Чёрные страницы

Один небезызвестный герой Жюль Верна говаривал: "Для игры воображения рассказчиков нужно какое-нибудь основание или предлог."

Разумеется, все узнали в этом абстрактном персонаже благородного и несколько комичного местами Аронакса. Когда мне довелось впервые прочесть эту книгу, я, возможно, не придал значению, насколько существенно глубокий смысл сокрыт в глубине.. Последние строки я читал уже без особого энтузиазма. Конец был слишком предсказуем. Скучающий взгляд неустанно скользил по рядам букв, в немом торжестве цепляясь за долгожданное завершение. И вот оно: все в точности, как мне представлялось. Смешно. Сатирично. Слишком тривиально. Я немногословно ухмыльнулся и со смачным звуком закрыл книгу. Резкое движение подняло беспорядочные столбики пыли. Губы расплылись в мимолетной усмешке: я любил старые книги. Их упоительный аромат опьянял, сводил с ума. Шелест пожелтевших от времени страниц затрагивал тончайшие струны души.. Отец нередко твердил, "Все это: книги, знания, мысли - нет, они словно бы наркотик. Чем больше и регулярнее ты погружаешься в них, тем сложнее покинуть этот сладостный мир волнительной лжи". Как думаете, есть ли в его словах доля истины? Впрочем, я никогда не размышлял об этом всерьез. Право же, какая абсурдность. Надо сказать, с переездом я потерял всякий интерес к жизни. За окном бурлило лето. Занимающийся рассвет игриво пробивался сквозь рыжий палантин, безжалостно рассеивая остатки назойливой тьмы. А я все сидел, сжимая в руках потертый переплет, и продолжал тосковать по родной России. Стоило мне лишь прикрыть глаза, как воображение тут же рисовало картины из туманного прошлого. Бесконечные белые ночи, часы без вожделенного сна, проведенные за кипами книг, легкий речной аромат, разносимый полночным бризом, шелест молодой листвы и негромкий ропот проезжающих мимо редких гостей. И тут мне вдруг пришло в голову, что единственной причиной холодно относиться к подобному потрясающему явлению было его главное преступление: желание скрыть от меня звезды. Иногда, когда очередная книга бережно спускалась с моих усталых рук, я мог часами мечтать о долгожданной осени. О дне, когда я снова смогу полюбоваться пленившим танцем удаленных созвездий, красками млечного пути, перекрестками метеоров.. Из дебрей задумчивости меня вывел настойчивый приглушенный стук, неприятно отдающийся в голове. Откуда он исходил, я понял не сразу. Наконец спустив с рук только что прочитанную рукопись, я неспешным шагом покинул комнату. Странный стук повторялся с надоедливой регулярностью. К тому времени, как, наконец, спуститься на первый этаж, я был неприятно раздражен нахальностью утреннего гостя. Бросив беглый взгляд на часы, я лишь усилил огонь, подогревающий это чувство: - Пять утра, - рассерженно процедил я сквозь стиснутые зубы, уже перебирая в голове все мыслимые и немыслимые выражения, которые цензоры обычно предпочитают оставлять за кадром. Именно с таким откровенно дружелюбным настроем я одним резким движением дёрнул ручку двери. Морально я уже высказывал этому милому человеку все, что я о нем думаю. И..никого.. В бешенстве, я хлопнул несчастной дверью, что было силы. Наверху послышался шум, и вскоре на верхней ступеньке лестничной площадки появился заспанный мужчина. Его вид был изрядно потрепанный и - как, наверное, уже все догадались - сонный. Думаю, следует немного описать нашего гостя. Он ещё сыграет в этой истории непоследнюю роль. Это был статный пожилой человек, приземистых форм и астенического телосложения. Некогда идеально чёрные ныне волосы тронула легкая седина, оставив неприятный отпечаток на его внешности. Красные глаза свидетельствовали о внезапном болезненном пробуждении этого бедолаги.