Смелость в бутылке

Когда Санджи проснулся, лицо его вжималось в угол комнаты, задница висела в воздухе, а в голове поселилась боль, сильнее которой в его жизни еще не случалось. Такое чувство, что Усопп насверлил дырок в его голове и запустил в череп взрывающиеся петарды. Санджи медленно сел и заскулил от этого движения. В животе бултыхалась тошнота. Сев на корточки, он вытер слюну с подбородка и задался вопросом, как это он умудрился заснуть на полу в туалете, без рубашки, с расстегнутыми штанами, но, к счастью, ничего не болтается наружу, и обуви тоже нет. В окно струился солнечный свет. Санджи силой воли поднял себя на ноги и, сощурившись, уставился в висящее над раковиной зеркало. Голова гудела, тело болело, а сам он приобрел легкую зеленоватую бледность. Похмелье. Тьфу. И сколько же он вчера выпил? Но, что гораздо важнее, потрахался ли он вчера? Санджи застонал и уронил голову. Он вспомнил, как убеждал Зоро выпить с ним, но что случилось потом - белое пятно. Память зияла пустотой. — Дерьмо, — пробормотал он и, не делая лишних движений, побрел по коридору в ванную. Санджи шагнул прямо под душ и включил его. Он заорал, когда в лицо ударила струя холодной воды, и на короткую, блаженную секунду головная боль отступила. Потом она вернулась с удвоенной силой, но Санджи не вышел из-под душа. Он уперся ладонями в стену и подставил затылок под холодные струи. Глядя, как вода закручивается спиралью и уходит в слив, Санджи решил, что это верх несправедливости. У него был план - стопроцентный план поимки идиота, с которым бы справился даже идиот - но не было ни малейшего представления, сработал этот план или нет. И если сработал, то Санджи все равно не помнил, стоил ли секс хоть доли затраченных усилий или совершенно не оправдал ожиданий. Стал ли Зоро лучше целоваться. Вдруг в голове зазвенел тревожный звоночек, отчего Санджи напрягся, и мигрень стала еще хуже. Он ведь даже не знал, напился ли Зоро. А ведь у него могли остаться совершенно четкие воспоминания о том, что между ними произошло. Твою мать. Санджи поднял лицо к струям воды и попытался утопиться в душе. Не преуспев в этом, он выпутался из мокрых штанов и трусов и попробовал не проблеваться, пока моется. Мыло наждачкой терло его сверхчувствительную кожу. Болел каждый сантиметр тела, даже локти, колени и задница. Санджи терпеть не мог похмелье. Коридоры Санни оказались, к счастью, пустыми, что позволило Санджи добраться до мужской каюты без издевательских комментариев со стороны. Он оставил мокрую одежду сохнуть на сушилке в ванной. Полотенце, повязанное на поясе, благопристойно хранило его достоинство, хотя этот клочок ткани весьма утягивал присущие ему объемы. Перешагивая порог мужской каюты, Санджи потянулся к узлу, что удерживал полотенце на месте. Присутствие Зоро вынудило его вцепиться в край полотенца прежде, чем оно упало на пол. Сердце чуть не выпрыгнуло через горло. Блядь. Он был еще не готов встретиться с Зоро лицом к лицу. Тот сидел в своем гамаке, уперев локти в колени, и руками осторожно поддерживал голову. Заметив Санджи, Зоро прекратил массировать виски и выпрямился. Ухмыльнулся, глядя на Санджи. — Похоже, у кого-то похмелье. — Отвали, — Санджи направился к своему шкафчику. Ему срочно требовалось одеться. Он чувствовал себя слишком голым, и причин тому было больше одной - очевидной. Зоро хмыкнул: — Говорил же, тебе не по зубам это бухло. Санджи застыл, рука замерла над вешалкой. Из зеркала на двери шкафчика на него пялилось перепуганное лицо. — Ты вспомнил? — Ну… — в отражении щеки у Зоро вспыхнули румянцем, он опустил взгляд, — не совсем. Но очевидно, что я выиграл. Санджи, затаивший дыхание, выдохнул с облегчением. Зоро не