Оно того стоило

      Воскресный вечер.       Сеул.       Огромная зеленая площадь на окраине города усеяна ровными рядами невысоких плит с выбитыми на них иероглифами. Никаких фотографий. Корейцы не признают изображений на могильных камнях. Считается, что в таком случае душа останется навеки прикованной к телу, заточенному в тесный гроб, и не видать умершему Царства Вечного.       Сеульское кладбище пусто.       Лишь маленькая одинокая фигурка сидит на коленях возле невысокого камня. Точно такого же, как и многие другие.       Эта фигурка принадлежит еще совсем девчушке. Ей двенадцать. Ее голова опущена, длинные и лоснящиеся черные волосы падают на лицо, скрывая горькое одиночество, которое выплескивается через край ее зеленых чуть раскосых глаз.       Она здесь не в первый раз.       Трава у камня примята как раз там, где она сейчас сидит.       Ни раз и ни два сторож кладбища пытался заговорить с девчушкой, что приходит сюда каждое воскресенье и по несколько десятков минут молча сидит. Почему она не приносит ни цветов, ни свеч?       И ни разу ему этого не удалось.       Безмолвной тенью девчушка проскальзывала по дорожкам, бесшумно опускалась на колени возле камня, тихо и недвижно сидела некоторое время и так же незаметно уходила прочь, шарахаясь от людей. -Чжи Ён! Чжи Ён, девочка моя!       Малышка вздрогнула и обернулась в испуге. Ее блестящие локоны беспокойно разметались по спине. -Девочка моя,- повторил сгорбленный седовласый мужчина, осторожно опускаясь на траву рядом.       Он тяжело и поверхностно дышал, запыхавшись от бега. -Чжи Ён, тебе пора домой. Миссис Пайк тебя потеряла. Она даже звонила мне!       Девчушка кивнула, соглашаясь. Действительно, она уже давно ушла к дедушке! Пора возвращаться домой, пока не вернулся с работы второй дедушка- мистер Пайк. Он недолюбливает ее родственников по отцовской линии и будет очень ругать и Чжи Ён, и отпустившую ее бабушку. -Хорошо, я уже бегу,- согласилась девчушка, поднимаясь на ноги.       Оправив платье, она забросила волосы на спину. -Деда, а почему ты до сих пор называешь родителей моей мамы «мистер и миссис Пайк»?- вдруг спросила девчушка,- столько лет прошло с тех пор, как вы породнились! -Потому что бедный рыбак из лачуги на берегу океана не может обращаться иначе к одному из самых влиятельных семейств в Корее,- пожал плечами пожилой человек и закряхтел, пытаясь подняться.       Это было уже непросто в его возрасте- натруженная за долгую жизнь поясница не гнулась, а старые, застуженные в ледяной воде артритные кости плохо слушались. -Папа тоже маму на «вы» называл?- чуточку ехидно осведомилась Чжи Ён, помогая дедушке встать, но чувствовалось, что этот вопрос очень интересен девочке. -Нет, твою маму он всегда называл только «Сун» ,- по морщинистому лицу старика заскользила улыбка,- она была прекрасной женщиной! -И поэтому у нас даже могилы ее нет!- буркнула девочка. -Чжи Ён.. – старик наконец встал и положил руку на плечо внучки,- девочка моя, не нужно! -Деда, стоило оно того? -Да!- без заминки ответил старик,- Сун надеялась вернуть своего мужа и твоего отца. Если бы получилось, вы обе были бы счастливы и … -Но ведь не получилось!- почти выкрикнула девчушка. -Но ведь могло,- старик погладил ее по черным волосам нежным, любящим движением. Ответом стала лишь не по-детски саркастическая улыбка Чжи Ён. 그럴 가치 있었나요 ? *       < Сеул.       Воскресный вечер.       