***
- Фил, - Миша оторвался от проверки телефонных номеров, с которыми в последнее время созванивался Назаров (он смог их получить побыстрее по неофициальным каналам – через знакомую девушку в сотовой компании), - ты действительно не знаешь, куда делся Князев? Приятель задумчиво покрутил в руках чашку с чаем: - Действительно не знаю. Он вчера вечером просил прикрыть его на несколько часов перед начальством, собирался сделать сюрприз девушке. Но он уже к двенадцати обещал быть в конторе. Так что, действительно не знаю. Вообще, странно это и не похоже на Костю, не находишь? