Я научу тебя любить

Рэй Сиберт сидел напротив показателей давления и скорости, уставившись на цифры безразличным взглядом. Команда "Пендлтона" сновала то тут, то там. Никто и не думал отвлекать Сиберта от его работы, предпочитая заниматься собственными делами на борту танкера. Даже Борода, который время от времени окрикивал его, интересуясь состоянием заделанной пробоины, в этот раз предпочитал молча обходить мужчину стороной. Рэй не чувствовал ни обиды, ни печали: отстранившись от суеты, он погрузился в себя, он слушал. Слушал протяжный и полный нестерпимых мучений рёв танкера. Эти надрывные стоны не к добру. Буквально несколько дней назад команде удалось залатать пробоину. Сейчас она нещадно ныла, не давая мужчине и на секунду сомкнуть уставших глаз. Если команда ещё питала мечты о скорейшем прибытии на сушу, нужно было что-то делать, притом срочно. Бушующий за железными бортами океан убаюкивал. Сиберт запрокинул голову назад: внутренние хитросплетения танкера, мелькающие чумазые лица. От некоторых тошнило. Перед глазами всё плыло от усталости. Рэй повернул голову на бок. Взгляд упёрся в Чуду – мужчина чинил вентиль. Почувствовав на себе чей-то взгляд, он поднял голову, обернулся. Сиберт улыбнулся. Уголки губ непроизвольно разъехались в разные стороны. Сазерленд улыбнулся в ответ, подмигнув другу. В ответ мужчина лишь еле заметно покраснел. Помотав тёмной головой, выбрасывая из неё ненужные мысли, Рэй постарался вновь переключить всё своё внимание на машину, погрузиться в неё с головой. За танкером нужен был глаз да глаз, и на ком, как не на Сиберте лежала вся ответственность. Отвлекаться не стоило, так как любой проступок был чреват серьёзными последствиями – надвигался шторм. На плечи легли сильные руки в испачканных мазутом перчатках. И без того не позволяя себе лишнего вздоха, Рэй только сильнее напрягся. Пальцы принялись массировать поднявшиеся плечи, добиваясь со стороны Сиберта полного расслабления. Но напряжение никуда не делось. - Ты чего, Чуда? – Сазерленд нагнулся к уху мужчины, щекоча его щёку своими непослушными волосами. - Вы всегда в таком напряжении, мистер Сиберт, – цокая языком, отвечал Чуда, пародируя остальных членов команды, привыкших уважительно обращаться к Рэю. Сиберт только передёрнул плечами, но мужчину это не остановило. – Вы не показываете, но это прекрасно видно. – Чуда продолжил мять плечи, спускаясь к спине, отмечая пальцем каждый позвонок, спускаясь всё ниже. - Все на этом судне напряжены, – отвечал Рэй, тщетно стараясь сконцентрироваться на показателе скорости. Семь узлов – много. Грядёт шторм, но "Пендлтон" не переживёт его, увеличь он скорость или нет. - Есть такое, – не стал отрицать Чуда. Действия становились всё медленнее, пока ладони и вовсе не легли на плечи. – И всё же, вы выпали из этой реальности. Не стоит так сильно отдаляться от людей. - Спасибо, – поблагодарил Сазерленда Рэй, похлопав по руке. Пальцы замерли на грубой перчатке – Сиберт в очередной раз ушёл в себя. Секунда – он не здесь. На судне, в самом его сердце и в то же время где-то далеко. Сквозь непроницаемую пелену доносились отголоски слов – пространство вокруг жило, он – нет. Чуда опять что-то говорил, пытаясь разговорами достучаться до мужчины. Сиберт кивал не вслушиваясь. Сазерленду хватило одного лёгкого нажатия на плечи, чтобы вывести Рэя из тяжких дум. Он продолжал стоять позади, слегка потряхивая Сиберта. Взгляды пересеклись, ещё долго изучая друг друга. Чуда смотрел не боясь и не стесняясь, Рэй – зацепившись во взгляде за что-то. Он не понял, что это было, не знал, но заинтересовался. - Спасибо, – неожиданно резко и сухо повторил свою благодарность мужчина, отворачиваясь. Чёрная рубашка вмиг стала неудобной. Чуда только усмехнулся. Произнеся что-то на своём родном языке, он развернулся и, подобрав некогда брошенный гаечный ключ, пошёл к лестнице, ведущей на палубу "Пендлтона". По дороге мужчина окрикнул забежавшего вниз Джорджа, о чём-то перемолвился с Фрэнком, прежде чем окончательно скрыться с глаз. Сиберт, так и не поменяв своего положения, украдкой взглянул на выход. Рэй прекрасно разбирался в устройстве танкера, знал особенности всех деталей и машин, в случае поломки мог быстро прийти к нужному решению. Он провёл большую часть сознательной жизни на "Пендлтоне". Состав команды неоднократно менялся, он – оставался неизменным. С людьми же в плане понимания у Сиберта всё гораздо сложнее. Мужчина имел друзей и приятелей, при особом желании мог расположить к себе или взять ответственную роль. Рэй знал, что способен на это, но прикладывал ко всему слишком мало усилий. Почему? Мужчина не видел в этом смысла. С Чудой всё вышло несколько иначе – чистая случайность. Сазерленд говорил с ужаснейшим акцентом. Капитан не понимал его, моряки также имели некие сложности в общении в первое время. Одному Сиберту оказалось легко разобраться в его речи. Но это оказалась единственная вещь, которая стала подвластна ему. В остальном – манящая темнота тайны. Рэй стал непроизвольно тянуться к Чуде. Со временем общение переросло в дружбу, однако Сиберт по-прежнему чувствовал непреодолимую пропасть между собой и членом команды. Он не мог понять, что именно их разделяло. Не мог понять, или попросту не имел и малейшего понятия. Странное ощущение – это чувство в груди, сжимающее сердце до колкой боли. Один взгляд – провал. Второй – Сиберт боится заглядываться в эти глаза вновь. На что он сможет решиться? На что нет? Не знать окружения – страшно, а не знать себя – больно. В одну глубокую тёмную ночь Сиберт подскочил на собственной койке. Дурное предчувствие никак не хотело отпускать. Возможно, сквозь сон он всего лишь слышал плач танкера, который и навеял кошмары. А может Рэй действительно предчувствовать наступающую беду. Сиберт не верил в удачу и предзнаменования, полагаясь исключительно на холодный расчёт. Но сейчас страх взялся без всякого основания. И это пугало вдвойне. Наспех одевшись, Сиберт выбежал из каюты. До машинного отделения он так и не добрался – в коридоре его поймал и остановил Чуда. Сегодня была его смена. На ночной пост мужчина всегда вставал с большой готовностью. В этот раз приступить к своим обязанностям получилось не без труда – вначале пришлось чуть ли не силой убеждать Рэя лечь спать. Мужчина и так стоял три дня на ногах, боясь оставить танкер без присмотра. Душа Сиберта ныла, как и пробоина "Пендлтона". Он не мог спокойно сомкнуть глаза, прекрасно зная, какая ситуация творилась на судне. И вот, когда, казалось бы, его удалось отвести в каюту, Сиберт сорвался со своего места, желая вернуться на извечный пост. Чуда был готов к его неожиданному появлению, почему и не удивился, увидев мужчину, спешно перебирающего ногами в его сторону. Рэй же, заметив Сазерленда, легка замялся, понимая, что так просто ему вряд ли удастся пройти. - Эй-эй, мистер Сиберт! – Чуда перегородил дорогу. Рэй даже не попытался его оттолкнуть. – Какими судьбами в столь тёмную ночь? - Прекрати, ты и так знаешь, куда я направлялся, – мужчине было не до шуток. Но Сазерленд, казалось, не понимал этого, или не хотел показывать, что понимал. Смерив Рэя взглядом, он подступил ближе. Сиберт хотел было отступить, но некуда – сзади лишь холодная перегородка танкера, за ней – океан. Мужчине не куда было деться. Рэй застыл на месте, не в силах пошевелиться. Взгляд не поднимался – Сиберт знал, что последует за ним. Мужчина не хотел этого. Отчасти боялся, отчасти попросту не знал, что делать. Страх сковывал, и в то же время пробудившийся интерес подмывал плюнуть на всё и сделать шаг навстречу пропасти. Взгляд всё же остановился на лице Чуды – грубое, но улыбчивое, пострадавшее от множеств холодных ветров, солёных брызг и беспощадных солнечных лучей, но сохранившее прежние черты. Копна каштановых, влажных от царившей сырости волос не скрывала ушей. Пряди не падали на лицо, позволяя детально рассмотреть его, в отличие от Сиберта – короткие, такие же влажные, слегка вьющиеся от влаги, чёрные волосы, спускались на глаза. Чуда протянул руку, убирая их – Рэй только сильнее побледнел. Сердце забилось чаще – к страху за корабль прибавился ещё один. Сазерленд заметил это, тут же одёрнув руку. - С кораблём всё в порядке. На данный момент, – голос Чуды был еле слышен. Сиберт всё не отрывал от него внимательного взгляда. Слышал? Лишь чувствовал, что моряк успокаивал его. - Хорошо, – на выдохе произнёс Рэй. Теперь он мог уйти. Но вторая рука перегородила путь. Чуда сделал ещё один шаг вперёд, становясь к мужчине чуть ли не вплотную. Сиберт вытянулся по струнке, вжимаясь в холодную сталь всем телом. Спокойствие и безразличие разбились в пух и прах о волнение, захлестнувшее Рэя. Чуда странно влиял на него. А может причиной служил не только Сазерленд, но и долгое скитание по суровым водам. Рука уже сама начала тянуться к Чуде. Сиберт сдержался – ухватился за собственную рубаху. Стух сердца – боль противна. Рэй растерялся. Растерялся в собственных чувствах и ощущениях. Что происходило? Чуда наклонился к самому уху, касаясь своей щекой небритой щеки Сиберта. Снова эти слова, смысл которых непонятен мужчине, и которые объяснять Сазерленд не торопился. Он лишь заставил своим шёпотом всё замереть в груди. Чуда не отстранился – осторожно коснувшись губами уха, он, в ожидании реакции, не дождавшись такой, плавно спустился губами ниже, подбираясь к слегка подрагивающим от холода плечам. Сиберт шумно втянул носом воздух, тут же отцепил рубашку, касаясь мужчины. Оттолкнуть его не получилось – Чуда только сильнее прижал Рэя к стенке, откинув руку в сторону. Оторвавшись от огрубевшей кожи моряка, он зашептал, не поднимая головы: "Я научу тебя любить". – По телу пробежала мелкая дрожь. Рэй понял, что серьёзно влип – в голосе Сазерленда отсутствовала всякая усмешка, будто он относился ко всему происходящему серьёзно. А так и выходило. Отношение Сиберта? Он попросту не хотел во всё это верить. Верить и сопротивляться – второе было попросту бесполезно. Отвыкший от всякой ласки, мужчине было трудно устоять перед каждым последующим прикосновением Чуды. Сазерленд старался быть нежным, насколько у него это выходило. Пальцы прошлись по бедру – Чуда опустился на колени. Сиберт сжал руки в кулаки, ударяя ими по задней стенке. "Не надо", – смог выдавить из себя мужчина. Моряк проигнорировал его просьбу. Отстегнув пуговицу светлых брюк, Чуда припустил их вместе с нижним бельём. Рэй только больше засмущался. Но Сазерленда было уже не остановить, а наблюдать за его действиями – выше сил мужчины. Сиберт прикрыл