Огромная зеленая площадь на окраине города усеяна ровными рядами невысоких каменных плит с выбитыми на них иероглифами. Никаких фотографий. Корейцы не признают изображений на могильных камнях.       Сеульское кладбище пусто.       Лишь тоненькая одинокая фигурка сидит возле невысокого могильного камня. Точно такого же, как и многие другие. Эта фигурка принадлежит подростку, девочке. Ей около шестнадцати. Ее голова опущена, длинные смоляные волосы разметались по плечам и скрывают грустное лицо от случайных прохожих.       В чуть раскосых глазах застыла строптивая горечь. Словно она не желала плакать и сдаваться, но не могла перебороть себя.       Девочка одета в спортивный костюм, в котором отпрыска благородного семейства не отпустили бы дальше тренажерного зала. Да ее и не отпустили бы.       Бабушка и дедушка Пайк твердо уверены, что Чжи Ён на тренировке. Они не должны знать. Никто не должен знать о том, что она так часто сидит здесь. Дедушка стал с возрастом еще острее реагировать на все и закатывает скандалы при каждом упоминании имени мужа своей дочери. Ему плевать, что это человек - отец его внучки. Скандалов же Чжи Ён не хотела. Взгляд девочки блуждал по кладбищу, перескакивал с одного камня на другой. Только здесь и в хижине дедушки Квона она чувствовала себя нужной. Потому и прибегала сюда через полгорода с самого раннего возраста.       В уголках зеленых глаз появились капельки влаги.       «Может, перестанешь?- мысленно одернула саму себя Чжи Ён,- столько лет прошло, ничего не изменишь! А сегодняшним делам слезами не поможешь!»       Только слезам не очень то и прикажешь…       Они уже выкатились из глаз, прочертили дорожки на щеках и вознамерились собраться капелькой на кончике носа. -Чжи Ён!- приглушенный женский голос облетел эту часть кладбища и заставил девочку подпрыгнуть от неожиданности. -Не кричи, Пенни!- тут же еще тише попросил мужской голос.       Девочка поспешно утерла слезы и решительно заправила волосы за уши. -Если она плачет, ей нужно время,- ответил все тот же женский голос, но уже шепотом.       И через несколько мгновений на плечо успевшей собраться девочки опустилась легкая ладонь. -Привет…       Чжи Ён обернулась, быстро вскочила на ноги и крепко обняла моложавую блондинку лет около сорока пяти. -Привет!! - чувствовалось, что девочка рада встрече. -Мы звонили тебе, но бабушка сказала, ты на тренировке…- словно бы извиняясь, произнес длинноволосый мужчина средних лет, стоя чуть поодаль. -Я бросила танцы полгода назад!- в один голос ответили обе леди с той только разницей, что одна сказала «я», а вторая- «она».       Чжи Ён выпустила блондинку из объятий, посмотрела на растерянное лицо мужчины и, украдкой смеясь, повисла теперь уже на его шее: -Не хмурься, Дез. Я рада Вас видеть!! -Ну я же обещала приехать, как только малыш выздоровеет,- тепло улыбнулась Пенелопа Хъюм. -А где он? -Он вместе с твоим дедушкой,- приглушенно рассмеялся Дезмонд, осторожно снимая девочку со своей шеи и просто крепко обнимая,- мы сначала к нему зашли. -Да, деда любит детей,- снова улыбнулась девчушка, но как-то в этот раз совсем тускло.       Такая смена настроения не ускользнула от ока Дезмонда. -Милая моя, что тебя беспокоит?- прошептал он, проводя ладонью по волосам Чжи Ён.       Как и любой мужчина, он чувствовал себя не в своей тарелке рядом с плачущей девушкой.       Девочка изо всех сил крепилась, чтобы не заплакать. -Может, мы можем помочь?- приблизившись, тихо спросила Пенелопа. -Дедушка… Врач сказал, ему осталось меньше года. Неоперабельный и запущенный рак легкого!- всхлипнула Чжи Ён, крепко прижимаясь к Дезмонду.       