Признание

— Ну почему это так труууудноооо… Почемуууу… Мисаки в отчаянии закрыл лицо тетрадью и страдальчески вздохнул. Целый день он слонялся по дому со стопкой конспектов в руках и пытался их выучить, чтобы не провалиться на зачёте, но чем больше он читал, тем меньше, увы, задерживалось в голове. Поднявшись со стула, несчастный студент спустился на первый этаж и плюхнулся на диван рядом с Сузуки-саном в надежде, что смена обстановки поможет лучше сосредоточиться (хотя от перемены мест слагаемых сумма не меняется, а сложение Такахаси с зубрёжкой всегда равно нулю). Подтянув колени к груди, парень глубоко вздохнул, снова уставился на свои записи и осознал, что не разбирает ни слова. — Не могу! — выпалил он, швыряя тетрадь на пол, и сердито скрестил руки на груди. — Не получается! Голова занята совершенно другим! Сузуки-сан молча смотрел на расстроенного студента невозмутимыми глазами философа. — Что? — угрюмо буркнул Мисаки. — Да, я сегодня не могу настроиться на учёбу! Это у всех бывает! Красноречивым молчанием плюшевый медведь намекнул, что кое у кого это бывает слишком часто. — Не надо мне тут! — запыхтел парень, а его щёки отчего-то покраснели. — Всё я выучу… Сдам зачёт лучше всех, Усаги-сан мной гордиться будет! Воодушевив таким образом самого себя, он вновь поднял тетрадь и углубился в чтение, но ненадолго — его внимание вновь приковал Сузуки-сан, который всем своим видом располагал к продолжению разговора. Кто бы знал, что этот молчаливый обитатель дома Усаги окажется таким хорошим слушателем? А, признаться, Мисаки слишком давно не выпадало возможности выговориться… — У Усаги-сана в последнее время так много работы, правда? — задумчиво произнёс Такахаси, откладывая конспекты. Сузуки-сан не видел причины спорить. — Его постоянно вызывают в издательство. Конечно, здорово, что он в кои-то веки жалеет нервы Айкавы-сан и Исаки-сана, но я не думал, что из-за этого мы будем так мало времени проводить вместе… И даже если мы оба дома, мне приходится много сил отдавать учёбе, а он торчит у себя в кабинете за компьютером. Я… по нему скучаю, — неожиданно даже для самого себя заключил Мисаки и сжался в комок, обняв руками колени. Сузуки-сан сочувственно промолчал. На некоторое время воцарилась тишина. — А когда он возвращается, мне хочется многое сказать ему… — продолжил парень. — Но почему-то не могу. Боюсь показаться глупым… да и просто язык отнимается. Так странно, он может говорить «люблю» по сто раз в день, а мне даже один раз трудно это произнести… «Если тебе хочется сказать, а ему — услышать, почему бы не сказать?» — всем своим видом произнёс хладнокровный плюшевый собеседник. — Но я ведь стесняюсь! — пояснил студент. — Ничего не могу с собой поделать! Я же… не виноват в этом, правда? «Пора бы уже перестать стесняться, вы слишком долго вместе». — Ты на что намекаешь?! «На то самое». — Вовсе нет! То есть… это совсем другое! — Мисаки густо покраснел. Взгляд Сузуки-сана сделался скептическим. — Между прочим, я действительно могу сказать это ему… просто нужен подходящий момент! — Какой подходящий момент? — раздался глубокий хрипловатый голос, и студент подскочил от неожиданности. — Усаги-сан! — Я явился не вовремя и раскрыл ваш заговор? Какие коварные планы вы строите за моей спиной? — усмехнулся писатель, расстёгивая пальто. Такахаси поднялся с дивана, нервно разминая собственные пальцы. Ничего плохого он в отсутствие сэнсэя, конечно, не делал, но сейчас ему всё равно было до ужаса неловко — тем более, что спиной он всё ещё ощущал насмешливый взгляд Сузуки-сана. Усаги-сан приблизился к нему вплотную и подозрительно прищурился. — Мисаки? — А? — Я жду ответа. — Большие