Спасибо, Ки

Я врываюсь в комнату Ки и с шумом кидаю газету на его кровать. -Ким Кибом, какого хрена?! Он поднимает на меня свои подведённые чёрным глаза и кончиками пальцев подцепляет её, откладывая какой-то глянцевый журнал. Пробегает глазами по статье. -Я уже видел, Минхо - спокойно отвечает мне и вновь утыкается в GQ. -Так и знал, что это всё плохо кончится, - сажусь на край кровати, зарываясь руками в волосы. Мысли путаются, а коленки слегка дрожат от страха. -Ки, вот скажи мне пожалуйста, тебя совсем не колышет, что на всех первых страницах таблоидов ты, целующийся с парнем в баре? -А что такого? – пожимает плечами. Мда. Когда имеешь дело с Ки, логику можно засунуть в задницу. -Менеджер хочет увидеть тебя. Встаю и, бросив, что пойду к себе, выхожу из комнаты. Закрывая дверь, кидаю взгляд на него, отрешенно смотрящего в окно. Мне становится безумно жаль этого слишком гордого, чтобы признать свои неудачи, парня. Я не могу его винить. Кто угодно, только не я. Медленно бреду по коридору, размышляя над сложившейся ситуацией. Да, похоже, его карьера летит в тартарары, вместе с репутацией, огромным фанклубом и одобрением общества. Теперь папарацци и журналисты просто задолбают его, пытаясь вывести на чистую воду, а «друзья по цеху» будут перешёптываться за спиной. Слышу сзади себя шаги. Он пошёл за мной. Мы вместе заходим в гостиную, где уже переругиваются Блинг и раскрасневшийся Онью. -Да не говорил я никому про эту историю с курицей! -Что за история? – оживился Кибом, а я навострил уши. -А кто тогда растрепал об этом Тэмину, а?! Про это знали только я и ты! Ну, всё, Джонхён, с этого дня ты мне не друг! – орал Джинки, брызжа слюной. -Да не рассказывал я ему про эту несчастную курицу! -Нет, серьёзно, что за фигня с цыпленком? – вновь попытался вклинится в их ссору Ки, но, поняв, что они совсем не обращают на него внимания, повернулся ко мне, - Слушай, сделай пожалуйста крепкий кофе. Без сахара и молока. Я медленно киваю и иду на кухню. Если он просит чёрный кофе, значит, всё совсем плохо. Через два дня. Тэмин врывается на кухню, сметая всё на своём пути. -Минхо! – вопит он и я от неожиданности чуть не выплёвываю обратно в чашку свежезаваренный кофе. Тэ быстро включает плазму, висящую напротив стола, и дрожащими пальцами начинает искать нужный канал. -Вот, - выдыхает он и прибавляет звук. Я разглядываю экран, на котором происходит что-то странное. Комната, до отказа забитая журналистами и фотографами, охрана, представители СМ интертейнмент и посреди всего этого ужаса, будто на конференции по поводу выхода нового фильма, сидит Кибом, что-то рассказывая. Я напряг слух. -Я извиняюсь перед вами, если подвёл ваши ожидания и веру в меня. Я прошу прощения за то, что не стану хорошим примером для ваших детей. Но, наверное, я слишком долго скрывал то, что душит меня по ночам. Да, я человек с нетрадиционной ориентацией, но я всё же человек, поэтому единственное, о чём я прошу вас, относитесь ко мне как к нему, а не как к какому-нибудь животному. Сзади раздаётся громкий щелчок и картинка пропадает. Я невидящим взглядом смотрю на Ки, который вторым пультом со злостью вырубил телевизор. И сейчас он выглядит как настоящая Дива. Чёрные, прокрашенные подводкой глаза, ярко красная кожаная куртка, блестящие чёрные штаны и лайковые сапоги с ботфортами, платформа такая, что, спрыгнув с неё, можно покончить жизнь самоубийством. «Парадный выход императрицы», - мелькнула у меня в голове совсем неуместная в данный момент фраза, а сам я вдохнул запах разливающегося по кухне одеколона, которого Кибом вылил на себя, похоже, целый флакон. -Мы едем кататься, - кидает в меня мою же жилетку и, повернувшись на пятках, уходит в прихожую. Я и не смею с ним спорить. Только не сейчас. Мы молча идём по улице, окрашенной лучами заходящего солнца. Я нервно тереблю рукава своего свитера, а Ки кажется абсолютно спокойным, выдают его разве что слегка