Тот стоял, не зная, что сказать. Так же, как и Пенелопа. Бестолковые слова утешений и обещания? Этот ребенок умен не по годам. На ее долю выпало многое , и лжи она не потерпит.       Впрочем, девочка сама быстро справилась со своей слабостью.       Отстраняясь от Дезмонда, она украдкой смахнула слезинку с ресниц и отступила к могильному камню.       На ее губах мелькнула горькая усмешка, хоть и слабо завуалированная бравадой: - Впрочем, это неизбежно. Рано или поздно меня бросят все. Нужно лишь прожить этот год как следует!       У Пенелопы сжалось сердце. Насколько одинока эта девчонка, с которой она так сблизилась после известия о гибели второго самолета… -Не говори так, это же неправильно! – только лишь и выдавила из себя женщина. -Но это так. Родителям я оказалась не нужна, маминому отцу тоже не слишком пригодилась, бабушка никогда ничего не решала, подчиняясь мужу, а деда.. Ему остался год. Так что все верно. -Твои родители любили тебя!- возразила Пенни, подавшись вперед и протянув к девочке руку. Чжи Ён резко отпрянула назад. -Любили бы, не оставили бы! -Так получилось! Сун хотела как лучше!       Чжи Ён не смотрела ни на Пенелопу, ни на Дезмонда, чтобы они, не дай Бог, не увидели ее слез! Ее пальцы осторожно пробежали по каменной плите и очертили выбитые на ней иероглифы. «Джин Квон» гласили они. -А стоило оно того? – саркастически усмехнулась девочка,- вы, совершенно чужие для меня изначально люди, уже который год приезжаете и пишете мне, а мама добровольно ушла навстречу своей смерти, бросив меня! Оно того стоило??       Повисла тишина. Пенни не знала, что возразить. Она понимала чувства ребенка, но и прекрасно помнила пламенную любовь Сун к еще неродившемуся малышу, которую видела у этой женщины на том корабле, на котором Шестерка Оушеаник выбралась с острова. Пенелопа понимала мотивы миссис Квон, но объяснить их обиженному ребенку.. -Стоило!- тихий, но твердый голос молчавшего до сих пор Дезмонда разорвал сгустившуюся тишину,- Пенни искала меня столько лет по всему свету, не зная точно, жив ли я и хочу ли я, чтобы меня нашли. А Сун все точно знала: и где ее муж, и как он вас обеих любит! Да и Джек обещал, что все будет безопасно! -Но ты же, ты же не вернулся на тот чертов остров! Не вернулся, хотя должен был! Сам мне говорил,- Чжи Ён почти кричала, - а она вернулась! Вернулась САМА! -Моя семья была со мной. А ее дочь рисковала никогда не увидеть отца! Это благородная цель, ради которой стоило рискнуть.       Любовь твоих родителей заслужила это ! -А я заслужила остаться сиротой навсегда?- выкрикнула Чжи Ён, вырываясь из объятий Пенни. -Твоя мать очень любила тебя! И поэтому никогда не простила бы себе, если бы не попыталась вернуть тебе отца!- Дезмонд поймал рыдающую девочку и прижал к себе.       Чжи Ён вцепилась в его плечи мертвой хваткой и дрожала от лившихся из глаз неиссякаемых слез. Дез лишь молча гладил ее по гладким черным волосам и безмолвно поддерживал. Он знал, что говорил.       В такой ситуации он поступил бы так же, как и Сун. Он знал это. Без всяких сомнений. 그럴 가치 있었나요 ?       Сеул.       Воскресный вечер. </i>       Огромная зеленая площадь на окраине города усеяна ровными рядами невысоких каменных плит с выбитыми на них иероглифами. Кое-где на памятниках появились редкие фотографии. Корейцы до сих пор не признают изображений на могильных камнях, но в Сеуле все больше переселенцев, для которых вера не играет такой роли.       Сеульское кладбище пусто.       