помнил. Твою мать, спасибо! Санджи достал рубашку из шкафчика. — И как это тебе очевидно? У меня тут у одного похмелье, а это значит, что я выпил больше тебя. — Пф. Это лишь значит, что я лучше справляюсь с крепк… — Зоро резко замолчал, зажал рот обеими руками и приобрел оттенок зеленого, аналогичный волосам. Он вскочил на ноги и рванул к двери. Развеселившийся Санджи проводил его взглядом и прислонился лбом к прохладному металлу шкафчика. Ему удалось избежать столкновения с воспоминаниями Зоро, в памяти которого царила такая же пустота, как и у Санджи. Это плохо, потому что Санджи вернулся туда, откуда начал. Ему все еще хотелось секса с Зоро, следовательно, ему просто придется придумать другой способ добиться желаемого. *** Находясь в эпицентре событий с участием Морского дозора, враждебно настроенных местных жителей и бесценной золотой статуей пигмеев, которую, как настаивала Нами, они найдут на острове Урубура, у Санджи не было времени думать над новым планом, как забраться Зоро в штаны. Бутылочка с топленым жиром, погребенная в самой глубине его шкафчика, оставалась нетронутой. А потом они причалили к острову, населенному исключительно амазонками, и Санджи больше о ней не вспоминал. — Еще винограду, Санджи-кун? — спросила Салтриана, в дразнящем поцелуе касаясь сочной фиолетовой ягоды своими сочными розовыми губами. Она подалась ближе к Санджи, ее пышная грудь практически вываливалась из узкого коричневого кожаного жилета. — Только если ее положат мне в рот ваши нежные ручки, — ответил Санджи, приподнимая голову, чтобы принять фрукты. Сладость винограда взорвалась на языке, когда он раскусил ягоду. Солнечные лучи скользили между бамбуковыми стеблями, обвитыми переплетенными зелеными лозами, и топили комнату в бледном золотом свете. Санджи растянулся в гнезде из мехов, раскиданных по полу, его запястья были стянуты над головой тонким кожаным шнуром, привязанным к крюку. Салтриана и Аллурона, в мягких кожаных жилетах и коротких юбках, демонстрирующих всю длину их ног и медовую кожу, стояли на коленях по обе стороны от него. — Еще нектару? — поинтересовалась Аллурона. Когда она стала наливать густой янтарный напиток из кувшина в деревянный кубок, из-под корсета показалась ареола ее соска. — Моя жажда утолилась бы, выпей я из родника ваших губ, Аллурона-сан, — сказал Санджи. Смешки, вызванные его словами, щекотали уши. Аллурона приподняла его голову и прижала деревянный кубок к нижней губе Санджи. Он глотнул крепкую амброзию, абрикосовую на вкус. Он плавал в тумане возбуждения, и окружающий мир потерял четкие границы. Он уже сбился со счета, сколько раз ему смывали кровь, пошедшую носом из-за нежной женской услужливости. Желтую рубашку Санджи расстегнули, ослабленный галстук свободно висел на шее. Салтриана кончиками пальцев поглаживала его голую грудь и, покачивая бедрами в танце, продолжала опускаться на его стояк, стиснутый брюками. Санджи негромко застонал. С той секунды, как он пошел за амазонками в их деревню, его безостановочно дразнили. Яйца подтянулись туго и ужасно болели. Трусы прижимали влажный кончик каменного члена. — Прошу тебя, дорогая Салтриана-сан, — Санджи развел тяжелые ноги, — твои прикосновения словно бальзам на моей горящей коже. — Милый Санджи-кун, — проворковала Салтриана и положила ладонь ему между ног. — Тебе следует сохранить себя для ритуала сбора. Когда она ладонью нажала ему на пах, глаза у Санджи закатились под закрытыми веками. Если б она потерла хоть чуточку сильнее... Салтриана убрала руку, и Санджи заскулил. — Вот, выпей еще, — сказала она. Санджи глотнул предложенную амброзию, чтобы остудить полыхающее тело. Стало немного легче. Санджи боялся, что сойдет