Я люблю тебя, Мора

      «Я убью любого, кто пойдёт к тебе, я перережу ему глотку, я застрелю его, я вырву его сердце голыми руками», ‒ мелькало в голове у Джейн, когда она взглядом провожала машину скорой помощи, в которой уезжала Мора. К счастью, маньяк не успел ей навредить, ссадины, порезы, синяки, все раны быстро бы затянулись, отрезанные волосы отрасли бы. Но только не раны в сердце, глубокие, кровоточащие, которые еще не скоро затянуться. Джейн сжала кулаки так, что ногти впились в ладонь, доставляя боль, но она не могла заглушить ярость в сердце. Никто не смеет причинять боль Море, её Море, человеку, ради которого она пойдёт абсолютно на всё.       Блондинку выписали в тот же день и вечером она, в сопровождении Риццоли, оказалась дома. Губа была опухшая, но аккуратно обработанная, так же как и ссадины на руках, оставленные наручниками. Пару синяков на теле, к которым прописали компрессы, и торчащая в разные стороны шевелюра, больше никаких повреждений у доктора Айлс не было. Дома их ждала Анжела, которая наготовила еды, казалось, на роту солдат. Как ни странно, Мора ела за троих, возможно, сказался пережитый стресс и истощение организма. Как бы то ни было, она съела двойную порцию пасты, кусок пирога и выпила две чашки травяного чая. Только после этого, поблагодарив Анжелу, она ушла, наконец, в душ.       ‒ Спасибо, ма, ‒ Джейн немного улыбнулась матери, ‒ это был отменный ужин, то, что надо.       ‒ Брось, ты же знаешь, Мора мне не чужая, я переживала не меньше твоего, а как уже было сказано, всё, что я могла делать, это готовить еду.       ‒ Иногда и этого бывает более чем достаточно.       Риццоли-старшая сжала руку дочери, лежащую на столе.       ‒ Она выглядит неплохо, но ведет себя не как обычная Мора Айлс, поднимись к ней и поговори, ей это сейчас необходимо. Если что, я буду у себя.       ‒ Хорошо, еще раз спасибо.       Джейн помогла матери убрать со стола и загрузить посудомоечную машину, после чего Анжела ушла, а брюнетка поднялась на второй этаж. Звука воды уже не было слышно, значит, Мора вышла из душа. Джейн постучала в дверь спальни и, услышав утвердительный ответ, переступила порог. Айлс сидела на краю кровати, в халатике, волосы её были ещё влажные и с них капала вода, но она не обращала на это внимания.       ‒ Ты как? ‒ С мягкой улыбкой спросила Джейн, кладя руку на плечо подруги и присаживаясь рядом.       ‒ Физически, весьма не плохо, губа пройдет, и завтра надо записаться в салон, парикмахер из этого психа никакой, ‒ блондинка нервно рассмеялась.       ‒ Я о том, что вот тут, ‒ брюнетка чуть коснулась кончиками пальцев головы Моры, ‒ и вот тут, ‒ пальцы невесомо коснулись груди.       ‒ Нужно время, чтобы справится с этим, ‒ после некоторой паузы сказала доктор Айлс.       ‒ Я сделаю всё, что только возможно, чтобы этого никогда с тобой не повторилось, я убью любого, кто приблизится к тебе. Не успокоюсь, пока не поймаю всех психов, которые смеют тебе угрожать, и не засажу их за решетку. ‒ Голос Риццоли звенел от гнева.       ‒ Я знаю, Джейн, я знаю, ‒ губы Моры тронула улыбка. ‒ Но иногда нужно ещё кое-что, чтобы почувствовать себя лучше.       Джейн не была мастером красивых слов, она не умела утешать, не умела разводить умные речи, как это могла делать Мора, она была человеком действия. Но вместе с тем, она была умная женщина, которая могла видеть куда больше, чем можно увидеть глазами. И сейчас был именно такой момент. Она просто интуитивно поняла, о чем говорит Мора и заключила её в объятья, а затем поцеловала. Блондинка ответила ей сразу же, Джейн чувствовала металлический привкус во рту, это была кровь из разбитой губы и поэтому она старалась целовать, как можно нежнее. Она не хотела доставлять дискомфорт Море, она хотела подарить ей всю свою любовь и нежность, которую уже очень давно носила в своей душе. Так же очень бережно и нежно, точно фарфоровую куклу, она уложила блондинку на кровать. Тонкие пальцы развязали поясок халата, обнажая прекрасное тело, будто выточенное умелым скульптором из мрамора. У Джейн перехватило дыхание, ей доводилось видеть Мору без одежды, но теперь она предстала перед ней в новом свете. Бережно, почти невесомо она стала покрывать каждый сантиметр этого тела поцелуями. Пальцы очень нежно коснулись сосков, уже напряженной груди, заставляя первый стон сорваться с губ блондинки. Риццоли взяла в свои руки, руки Моры и стала покрывать поцелуями запястья, ссадины на них, она будто желала залечить их своей любовью и заботой. От рук, она вновь обратилась к губам доктора, а пальцы нежно скользили вдоль всего тела, пока не замерли на бедрах. Разорвав поцелуй, Джейн посмотрела на женщину, лежащую под ней. Щеки Моры налились румянцем, глаза блестели, а дыхание было частое и жаркое. От тревоги и беспокойства не осталось и следа, в них теперь читалось только желание и чувство, которое озвучила сама Джейн:       ‒ Я люблю тебя, Мора, ‒ прошептала она.       ‒ Я люблю тебя Джейн, ‒ ответила блондинка.       После этих слов, брюнетка вновь запечатлела поцелуй на губах любимой и одновременно вошла в неё. Она делала все осторожно, нежно, аккуратно, не причиняя не малейшего дискомфорта. Движения Джейн были плавными и размеренными, она постепенно набирала темп, срывая с губ Моры все более и более жаркие стоны. Блондинка обняла Риццоли за плечи, сама всем телом подаваясь вперед, она понимала, что Джейн с ней невероятно нежна, но чем ближе была разрядка, тем сильнее хотелось прочувствовать женщину всем телом. Ещё несколько движений довели Мору до вершины наслаждения, и обеим женщинам казалось, что именно в этот момент они едины не только телами, но и душами.       После девушки лежали в обнимку в одной постели, Джейн сняла свои рабочие брюки и укрыла Мору одеялом. Та положила свою голову на руку брюнетки и, свернувшись калачиком, слушала стук сердца любимой женщины.       ‒ Теперь я знаю, что я в безопасности, и никто не сделает мне больно, ‒ сонно произнесла Мора.       ‒ Больше никогда не позволю этому случиться, обещаю тебе. Я люблю тебя, ‒ повторила Джейн, целуя Мору в макушку.       ‒ И я люблю тебя.       Девушки уснули, крепко обнявшись, и ничто не могло потревожить их сладкого и безмятежного сна.