ладони легли на талию, и пальцы мужчины собственнически сжались. — Да я же просто… — Задумал изменять мне с Сузуки-саном? — Что ты несёшь?! — возмутился Мисаки и попробовал оттолкнуть новеллиста от себя, но вместо этого сам упал спиной на диван напротив того, где сидел его недавний слушатель. Нависший над ним Усаги усмехнулся и тронул губами уголок его губ. — Что ж, я успел вовремя, чтобы отговорить тебя от этой затеи… — Уса… — Сузуки-сан, закрой глаза, если можешь. С тобой я разберусь позже. — Усаги-сан!.. Я же не… Стой! Подо… Невольный свидетель примирения наверняка жалел о невозможности закрыть не только глаза, но и уши. Впрочем, он давно к такому привык. *** — Ну что ты на меня так смотришь? — пристыжённо прошипел Мисаки, разливая утренний чай по чашкам. Его собеседник по обыкновению с достоинством промолчал. — Ничего же не было… Точнее, было, но… Ой, ну и ладно! Особенного ничего не произошло. Сузуки-сан выразительно посмотрел на него своими чёрными глазами. — Думаешь, вот так просто взять и сказать? — неуверенно пробормотал парень. — Глупо прозвучит наверняка. И вообще, я занят, мы оба скоро уходим и… — Мисаки, с кем ты разговариваешь? Подпрыгнув, студент зарделся. И с каких пор Усаги-сан научился подкрадываться так незаметно? — Я просто… — Что-то случилось? — Писатель обнял его сзади. — Нет, ничего. — Тогда к кому ты обращался со столь проникновенной речью? — Я… повторял свой конспект. Вслух, чтобы лучше запомнить, — выкрутился Такахаси, натягивая на лицо улыбку, хотя Усами трудно было бы разглядеть её сквозь затылок. — Правда? Тогда, может, мне стоит проверить тебя? — Усаги прижался губами к его шее, и по телу парня немедленно пробежала дрожь. — Продолжай повторять, а я послушаю. — Усаги… Тебе идти пора, вообще-то, — напомнил Мисаки, безуспешно пытаясь игнорировать разбежавшиеся по коже мурашки. — Ради твоих успехов в учёбе могу и задержаться… — Ох, нет. — Студент мотнул головой и вывернулся из объятий мужчины. Заметив в его глазах недоумение, Мисаки опустил голову. — Извини… но тебе и правда пора. — Да, — помедлив, согласился новеллист и чмокнул его в лоб. — Точно всё в порядке? — Да. — Хорошо. Удачи на зачёте. — Отвернувшись, Усами направился к двери. Мисаки машинально покосился на Сузуки-сана и вдруг выпалил: — Усаги-сан! — Да? — Я… это… хотел сказать… И тебе удачного дня, — промямлил он, чувствуя себя последним трусом. На лице сэнсэя возникла тёплая улыбка. — Спасибо, Мисаки. Я люблю тебя. — Парень вздрогнул и отчаянно покраснел. — До вечера. Едва за ним закрылась дверь, как Такахаси со стоном рухнул на диван рядом с Сузуки-саном и обхватил руками голову. — Не могу, не могу, не могууу… Как у него получается каждый день с лёгкостью произносить такие слова?! Это же так трудно! — Сузуки-сан понимающе промолчал. — У меня ни за что не получится ответить тем же… Нужно собраться, нужен повод… О, точно! Зачёт! — Мисаки вскинул сжатый кулак. — Это будет отличный повод! Если… я его сдам, конечно. Ох, чёрт, я же опаздываю! — Глянув на часы, он вскочил как ошпаренный. — Ты меня совсем заболтал! Всё, я убегаю! Если бы медведь мог покачать головой, он бы так и сделал. Да ещё и глаза закатил бы, чтобы от бешеных метаний Мисаки по комнате не закружилась его плюшевая голова. *** — Я дома… — раздался в тёмной прихожей голос, лишь отдалённо напоминающий человеческий, но Сузуки-сан не испугался, потому что всё равно узнал его. Мисаки вполз в комнату, даже не сняв куртки, и немедленно растёкся по дивану. — Я сдал… — прошелестел он. Да, ему действительно удалось сдать зачёт — вопросы попались на удивление лёгкие, а волновался он скорее из-за запланированного на вечер