Лишь одинокая стройная фигурка сидит возле невысокого могильного камня. Точно такого же, как и многие другие.       Эта фигура принадлежит молоденькой девушке. Ей двадцать один.       Она сидит на траве, уронив голову на сложенные на коленях руки. Ее плечи подрагивают.       Впервые за сознательные года своей жизни Чжи Ён откровенно рыдала, сидя на этой лужайке. Да, она приходила сюда каждое воскресенье, но чтобы рыдать… Первый раз, не считая того давнишнего разговора с Пенни и Дезмондом.       Рядом с уже осевшим и покрывшимся вездесущим мхом памятником Джину Квону стоял новый, блестящий камень черного гранита на совсем свежем еще холмике.       Его насыпали всего полтора месяца назад. Старому мистеру Квону врачи обещали от силы год, а он прожил пять и тихо умер в своей постели с улыбкой на лице.       Слезы лились из глаз юной азиатки неудержимой волной.       Она была благодарна судьбе за то, что дедушка продержался так долго, но… Смириться с тем, что последний оплот спокойствия и семейственности утерян уже навсегда…       Кто смог бы? С родителями матери Чжи Ён практически не общается- после болезни дедушки она практически переехала в его рыбацкую хижинку, а дедушка Пайк не смог простить ей этого предательства. Пайки не якшались с бедняками! Особенно, если тех нельзя было использовать в своих интересах..       Впрочем, Чжи Ён не жалела. Мистер Квон вложил во внучку всю душу. Именно он рассказывал ей все, что знал про погибших родителей, и именно он впервые сводил малышку в зоопарк, скопив денег. Если бы бросила она его после озвучивания диагноза- грош цена была бы ей в базарный день.       К горлу девушки подкатила новая волна рыданий.       Чжи Ён сжала руки в кулаки так, что ногти оставили глубокие лунки на ладонях. Уголки глаз нестерпимо жгло, но девушка не позволяла слезам проливаться.       Дедушка всегда говорил, что своими слезами мы портим умершему Царство Небесное.       Неожиданно на ее плечи опустилась чья-то ладонь.       Кореянка вздрогнула всем телом. -Не бойся, подруга, это всего лишь я, - пропыхтел полный мужчина, тяжело опускаясь рядом с ней на траву. -Херли!- со всхлипом Чжи Ён уткнулась носом в его мощное плечо и крепко обняла за шею,- дедушка.. дедушка умер!       Большего сказать она не смогла- спазм сдавил грудь и дальше вырывались уже лишь полные отчаянья рыдания. - Тш.. Я знаю, Чжи Ён, я знаю.. – прошептал затиснутый в строгий пиджак толстяк, неуклюже укачивая девушку на манер маленького ребенка.       Наконец, слезы у нее вроде бы кончились. -Вот и осталась я одна, - горько усмехнулась Чжи Ён, кладя темную голову Херли на плечо,- прости, что вымочила тебе пиджак.. И спасибо, что не бросил. -Ты не одна.. С тобой все мы, с тобой всегда родители и те, кого ты любишь,- наставительно произнес мужчина, поглаживая ее плечо.       Его жесткие кудряшки забавно щекотали ее щеку, и девушка сдавленно чихнула. -Я верю, что дедушка не оставит меня,- доверительно призналась Чжи Ён, снова устраиваясь поудобнее на плече у Хьюго,- моя религия такой веры не отрицает. -Вот видишь! Дедушка, родители, мы, - Херли чуть улыбнулся. -Родители?- скупой смешок сорвался с ее губ,- вряд ли они со мной. Отец меня вообще не видел, мать оставила малюткой, я даже лица ее не помню почти… -Подруга..- Хьюго сжал девушку в объятиях так, что она охнула,- Сун не бросала тебя, я же тебе говорил… -Да-да, я помню!