подрагивающие пальцы на правой руке. Мы доходим до красного БМВ. Кибом, отключив сигнализацию, залез на переднее сидение и осмотрел свою тёмную чёлку с разноцветными прядями в зеркало заднего вида. Смешной такой. Я сел рядом, сразу же пристегнул ремень безопасности и прикрыл глаза. Не знаю, что сказать. -Прости, - единственное, что получается выдавить у меня из себя. -За что? – он уже поворачивает ключ в зажигании и ставит любимую радиостанцию, убавляя звук до минимума. Я молчу. Есть слишком много вещей, за которые мне нужно извиниться. За то, что бываю груб с ним. За то, что могу уйти тогда, когда действительно нужен ему. За то, что срываюсь на него, выплёскивая всю злобу, копившуюся во мне месяцами. За то, что я так невнимателен и неаккуратен с этим хрупким созданием. Но я молчу, проглатывая это всё и отворачиваюсь к окну. Мы трогаемся и какое-то время едем в тишине. Ки открывает окно и высовывает в него локоть, оперевшись рукой о руку. -Что менеджер сказал? – я не могу не спросить. -Что я мудак, - ёмкий ответ. -Так прямо и сказал? -Это я своими словами. -И всё? -Нет, он ещё прочитал полуторачасовую лекцию на тему того, как тяжело собрать такое огромное количество фанатов, как сделал это я, и как легко потерять это всё, - морщится, словно от зубной боли, - Как будто не знает, насколько мне плевать на это всё. Также про то, что они хотят от меня, а чего видеть не жалуют. Объяснил разницу между тем, что такое пускать слюни на Блинга на сцене и зажиматься с каким-то «левым» парнем в баре. Отвожу глаза. Всем было безумно интересно, с кем же Кибома застукали в такой пикантной ситуации, но он, как партизан, не назвал даже имени счастливца. Сказал лишь, что это человек не из шоу бизнеса, все и успокоились. Жалкий врун. Он прибавил скорость и, подрезав Форд Фокус, повернул налево. Из крайнего правого! -Ки, правила дорожного движения для дураков не писаны? -Нет, именно для них они и писаны, - фыркнул, даже не взглянув на меня, и наугад вытянул из кармана пачку сигарет. Зубами достал одну и прикурил от розовой зажигалки. Розовой. Ну почему, Ки, почему ты такой? -Бом, - мой голос дрожит. Чёрт. Надо успокоиться, - А, что, если это конец? Если они больше никогда не позволят тебе выступать с группой? Быть певцом? - я отворачиваюсь к окну и начинаю рисовать на запотевшем стекле какие-то узоры. Кибом крепко сжимает одной рукой руль, а в другой начинает подрагивать сигарета. Он покосился на меня, а потом громко бибикнул впереди едущему водителю, который слишком замешкался на светофоре. -Вернусь к карьере танцора. К истокам, так сказать, - горькая усмешка, которая тут же стирается с его губ, когда он подносит к ним фильтр сигареты. Зло перечёркиваю всё, что только что написал своим пальцем. -Нет, так нельзя. Я не позволю. Я не хочу, - судорожно бормочу я, всё ещё не смея посмотреть на своего друга. -Не делай глупости, не топи себя тоже. Или ты забыл, зачем я сделал это? – перевожу глаза на него и снова ловлю этот быстрый взгляд. Медленно мотаю головой из стороны в сторону. Я помню. -Вот мудила! – Ки резко взял левее, уворачиваясь от бочины полицейского уазика, а потом высунулся из окна и показал фак, - Долбаный мусоровоз! -Спокойнее, Бомми, - я тянусь к его пачке и тоже закуриваю сигарету. Чувствую на губах привкус ментола. Нервы, отпустите, пожалуйста. НЕРВЫ, БЛЯДЬ! -Знаешь, это того стоило. -Что? – меня выводит из своих мыслей его высокий голос. -Я говорю, что, даже зная, что произойдёт, я бы поступил так снова. Молчу. Что я могу сказать? От сигареты во непривычном к курении рту остаётся мерзкое чувство, а голова немного кружится. А Ки тянется уже за следующей своей рукой, затянутой в кожаную перчатку без пальцев. -Хватит курить столько, - я говорю это просто так. Нужно же сказать хоть что-то. -Не делай вид, что тебя это беспокоит, - он прав. Он всегда бывает прав. Откуда он знает, блядь, всё про этот чёртов мир? С раздражением