"Наша встреча - Виктория Регия.."(с)

Наша встреча – Виктория Регия: Редко-редко в цвету… До и после неё жизнь – элегия И надежда в мечту. Ты придёшь, - изнываю от неги я, Трепещу на лету. Наша встреча – Виктория Регия: Редко-редко в цвету… *** Полупустой автобус медленно подъезжал к провинциальному городку. Пассажиров можно было пересчитать по пальцам: старушка с корзиной, из которой периодически доносились писки и мяуканье, семейная пара, занятая исключительно друг другом, да спящий на заднем сиденье парень. Вполне обычный с виду американский подросток, но что-то в его облике приковывало взгляд: то ли выражение благородной скуки, не сходившее с красивого лица в течение поездки, то ли некая королевская величественность, которая проскальзывала во всех его жестах… Именно к нему-то и направлялся кондуктор и, достигнув своей цели, слегка потряс юношу за плечо: - Эй…ээй, почти приехали… Тот с неохотой открыл глаза, оказавшиеся цвета бутылочного зеленого стекла, и медленно кивнул. Убедившись, что юнец его понял, кондуктор прошествовал к своему месту и принялся за разгадывание кроссворда – одно из немногих занятий, что помогало скоротать ему маршрут. Вскоре автобус остановился на безлюдной остановке под названием «Вересковый Ручей», оставил там того парня и двинулся дальше. И кондуктор вздохнул с облегчением – вместе с парнем салон покинуло и ощущение скрытой опасности, исходившее от него и заполнявшее всё пространство… *** Эш слегка помотал головой, дабы сбросить остатки сонливости – четырехчасовая поездка утомила даже его, и осмотрелся. За тот год с лишним, что юноша здесь не был, не поменялось ничего, разве что кедры, окружавшие городок, стали чуть-чуть выше. Шоссе безмолвствовало, запах раскаленного полуденным Солнцем асфальта неприятно щекотал ноздри. Насвистывая весёлый мотив, молодой человек зашагал по направлению к ферме, где жили его сестры, разыгрывая в своём воображении счастливую сцену семейного воссоединения. Старый дом, построенный в викторианском стиле, встретил юношу тишиной. Он беспрепятственно проник внутрь, поразившись беспечности девушек: оставлять дверь незапертой – непозволительная роскошь в нынешние неспокойные времена. Обстановка комнат осталась прежней, за исключением фотографий на полках, которых заметно стало больше. Рассматривая снимки, Эш невольно замер перед портретом смеющейся девушки с воздушными шариками. В правом нижнем углу надпись, выведенная косым, чуть размашистым почерком «Сёстрам с любовью от М.-Л.». Большой кот потёрся о ноги парня, радостно мурлыча. Тот аккуратно снял с полки фотографию и устроился в уютном кресле. Кот запрыгнул к нему на колени и свернулся клубочком, не переставая мурлыкать. Юноша рассеянно почесал животное за ухом, задумчиво любуясь сжатым в руке снимком. За окном уже сгущались сумерки, когда дом наполнился девичьими голосами. Эш проворно спрятал фотографию во внутренний карман и стал терпеливо ждать, пока сёстры обнаружат его присутствие. Первой на парня наткнулась Джейд. Она возникла на пороге комнаты, зовя какого-то Тигги, да так и осталась там, узрев в полумраке брата. Почти сразу же, как по волшебству, за её плечом появилась средняя сестра, а вслед за той и старшая. Молодой человек поднялся, приветствуя девушек, и радостно шагнул навстречу. Ровена смотрела на него сочувственно, Кестрель – с удивлением, Джейд – загадочно улыбаясь. - Мы рады твоему возвращению, Эш, – в её мелодичном голосе не было ни столь привычной парню настороженности, ни скрытой насмешки. Юноша расслабился: до сих пор сомнения в уместности своего визита не оставляли его. - Я тоже, - ухмыляясь, самоуверенным тоном заявил он. Напряжение, разлитое в воздухе, наконец, рассеялось. Джейд с визгом повисла на шее у брата, Кестрель шутливо ткнула его локтем под ребра, а Ровена ласково взъерошила тому волосы. Вопросы сыпались на парня как из решета, Эш отвечал сестрам тем же. Спустя некоторое время суматоха утихомирилась, и молодые люди сидели за столом, символически попивая чай. Джейд оживленно болтала о всякой чепухе, начиная погодой и заканчивая пересказом событий, на которые жизнь в Вересковом Ручье была довольно скупа. Кестрель почти не прерывала монолог сестры, только изредка выразительно фыркая и вставляя язвительные замечания. Ровена пристально разглядывала лицо брата, словно надеясь что-то прочесть. Юноша же рассеянно слушал плавную речь светловолосой девушки, не слишком вникая в смысл сказанных ею слов, пока не прозвучало имя некой особы. - Прости, что ты сказала? - Что выпускной скоро, и мы с Марком размышляем, что будем делать после окончания школы. Он предлагает поступать в Дартмут, где уже учится Мери-Линетт, но не уверена, что я смогу… - недоуменно повторила она последнюю фразу. Воцарилась тишина. - Пойду прогуляюсь, - небрежно произнёс Эш и вышел в ночь. Ровена нашла его в глубине сада, задумчиво устремившего взгляд в небесную высь. - Эш… - робко окликнула она брата. Доброта и искреннее участие в мягком тембре голоса девушки разговорили молодого человека. Тихо, по-прежнему не оборачиваясь, он поведал о том, что творилось в Царстве Ночи, о противостоянии Рассветного Круга миру, частью которого являлись они сами, о пророчестве, Неукротимых Силах и возникшей в связи со всем этим угрозе человечеству, о Последней битве, унесшей жизни многих и не принесшей спокойствия и уверенности в будущем. Они победили, хоть это и казалось невозможным, они выстояли, но…они только отложили конец света на неопределенный срок, потому что Древние пробуждались и несли с собой неизвестность… Увлекшись, Эш не заметил, в какой именно момент Ровена отошла в сторону, безмолвно уступив место хрупкой темноволосой девушке, а затем и вовсе скрылась. Прикосновение маленькой теплой ладошки заставило юношу замереть на мгновение, резко обернуться и сжать Мери-Линетт в объятиях, боясь, что она вот-вот растворится в лунном свете… «Электрическая вспышка больше не причиняла боли, и розовый туман был прекрасен. Все вокруг стало теплым, чистым и удивительно спокойным...»