Sweet Kiss

Матч «Сейрин-Йосен» закончился. Первые победили — и вышли в финал. Мурасакибара после поражения выглядел уставшим и подавленным. Естественно, проиграть и упустить шанс надрать задницу Ака-чину — та ещё непреодолимая преграда. Хотя радовало одно: стоило расслабиться и не напрягаться так больше. Можно было снова лениво сидеть на скамье и жевать сладкие конфеты. От досады или от того, что конфеты не были такими сладкими, — вкус во рту был слишком прогорклым, даже немного кислым. Горечь проигрыша не заесть конфетами, да и к тому же, если прокручивать весь матч по кадрам, больше всего бесил один выскочка. Центровой Сейрин. Киёши Теппей. Вечно улыбающийся и милый парень, который своему прозвищу не уступает — но выглядит простачком. Его вечные слова — про добродетель и весёлость в игре — так бесили, что сам Ацуши взорвался на матче. Там, на паркете, когда тот из кожи вон лез победить — но сам знал, что не дотянет со своей травмой. Его взгляд был наполнен решимостью. Этот несломленный дух хотелось сломать навсегда. Доломать, ибо — как говорил Ханамия — сломанные игрушки больше не смогут служить как прежде, когда они были целыми и невредимыми. У Мурасакибары не получилось до конца сломать Киёши. Тогда — когда он держал его за руку — так хотелось свернуть его запястье, чтобы он больше не смог держать баскетбольный мяч. Чтобы больше не опекал никого, чтобы не говорил бреда о том, чего не было на самом деле. Весело играть в баскетбол со своими друзьями? О чём он говорил, когда в Поколении Чудес даже и дружбой никогда не пахло. Может быть, и были в начале такие отношения — но всё осталось в прошлом. Не стоило винить одного Акаши. Они сами отделились друг от друга, а теперь и пожинают горечь поражения. Смотря на идиллию в команде Сейрин, так и хотелось кого-нибудь раздавить. И под цель попал именно Киёши. Эта злость взялась не на пустом месте. Стоило увидеть это улыбающееся лицо — и всё. Ацуши в руках себя не мог держать. Его даже Кагами так не напрягал, как Теппей. Схема жизни проста: избавься от того, кто бесит, — и делов-то. Или игнорируй. Но вся соль в том, что игнорировать не получалось. Все мысли витали вокруг одного и того же человека — и они были не такими радужными. Даже после матча Мурасакибара не мог сдержать себя, чтобы не подойти и не высказаться, — но получилось только зажать в углу центрового Сейрин и пристально на него посмотреть. Узреть в нём что-нибудь отталкивающее. Злоба брала, когда становилось понятно, что, в принципе, и злиться на этого парня не получалось. Пришлось отпустить его на все четыре стороны — и забить. Химуро тогда зачем-то извинялся перед игроками Сейрин, перед Кагами и самим Теппеем. А потом начал всякими вопросами заваливать — мол, зачем так поступил и прочее. Откуда Муро-чину знать, что творилось на душе у центрового Йосен. Всё разрешилось куда быстрее. Дела стремительно развивались — и мозговой штурм больше не напрягал голову Ацуши. В пятницу Мурасакибара гулял по торговому центру — в поисках сладкого забрёл в магазинчик, где продавались вкусные ириски. И пока рыскал длинными руками по стеллажам, нечаянно толкнул кого-то. Какого же было его удивление, когда Мурасакибара увидел Киёши, мирно собирающего эти самые ириски с пола в пачку. Видно, тот тоже их любит, раз пришёл сюда, — вот тебе на! Ацуши ему помешал — но он только хотел рот открыть, как Киёши его опередил. — Прости-прости, это моя вина! Не смотрел, куда иду! — Снова виноватая улыбка и тот же доброжелательный тон. Ацуши ожидал такого — но брать вину на себя — смело, даже в его стиле. — А, прости. Я куплю тебе новую пачку ирисок, Киёши Теппей, — лениво отозвался в ответ Ацуши и устремил свой взор на стеллаж, хватая две пачки любимых сладостей. — Может, всё-таки не стоит тратиться на меня? — Киёши не успел договорить, а Мурасакибара уже пошёл на кассу, расплачиваться. Позже, когда парни вышли из супермаркета, Ацуши всучил пачку ирисок в руки центрового Сейрин и посмотрел так, будто не примет отказов. Странный он был. Сначала злость брала — теперь он ленивый такой котик, который не терпит слов «не стоит». — Спасибо, Мурасакибара. За щедрость. Я люблю себя побаловать иногда: сладкое поднимает настроение. Вот Хьюга не любит эти ириски. Зря же. Они очень вкусные! Снова улыбка на блаженном лице. У этого парня зашкаливали позитивные эмоции и передавались близстоящему Мурасакибаре. Который только и смотрел на бывшего соперника и диву давался, как этот человек в одно мгновение мог повернуть всё в свою сторону. — Мне нравится ещё с клубничным вкусом, — охотно пошёл на контакт центровой Йосен, вытащив из пакета эти самые — клубничные — ириски. Открыв пакет да запустив туда свою большую ладонь, Ацуши быстро выудил конфет так семь и наглым образом сунул их в карман Теппея. — Попробуй. После этих слов просто развернулся — и ушёл. Вот так вот. Ничего больше не говоря. О чём ещё разговаривать двум не очень-то и знакомым парням? К тому же через несколько минут позвонил Химуро и пригласил к себе. Киёши же, наоборот, вдохновился порывом Мурасакибары и, улыбаясь, смотрел ему вслед. Это просто большой ребёнок, который любит всё послаще. Странно — но Куроко говорил, что Мурасакибара не любил делиться со своими сладкими вкусностями.