объяснения, чем из-за сурового лица преподавателя. Теперь, когда рубеж пройден… осталось самое трудное. — А может, не надо? — жалобно спросил Мисаки в потолок. «Надо, Мисаки, надо», — отразил потолок бессловесный ответ Сузуки-сана. Такахаси медленно сел и уставился на медведя. — Хорошо. Да. Надо. Мм… но как? К сожалению, дельных советов у собеседника на этот раз не оказалось. Глубоко вздохнув, парень поднялся на ноги и встал напротив дивана. Сузуки-сан был явно заинтригован. Откашлявшись, Мисаки тонким от волнения голосом начал: — Усаги-сан, я давно хотел тебе сказать… то есть, как бы не очень давно хотел, но думал я об этом давно… Да и вообще я тебе это уже говорил, хоть и не помню когда, но точно говорил… может, тогда не стоит повторяться… Судя по пронзительному взгляду чёрных глаз, этот лепет не убедил даже плюшевого медведя. — Хорошо-хорошо! Хм… Усаги-сан, знаешь, мы давно вместе и уже нечего стесняться… Ой, нет, я не то имел в виду! — Студент судорожно помотал головой. — То есть, ты хороший писатель и всё такое, но я хотел сказать не это… Да нет… как же… Не получается! — Он сердито взглянул на своего мучителя. — Ты видишь, что у меня ничего не выходит?! Отстань от меня! Закусив губу, Мисаки отвернулся к окну и скрестил руки на груди. Сузуки-сан снисходительно молчал. Глубоко вздохнув, Такахаси закрыл глаза и стал думать об Усаги-сане. Он как наяву видел его добродушно-насмешливую ухмылку, чувствовал большие прохладные ладони на своих плечах, слышал глубокий голос, произносящий его имя… А глаза? Глаза Усаги-сана могут источать арктический холод, а могут растопить айсберг нежностью, которая появляется во взгляде, когда он смотрит на Мисаки… Сердце забилось так сильно и часто, что стало почти больно. — Прости меня… — прошептал парень, сглатывая ком в горле. — Я знаю, что веду себя глупо. Ты достоин этих слов и, наверное, ждёшь их от меня, а я не могу себя перебороть… Я трус и не понимаю, почему ты вообще выбрал меня, но… если бы ты знал, как сильно мне порой хочется сказать тебе, что ты мне очень дорог и что… я… тебя… люб… лю… — Дыхание перехватило, а глаза стало жечь из-за готовых пролиться слёз, но слова рвались из самого сердца: — Усаги-сан, я п-правда… очень… люблю… тебя… Вдруг сильные руки крепко обхватили его сзади. Мисаки хрипло вскрикнул от неожиданности, и его сердце чуть не остановилось сначала от испуга, а потом от осознания, что его слова всё-таки были услышаны… — Усаги-сан… я… — Спасибо, Мисаки, — раздался шёпот над ухом. — Спасибо тебе. Я тоже тебя люблю. Больше всего на свете… Этот голос, от которого всё переворачивается внутри… Эти руки, обнимающие до боли и скользящие по телу сначала поверх одежды, потом под ней… Эти губы, нежно целующие влажную кожу… Эти глаза… Разве всё это вместе — не самый лучший повод для признания в любви? Да, сейчас не время для слов, но когда-нибудь Мисаки обязательно соберётся с силами и уже в лицо, уверенно и громко, скажет… *** — ТЫ ИДИОТ, УСАГИ! ЧТО ЭТО ТАКОЕ?! — Всего лишь засос, незачем так паниковать. Не первый и не последний в твоей жизни. — Он слишком заметный! Как я пойду на занятия в таком виде?! — Давай поставим с другой стороны ещё один, и можешь смело говорить всем, что твою шею зажало между дверями поезда в метро. — ЧТО?! — Хотя ты с полным правом можешь утверждать, что удачно отметил сдачу зачёта. Кстати, я так толком и не поздравил тебя с этим — иди сюда… — УСАГИ-С… Гордо восседающий в гостиной Сузуки-сан понимающе молчал. Это и многое другое он слышал от хозяев уже не раз, да и повидать довелось разного… Главное, что эти двое любят друг друга. А психологическую помощь он всегда готов им оказать, если потребуется.