***
— Ваша Светлость, не убегайте так далеко, Его Императорское Величество беспокоится о своей дочери! — отчитывал Российская Империя Анастасию Романову. — Ваня, и ты туда же? Когда ты прекратишь постоянно говорить таким официальным тоном? Вечно ходишь с выражением лица а’ля «У меня нет времени на общение с вами, жалкие тараканы, я должен всегда работать!» — как всегда, девочка дерзка и почти со всеми на «ты». — Ваша Светлость! — от такой дерзости, Россия порядком ошалел. — Поймите же, вы Княжна! Вы дочь Императора! — И что? — такого вопроса Иван не ожидал. Его не ставили так в ступор со времен Петра I. Наконец, Империя просто схватил Анастасию на руки и понес к императору, хотя та отчаянно сопротивлялась, смущенно краснея. Однако, судя по всему, Николай устал ждать и, начав беспокоиться сам пришел к дочери в комнату, но, как видно, зря. Он встретил Ивана у входа в комнату Ани и, перекинувшись парой слов, зашел к себе в кабинет вместе с дочерью.***
Несколько дней спустя — Иван! — услышал свое имя Империя. — Иван, помнишь, ты сочинил ту музыку для меня*? Так вот, я сочинила песню под твою мелодию! Послушай, пожалуйста, я сама тебе спою! — в тот момент, лицо Великой Княжны лучилось радостью. — Конечно, Настенька, — сказал Иван, тепло улыбаясь, — с удовольствием послушаю. — Как узор на окне — снова прошлое рядом…***
— Ваша Светлость, это превосходно! — Россия зааплодировал, стоя, — Вы сочинили прекрасную песню и исполнили ее просто великолепно! — Правда? — не веря своим ушам, переспросила Аня. — Чистейшая! Вы бы стали отличной певицей! — Действительно? Спасибо, Ванечка! — сказав это, Настя подбежала к Империи и, подпрыгнув на цыпочках, чмокнула его в щеку. Россия, не ожидая такого поворота, застыл и наблюдал за тем, как вся красная от смущения Анастасия выбегает из комнаты.***
13 февраля 1903 год *+. Зимний дворец. С того момента прошла неделя, но ни Анастасия, ни Иван так и не поговорили. Ася избегала Ивана, а тот был уверен, что рано или поздно они все равно поговорят. Сегодня должна была состояться последняя часть грандиозного бала** в честь очередной годовщины династии Романовых, ей исполнилось уже 290 лет. У него было неспокойно на душе, в народе зрели недовольства, назревала новая революция, а это значит, что придет она… Яна Брагинская***… Воплощение восстаний и революций России. И им снова придется сражаться, пока кто-то из них не победит, но пока чаще всего побеждал он, однако… Он чувствовал, что в этот раз может победить не он. Когда страна убивает воплощение восстаний, оно рано или поздно воскресает. Потому что восстания и революции будут всегда, хоть через год, хоть через двести, но рано или поздно, они появятся. Но его раздумья прервал счастливый смех юной княжны. — Музыкальная шкатулка! И мелодия, которую сочинил Ваня! — радостно воскликнула Романова. — Да, внученька, — сказала Мария Федоровна. Вот уж кого Иван не ожидал увидеть. Нет, она любила своих детей и внуков, но после смерти своего второго ребенка, Саши****, она стала гораздо более замкнутой и до сих пор не оправилась от потери. С тех пор она редко посещала балы, и это чудо, что она здесь сейчас со всеми. — Я же знаю, как ты любишь его песни, особенно эту. Спой мне, пожалуйста, Настенька. — Конечно, бабушка! Ты же так редко приезжаешь… Как узор на окне — Снова прошлое рядом… Кто-то пел песню мне В зимний вечер когда-то. Словно в прошлом ожило Чьих-то бережных рук тепло, Вальс изысканных гостей И бег лихих коней… Вальс кружил и нёс меня, Словно в сказку свою маня, Первый бал и первый вальс Звучат во мне сейчас. Зеркала в янтаре Мой восторг отражают… Россия и не подозревал, что эти дни были последними счастливыми мгновениями царской семьи, что через несколько лет начнется Первая Мировая Война, он перестанет быть Российской Империей, а всю царскую семью с прислугой жестоко расстреляют, и ему придется наблюдать собственными глазами весь тот ужас…***
