Они по-прежнему ждут

— Припять? - он ищет ее в толпе, оглядываясь, пытается уловить взглядом знакомые черты. - Припять, отзовись! Но ответ опять тишина, оглушающая и слишком опасная. Люди бегут в страхе сквозь него, рассыпаются кто куда. Чернобыль теряется в толпе, шатаясь на месте. Никто не обращает на него внимания. — Бегите! Бегите скорее! - кричит кто-то, и шум прокатывается по площади. Кто-то начинает плакать. Он чует, что случилось что-то страшное. — Припять! - громко восклицает Чернобыль, судорожно окидывая взглядом окружение. - Припять! - он рвется через толпу, неся с собой ее имя как единственную истину, как свет среди вечной тьмы. Все, сбиваясь с ног, запрыгивают в автобусы, гудят моторы автомобилей, и на душе Чернобыля становится совсем тяжело. — Припять! - громом восклицает он. Его призыв грохотом облетает площадь и оседает на грязный асфальт. — Чернобыль?.. - ее тихий голос звучит измученно и жалко. Она обессилено пытается вновь произнести его имя, но тщетно захрипает, давясь собственными словами. — Милая! - Чернобыль подбегает к ней, заслоняя от бегущих прохожих. В спешке они запинаются об него, выругиваются вслух. - Что с тобой случилось? Тебе больно? - он бережно оглядывает ее. — Помоги мне, - Припять протягивает ему свою побледневшую руку. - Я не могу подняться. Он судорожно хватает ее за запястье и пытается поднять, но ноги отказываются держать Припять. Колени подкашиваются - и тело вновь ударяется оземь. По-прежнему прекрасная, она будто подкосилась неизвестной болезнью. — Что же с тобой происходит, Припять? - взволнованно сам у себя спрашивает Чернобыль, чувствуя нарастающую головную боль и слабость в руках. Но нет времени думать об этом. Сейчас главное помочь ей хотя бы подняться. — Осторожно, Чернобыль, - она бледнеет на глазах. Тошнота подступает к ее горлу, и пересохшие губы сжимаются сильнее. - Я не понимаю, что творится, - чуть не плача, в панике она отворачивается от него. - Почему все бегут? — Не знаю, милая... - он пытается успокоить ее, вытирает рукавом щеки, - не знаю... Голова словно раскалывается на части, но Чернобыль продолжает игнорировать собственную боль. Припяти на глазах становится все хуже и хуже. Она обессилено оседает в руках Чернобыля. — Что же, твою мать, происходит?! - шепчет сам себе он и вместе с возлюбленной опускается на асфальт, не соображая в панике куда бежать. Она словно растворяется в его ладонях, становится не просто бледной, а прозрачной. В страхе Чернобыль обнимает ее крепче, пытается согреть, но руки проходят сквозь нее: — Припять?.. Его взгляд бегает по площади, пытается найти помощь, но все безразлично проходят мимо. Их словно в упор не замечают, а вместо подмоги до Чернобыля долетают только обрывки чужих разговоров: — Авария на станции. — ...говорят, ненадолго. — ...как я оставлю здесь Рекса? Что вообще за ерунда, запрещающая брать с собой животных? — ...и сколько продлится эвакуация? — Здесь женщине плохо! Нужен врач! — ...соседка сказала, что ее муж в больнице. Говорит, его часть пожар на станции тушила прошлой ночью. Четвертый блок горел. Чернобыль судорожно вслушивался в каждое слово, не веря собственным ушам. Какая к черту авария? Какой четвертый блок?! — Припять! - с ужасом он начал теребить ее за руку. - Поднимайся. Пойдем. Нам срочно нужно уезжать. — Нам не нужно... – неожиданно произносит она. Припять с трудом выдавливает из себя слова. - Мы не можем бросить все и просто уехать. Это наш долг - оставаться здесь до конца, - она находит в себе силы подняться. - Это мой дом. И твой тоже. Окончательно сообразив, что к чему, Чернобыль в ужасе поднимается с земли: — Сумасшедшая девчонка, неужели ты не понимаешь, что, оставаясь здесь, ты обрекаешь себя на верную гибель? — Понимаю, - она кивает сквозь слезную улыбку. - Понимаю, Чернобыльник, - Припять смотрит вслед уезжающим автобусам. - И они знают. Только они могут уехать, а я - нет. Мое место здесь. Моя участь - остаться. — Остаться для чего? - он грозно обрушивается на нее, и клубы пыли из-под колес машин летят на них. — Им обещали, что вскоре они смогут вернуться домой. Я буду ждать их до тех пор, пока это не случится. Ведь они, - усталая Припять смотрит на уезжающие автомобили, - обязательно захотят вернуться обратно. Я знаю: они приедут назад. Я должна ждать их, Чернобыль. Он внимательно смотрит на нее. Жизнерадостная и веселая Припять сейчас казалась такой опустошенной и брошенной. В ее сияющих глазах угасал какой-то огонек, раньше горевший ярче солнца. Чернобыль, жалея любимую Припять, опустился рядом с ней. Его рука гладила ее волосы, в которых самые прекрасные цветы - ромашки - увядали на глазах. От нее всегда пахло весенней свежестью, теперь же этот аромат заглушал запах пыли, от которого тяжело дышалось. Все улицы опустели. Никто не носился в парках, не бегал по лестнице «Энергетика», не смеялся у ресторана. Чернобыль обнял ее, как в последний раз. Руки больше не скользили сквозь нее: — Ты права, - с болью в голосе шепнул он, желая забрать часть ее боли, - мы не можем уехать. Они должны знать, что мы всегда будем ждать их и будем рады, когда они вновь вернутся домой. Припять слабо улыбнулась в его объятиях, через плечо глядя на клубы пыли, вырывающиеся из-под колес уезжающих автобусов. Двое будут долго ждать. Упертые, они не сдвинутся с места. Болезнь пытается сломить их, но они не сдаются... ...и тридцатый год сидят на площади, ждут своих людей. Они просто верят: все вернутся. Они должны скоро приехать и продолжить свою счастливую жизнь. Как раньше. Как в восемьдесят пятом.