глаза, отдаваясь во власть ощущениям. А их на его долю выпало немало. Чуда продолжал покрывать тело Сиберта поцелуями. Губы касались бедра, подбираясь к члену мужчины. Рэй чуть наклонился – Сазерленд быстро вернул его на место, прижав рукой к обжигающей своим холодом стали. Пальцы впились в грязную майку, торчавшую из-под рубашки, свободная рука взяла достоинство мужчины, позволяя Чуде приступить к действию. Сначала он провёл головкой по своим губам, осторожно касаясь её кончиком языка, проходя им по уздечке, затем всей длине, отдельно отмечая каждую венку. Моряк опустил руку, касаясь яичек и добиваясь от Сиберта сдавленного стона. А когда мужчина и вовсе взял его в рот, Рэй простонал что-то невнятное, совершенно не контролируя собственный голос. Сиберт схватился за руку Чуды – сердце приятно защемило. Как же давно он не ощущал ничего подобного. Сладостное напряжение внизу, тепло языка моряка, что ублажал его, стоя на коленях и совершено не стесняясь своего положения. Сиберт сгорал со стыда. Сгорал от наслаждения и блаженства, которые были чужды ему, которые были необходимы. Чуда активно работал ртом, до хлюпающих звуков. Тепло, влажно и приятно. Взгляд поднялся вверх – увиденное удовлетворяло мужчину. Сиберт уже еле сдерживался. Такой беззащитный в этот момент. По-прежнему сжатый, но уже сумевший раскрыться. Сазерленд не стал дожидаться, пока действие достигнет своего пика. Поднявшись с колен, он не отпустил члена Рэя, продолжая работать руками. Он активно надрачивал мужчине, следя за тем, как сменялись эмоции на его лице. Сиберт к этому времени уже сходил с ума: уловив Чуду на уровне глаз, он начал тянуться к нему дрожащими пальцами. Рот приоткрыт, взгляд затуманен, а рука продолжала тянуться, уже касаясь сжатых губ. Чуда, взяв его ладонь в свою, приставил чужой указательный палец к губам. "Тс-с, мистер Сиберт, – произнёс он практически шёпотом. – Медленно, но от этого не менее чувственно". – После этих слов Чуда сам склонил голову к Рэю, затыкая рот поцелуем. Сиберт всё никак не мог на него ответить: каждый раз поцелуй прерывал стон, вырывавшийся из самой груди. Чуда практически довёл его до разрядки. Голова кружилась, дыхание перехватило. Когда Рэй уже начинал теряться в пространстве, Сазерленд, приподняв его лицо за подбородок, проведя большим пальцем по колючей щетине, более страстно впился в губы. "Теперь страсть, горячая, обжигающая, – отрываясь, пояснял он. – Такое же безумие". – Сиберт отвечал. Мужчина хватался за Чуду, как за последний оплот реальности. Сазерленд углубил поцелуй, позволяя сплестись языкам – Рэй, простонав в самые губы, кончил. Моряк не отпустил лица мужчины, продолжая накрывать чужие губы своими. Сиберт, взяв лицо Чуды в свои руки, прижался к нему грудью. Последние силы покинули Рэя. Он истощён. Он удовлетворён. Впервые, за долгое время. Оторвавшись от губ Чуды, Сиберт уткнулся носом в его шею. Мужчина, отряхнув руку о брюки, обнял Рэя, зарываясь носом в тёмные волосы. Тишина не угнетала. Сазерленд нарушил её только спустя десять минут: "Моя смена окончена. Пойдём в каюту". Сиберт, не поднимая головы, пробубнил: "Нет, в технический отдел". - Но ведь там на посту Борода? – удивился Чуда. Рэй продолжил: - Теперь я, – Сиберт поднял лицо, беря мужчину за руку. – И ты составишь мне компанию. Отдежуришь на несколько дней вперёд. – Сазерленд расплылся в улыбке. Уперевшись своим лбом в лоб Рэя, он также тихо и не без акцента, как и до этого, произнёс: - Да, мистер Сиберт. Будет сделано.

Конец.