с ума, если вскоре не получит разрядку. Крайне сложно мыслить, одновременно преодолевая туманящую сознание потребность кончить. — Скоро все закончится, — пообещала Аллурона, кругами поглаживая внутреннюю часть его бедра. — Как только солнце достигнет зенита, ты предстанешь перед деревней и дашь нам много сокровища. Вожделение вибрировало в Санджи, отчего он и сам дрожал. Из-под расстегнутого воротника повалил пар. Его познакомят с целой деревней женщин, таких же чувственных и прекрасных, как Салтриана и Аллурона. И если действия Салтрианы и Аллуроны имели некий смысл, то есть вероятность, что все эти женщины, все до одной, потрогают Санджи. Аллурона остановила его кровь из носа, пока Салтриана своими пальчиками перебирала влажные от пота волосы Санджи. Он расслабился под ее нежными прикосновениями, комната медленно вращалась. Он облизал пересохшие губы, вкус отдавал медью. — Еще глоточек? — спросила Аллурона, и амброзия густой струей потекла в горло Санджи, растеклась по всему телу. Яйца болезненно пульсировали. Салтриана виноградиной обвела его губы. — Съешь-ка еще. — Раз уж вы предложили, — Санджи раскрыл губы. Снаружи раздался пронзительный крик, и Санджи вздрогнул, закашлялся, подавившись виноградиной, которую запихнули ему в рот. Аллурона и Салтриана метнулись к двери, держа руки на рукоятях ножей. Дверь рывком распахнулась, отправив их в полет в обратном направлении. Санджи моргнул, уставившись на темный силуэт человека, ввалившегося в дверной проем. Член дернулся. — Ну что, наконец-то можно начинать ритуал? — Какого хера ты тут делаешь, дуракок? — в комнату вошел Зоро, и его голос слился с расплывчатой фигурой. Он ударил по голове кинувшуюся на него Аллурону, и она рухнула к его ногам. Санджи даже раскраснелся от ярости: — Что я делаю? Это что ты делаешь? — Спасаю тебя, — сказал Зоро и отклонил брошенный в него нож. Он метнул взгляд в Салтриану и направился к ней. Она рванула к Зоро, нацелившись на его колени. Он проворно шагнул в сторону и жестко ударил рукой, когда она пролетела мимо. Салтриана неподвижно осела у двери. — Хватит! Не делай им больно! — Санджи задергался в своих путах, и земля под ним резко дернулась. Он зажмурился: все вокруг закачалось. — Ой. — Ну какой же ты идиот, — стягивающий запястья шнур разрезали, и Санджи за грудки, рывком поставили на ноги. — Давай, пошли. Надо отсюда выбираться. — Я никуда не пойду, — колени у Санджи тряслись, и стоило Зоро его отпустить, как он тут же грузно сполз вниз. Собственный смех эхом раздавался в его голове, уплывавшей куда-то, словно воздушный шарик. — Видишь? Мозолистая рука схватила его за подбородок, голову вздернули вверх. Он моргнул, фокусируясь на Зоро. У того на переносице появилась хмурая складка. — Твою мать. Тебя накачали наркотиками, как и остальных. — Ничего подобного, — Санджи оттолкнул руку Зоро и пополз к Аллуроне. Юбка у нее задралась, обнажив искушающую округлость попки. Конечно, он бы не сделал ничего предосудительного. Он бы поправил ей юбку, как истинный джентльмен. Возможно, ей надо и трусики поправить… Зоро схватил его за загривок и снова рывком поставил на ноги. — Идиот-извращенец, всегда, мать твою, думаешь исключительно членом. Санджи дернул ногой в сторону Зоро и промахнулся, не задев и близко. В результате трусы втерлись в стояк, и Санджи зашипел, согнулся и схватился за пах. Член пульсировал под рукой. В глазах зарябило. — Мы уходим, — Зоро подтолкнул его вперед, понукая двигаться. Но у Санджи ноги стали будто резиновыми, и он, замычав, упал на колени. И как только Луффи с этим справляется? Зоро недовольно, тяжело вздохнул, и через секунду Санджи обнаружил, что его перекинули через мускулистое плечо. Он