- перебила его Чжи Ён,- так было необходимо для меня, для нее, для отца, для острова.. Я все помню! Только это не изменяет сути дела. Она бросила меня!! Я даже не могу поплакать на ее могиле, потому что дедушка Пайк отказался ставить камень без наличия гроба с телом!       В глазах Чжи Ён появилась многолетняя упрямая детская обида на родителей, помноженная на боль от утраты самого дорого ей человека. В голосе ее звучал металл уверенности в своих словах. Херли заглянул в ее глаза и несколько мгновений старательно всматривался в них. А потом вдруг довольно-таки ловко встал и протянул ей руку.       Чжи Ён медлила. -Ну?- поторопил ее Хьюго, и девушка вложила свою ладонь в его.       Он помог ей подняться. -Ты сотни раз слышала об этом, теперь пришла пора увидеть.. И самой все решить,- негромко произнес Херли и крепко обнял девушку за плечи,- все-таки, я был прав.       Что произошло потом, Чжи Ён объяснить не могла даже самой себе.       Потому что вместо сеульского кладбища вокруг вдруг оказались стены какого-то полутемного, но просторного помещения.       Прямо перед глазами девушки на стене белой краской был нарисован шестиугольник, в центре которого находилась белая орхидея. -Ты все-таки ее притащил?- раздался недовольный голос откуда-то из темноты, пока Чжи Ён рассматривала загадочную символику. -Я давно тебе говорил, что так будет,- парировал Херли где-то за спиной девушки и подтолкнул ее чуточку в сторону, к какой-то камере наподобие современного лифта. -Хьюго! А я тебе сотни раз говорил, что это- плохая идея!       Дальнейший проход к странной камере загородил невысокий сухонький мужчина. Он был совершенно седой, но глаза его живо и цепко светились из-за круглых стекол дурацких очков. -Постой минутку,- попросил Херли Чжи Ён, отходя к усеянной всякими рычажками и кнопками противоположной стене. -Мы уже обсуждали это, Бен,- сухо добавил он, что-то нажимая и выверяя. -Это глупо, Хъюго!- Лайнус уже кипятился не на шутку,- нельзя транжирить в пустую энергию острова!       Очки на его остром носе подрагивали от возмущения. -Эта глупость будет на совести Хранителя Острова,- Хьюго был невозмутим, как бутыль Шардоне среди бутылок кагора. Он едва взглянул на Бена,- не волнуйся, тебя это не затронет, если что!       Стена замигала лампочками, а в камере пошли какие-то странные волны, словно рябь по воздуху от горящего костра.       Чжи Ён с опаской в раскосых глазах оглядывалась вокруг.       «Что здесь творится и как я здесь очутилась?- билось в ее голове,- я ненавижу этот остров!!»       Но тем не менее, девушка была всего лишь озадачена, но не напугана.       Чжи Ён знала, что Херли ее не обидит. Все эти годы он не бросил дочь своих друзей и навещал ее, когда мог. Нечасто, но душевно. И девушка очень-очень ценила этого человека. -Не бойся,- словно прочитав ее мысли, сказал Херли, подходя к брюнетке и осторожно усаживая ее на подвинутый стул,- это будет тяжело, но тебе это нужно… -О чем ты?- встрепенулась Чжи Ён, резко оборачиваясь. -Тихо, прости смотри,- Хьюго удержал девушку на месте и кивнул в сторону странной камеры- лифта. Чжи Ён послушно посмотрела туда и… онемела.       В дальней стене камеры словно открылся невидимый доселе экран, на котором появился фрагмент тесной комнатушки. На стене был виден иллюминатор.       Чжи Ён догадалась, что комнатушка - часть подводной лодки.       Но это было не важно. Внимание привлекало другое.       На переднем плане были люди. Они все были раздражены и напуганы. Чжи Ён узнала Херли- еще молодого, но такого же пышного и с такой же густой копной шоколадных кудряшек.       Он стоял молча. -Сколько всплывать?