***
Королевский бал — особенное мероприятие для любого аристократа, желающего показать себя. Так мне внушали всё моё детство отец и мать. Но, право, смертная скука наблюдать за ними! Особенно когда ты сам по причине конфликтов твоих родителей принимаешься в этом обществе со снисходительной насмешкой. Дамы на балах заставляли меня лишь испытывать какую-то жалость и неприязнь. До сих пор не было ни одной женщины, что вызвала бы во мне такие отвратительные чувства, как эти аристократки! Но бал этой ночи приготовил для меня особенное знакомство. Тогда король пожелал видеть, как его подданные танцуют простые танцы. Это сейчас ничего иного, кроме контрданса, юноши и девушки не умеют исполнять. Многие не рискнули выйти, но мы были молоды и смелы. Во время контрданса судьба свела меня в пару с женщиной совершенно невероятной. До сих пор ни одна более не поразила моё сердце так сильно! Сотканная будто из воздуха, она кокетливо улыбнулась, когда наши руки соприкоснулись. Что это была за улыбка! Лишь она одна заставила моё тело вспыхнуть небывалым жаром. А этот томный, но такой игривый взгляд. Ах! Если бы я знал, откуда эта ненаигранная смелость, что вовсе не скрывалась за маской робости и приличия. Она, напротив, привлекала к себе внимание. И моё в том числе. Во время англеза мы лишь обменивались короткими взглядами. К концу этого действа остались вдвоём, как самые безрассудные и не чуравшиеся людских насмешек (а возможно единственные почувствовавшие эти танцы). А во время менуэта я понял, что пропал. Красавица назвалась мне Лией де Бомон. Имя столь же чудесное и нежное, как она. С какой же лёгкостью этот ангел позволил увести себя в тихое помещение, целовать со всей возможной нежностью и страстью в губы и нежную шею. Я, признаться, тогда был крайне несдержан. Впрочем, сейчас трудно поверить, что я бывал сдержан когда-либо. Но она отказала. Нежная птичка упорхнула их моих рук в момент высшего вожделения! Больше я не видел эту красавицу. И боялся уже, что не увижу. Лучше бы мои страхи сбылись! Это был конец семилетней войны. Да-да, мой мальчик, не стоит так поднимать бровь! Я — капитан кавалерии Бургонского полка. К концу войны сложно было сказать, что дела шли к победе. Мы оказались истощены. Но и противники тоже. Особенным ударом для многих стало предательство русских. Подумать только! Новый император России отказался воевать с пруссами! Тогда после сражения я встретился с мужчиной, чьё лицо показалось слишком знакомым. И что же он сказал после того, как нас представили? — Шарль де Бомон. Шевалье д’Эон. Рад видеть вас в добром здравии, маркиз! — сообщил он. — Почтён нашей встречей, шевалье… Мы встречались ранее? Вы кажетесь мне знакомым, но никак не могу припомнить, — вероятно, мой озадаченный вид заставил его кокетливо улыбнуться. — Возможно, — он сделал шаг вперёд, чтобы иметь возможность шептать мне на ухо, но умело замаскировал это за приветственным поцелуем в щеку, как часто имели привычку здравствовать друг-друга аристократы. — В женском платье вам будет проще узнать свою Лию, маркиз? — Что? — я имел возможность видеть своё побледневшее лицо в его хитрых чёрных глазах. В тот момент я понял, что жизнь моя обречена на излечение сердца, разбитого этим ужасным человеком!***
Маркиз притворно вздохнул, даже положил руку на сердце для вида. Впрочем, Арно не мог поверить в искренность его чувств. Как и в правдивость истории. С другой стороны: разве можно сомневаться в знакомстве самых скандальных людей всей Франции? В знакомстве — нет, но в животрепещущей истории любви — уж очень сильно. Особенно вспоминая, какой вид отношений между людьми распутник возводил в культ. — После войны я вернулся в Париж. Женился, стал примерным — в силу собственных возможностей, разумеется — семьянином. Но усвоил твёрдо одно — женщина, которая сама готова тебе предложить себя, скорее всего окажется мужчиной, нежели даже проституткой. За время рассказа они достигли площади Вогезов. — А вот и любимое место прогулок моего жестокого истязателя! — восхитился маркиз. — Вы что же, специально привели меня сюда, друг мой? — Вовсе нет… — Арно несколько растерялся от такого радостного обвинения. Он думал больше о рассказе маркиза. В самом деле. Элиза холодна к нему лишь при личных встречах. К тому же и встреча была лишь одна, а Арно уже придумал вещи столь ужасные, что хотелось броситься на оружие санкюлотов. — Что же до твоей возлюбленной… Тебе стоит посвятить время изучению искусства истиной любви, иначе дальше писем ничего не получишь, — заметил де Сад. Маркиз хотел было продолжить свою речь касательно искусства любви, но их беседу прервал знакомый голос. — Арно? Вот уж не думал встретить вас в компании… Этого человека! Шевалье д’Эон действительно любил это чудесное, спокойное место. Каждый день два часа утром посвящал любованию прекрасным фонтаном, порой находя развлечение в виде случайных дуэлянтов. — О! Любовь моя! Какая встреча! — за прошедшие годы они поменялись местами. Теперь было время маркиза с лёгкой издевкой подшучивать над шевалье. — И что же заставило вас