Мечта поэта

***

Ты — мечта любого поэта. Надеюсь, ты знаешь это и больше не смеешь смущаться. Ты должен видеть это по тому, как я смотрю на тебя, когда слушаю твой голос или держу за руку. Но мне даже не нужен физический контакт, чтобы дать тебе понять, что ты особенный. Ты умудряешься оставаться собой в любое время дня и ночи. Будь то изнурительные съёмки или просто поход в молл. Мне пора бы свыкнуться с этим, но порой так тяжело подолгу глядеть на солнце. Но на тебя я смотрела бы до конца своих дней, пока я жива, пока мои глаза окончательно не привыкли бы. Что это было за семейное мероприятие, где мы познакомились? Сейчас единственное, что я помню — как ты подошёл, пока я мыла посуду в палатке для персонала, и спросил, очаровав меня своим голосом: — Вам не требуется помощь? А позже, когда я уже могла адекватно мыслить и вести себя в твоём присутствии, я всё размышляла: чем же я это заслужила? Наверное, со мной действительно всё было в порядке. О таких женщинах, как я, обычно говорят: она такая же, как и все — слабая, часто ошибается — но в основном, хорошая. Ты — сбывшаяся мечта. Потому что до встречи с тобой это не жизнь. Думая о тех днях сейчас, я понимаю, как была одинока. Всё равно, что пожирать собственное сердце. И оно билось так, словно само понимало — внутри меня ничего нет. Ты вернул его мне. В самые тяжёлые времена тебе было достаточно сесть рядом со мной, взять за руку и сказать: — Всё получится. Мы просто должны попытаться. Сейчас, когда мы лежим рядом под большим одеялом кремового цвета и знаем, что утром не нужно никуда бежать, никаких деловых встреч, и никакие звонки не разбудят нас до самого полудня, ты улыбаешься. Устало, почти лениво. Твои пальцы касаются моей щеки, когда я, перестав томно потягиваться, поворачиваюсь к тебе. И ты говоришь: — Вот женщина, которая так любит поваляться подольше в постели, обожает сладкое и заниматься любовью в дождливые вечера. Я смущённо улыбаюсь, не в силах выдержать твой прямой взгляд. Ты всегда смотришь в глаза, тебе нечего смущаться или скрывать. Ты — открытая книга, которую, в общем-то, не каждому дано прочесть. Какое-то время ты просто разглядываешь меня, и мы улыбаемся друг другу. Рядом со мной ты тёплый, твоя кожа пахнет гелем для душа, и я схожу с ума от счастья быть с тобой. Затем ты просто отворачиваешься, чтобы взять мобильный, и, судя по короткой мелодии, отключаешь его. Когда ты придвигаешься ближе и приподнимаешься на локте, я едва слышно вздыхаю. Потом наклоняешься и целуешь мои губы. Начало всегда бывает таким медленным и томным, но потом, стоит тебе распалиться, ты без стеснения терзаешь меня. Знаешь, на что похожи твои поцелуи? Это ленивые, летние ночи, самые жаркие и долгие. Или сладкое, клубничное мороженое, которое я так люблю. А твоя рука, скользящая между наших тел — как лёгкая рябь на спокойной глади озера. Наше дыхание сбивается, когда поцелуи затягиваются, и не хватает воздуха. Но оторваться от тебя — твоих губ, твоего запаха и нежных рук — всё равно, что лишиться тебя навсегда. Надеюсь, что я этого никогда не узнаю. Мы с тобой движемся дальше, никогда не останавливаемся на банальности. Когда ты резко двигаешься, накрываешь меня своим телом, мне хочется стонать, потому что так я чувствую тебя всего. Ты улыбаешься, когда целуешь меня снова, и раньше я думала, что это всё из-за моей неопытности. А теперь, кажется, я понимаю: ты думаешь о том же, о чём думаю я, когда так люблю тебя, и ты это осознаёшь. Тебе это нравится. Нравится быть любимым, ты ждёшь этого. Ты долго ждал. Я обнимаю тебя, сжимая твои плечи со всей силой, и целую почти осторожно, мягко, потому что нам некуда торопиться. Целую так, словно мои губы никогда не касались чужого рта. Целую с настоящей детской наивностью и, как и ты, улыбаюсь, когда ловлю твои стоны. Я целую тебя, пока ты не начинаешь стонать, а я ласкаю твоё лицо, или запускаю пальцы в твои мягкие волосы, или вожу руками по твоей широкой спине, всё ниже и ниже. Это сравнимо танцу. И я хочу, чтобы в момент экстаза ты смотрел на меня так, словно я самая яркая из звёзд, какие ты только мог наблюдать. И я тянусь к тебе и целую так, словно ты самая яркая из звёзд. Мне некуда спешить. Я целую тебя так, словно ты последний кусочек шоколада, и другого я больше никогда не попробую. Я буду целовать тебя, пока ты не забудешь, как считать. Глупо, молчаливо, но я отстраняюсь, глядя на тебя, и спрашиваю: — Так сколько будет «дважды два»? В ответ я слышу, как ты нетерпеливо произносишь моё имя, выдохнув его мне в губы, и потом я не могу произнести ни слова, потому что ты сливаешься со мной, наполняешь меня, и мир вокруг нас перестаёт существовать. И дело вовсе не в великом наслаждении, которое ты мне даришь. Оно длится и заканчивается. До момента, когда ты касаешься меня, и после него, я ощущаю то же самое наслаждение. Оно бесконечно. Твои губы едва касаются моих, когда ты так напряжён. Мышцы словно наливаются сталью, и я знаю, чего тебе так хочется... Но ты двигаешься медленно, словно дразнишь, ты терпишь, чтобы мы вместе разделили этот момент. И так происходит снова и снова. Я смотрю на тебя и ощущаю, что твоё имя навсегда отпечаталось на моих губах, и мне будет всё слаще произносить его, раз за разом. Ты — мечта любого поэта. Надеюсь, ты это понимаешь.