- прорычал длинноволосый в радиотрубку, нервно сорвав ее со стены.       Видимо, полученный ответ его не удовлетворил, потому что он шарахнул трубку на крючок и смачно чертыхнулся. -Можно ее отключить?- накачанный и взъерошенный мужчина в грязной футболке был откровенно напуган.       Он обращался к невысокому и хорошо сложенному иракцу.       С ужасом Чжи Ён увидела лежащую перед ним на столе бомбу. -Часы соединены с батареей. Батарея детонирует взрывчатку,- иракец внимательно оглядывал детонатор. -Ну что, Саид?- блондин одним шагом оказался у стола. -Провода соединены…       Слова проходили немного мимо Чжи Ён. Она разглядела женщину с фотографий в семейном альбоме. Мать, это ее мать, вытянувшись в струнку, стояла в углу, испуганно тараща глаза и стараясь не мешать мужчинам! -Теоретически, бомба должна дезактивироваться,- сказал Саид, и Чжи Ён резко вернула взгляд к столу, приходя в себя. -Теоретически?!- взревел Сойер.       Казалось, он удивлен тем, что иракец не может разобраться с этой бомбой. -Да. Но их нужно вырвать одновременно, я не уверен.. -Отойди!- Сойер быстро оттолкнул Саида и протянул руки к бомбе.       У Чжи Ён сердце рухнуло в пятки.       Она поняла, что решил показать ей Хьюго .       На миг перед ее взглядом мелькнуло лицо мужчины-корейца, чьи глаза были устремлены в дальний угол комнатки. Он словно пытался сказать стоявшей там женщине «Не бойся. Я доверяю Сойеру, а ты доверяй мне!» «Отец!- поняла Чжи Ён.» -Стой!- мужчина в грязной футболке негромко крикнул Сойеру, и Чжи Ён тут же уставилась на него, как на ненормального. -В чем дело, Док? – Сойер тоже ничего не понял.       Джек тяжело дышал. -Ничего не случится.. Не выдергивай провод, ничего не случится! -Если их не выдернуть, Локк отправит нас к праотцам!- Сойер еле сдержался в этот момент, чтобы не добавить крепкое словцо. -Нет! Локк не может нас убить!- с жаром возразил Джек.       Он говорил еще много, но эти слова не достигали сознания девушки. Кровь стучала в висках, а ярость заливала глаза.       « Не произойдет? Не произойдет?? На подлодке бомба- а у него не произойдет!!»       Перепалка Сойера и убежденного в себе Джека продолжалась. Джек с жаром требовал поверить в свою бредовую теорию. -Прости, Док.. не верю!- вдруг покачал головой Сойер и одним неуловимым движением вырвал провода из детонатора.       Чжи Ён видела, как шарахнулись прочь Сунн и Джин, как отпрянули Саид и Джек, но.. Ничего не произошло. Совсем ничего.       Сойер боялся поверить в свою удачу.       И правильно- цифры на таймере с жуткой скоростью побежали в сторону ноля.       Саид что-то быстро сказал Джеку и, схватив готовую взорваться бомбу, бросился к выходу из подлодки. -Саид!!- закричал Херли и попытался побежать следом.       Несколько секунд – и мощный взрыв разметал людей, находящихся в отсеке, в разные стороны. Приборы мгновенно закоротило, и свет истерично заморгал.       В одно мгновение вода стала бешено хлестать изо всех щелей. Ошарашенные и дезориентированные люди пытались хоть как-то прийти в себя.       Внимание Чжи Ён было приковано в отцу. Его откинуло к двери. Одновременно с ним девушка услышала стон и перевела взгляд туда, куда с криком «Сун!» бросился Джин.       Сун прижало к стене огромным металлическим шкафом, и выбраться обратно она не могла. -Сейчас, сейчас,- приговаривал Джин, пытаясь освободить жену.       Сун плакала от боли. -Держись, я тебя вытащу!- голос мужчины дрожал,- Сойер, помоги мне!!       