Вы, наверное, уже все поняли? Верно, это действительно был мой отец, уже некогда упомянутый в начале этой истории. Обычно, он выглядит куда более презентабильнее. В этот момент на моём лице вновь скользнула предательская усмешка, что не укрылось от внимания опекуна. - Что ты творишь? - слишком спокойно поинтересовался он, однако я без труда мог уловить нотки гнева, плясавшие в его голосе. - Я? Позвольте, сэр, - вновь чуть заметно сыронизировал я, продолжая лицезреть лицо родителя все с той же лукавой ухмылкой - Я всего лишь хотел преподать урок утреннему гостю, коему угодно было нарушить Ваш драгоценнейший покой. По исказившейся мимике отца я понял, что сумел лишь только сильнее распалить его раздражение. - Кто-то приходил? - неприлично затянувшуюсь паузу нарушил Сэр, не привыкший терять драгоценное время попросту. - Вы, как всегда, проницательны, Сэр, - я согнулся в наигранном поклоне, выражая в нем всю несуразность данной ситуации - получилось, как минимум, комично - Но когда я позволил себе, нерадивому, расстаться с теплыми объятиями Морфея, этот лиходей уже успел скрыться. - Я попрошу тебя сегодня исчезнуть, - мне показалось, он не расслышал моего сарказма - На одну ночь. Я наигранно закатил глаза: конечно же, как я мог забыть! Четверг. В четверг, кстати говоря, мой горячо любимый родитель встречает смысл своей жизни. В прочем, к ней мы тоже ещё вернемся. Мне всегда было любопытно, что такая молодая эффектная женщина сумела разглядеть в моём старике, который на ладан дышит раз через раз? Нет, я не верю в искрюннюю и чистую любовь. Не в данном случае, поверьте мне. Хотя с другой стороны, нас очень трудно назвать как минимум состоятельными, не то что богатыми. Несконачаемый поток мысли был прерван настойчивым вмешательством Сэра. Отец сидел и старательно имитировал тактичный приступ кашля. Я усмехнулся, но промолчал. Не потому что мне нечего сказать. Оставьте. Я все-таки человек без всякого сомнения русский. Вы когда-нибудь встречали русского человека? А русского человека, которому нечего сказать? Вот, я про тоже. Просто, в то утро мне не хотелось заводить бессмысленных дискуссий. Вместо ответа я молча встал и направился наверх. Исчезнуть так исчезнуть. Нет проблем. Хотя, иногда так и хочется.. За вернувшимися размышлениями, я не заметил, как уже собирал рюкзак. Пара стареньких книг, тетрадь, перчеркнутая тысячами тысяч беспорядочных линий, и ещё несколько незначительных вещей. Уже через десять минут я спокойно, никуда не спеша, закрывал за собой деревянную дверь. Утро выдалось на редкость приятным. В такую раннюю пору встретить на улицах людей в разгар лета было настоящей редкостью. И не сказать, что мне это особо не нравилось. Я просто шёл вперед и наслаждался легкой прохладой занимающегося рассвета. В ушах стучал запоминающийся ритм, а веки мечтательно опущены. Так, в приподнятом настроении, я гордо шествовал по улицам спящего города, чувствуя себя настоящим лидером, первопроходцем и искателем из старых романов. И все бы ничего, если бы не появление одного невесть откуда взявшегося чуда с косичками. Так вот, понимаете ли, гулял я по дороге, никого не трогал, как вдруг, откуда ни возьмись, на меня налетает миловидная девочка, метр-с-кепкой, и почти что сбивает меня с ног. Это, можно сказать, второе событие за это утро, которое откровенно выводит меня из себя. Уже было открыв рот, чтобы высказать много интересного, что уже так усердно плясало на языке, я вдруг услышал сбивчивые рыдания бедного ребенка. Сквозь вхлипы и вопли, девочка вдруг что-то зашептала и, моментально растегнув рюкзак, все это время бывший в её руках, всучила мне какую-то странную книгу. Внешне она выглядила невероятно притягательно: старый кожаный переплет с золотистыми ветеиватыми узорами, страницы, выцвевшие от глубокой старости, рукописные строки.. Я и опомниться не успел, как очередной таинственный гость исчез где-то позади, а я так и остался с безымянной книгой на руках. Да, похоже, день обещает быть интересным..