока она объяснялась с мамой, Любимов стоял возле нее и внимательно за ней следил, чтобы ни одного слова не было сказано зря. Он удостоверился в том, что Марина попросила прощения у родителей, в том, что она сказала, что теперь живет отдельно от Синявина.       - Да, все хорошо, мам, — продолжала Марина в трубку. — Снимаю комнату и работаю. Да. Георгий Максимович даже скидку сделал на проживание. Да. Посмотрим, мам, пока не знаю. Хорошо. Да. Нет, он просто вашего поколения человек, ратует за честность. Ага. Ну все, мам, прости меня еще раз, ладно? Пока.       Марина повесила трубку и шумно выдохнула.       - Вот видишь, ничего страшного, — констатировал факт Любимов.       - Опять врать пришлось, — вздохнула она. — Ненавижу говорить людям неправду.       - Самую главную правду ты родителям сказала, — кивнул Жора. — Остальное потом рассеется…это…А сколько родителям лет?       Марина засмеялась.       - Ты моложе, Жор, не паникуй.       Так и шло время. Марина познакомилась с коллегами Любимова. Она была в восторге от них и от их работы. День, когда они поехали на шашлыки все вместе, был для нее самым лучшим днем за последние несколько лет. Она прочувствовала ту самую атмосферу семьи, о которой упоминал Жора. И все было бы ничего, но она-то, сама Марина, не вписывалась в эту самую семью. Они все были коллегами, это понятно, но она не имела к ним практически никакого отношения. От этого девушке было немного грустно.       Прошло еще немного времени, и Марина, наконец, предприняла серьезный шаг в своей жизни.       Как обычно дождавшись с работы Жору и совместно поужинав, Марина не стала откладывать разговор в долгий ящик.       - Знаешь Жор, я так и не придумала чем тебе отплатить за то, что ты, как бы это пафосно ни звучало, меня спас. Правда, ума не приложу, что можно сделать в ответ… Я вчера уволилась. А сегодня купила билет домой. Чрез два дня поезд… Не знаю, наверное, молиться на тебя буду, — слабо улыбнулась Марина.       - Как это домой? — опешил Любимов.       - Ну, вот решила домой поехать, к родителям, — вздохнула и пожала плечами Марина. — Здесь в Питере хорошо, но мне тут делать нечего…Вот… Так что пару дней еще поготовлю тебе завтраки да ужины, а потом уж извини.       Любимова как молнией ударило. Он ничего не мог возразить, ничего не мог сказать. Он понимал, что не имеет на это права.       На следующее утро, когда Жора пришел на работу, коллеги сразу заметили, что с ним что-то не так. Он молчал и не иронизировал, как обычно, над каждым сказанным кем-либо словом.       - Жор, что случилось? — поинтересовался Макс.       - Маринка домой уезжает, — произнес Любимов, затягиваясь сигаретой.       - Когда? — спросил Плахов.       - Через два дня, — на автомате ответил Жора.       - Провожать будешь? — поинтересовался Вася.       - Да, конечно.       - Мы с тобой поедем, — заверил его Макс.       - Да ладно, не надо, — начал отпираться Жора. — Сам справлюсь…       - Не-не, Жор, надо, — уверил его Плахов. — Обязательно надо.       Через два дня неприятный момент наступил. Жора отвез на вокзал Марину на своей машине, которую, наконец, починили в автосервисе.       - Что же вы, Марин, нашего Георгия оставляете? — с улыбкой спросил Плахов, когда те заявились на вокзал.       - Ой, вы все здесь? — смутилась девушка при виде коллег Жоры.       - В обязательном порядке, — кивнул Макс. — Может, вы все-таки передумаете?       - Увы, — вздохнула Марина. — Надо ехать. Спасибо вам всем, что пришли. Я рада была познакомиться со всеми вами, у вас здорово.       - Мы тоже были рады, — улыбнулся Плахов и, мельком глянув на Любимова, на котором лица не было, добавил. — Вы хотя бы в гости приезжайте, не забывайте нас, простых питерских ментов.       Марина засмеялась.       - Обязательно приеду.       - Я вещи помогу донести, — сказал Жора и взял в руки и так нетяжелую сумку Марины.       Дверь в вагон была уже открыта. Девушка приготовила билет и паспорт. Ребята-опера остались стоять поодаль, чтобы не мешать коллеге.       - Ну, Жор, спасибо тебе за все, — вздохнула Марина. — Я так и не придумала чем тебе отплатить за свое спасение.       - Да отстань ты со своим спасением, — по обыкновению проворчал Любимов.       - Не отстану, — возразила Марина с улыбкой. — Все равно буду придумывать.       С этими словами она обняла Жору. Любимов долго не решался обнять ее в ответ, но все-таки сомкнул свои сильные руки на ее спине. У Марины начали проступать слезы. Она чмокнула опера в его колючую щеку и протянула ему клочок бумаги.       - Вот, я написала на всякий случай домашний адрес и телефон. Если как-нибудь вдруг вспомнишь про меня и решишь позвонить, буду рада, — улыбнулась она, стараясь скрыть слезы. Жора взял бумажку из ее рук и положил к себе в карман.       - Марин, может, останешься, а? — с надеждой спросил он. — К нам устрою на работу…       - Прости, Жор, не могу, — она снова его обняла, впитывая тепло, исходящее от него. — Надо к родителям.       Любимов, отбросив смущение, дотронулся ладонью до ее щеки. Ладонь была горячей, практически раскаленной.       - Ты себя береги, ладно? — неловко попросил он. — Если вдруг какие-то проблемы будут, позвони, ты знаешь номер…       Марина еще раз улыбнулась и еще раз чмокнула его в щечку.       - Только не брейся, ладно? — вместо ответа попросила она и пошла в вагон.       Устроившись на месте, она еще долго махала рукой операм, провожавшим ее. Жора стоял чуть отдельно от коллег и молча смотрел вслед поезду, увозящему Марину неведомо куда.       - Георгий, — положил ему руку на плечо Плахов. — Сдается мне, история не дошла до своего логического конца?       Любимов промолчал.       На следующий день все шло как обычно. Обычная работа, обычные действия, повторяемые изо дня в день.       Несколько раз Жора доставал клочок бумаги, оставленный Мариной и внимательно читал его, словно надеясь увидеть там какое-то зашифрованное послание.       Наконец он не придумал ничего лучше, как сорваться с места и пойти к Шишкину.       - Палыч, — обратился он к начальнику, — у меня когда отпуск?       - Весной, — пожал плечами Шишкин, глядя на график. — А что?       - Слушай, давай я никуда весной не поеду, а? Дай мне недели две сейчас?       - Чего это вдруг? — удивился Шишкин.       - Ну, Палыч, миленький, надо, понимаешь? — уговаривал его Любимов. — Очень надо.       Шишкин внимательно посмотрел на Любимова и, немного подумав, ответил:       - Ладно, Жор, неделю — максимум.       - Спасибо, Палыч! — обрадовался Жора. — Я тогда минут на тридцать-сорок отъеду, ладно? Надо билет срочно взять.       Не дождавшись ответа, майор уголовного розыска Жора Любимов, вылетел из кабинета начальника и пулей шмыгнул в свою машину.       - Вот ведь, ядрён батон, — выругался Шишкин. — Лучше б работали так же активно!       Через несколько минут Жора стоял в очереди в железнодорожной кассе.       — Здравствуйте, девушка, — прохрипел он, когда встал у окошка кассы. — Будьте добры, один билет до…