Форд, тяжело передвигаясь в стремительно поднимающейся воде, бросился на помощь.       Во все глаза Чжи Ён смотрела, как мужчины вместе с присоединившимся к ним Доком пытаются сдвинуть с места этот чертов шкаф. Сойер громко командовал, Джин, сжав зубы, прилагал все свои усилия.       Лицо Сун искажали постоянные болевые судороги.       Наконец, шкаф сдался. Он упал в воду, увлекая за собой еще часть обустройства подлодки. Огромная балка стремительно сорвалась с потолка и, падая, огрела ЛяФлера. Тот стремительно ушел под воду.       Поняв, что о Сойере позаботится Джек, Джин продолжил спасение жены.       Но это оказалось сложнее. Ноги Сун крепко пережало какой-то трубой, сдвинуть которую представлялось невозможным. -Джин, уходи!- прошептала Сун, упираясь в плечи мужа ладонями и с мольбой на лице отталкивая его. -Нет! -Спасайся! -Я вытащу тебя отсюда,- упрямо сказал он Сун,- уходите! Уходите, я ее вытащу!- крикнул Джин Доку. -Нет, мы поможем!- Джек с бессознательным Джеймсом упрямо направлялся к Квонам. -Уходите, спасай Сойера!- заорал Джин.       Сун снова застонала от боли. Ее лицо уже начало синеть от нахождения в ледяной океанской воде практически без движения. Она дрожала крупной дрожью, зуб не попадал на зуб.       Чжи Ён дрожала тоже. Из странной камеры пахнуло влагой. И безысходностью. Это пугало и лишало способности двигаться.       Девушка даже не могла моргнуть, чтобы убрать затмевающую глаза пелену слез. -Не выйдет, Джек,- покачал головой Джин, отказываясь от предложенного ему последнего кислородного баллона,- просто уходи. Уходи!       Сун молчала, но было видно, что она с мужем согласна. Сжав зубы, Джин вновь схватился с трубой в неравной схватке. Джек же, поняв свою бесполезность здесь, принял одно из самых, пожалуй, правильных решений в своей жизни. Крепко захватив Сойера подмышки, он отправился туда, где действительно мог еще хоть чем-то помочь. -Джин..- прошептала Сун по-корейски, когда муж в очередной раз вынырнул. В ее глазах стояли слезы,- тебе нужно уходить. -Нет! Я тебя вытащу! -Нет! Не вытащишь! –жестко рубанула Сун,- пожалуйста, уходи!       Она жаждала убедить его уйти, спасти его жизнь, но он взял ее лицо в свои ладони и почти по слогам произнес, делая нажим на каждом слове: -Я не оставлю тебя!       Несколько минут они глядели друг на друга: рыдающая Сун и твердый в своем решении Джин.       А потом он нырнул вновь.       Труба не поддавалась, как бы они оба не пытались.       По щекам Чжи Ён текли горькие слезы, сердце разрывалось от боли. Всей душой она жаждала помочь, зная, чем все закончится, но не могла.       Херли крепко удерживал ее за плечи, потому что девушка уже не раз порывалась вскочить со стула. Хьюго знал, что одно лишнее движение- и картинка пропадет, нестабильно еще это изобретение, созданное Беном на станции изучения пространства и времени «Орхидея».       А Чжи Ён нужно досмотреть. Нужно.. -Я вытащу тебя отсюда, вытащу!- твердил Джин каждый раз, когда выныривал глотнуть воздуха. -Нет!- в очередной раз Сун притянула его к себе,- умоляю, уходи! Прошу тебя!! Уходи!!       Ее голос дрожал, но слез не было, лишь глаза лихорадочно блестели. -Я тебя никогда не брошу,- немного подумав, на родном языке сказал Джин,- я никогда тебя больше не брошу.       Из глаз женщины покатились слезы. Она поняла, что проиграла. Поняла, что не может заставить его уйти. -Я люблю тебя, Сун,- их взгляды соединились, и Джин, несколько мог, притянул жену к себе.       