откидываюсь на сидение, прикрывая глаза. Я злюсь на весь мир. На Ки, за то, что влез опять в скользкую историю. На менеджера, за то, что не разрулил это всё дерьмо. И на себя, за то, что не смог предотвратить это всё. Не нашёл в себе сил? Не захотел? Меня тошнит от себя. Нас пытается подрезать какой-то Мерс, но Ки с криком: “ YOU SHALL NOT PASS!” нажимает на газ и заставляет его перестроиться обратно в свой ряд. Опять молчим какое-то время. -Вы будете скучать по мне? – его вопрос будто разрезает тишину вокруг нас. Удивлённо смотрю на Кибома и замечаю блестящие капельки в уголках его глаз. -Ки, я… -Молчи, не отвечай, - он берёт рулём резко вправо, подрезая красное Вольво, которое тут же начинает гневно бибикать, и заворачивает в какую-то подворотню. Его всего колотит, а из глаз уже льются слёзы. У меня самого начинает щипать в носу, и я сжимаю пальцы до боли, чтобы не расплакаться. -Я не смогу без вас, Мин. Не смогу без Блинга, который по утрам требовательно орёт, требуя себе кофе, приготовленное исключительно моими белыми рученьками. Без Тэмина, который то и дело прибегает жаловаться на то, что Онью снова отдавил ему в танце какую-нибудь конечность. Без того же самого Джинки, который так смешно выпрашивает себе каждый ужин курицу и обязательно перед сном заходит ко мне, чтобы поправить одеяло и поцеловать в лоб. Я не смогу без….- он уже задыхается собственными рыданиями и не договаривает, что из моих поступков заставит скучать его больше всего. Я аккуратно прижимая его себе к груди, чувствуя, как он сотрясается в моих руках, хватая меня за локти. Глажу по дёргающейся спине и ворошу волосы на затылке. Наверное, я единственный человек, который когда-либо видел плачущего Ки. Хотя, я вообще сомневаюсь, что он рыдал когда-нибудь до этого. -Тише, тише, - бормочу я ему в волосы, а потом отстраняю его, безвольно повисшего в моих ладонях, от себя и смахиваю подушечками пальцев солёную влагу с его щёк, - Мы не дадим тебя в обиду, слышишь? Никто не захочет расставаться с тобой? Без тебя Shinee не будут прежними. Он медленно кивает и, делая последний всхлип, порывисто обнимает меня. -Спасибо, - шепчет мне в шею. А я думаю лишь про то, что кого-кого, а меня ему вряд ли есть за что благодарить. Но, видимо, Кибом считает по-другому и прижимается ко мне всем своим худеньким телом так, что я могу сквозь тонкую футболку почувствовать каждую его косточку, а рукой нащупать каждый позвонок на его спине. -Ладно, что-то я раскис. Нельзя так, - он отодвигается обратно к себе на сидение и аккуратно промакивает глаза кончиками пальцев, смотрит в заднее зеркало, а потом кладёт руку на коробку передач. Накрываю её своей ладонью, слегка сжимая пальцы. Он, не взглянув на меня, улыбается кончиками губ и это такая искренняя, красивая и тёплая улыбка, что вам просто не передать. Через какое-то время мы выезжаем из подворотни и устремляемся на центральную улицу Сеула. Я, мучающийся от своих мыслей, и Ки с красными воспалёнными глазами, опухшим носом и подёргивающимися губами в беззвучном шёпоте. Несмотря на это, он всё так же лихачит и совсем не соблюдает правила дорожного движения. Я начинаю поклёвывать носом, облокотившись на переднее стекло. -Спасибо, Ки, - бормочу я сквозь дрёму. -За что? Я вновь не отвечаю на его вопрос. Слишком много есть за что мне его благодарить. За то, что он всегда ненавязчиво рядом, за то, что помогает в трудную минуту, поддерживает, когда это жизненно необходимо. За то, что он веселит, когда грустно, и выслушивает, когда нужно высказаться. За то, что он знает, когда нужно уйти, а когда необходимо остаться даже на ночь. За то, что он так бережно опекает меня, старается не показывать свой непростой характер. Старается быть лучше. Для меня. А главное, за что мне следует поблагодарить Кима Кибома, это за то, что он не стал тянуть меня за собой на дно, не признался никому в том, с кем он целовался в том злосчастном баре.