Огромный черный внедорожник, посигналив, медленно вывернув с подъездной дорожки, скрылся за закрывающимися кованными воротами. Махнув на прощание сидящему за рулем Линкольну, я потянулась через кучу взгромоздившихся на крыльце чемоданов к ручке входной двери.
Заперто.
Неожиданно…
Двери моего дома редко бывали закрытыми. Все-таки Хидден-Хилс самый охраняемый и безопасный округ города. А благодаря Монти и Джасперу по всему периметру моей собственности, да и в особняке тоже, стоит система безопасности, не имеющая аналогов во всем мире.
Меня не было в стране два месяца и, хотя я должна была прилететь только на следующей неделе, мне удалось договориться с Бессоном и сбежать домой на несколько дней раньше.
Но я никак не ожидала, что буду стоять на пороге собственного жилища и дергать неподдающуюся ручку.
Обычно дверь запирается в двух случаях — либо дома никого нет, либо все домочадцы на заднем дворе, резвятся у бассейна, а Айрин, маленькая, юркая седовласая мексиканка, наша незаменимая помощница в доме вот уже почти десять лет, отлучилась за покупками.
Но сегодня воскресенье.
А все, что согласна делать по воскресеньям Айрин — это сходить с утра в церковь, чтобы потом весь день лежать с книгой на диване.
Ну и где тогда все?
В ответ на мои размышления из-за дома доносятся счастливые визги и звонкий лай собак.
Оставив сумки у входа, по неприметной бетонной дорожке, спрятанной за аккуратно подстриженной живой изгородью, торопливо обхожу дом, несколько раз едва не спотыкаясь об изрядно погрызанные и разбросанные по газону игрушки. Убираю не на месте стоящие велосипеды и подмечаю, что в отличие от травы перед домом, здесь зеленая растительность нуждается в стрижке.
Но, стоит мне вывернуть из-за угла, как все это становится не важным. Я замираю под тенью дерева, чувствуя, как теснящая грудь двухмесячная тоска, наконец, исчезает.
Я вижу ее и улыбаюсь — я дома.
Все, что было до этого, все эти напряженные, нескончаемые съемки, интервью и череда ток-шоу, все мои статусы самой высокооплачиваемой актрисы десятилетия и самой желанной женщины года, все мои многомиллионные гонорары не будут иметь никакого значения, если я когда-нибудь не смогу вернуться сюда и просто вот так, стоя во дворе дома, наблюдать подобную картину.
Она сидит за круглым стеклянным столом под белоснежным тентом. У ее ног, разморенные полуденной жарой, тяжело дыша, дремлют наши собаки, золотистый ретривер — мистер Спарклз и шоколадный лабрадор — Бэнгс. Их мокрые после купания в бассейне шкурки тускло поблескивают от каждого движения мышц.
Как всегда, эти двое подле моей маленькой Принцессы — верные защитники и лучшие друзья.
Забравшись на стул с ногами, она увлеченно выводит что-то карандашом на листке бумаги. Так сосредоточенно, что даже высунула кончик своего розового язычка и не замечает, что темная прядь слегка вьющихся волос, выбившись из косички, спадает прямо на глаза.
Мой маленький темный ангел…
Иногда я все еще замираю и мне требуется минута другая, чтобы принять и не пугаться того урагана чувств, что я испытываю думая о том, какой стала моя жизнь, через что мне пришлось пройти и что я все же обрела.
«Дыши, Лекс. Просто дыши…» — всплывает в голове нежный голос Кларк, которая не устает повторять мне эти слова каждый раз, как я испуганно застываю.
Втянув в себя теплый воздух, медленно выдыхаю и, улыбнувшись, выхожу из-под сени дерева:
— Эй, детка.
Она быстро вскидывает голову, а ее большие солнечно-зеленые глаза удивленно округляются.
Боже, она так похожа на меня!
— Мамочка! Эйден, мамочка приехала!
Отбросив карандаш, дочка спрыгивает со стула, оттаптывая собачьи хвосты, и запинаясь о подскочивших от неожиданности животных, бросается в уже приготовленные для нее объятия.
— Детка моя. — Стискивая хрупкое тельце в своих руках, шепчу вдруг севшим голосом и зацеловывая, втягиваю до боли родной, ни с чем несравнимый детский запах. Так восхитительно пахнет только моя дочка Костия Элизабет Гриффин-Керри. — Солнышко, как же я соскучилась. Ангелочек мой…
Она хохочет, поджимая плечики к подбородку и уворачиваясь от щекочущих поцелуев. А собаки, звонко заливаясь лаем, неустанно вертя хвостами и наскакивая друг на друга, крутятся вокруг нас.
