Кто я?

Он распахнул глаза. Покрутил головой, хмуря брови. Осматриваясь. Пустое помещение. Достаточно маленькое, чтобы всю стену мог занять массивный шкаф. Совершенно ненужный здесь предмет мебели, потому что в нем не было никаких вещей или одежды. Удивление пнуло в горло, но на лице - ни одной эмоции. Давно выработанный рефлекс: быть сильнее своих же чувств. Поднялся на ноги. Кровать протяжно скрипнула старыми пружинами, словно предупреждая: "Останься, там поджидает опасность." Да, он чувствовал ее. Каждая пора на коже жадно впитывала эту колкую тревогу, что истекала кипящей слюной в предвкушении. Всего в нескольких жалких метрах. Стоит только выйти из комнаты и посмотреть за угол вправо. Ворс ковра напоминал весеннюю траву. Сочную, девственную, сияющую изумрудным - бритвенно острым - цветом. Он подавил желание упасть лбом в эту зелень, чтобы она разорвала на рваные лохмотья мозг, полный червивых мыслей. Мыслей, за которых невозможно было ухватиться, чтобы протолкнуть в глотку хотя бы одну. Распробовать, тщательно прожевать и выплюнуть. Чтобы голова стала чуточку легче, а пульсирующая боль - слабее. Удержался. Ведь только ковер. Ветхий, заплесневелый. Проеденный молью в некоторых местах. Опасность нетерпеливо застонала, облизываясь. Черный ком, испускающий помехи. Как старая кассета на перемотке, как зловонное болото с брошенным в него камнем. Опасность ждала и не ждала вовсе. Воздух вокруг нее был тяжелый и даже слегка вибрировал, создавая обманчиво невинную пелену марева. Манила к себе, приглашала. Ядовитая квинтэссенция желания и обреченности. Он провел кончиком языка по пересохшим губам, почувствовав бугорок еще не затянувшейся ранки. Потер тонкими пальцами затекшие кисти. Темный ореол от кандалов отпечатался на них, ярко контрастируя с бледной кожей. Комната освещалась лишь тускло горевшим огарком на столе. Огонь беспомощно трепетал, будто предчувствуя скорую гибель, и накладывал на стены гротескные тени от немногочисленного убранства помещения. Воск капал на пол и тут же застывал, образовывая миниатюрные подобия сталагмитов. В щель под дверью со свистом врывался сквозняк, явно считавший себя здесь хозяином. Он шугал пыль - она трусливыми комочками пряталась по углам - и бесстыдно колыхал края серой от грязи простыни. И, кажется, вовсе не замечал стоящего посреди комнаты человека. Тот прищурился. Сделал пару шагов, проверяя, в порядке ли тело. (Кандалы жалобно всхлипнули, покинутые и забытые своим же узником.) Демонстративно потянулся. "Да мне насрать, что здесь происходит," - пытался сказать он этим движением. Сказать темноте, неизвестности и, конечно, себе. Но вырвавшийся изо рта хриплый вздох уничтожил попытку притворства в прах. А толпы мурашек подняли мелкие волоски на пояснице. Толстый слой несмываемой пыли на покосившимся комоде. Сколько лет здесь никто не убирался? Затхлый воздух толкается в ноздри и царапает легкие. Тишина вокруг становится почти осязаемой. Превращается в липкий студень в ушах. Это все - ты. Юноша напрягает слух. Он знает: чуть вперед и направо. Там бешено дрожит от предвкушения Опасность. Ее вожделение и терпкий запах заползают в выемку ключицы, оседают там. И кажется. Только кажется: навсегда. На грани слышимости до него доносится дыхание. Учащенное, плотоядное, невыносимо горячее. И вдруг легким ветерком оно проходится по затылку, заставляя человека обернуться и на мгновение потерять контроль над эмоциями. В уголках губ показывается паника, но тут же прячется, когда становится ясно, что комната пуста. Все правильно. Ты слишком труслив, чтобы бояться. Он морщится от собственного внутреннего голоса. И понимает, что не ощущает себя чужим в этом забытом всеми богами месте. Высокий потолок, шершавые каменные стены, могильный холод - всё почти родное, скулящее где-то на задворках памяти. Я был здесь. Руки как-то невольно потянулись к рубашке. Только со второго раза удалось расстегнуть несколько непослушных пуговиц, потому что дышать полной грудью стало отчего-то до одури сложно. Парень почувствовал, как дрогнуло от напряжения правое веко. Проморгался. Что это? Сон? Помутнение рассудка? А может, и то и другое? Медная дверная ручка сверкнула в теплом свете свечи, поманила к себе пузатыми боками. Секунда на размышления, и влажная ладонь коснулась ледяного металла, провернула до щелчка и осторожно открыла деревянную дверь. Его встретила тьма. Длинный, наверное, бесконечный коридор по левую сторону и резкий поворот всего в нескольких шагах от парня по правую. Он услышал зов. И пошел на него. Казалось, приглушенные мольбы взбесившегося сердца разлетались предательским эхом по изголодавшимся стенам, которые тут же с наслаждением пожирали каждую волну свежего страха. За углом что-то блеснуло. Обшарпанное, мутное зеркало освещалось откуда-то изнутри слабым голубоватым свечением. От тяжелой резной рамы остались лишь жалкие угли, от которых еще исходил тонкий запах огня и смерти. Опасности. Юноша подошел - не мог не подойти - на расстояние вытянутой руки. Взглянул на свое отражение. Оно улыбалось. Человек улыбнулся тоже. Отражение почесало затылок. Под ногти человека забились ошметки запекшейся крови, когда он вонзил их в кожу головы. По мизинцу скромно покатилась горячая красная струйка, а на пол клочьями посыпались волосы. Отражение клацнуло зубами. Захлебываясь слюной, человек разбрасывал по полу раскрошенную нижнюю челюсть. Отражение игриво подмигнуло. Веки человека натянулись до предела. С хрустом чавкнули, отрываясь от лица. В открытые глазницы залились бурлящие алые слезы. Мозг разрывало от боли. Боже, как хотел он кричать. Сжаться в самом дальнем углу и подохнуть от этого ада. Он не понимал. За что? Каждый раз просыпаться в комнате, прикованным к кровати. Терять память, рассудок, сознание. Обретать ужасающую свободу только тогда, когда позовет на очередную пытку отражение. Задыхаться от нескончаемых вопросов. Никогда не находить на них ответы. Почему он не может противиться? Почему отвратительно верно выполняет все команды мучителя из зеркала? Услужливо ли воссоздает его сумасшедшие идеи, или просто стоит, вглядываясь в собственные очертания. Идеально. Моментально. Без лишних эмоций. Почему оживает только тогда, когда он приходит? Почему?.. Он распахнул глаза.