Дом Ипатьева. 16 июля 1918 года. — Не хочешь сдаться, а, Ваня? — Яна Брагинская. Как всегда надменна и горда, в независимости от того, проигрывает она или выигрывает. Но сейчас она особенно надменна, конечно! Спустя столько лет она смогла победить Ивана. Революция победила, и это — факт. Никто уже и не помнит когда победила Яна в последний раз. Да и не важно это. — Смотрите-ка, кто-то впервые меня вообще спрашивает! — усмехнулся Иван. Он знал, что проигрывает, но признавать это было… Не то чтобы так унизительно, в конце концов, Империя понимал, что для блага народа он вынужден проиграть, но все равно было неприятно. — Совсем не изменился с последней встречи. Ты сильно ослабел, помнится, лет пятьдесят назад ты был посильнее! — В последний раз мы виделись сколько? 11 лет назад? Точно. Всего 11 лет, а столько разного произошло… — Мог бы и не дерзить, я победила, а ты станешь Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой, — от этого длинного имени Иван сморщился, — и все остальные***** тоже станут Советскими Социалистическими Республиками. Ленин создает первое в мире государство, где все будут равны, и ты не имеешь права мешать нам, к тому же это не в твоей власти. — Что же… Хорошо, все равно у меня нет выбора. Я только хочу попросить тебя об одном. — О чем? — Ты убьешь Николая, это ясно, но, пожалуйста, не убивай детей. Яна, ничего не ответив, взяла Ивана за руку и повела в подвал, где сейчас находились Романовы. Алексея нес на руках отец, так как мальчик был настолько слаб, что не мог сам ходить. Яна зачитала приговор, где говорилось об убийстве всей семьи. Николай ожидал своей смерти, но, узнав о том, что убьют не только его, хотел подойти к Яне и попросить не убивать детей, однако он и слова сказать не успел, как раздался выстрел. Тело императора безжизненно рухнуло на пол, облитый его кровью. Россия, глядя на это, хотел было рвануться, но его крепко держала Революция. Она крикнула большевикам: «Не ждите, стреляйте! Убейте всех!», и они выстрелили в остальных, даже в прислугу. Но некоторые из детей императора продолжали упорно цепляться за жизнь, но и их добили. Дольше всех оставалась живой Анастасия, и ее чуть было не добили окончательно, но перед смертью она смогла все-таки кое-что сказать Ивану. — Ваня, — Анастасия откашляла кровь, — Ваня, пожалуйста, выслушай меня… — Настенька… — Россия замолчал. — Иван, я тебя люблю, — и в этот момент Анастасия Романова окончательно умерла. Умерла, договорив последние слова человеку, которого любила всю жизнь. Он не смог никому помочь. Все это время он просто смотрел и наблюдал за убийством детей и остальных людей. В этот момент Россия испытывал невероятное отвращение и ненависть к себе за то, что не смог сделать абсолютно ничего.***
С тех событий прошло уже почти полгода, но Россия так и не смирился со смертью Романовых, но больше всего ему было жаль Настю. Она любила его, но он не мог ответить ей взаимностью. Действительно, страна, любящее какое-то свое конкретное дитя больше остальных, обречена на страдания. За всю историю он любил лишь двоих людей — Екатерину II и Анастасию Романову, но последнюю он не смог полюбить так, как она желала, он любил ее лишь как дочь и ему было ее жаль. Одолеваемый воспоминаниями, РСФСР пошел в свою маленькую квартирку на самом краю Москвы… А ведь сейчас декабрь… Будешь ты в декабре Вновь со мной дорогая…