Она не нашла в себе сил ответить и лишь прижалась к его губам своими. -И я люблю тебя…       Они целовались, как в первый раз.       Ледяная вода, льющаяся отовсюду, эта чертова труба, отрезавшая Сун пути к спасению, глубина в несколько десятков метров… Их любви это не было помехой.       Джин больше не нырял. Он не мог позволить себе отпустить жену теперь даже на секунду.       Вода стремительно прибывала, погружая подлодку все ближе и ближе ко дну.       Совсем скоро она окончательно захватила эту тесную комнатушку, безжалостно вытеснив из нее остатки кислорода.       Волны ни на грамм не ослабили того плена, в котором оказалась Сун, но ослабили объятия едва воссоединившихся мужа и жены.       Сун так и осталась прижатой к стене. Ее гладкие черные волосы блестящими темными змеями струились в воде. А Джина же невесть откуда здесь взявшееся течение отнесло к противоположной стене подлодки.       Но еще долго воде не удавалось расцепить посиневшие и окоченевшие ладони навсегда оставшихся вместе супругов. Позднее волны справились и с этим, но Чжи Ён уже не видела.       Она беззвучно плакала, спрятав лицо в ладони.       Херли молча стоял за ее спиной, как ангел-хранитель. Бен не появлялся, обидевшись, видимо, на своего соратника.       Чжи Ён не знала, сколько прошло времени. Наконец, слезы вроде бы иссякли. Слезы, но не горечь в душе.       Девушка поднялась на ноги. Ее лицо было мокрым от рыданий, глаза покраснели.       У Хьюго сжалось сердце и ему показалось, что он зря показал ей правду.       Чжи Ён моргнула, прогоняя боль из глаз. Подавшись вперед, она обняла Херли. -Спасибо, друг..- прошептала она еле слышно, закрывая глаза.       Хьюго неловко погладил девушку по спине. Он чувствовал себя не в своей тарелке.       Чжи Ён подняла глаза на мужчину и слабо улыбнулась. -Нет, правда, спасибо. А сейчас, верни меня, пожалуйста, домой. Мне нужно подумать.. -Хорошо! Разумеется,- закивал Херли и прижал девушку к себе.       Чжи Ён снова закрыла глаза и судорожно вздохнула, целиком доверяясь мужчине.       Через несколько минут он тронул ее за плечо и девушка тут же распахнула глаза.       Она была растеряна и дезориентирована.       Глубоко вздохнув, Чжи Ён привстала на цыпочки и прижалась губами к шершавой щеке Херли. -Спасибо. Но мне действительно нужно побыть одной.       Вокруг, как и прежде, раскидывалось огромное сеульское кладбище.       Чжи Ён выпустила Херли из объятий и опустилась на колени на траву возле двух могил: совсем свежей, и уже давнишней.       Хьюго растерянно стоял и смотрел на напряженную спину девушки, на опущенную голову и сжатые руки. -Тебе это помогло?- тихо спросил он.       Чжи Ён молча кивнула.       Херли вздохнул, засунул руки в карманы брюк и перекатился с пятки на носок. Слов, которые нужно было бы сказать, он не нашел и в итоге направился к выходу с кладбища, позволяя тем самым девушке обдумать все то, что она только что увидела.       Уже на середине пути до него донеслись всхлипы, и Хьюго обернулся на полушаге.       Чжи Ён стояла на коленях между двумя могилами, обняв камень отца. -그럴 가치 있었나요!- донеслись до Херли ее дрожащие слова.       Она снова плакала. А потом прошептала снова, словно специально для Хьюго: -Это стоило того, стоило…       Чжи Ён всхлипывала, положив голову на могильный камень, в ее полузакрытых глазах горела любовь и боль. Но где-то там же теперь было еще и понимание.       Херли улыбнулся и продолжил прерванное было движение к выходу.       Все-таки, он все сделал правильно.       Оно того стоило.       Стоило.