Привлеченный всем этим шумом, из настежь раздвинутых стеклянных дверей, ведущих в столовую, со стаканом молока в руках, выскакивает испуганный Эйден. Светло-золотистая челка всклокочена и залихватски, явно пятерней, сдвинута на бок, но даже так понятно, что за эти два месяца она отросла почти до длинных, пушистых, цвета ржаной пшеницы ресниц, обрамляющих лазурно-голубые глаза.
Надо же, а по скайпу я и не заметила.
Он широко и открыто улыбается, так же как Кларк, и едва не роняет стакан, торопливо ставя его на стол.
— Мааам!
Сын с разбегу налетает на нас с Кос и мы все вместе валимся на газон, отчего собаки уже практически повизгивая от всеобщего счастья, скачут прямо по нам.
— А вот и мой светлый ангел. — Хихикая, стираю остатки молока над верхней губой сына, уворачиваясь от мокрых носов собак, норовящих ткнуться мне прямо в губы.
На щеках Эйдена Александра Гриффин-Керри расцветает застенчивый румянец.
С самого первого его вздоха я не могу налюбоваться им. Мой солнечный мальчик. Мой солнечный зайчик…
До чего же он похож на свою блондинистую мамочку!
Ухмыляясь, притягиваю его еще ближе к себе, задаривая поцелуями.
Дети пищат в объятиях, но довольно быстро находят способ сложить на меня свои руки и ноги, наперебой рассказывая все, что с ними успело произойти за то время, что мы не разговаривали и не виделись.
В сущности, это чуть меньше суток, но для них это огромнейший отрезок времени, за который столько всего успело случиться, что я с замиранием сердца и неподдельным интересом заслушиваюсь их несмолкающей болтовней.
Присмиревшие собаки, уложив морды на детей, тоже внимательно вслушиваются в их доклад.
— А еще мама сказала, что если я сам заработаю себе на скейт, то могу его купить. — Восторженно выдает Эйдан, неуверенно поглядывая на меня.
Мы с Кларк довольно долго обсуждали вот уже второй год неугасаемое желание сына встать на доску. Несмотря на то, что в свои девять Эйдан вполне ответственный мальчик, он все же ребенок.
Наш маленький мальчик, который по какой-то непонятной для меня причине совершенно никогда и ничего не боится. Все неизведанное или непонятное завораживает его и вызывает жуткое желание познать.
То же чувство вызывают в нем и экстремальные виды спорта, например такие, как скейтбординг.
— И как ты собираешься зарабатывать? — Интересуюсь я, пряча улыбку.
— Мама разрешила мне подстригать траву на заднем дворе.
— То-то я смотрю, газон давненько не подстригался. — Весело улыбаясь, подмечаю я, пока Кос, утыкаясь мне в грудь, хихикает над братом.
— Мистер Джонс сказал, что Христа ради и от греха подальше, мне лучше не подходить к его газонокосилке. — Обиженно поджимая губы, жалуется сын, несильно пихая Костию пальцем в бок, чтобы она перестала смеяться.
— Завтра вместе разберемся. — Целуя светловолосую макушку, обещаю сыну.
— А мне мама пообещала, что ко мне на день рождение придет настоящая фея.
— Ооо…
Этого мы с Кларк не обсуждали…
Интересно, где в нашем мире живут «настоящие феи» и сколько они берут за один выезд на дом?
В прошлом году, пообещав Кос на день рожденье розового пони, моя жена довела меня до нервного тика, так как после этого ей нужен был настоящий розовый пони и ее не волновало, что таких не существует в природе!
Думая о Кларк, я вдруг понимаю, что ее все еще нет в нашей тесной компании, уютно развалившейся во внутреннем дворике.
И это странно.
— Зайчата, а где наша мама?
— В кабинете. — Грустно выдыхает дочка, с интересом заглядывая в пасть зевающего Бэнгса.
— Маме нужно поработать, и она попросила меня присмотреть за Кос, пока за нами не придет бабушка.
— А Айрин где?
— Она вчера улетела, у нее внук родился — Хулио.
— Айрин вернется, обязательно устроим по этому поводу вечеринку. А теперь идем, скажем маме, что я приехала.
