Приправь и правь

… К ужину все, кроме Гокудеры, поуспокоились – в конце концов, постоянно жить в режиме экстрима способен только Рёхей. Он, кстати, тоже припёрся, и теперь ел, экстремально размахивая палочками. - Как тебе удалось не подпустить Бьянки к плите? – тоном экзаменатора спросил Реборн. - Хочу показать себя хорошей хозяйкой перед потенциальной родственницей! – оттарабанила Орегано, вытягиваясь по стойке «смирно». Камуфляжные брюки и майка «Born to Porn» органично дополняли образ «солдата Джейн». «Спасательница» - злобно подумал Гокудера, ковыряя вилкой в тарелке. Тсуна и Ямамото захихикали – нелепые и трогательные в Гокудериных шмотках (одному велики, другому малы). - А когда вы поженитесь? – тут же поинтересовался простодушный боксёр. - Когда рак на горе свистнет, - пообещал Гокудера. Рёхей задумался, словно прикидывал, успеет ли приготовить подарок. Бьянки невозмутимо кушала с достоинством истинной леди – несмотря на такие же, как у Орегано, брюки и футболку «De puta madre”. - Не расслабляйтесь особо, - проворчал Реборн. - Я ничего такого не чувствую, - откликнулся Ямамото. Гокудера отодвинул тарелку и вышел. - Это ещё что за новости? – он вытолкал из ванной вошедшего следом Ямамото. – Спинку мне потереть решил, извращенец? - Посижу тут, - кротко сказал из-за двери Ямамото. Ну всё, пора с этим завязывать. Он не позволит ни Десятому, ни Вонголе пострадать из-за его личных дел. Гокудера подтянулся на руках и рыбкой выскользнул в узкое окошко. - La via del vizio conduce al precipizio, - Орегано, привалившись к стене дома, смотрела на беглого “жениха» тяжёлым взглядом. - Ты меня достала! Не лезь не в своё дело! – вопль Гокудеры в ночной тишине разнёсся, наверное, на всю округу. - Это дело Вонголы, пупсик, - сказала – как плюнула. – Хибари-тян, сломай ему ноги, пожалуйста. - Любой садизм за ваши деньги, - Хибари спрыгнул с дерева едва ли не на голову Гокудере – тот еле успел отскочить. Не похоже, чтобы кто-то из них шутил – если б через пару минут на шум драки не прибежали Тсуна с Ямамото, ноги бы ему переломали качественно. - А я-то думаю – что он там без воды делает, - протянул Ямамото. – А он свежим воздухом решил подышать… - Воздухом свободы, - зло сказала Орегано. – Ему даже дон Савада не указ, решил героем стать… посмертно. - Глупый Тсуна, ты босс или пустое место? – дёрнул подопечного за ухо Реборн. - Гокудера-кун! – рявкнул Тсуна так внезапно и решительно, что даже Хибари остановился. – Живо в дом и сиди в комнате, пока я не разрешу выйти! - Десятый! – возопил тот. – Да я… - Быстро! Заткнувшийся от изумления Гокудера пятился, пока не скрылся за углом. - Спасибо, Хибари-тян! – Орегано и Хранитель Облака, кажется, нашли общий язык. - Хибари, тебе постелили в гостевой, там достаточно тихо, - деловито сказал Реборн. Хибари убрал тонфа и пошёл в дом. На углу он обернулся. - Семейный психолог Хибари Кёя – быстро, качественно, конфиденциально, - он хмыкнул и удалился. - Пойду всё же присмотрю за Гокудерой, - улыбнулся Ямамото. - Орегано, ты плохо его контролируешь, - они стояли втроём, ёжась от ночного ветерка. – Вонгола не может себе позволить потерять Хранителя Урагана. - Да, сеньор Реборн, я читала ранги Фууты. Простите, дон Савада, я буду более старательной, - она покаянно поклонилась Тсуне. Реборн милостиво махнул ручкой – мол, можешь идти. - Разве она должна его контролировать? – поинтересовался Десятый, когда его бодигард скрылась за углом. - Это одна из её обязанностей. Узнаешь, когда придёт время, никчемный Тсуна. Пошли спать, нас ждут нелёгкие времена. - Да уж, похоже я и вправду никчёмный босс, раз даже моя Правая рука мне не доверяет, - покачал головой Тсуна. - Он просто не знает, насколько всё серьёзно, - голос мелкого киллера был зловещим. … К концу следующей недели и Тсуна, и Гокудера поняли, насколько был прав домашний учитель босса. Возле школы, около дома, на улице, в торговом квартале – всюду они натыкались на подозрительных людей. Нападения следовали одно за другим, и ещё неизвестно, сколько врагов отменили операции, увидев злого Ямамото с битой на плече, взбешённого Гокудеру или пылающего Рёхея, тем более что их объект никогда не оставался один. В школе он постоянно чувствовал взгляд Десятого – в другое время Гокудера был бы счастлив, но сейчас задыхался от бессилия, видя боль и беспокойство в этих огромных, добрых глазах. С Орегано Гокудера по-прежнему не разговаривал, хотя уже на третий день понял, что без помощи Вонголы, скорее всего, был бы давно мёртв. Ночевали у него парни по очереди, и в субботу, когда они с Ямамото после занятий нашли дом пустым, Гокудера обрадовался – игнорируя Орегано, он уже чувствовал себя глупо, а мириться, тем более при Ямамото, не позволяла гордость. Когда девушка не появилась и к десяти вечера, он решил, что она отправилась поплакаться подружке – женщины, они такие.