Гарри Поттер и Узы крови

Тисовая улица, 1980 год, 31 октября Глава семейства собирался отправиться на работу, его жена покачивала в кроватке своего старшего ребенка, периодически поглаживая поясницу. Эта миниатюрная женщина была на восьмом месяце беременности и, как все женщины в столь нежном положении, имела ряд желаний. К примеру, съесть тарелку жареного бекона, которая стояла на столе. Её звали Петуния Дурсль, вся её жизнь заключалась в создании видимости идеального семейства и, в том числе, сокрытии страшного секрета её младшей сестры, которую та видела примерно с месяц назад. — Петуния, я ушел на работу, — сказал Вернон Дурсль, надевая на себя огромного размера и внушительного вида пиджак и пытаясь завязать галстук. — Поцелуй Дадлика за меня. Дадли Дурсль - не по годам пухлый карапуз - спал в своей кроватке и, наверное, видел сказочные сны. — Хорошо, Вернон, — женщина погладила свой живот и оглянулась на экран телевизора. — Представляешь, в новостях показывали массовый метеоритный дождь. — Это проделки таких же фриков, как и твоя сестра, я в этом не сомневаюсь! — Наконец завязав галстук, мужчина взял портфель. — Вернон, я просила не напоминать мне о моей уродской сестре, — тут же хорошее расположение духа у миссис Дурсль исчезло. — Эта уродка мне никогда не была сестрой! — женщина резко встала. - Ненавижу Хэллоуин, ненавижу этих помешанных на своих чудачествах монстров. — Петуния, прошу, не волнуйся, — мужчина подошёл к жене и обнял ту за плечи — Она и её никчемные дружки, как их там… Северус Снейп и Джеймс Поттер! - Имена последних та словно выплюнула. — Фрики! Я не желаю больше ничего о них слышать… Договорить женщина не смогла. Резкий толчок в живот прервал поток оскорблений. — Вернон, солнышко, — испуганно произнесла Петуния. — Я, кажется, рожаю. *** 1981 год Кошка, бледно-серого в полоску окраса, сидела на заборе и наблюдала за семейством Дурслей. Те как раз собрались завтракать. Самый старший ребенок сидел за стульчиком и кидался едой в свою маленькую сестренку. Девочка лупасила ладошками по столешнице. Петунья и Вернон ворковали над ними. С виду это была самая обычная семья. Вернон Дурсль поцеловал макушку дочери и направился на выход. Сегодня его ждала очень трудная сделка, от чего мужчина собирался по скорее добраться до своего офиса. Прежде чем сесть в машину, тот осмотрелся и, заметив кошку, шикнул на неё. Весь день мужчину преследовали странности, и даже вечером, будучи дома, Вернон раздумывал об услышанном и, сидя за чашкой чая вместе со своей женой, он завел разговор: - Петунья, дорогая... Как давно ты получала известия от своей сестры? - неуверенно спросил мистер Дурсль. Услышав об упоминание о сестре, у миссис Дурсль изменилась в лице. - А тебе-то что? - Я считаю, что все эти совиные перелёты, звездопад и прочие чудачества, связаны с её обществом. - Я больше полугода о ней ничего не слышала, - отрицательно помотала головой Петуния. - Но я не стану отрицать очевидного, эти все странности - дело рук таких же монстров как и она. - И... Любимая... Может подскажешь, как зовут её сына? - Кажется Гарри... И давай не вспоминать об этом? - Ей было не приятна вся эта тема с сестрой. - Не забывай, сегодня первый день рождения нашей крошки. Так странно, она сегодня весь день плакала. Дадли, лапусечка наш, всего лишь потянул её за хвостик, а Кларисса ударила его в нос. Они были такими милыми... «Альбус, наверное, сошел с ума, — думала кошка. — Эта семья - абсолютно не подходящее место для попечения мальчика-волшебника». Кошка выбежала в соседний переулок и обратилась в высокую женщину средних лет. Она ещё пару минут назад чувствовала вибрацию перемещения — дефект пребывания в теле кошки. Она смотрела на высокого, черноволосого мужчину. Лицо того было искривлено гримасой тоски и печали. — Добрый вечер, Северус. Что случилось с тобой? — Женщина подошла ближе к нему. — Лили… — Он едва произнес это имя, как к черным, обычно ничего кроме холода не отражающим глазам, подступили слезы. — Он убил её. — Может, это всего лишь слухи? — С надеждой в голосе спросила женщина. Прекрасно понимая, что Снейпу нет смысла лгать ей. — К сожалению, нет. — От тоски в голосе сердце бывшей кошки сжалось. — Я был там, сразу после нападения на их дом. Она мертва. — А Гарри, мальчик, жив? — Заволновалась женщина. По щеке той скатилась одинокая слеза. Она не могла в это поверить. Теперь же все становилось на свои места. И просьба Дамблдора присмотреть за Дурслями, и ликование народа. — Да, ребенок жив, но мне пришлось его оставить, когда к месту начали прибывать маглы. — По щеке мужчины скатилась слеза. — Встреча с Темным Лордом обошлась не без шума. — Я так не хотела верить в это. — Женщина достала платок из кармана своей бордовой мантии, и протянула Северусу. — А он, Тот-кого—нельзя—называть, что с ним? — Его не нашли, Профессор. — Мужчина смахнул слезу с щеки. — Можно считать, что он мертв! — Как жалко Гарри. — Прошептала волшебница себе под нос. — Бедная Лили… — Почему вы здесь, Миневра? — Поспешил сменить грустную насущную тему Северус. — Дамблдор попросил разузнать о семье Лили. — Волшебница скривила лицо, вспомнив слова, сказанные в адрес мира волшебников. — И знаете, они не рады магам. Даже страшно представить, что будет с ребенком Поттеров в их доме. — Что? Ребенок Лили окажется в семье этих маглов? Петунии Эванс? — Северус явно был шокирован услышанным. — У него больше нет родственников, кроме старшей сестры Лили. — Значит вот как, — отстранено произнес Северус, надевая маску, холод и бесчувственность. — К моему сожалению. — Грустно произнесла профессор. — Я с Альбусом еще не говорила, но может быть он разрешит оставить ребенка на попечение какой-либо семье волшебников. — Не думаю. Вы ведь знаете Дамблдора — у него просчитан каждый шаг. — Мужчина поправил мантию, которая сползла с его плеча. — Но я не считаю, что ребенок в чем-либо провинился, чтобы прожить одиннадцать лет в столь отвратительной семье. Тем более, что у них и так своих двое детей. — Не нам решать, — Снейп дежурно поклонился Минерве и с хлопком трансгрессировал.