показаться над морем разврата и похоти? — поинтересовался Шарль. — Лишь возможность увидеть вас, моё счастье! — де Сад попытался подхватить руку д’Эона для поцелуя, но тот оказался куда более ловким. — За такое поведение я бы вас выпорол! — восхитился маркиз. — Маркиз, я хотел бы ещё спросить… — начал было Арно, надеясь немного разрядить обстановку между мужчинами, однако оба вошли во вкус взаимных пререканий. — Если бы вы посмели ко мне приблизиться с вашими грязными намерениями, я проткнул бы вас насквозь, — он скрестил руки на груди. — Что же заставило вас связаться с ним, Арно? — Моя возлюбленная… — юноша вновь стыдливо опустил голову. — О! В чём же дело? — шевалье значительно смягчился, даже позволил себе погладить Арно по руке. — Элиза. Девушка, в которую я влюблен. Холодна ко мне при встрече. Была ко мне холодна… После этого мы не виделись. И я боюсь, что уже не смогу с ней встретиться, — признался ассасин. — Маркиз посоветовал мне освоить искусство любви, но… — Но я думаю, что вам не стоит его слушать! — резко оборвал эту мысль Шарль. Он жестом приказал собеседникам пройти следом за собой к скамье, на которой устроился, поправив платье. — Искусство любви у маркиза — сущая грязь ещё со времён давних!***
Балы — чудесное развлечение. Особенно они чудесны, когда ты знаешь, чем себя занять. Но я даже не думал, что этот бал едва ли не окончится полным крахом моих развлечений! После думал, что следовало быть осторожнее. Все же горячие юноши не умеют себя контролировать. Да и я дал некоторую слабину. Признаться, танец этот был прекрасен. Ни до, ни после я не имел столь прекрасного партнёра. В танцах, маркиз, в танцах. Уберите эту похабную улыбку со своего лица. И сделайте шаг назад. Если испачкаете моё платье, я продам ваши бусы на прачечную. Из этого ужаса всё равно не выйдет ничего лучшего, чем верёвка для белья! А после этот чистый юноша с очаровательной улыбкой потащил меня в «укромное место». Я мог бы парой движений заставить его пожалеть о своём поступке, но тогда перед всем обществом раскрыл бы свою личность. Пришлось терпеть. Но не всё из того, что он делал, вытерпеть было возможно. Пришлось отвесить ему пощечину и сбежать. После этого события я старался узнавать список гостей на балу. И если имя маркиза упоминалось, старался либо не посещать этот приём, либо приходить в мужском платье. Он, разумеется, не был столь внимателен, чтобы меня узнать.***
Шевалье поморщил нос. — Поэтому маркиз — последний, кого стоит слушать в такие минуты. — А что посоветуете вы? — насторожился Арно, отрывая взгляд от воды фонтана. — Напишите ей письмо, Арно. Выразите в нём все свои чувства. И всю вашу боль от холодности её обхождения. Это вовсе не трудно, — заметил он. — Радость моя, после таких слов я ещё больше начинаю сомневаться в вашей мужественности! — маркиз не уставал восхищаться. — Видит бог, маркиз, я сейчас подниму платье и продемонстрирую вам свою мужественность, — сквозь зубы произнёс шевалье. Это заставило де Сада восторженно хлопнуть, после чего протянуть одну руку Шарлю. — Радость моя, пойдёмте в мою резиденцию. Я с радостью разрежу ваше платье вашей же шпагой, перережу завязки на корсете, свяжу кожаными верёвками, как следует отшлёпаю ваш зад, а потом буду делать такие вещи, о которых нашему юному другу пока не стоит знать. Эта речь заставила Арно пораженно хлопать глазами. А вот шевалье даже усмехнулся… И подал маркизу руку. — Боюсь вас огорчить, но с большей вероятностью я сделаю с вами всё это. Франсуа приобнял Шарля за утянутую корсетом талию, изловчился поцеловать его руку. — Нет, дорогая, сегодня именно я проверю, настолько же громко вы кричите в постели, как во время фехтования. Они прогулочным шагом направились обратно в сторону Чрева Парижа, оставив Арно на скамье. Изумленного случившимся и запутанного странными советами. — Но всё же! — он вскочил на ноги, заставив эту странную пару нехотя обернуться. — Что же мне делать с Элизой? — Прислушайся к своему сердцу, мой мальчик, — мягко предложил маркиз. — Оно всегда даст правильный совет. Пара удалялась от площади Вогезов. Арно смотрел вслед столь странным людям, схожим в своём эпатаже. Их рассказы… Действительно ли тот бал разжег огонь чувств? Или всё — лишь игра на публику, присущая им? Во время препираний оба казались такими счастливыми. Как старые супруги, которым за большее счастье — немного раздражать друг друга. Он вспомнил Элизу. Она показалась такой другой в сравнении с шевалье. Он будто действительно более кокетливый и утонченный. Как настоящая женщина. Написать письмо. Показать мастерство любви при встрече. Теперь куда более понятно, что эти мутные — хуже вод Сены — советы не более, чем добрая насмешка над несмышленым юнцом. Арно поднялся на ноги. Он направился в сторону Сите. К острову, через который ветер летел от Латинского квартала прямиком к Сен-Дени, что в Чреве Парижа. Вечером он шелестел юбками проституток Двора Чудес и волосами их клиентов. И скрывая за своим воем на чердаках и в трубах сладкие крики, украшающие этой ночью резиденцию маркиза де Сада.