— Но ведь она работает. — Задумчиво хмурясь, уточняет Эйдан, поднимаясь на ноги. — Ей не понравится, что мы мешаем.
Дети знают — если Кларк пишет в кабинете, ее нельзя беспокоить, у нее там своя атмосфера и свой настрой. Обычно на это время я тоже стараюсь дать ей по максимуму возможности побыть одной, но сегодня совсем иной случай.
— Но ведь вы со мной. — Уверенно парирую я и Кос, подскочив вслед за Эйданом, весело смеясь, уносится в компании собак в дом.
— Мамочка! Мамочка!
Распахнув двери кабинета, топающе-цокающий по паркету вихрь влетел внутрь.
— Что случилось, милая? — Не поднимая на нас глаз, Кларк развернулась к дочери и, подхватив, усадила на колени, заправляя выбившуюся прядь. — Эйдан, я же просила присмотреть за сестрой.
Засунув руки в карманы шорт, сын посмотрел на меня.
«Я же говорил» — Так и читалось в его скептическом взгляде.
Весь в мамочку…
— Привет.
Вскинув голову, Кларк впивается в меня своими до умопомрачения серьезными небесно-голубыми глазами.
Ни улыбки, ни удивления, ни капли радости…
Выражаясь языком жены — Черт!
— Ты приехала. — Наконец, спокойно констатирует она, выпрямляя спину. — И даже не предупредила.
Криво улыбаясь, развожу руками:
— Сюрприз.
На меня явно за что-то сердятся. Но меня не было дома чертову тучу времени….
Что я успела сделать не так?
— Могла бы и предупредить. В доме даже еды нормальной нет, мы собирались с Эбби позже съездить в магазин, а потом поужинать у нее.
Я не прикасалась к ней два месяца, а она говорит о еде?
Кларк, какого хрена?
— Зайчик, — привлекаю к себе внимание сына, взлохматив светлые волосы на его макушке. — Дедушка Маркус прилетел вместе со мной, и я точно знаю, он привез вам с Кос целый чемодан подарков. Давайте вы возьмете мистера Спарклза и Бэнгса, и на велосипедах съездите к бабушке с дедушкой. А чуть позже придем мы с мамой и все вместе поужинаем.
Прости, Эбби, перед тобой я извинюсь позже. У меня тут семейный кризис назревает.
Кивнув, Эйдан вслед за Кос, получил от Кларк причитающийся ему поцелуй в лоб и, взяв собак за ошейники, вышел из кабинета.
Дочь, напевая какую-то песенку, ускакала следом.
Как только дверь за детьми закрылась, моя хмурая жена набрала Эббигейл и, предупредив, попросила написать сразу же, как малыши приедут к ним.
Дом Маркуса и Эбби через особняк от нас и все же так было спокойней нам обеим.
Попрощавшись, она вновь уставилась в монитор.
Я тихо фыркнула.
За десять лет нашей совместной жизни мы часто ссорились, но Кларк редко обижалась по-настоящему, сильно, всерьез и надолго.
Однако, это всегда выбивало почву у меня из-под ног. Заставляя чувствовать себя так, словно мне вновь шесть, а мой мир рушится, исчезая вслед за родным и безопасным домом.
В такие ночи кошмары всегда возвращались… И как бы она не злилась, она все равно была рядом, крепко удерживая в своих объятиях и нашептывая успокаивающие слова вперемежку с признаниями в любви.
Кларк мой дом.
Даже спустя столько времени я так и не знаю, как это случилось.
Она стала для меня утешением, откровением, смыслом.
Будучи рядом с Кларк, я словно заново училась жить в этом мире, спокойно и не спеша, без оглядки на прошлое. Я училась доверять людям, я училась впускать в себя чувства и принимать их.
Иногда мне казалось, что все эти чувства, теперь без остатка заполняющие мое сердце, всегда были во мне, но так крепко спали, что даже я сама забыла об их существовании и только Кларк, каким-то непостижимым образом смогла найти дорожку в самые потаенные уголки моей души, разом разбудив все эмоции…
Она мой дом, моя семья…
Она и дети…
Подойдя ближе, присаживаюсь на краешек стола:
— Кларк…
Она хмуро смотрит в пустой лист документа и еще сильнее поджимает губы.
— Милая, за что ты на меня злишься?
— Я не злюсь, Лекс. Я рада, что ты приехала, дети по тебе очень соскучились.
— Тогда в чем дело?
— У меня горят сроки. Я должна показать издательству новую главу книги, а у меня даже ни одного абзаца. — Расстроено махнув рукой в монитор, Кларк откидывается в кресле, скрещивая руки.