***

Вторая встреча Теппея и Ацуши произошла так же спонтанно, как и в торговом центре. Только на баскетбольной площадке. Команда Сейрин встретилась на выходных с командой Йосен. Решили поиграть в стритбол. Ну и как повелось: три на три — всё честно. Играли как первогодки, так и старшеклассники. После упорной и интенсивной игры Теппей отлучился в магазин: решил купить ребятам попить, да и самому освежиться не мешало бы. И снова — кто бы мог подумать? — Мурасакибара оказался в магазине намного раньше, чем центровой Сейрин. Ацуши скупил «Chupa Chups» — и сразу приступил к дегустации оных. Начал с лимонного. Киёши же, наоборот, собирался взять из автомата лимонную газировку. Повертев в руках баночку, Теппей открыл её и сделал пару глотков газировки. — А, снова ты, Киёши Теппей. И как она на вкус? Сладкая? Мурасакибара подошёл ближе к русоволосому парню, разглядывая его. Вот что он в нём нашёл? Какая же доля притяжения заставляет просто подойти и что-то произнести? Непонятно. Понятно только одно: просто хочется немного позитивного настроения. Да и о сладком говорить приятно. Ацуши любит — и внимать, и вкушать — все, что связано с любимым деликатесом. Вот и сейчас захотелось попробовать что-нибудь новое — просто не смог сдержаться. — Можешь не говорить. Лимонный фреш. Я знаю, какой привкус он оставит. — Ацуши без всякого стеснения или смущения вытащил «Chupa Chups» изо рта и вплотную приблизился к Киёши. Он решил попробовать газировку по-другому. Вдруг понравится — тогда можно будет думать о том, как бы пристраститься к таким вкусным методам. Мурасакибара всегда был странным — вот и сейчас Теппей не понял, к чему тот клонит, — но уже чувствовал на своих губах горячие уста парня. Которые, мягко сказать, действительно пробовали в поцелуе губы центрового Сейрин на вкус. Это было неожиданно. И приятно. Сладкий вкус чувствовался на языке — и Киёши повёлся на ласку, зная, что потом будет спрашивать того, зачем это было нужно. Медленно краснея и чувствуя юркий и горячий язык, Теппей поддался. И что самое странное: он не закрывал глаза, смотря — напротив — в фиолетовые, чуть потемневшие от желания очи. Медленный и тягучий поцелуй закончился быстро — Мурасакибара облизнул свои губы, задумчиво и лениво снова произнёс: — Сладкий. — Что? Киёши, конечно, обескуражен — но всё же сумел вымолвить хоть что-то, чтобы прийти в себя от весьма приятного шока. — Мне понравился этот вкус, Киёши. Твой вкус — он сладкий. Лимонный фреш чуть горький, а у тебя сладкий. Может, потом ты поделишься со мной? Ацуши слишком разговорился и без тени смущения действовал, посматривая на покрасневшего парня. — Ты слышишь меня? Эй! Пошли! — Мурасакибара схватил за ладонь русоволосого парня и быстрыми шагами удалился из магазина. А Теппей пошёл следом, не выпуская баночку газировки из руки. — Но ведь то, что сейчас было, это не шутка, ведь так? И чем мне ещё поделиться? Однозначно Теппей запутался. Его целовал парень. К тому же его соперник. Да ещё и в придачу намёками сорит, будто они уже какая-то любовная парочка. Так не бывает. Поэтому и Киёши спросил ещё раз: — Мурасакибара! Ты ответишь мне на вопрос? Ацуши не понравился такой тон — но он повёл Теппея до площадки, где их все ждали. Хьюга уже рвал и метал, а Химуро его успокаивал. — Ты такой шумный и наивный, Киёши Теппей. Я хочу раздавить тебя — и когда-нибудь я это сделаю. Бесит, когда ты не понимаешь очевидных вещей. Бывший центровой Поколения Чудес, когда злился, говорил долго, уже не на ленивых тонах. Он заставлял подчиняться своим правилам — вот и сейчас Ацуши просто заставил Теппея замереть на месте; аура была если не зловещая, то опасная, как тогда, на матче. — И почему ты такой сладкий? Остальные не такие, даже Муро-чин. Не такой. Я снова хочу этого. Не будь жадным — поделись со мной, Киёши. Фиолетоволосый без проса, как в магазине, решил наглядно показать своему партнёру, что теперь от него требуется. А именно — постоянно давать сладкую дозу в виде поцелуя. Вот теперь-то уже сам Ацуши при повторном поцелуе от удовольствия прикрыл глаза, обхватывая одной рукой поясницу центрового Сейрин. Разница в росте сделала своё дело — тем более Теппей на пятнадцать сантиметров ниже; и они точно сошли за сладкую парочку со стороны. — Теперь ты, наконец, поймёшь, о чём я. Или мне снова поцеловать тебя, чтобы ты понял, что ты мне нравишься больше, чем конфеты. Киёши опять залился краской, а потом услышал гневные крики Хьюги и увидел покрасневшие лица Химуро и Кагами. Рико так вообще отвернулась. Для Ацуши это всё было не таким уж опрометчивым поступком. Для него теперь одна любимая сладость: это — Киёши Теппей.