со свистом выдохнул, мозг закружился юлой. Он закрыл глаза и вцепился в харамаки Зоро со спины. — Отпусти меня, — прохрипел он. — Забудь даже. Те сумасшедшие стервы недолго будут в отключке, — Зоро ускорил шаг, крепко обхватив его под коленями. Санджи булькнул, когда членом потерся о грудь Зоро. Позвоночник облизало молнией острой потребности. Он вцепился Зоро в харамаки. Санджи был возбужден до боли. — Поставь меня, — голос у него дрожал от отчаяния. — Поставь меня. Поставь! Зоро остановился, и Санджи внезапно оказался на ногах. — Только не блюй на меня. — Я не собираюсь...м-м-м, — Санджи попятился назад, согнувшись пополам, с силой прижимая руки к паху. Красные, коричневые листья хрустели под ногами, со лба падал пот и щекотал верхнюю губу. Сердце скакало, колотилось в груди. — Эй, что с тобой? Санджи врезался в дерево и привалился к нему, одновременно трясущимися руками расстегивая ремень. Он вдыхал резко, судорожно, губы пересохли. Перед глазами все то расплывалось, то снова обретало резкость. Ветки над головой шумели пронзительным перекликиванием каких-то животных. — Эй, бровастый… — Зоро шагнул ближе, широкой ладонью обхватил Санджи за руку. Это прикосновение отдалось прямо в член, и Санджи заскулил от боли. Он нащупал пуговицу и молнию на брюках, но пальцы не слушались. Он зажмурился, сгорбился еще сильнее, сгибаясь над болезненным стояком. — Зоро, — простонал Санджи, вдавливая ладонь в пах. Дальше терпеть было невозможно. Внезапно он бросился к Зоро, вжался губами в его рот. Поцелуй вышел ужасный, но Санджи это не остановило, хотелось большего. — Зоро, мне надо… надо… — Блядь, — Зоро пихнул Санджи в сторону дерева, толкал, пока тот не стукнулся спиной. Зоро коротко глянул на Санджи, сжал его руку и упал на колени. Санджи схватился за отчаянно ноющую промежность. Зоро взял его за запястья и отвел руки в сторону. Санджи снова застонал от недостатка давления там, где оно требовалось больше всего. — Все хорошо, — успокоил Зоро, расправляясь с застежками его брюк. — Я тебя держу. — О-о-о, — член внезапно освободился из плена одежды, и у Санджи стали косить глаза. Пальцами он вцепился в ствол подпиравшего его дерева. Член потемнел от прилившей крови, головка по цвету походила на сливу. Санджи вспомнил виноград, который ел, и то ли рассмеялся, то ли застонал. Зоро обхватил основание его члена, и Санджи захлебнулся воздухом. Он таращился на Зоро широко открытыми глазами, остальной мир расплывался. Взглянув снизу вверх на Санджи, Зоро криво усмехнулся: — Дурной эро-кок, — а потом подался вперед и обхватил губами член Санджи. Голова Санджи со стуком встретилась с деревом, и мир взорвался в ослепительной вспышке. Горячее, влажное скольжение рта вокруг члена мгновенно выдрало из него оргазм. Он схватил Зоро за голову, рванул бедрами вперед и кончил яростно, спуская Зоро в горло с дрожью, сотрясающей тело. Громкое гудение заполнило уши. Чужая рука бережно сжала бедро. Санджи воспринял это как разрешение и вырубился. *** Санджи проснулся в темной каюте под звуки сопения и шлепков плоти об плоть, доносящихся со стороны соседнего гамака. В висках пульсировала головная боль, а во рту чувствовался кислый вкус абрикосов. Кроме того, он ужасно хотел в туалет. Игнорируя Луффи, как они обычно вежливо не замечали друг друга, когда требовалось подрочить, Санджи вылез из гамака и стал прокладывать себе путь прямо по одежде, разбросанной у двери. Осенний бриз ударил в лицо, когда он выскользнул из мужской каюты. В темном безлунном небе над головой сияли звезды. Волны бились о борт Санни. Санджи нахмурился в замешательстве. Почему так темно? Когда это Санни ушла из порта? Что случилось с теми роскошными женщинами? Санджи вскинул голову и поправил криво застегнутые пуговицы на рубашке под развязавшимся галстуком. Отражение в зеркале было бледновато, но он не заметил следов порезов или синяков. Судя по ощущениям, в драке он не участвовал. Когда он тихонько крался из туалета на камбуз, босые ноги произвели небольшой шум. Трава щекотала стопы. Санджи зажег сигарету и взобрался на лестницу рядом с деревом. Свет фонаря лился из иллюминаторов и через открытую дверь камбуза. Книги неустойчивой башней громоздились на столе рядом с дэн-дэн-муши, раскрытыми валялись на диване. Мечи Зоро пристроились на кухонном островке вместе с позабытыми материалами для полировки. Нами, Робин, Фрэнки, Зоро и Чоппер сидели за обеденным столом. Перед каждым стояли тарелки с едой. Санджи окинул стол взглядом и понял, что на тарелках лежат остатки еды со вчерашнего дня. Его тут же затопило стыдом и чувством вины за то, что он не смог приготовить нормальный ужин. — Санджи, ты проснулся! — Чоппер вскочил со стула и подошел к Санджи. — Как ты себя чувствуешь? — Нормально, — Санджи отмахнулся и рванул на кухню, схватив фартук. — Я прошу прощения, что вам пришлось совершить набег на холодильник. Я сейчас быстро сварганю что-нибудь свежее. — Санджи-сан, тебе нет нужды утруждать себя… — начала Робин, но Санджи ее перебил. — Это моя работа, — Санджи сгорбился в приступе самобичевания. Голова заболела сильнее. — Я приношу извинения за то, что… что бы ни послужило причиной моей оплошности. — Ты не помнишь? — спросила Нами. Зоро замер, поднося вилку ко рту, искоса взглянул на Санджи и продолжил закидывать еду в рот. — Но я больше никогда не забуду, Нами-сан! Чоппер взобрался на барный стул, стоящий перед кухонным островком, и посмотрел на Санджи сверху вниз своим пристальным взглядом врача. — Тебя накачали наркотиками, — сказал он. Санджи перестал мыть руки. — Наркотиками? — это объясняло, почему он не мог ничего вспомнить. — Судя по всему, нехватка мужчин на этом острове мешает нормально продолжать род, — пояснила Нами и с отвращением скривилась. У Санджи заполыхало лицо, стоило ему понять, что именно подразумевала Нами. — Понятно. Фрэнки же решил, что ее объяснение не достаточно полное: — Эти амазонки подмешивают что-то в напитки, поднимаются на борт, делают свои дела, а потом убивают, — он непристойно ухмыльнулся и натянул очки на нос. — Непросто им приходится. — Тебе повезло, ты не пострадал, — с осуждением отрезала Нами. Фрэнки ткнул себя пальцем в грудь. Звонко лязгнул металл о металл. — Удача здесь не при чем. — А Усопп пострадал, — Чоппер беспокойно посмотрел на лазарет. — Я и представить не мог, что бывает такое обильное носовое кровотечение. — С ним все будет хорошо, Чоппер-сан, — Робин мягко улыбнулась. — Мы нашли его и Луффи прежде, чем с ними случилось что-то плохое. — Им же хуже, — засмеялся Фрэнки и сердечно хлопнул Зоро по спине. — Как считаешь, дружище? — Пофигу. Санджи перекинул сигарету в другой угол рта и, в замешательстве выдохнув струю дыма, принялся смывать с рук мыло. Он не умер, но как далеко успел зайти с теми девушками? И как он добрался до корабля? — Не волнуйся, кок-извращенец, — низкий голос Зоро, раздавшийся из-за плеча, застал его врасплох. Санджи не знал, что тот уже встал из-за стола. Он резко, сердито взглянул на Зоро. Зоро опустил свою тарелку в раковину, подсунул ее Санджи под руки и ухмыльнулся: — Я защитил твою девственность, прежде чем они похитили ее. — Я не!... – Санджи прикусил язык, и у него снова заполыхали щеки. Чоппер, Нами, Робин и Фрэнки озадаченно уставились на него. Санджи приготовился пнуть Зоро в голень. Не достал, и Зоро, ухмыльнувшись, схватил свои шмотки и ушел на палубу караулить.