— Хочешь, я попрошу Аню или Маркуса связаться с твоим издательством и уладить этот вопрос?
— Нет, я не хочу. — Раздраженно качает головой жена, буравя монитор взглядом. — Для этого у меня есть свой собственный агент. Мне просто нужно немного тишины и спокойствия и свободного времени. Чего одной с двумя детьми-непоседами добиться очень сложно.
— Знаю, милая. Мне очень жаль, что пришлось так надолго вас оставить. — Потянувшись, я аккуратно убрала непослушную прядь светлых волос за ухо жене. — Давай завтра я возьму малышей, собак и мы на весь день уедем к Окс с Линкольном, а ты пиши.
— Октавия сойдет с ума. — Подмечает Кларк и уголки ее губ едва приподнимаются.
— Уверена, она выдержит. Чего не могу сказать об их доме.
— Только не говори мне, что все еще дуешься на нее из-за свадьбы?
Естественно я все еще точу зуб на Окс. Ну, какой нормальный человек будет устраивать пышную свадьбу, когда шафер жениха на седьмом месяце беременности?
Не то, чтобы я специально строила Октавии козни, но когда банда орущих детей в компании собак пытается разнести ее дом по кирпичикам…
Я пожала плечами, придавая лицу невинное выражение:
— Конечно же, нет.
Жена скептически приподняла бровь и покачала головой:
— Лекса, это было почти шесть лет назад.
— У них уже было двое детей. Зачем ей понадобилось так срочно устраивать этот праздник, когда я была глубоко беременная? На ногах долго не простоишь, постоянно тянет в туалет, запахи раздражают, все вокруг носятся, кричат, нормально ни сесть, ни встать… Кос получилась чудным ребенком, но если мы решим еще рожать, это будешь делать ты. — Глядя в уже искрящиеся смехом глаза жены высказываюсь я и под конец выдаю свой главный козырь. — И еще там была эта певичка.
— Ты опять про эту певицу!
Покачав головой, Кларк поднялась с кресла. Скользнув руками по талии, она усадила меня на стол, устроившись между ног.
— Мы всего лишь с ней танцевали. — Выдыхает жена у самых губ.
— Она лапала тебя и явно хотела трахнуть.
— Вместо этого меня трахнула ты. — Фыркает Кларк, уворачиваясь от поцелуя. — В детской своего маленького крестника.
— Ну, его же там не было.
— А тот комод все еще там и я на него спокойно смотреть до сих пор не могу.
— Кларк, я прошу тебя, — хрипло молю я, забираясь руками под футболку жены. — давай сделаем так, чтобы на этот стол ты тоже не могла спокойно смотреть. Я так по тебе истосковалась.
Но, прежде чем поцеловать, она чуть отстраняется, внимательно рассматривая меня, скользит подушечками пальцев по щеке, вдоль нижней губы и, взяв мое лицо в плен ладоней, заглядывает в глаза, тихо шепча:
— Будь со мной…
— Всегда.
КОНЕЦ.
Слово автора
Ну, вот и все…
Спасибо всем, кто был со мной на протяжении этой истории. Спасибо каждому, кто читал, оставлял отзывы, поддерживал и делился со мной своими эмоциями.
Идея этого фф ворвалась в мою голову совершенно неожиданно, и она была такой яркой, что в голове ее удержать я не смогла.)
Это был своего рода эксперимент. Вызов самой себе, превратившийся в увлекательную историю, которой я наслаждалась.
И я наполнена благодарностью к каждому, кто разделил эту чудную историю со мной!!!
Таня, не устану говорить тебе слова признательности! Ты все та же Богиня интернет поисковиков и нахождения ответов на странные вопросы)))
Если бы не ты, эта история была бы наполовину иной… Но я смотрю на нее и... — она прекрасна! (да, я дико горжусь этой историей и собой, думаю, могу себе позволить:))))
Твои поддержка и помощь как всегда были неоценимы, так же, как и пинки и словесные нагоняи. Спасибо!
Mikkaela, твои волшебные истории вдохновляли меня, когда я была совсем готова опустить руки! А твоя поддержка, улыбки и наши разговоры помогали и помогают не пасовать и идти вперед!!! Спасибо тебе!* ❤❤❤
ВСЕМ ОГРОМНЕЙШЕЕ ПРИОГРОМНЕЙШЕЕ СПАСИБО!!!
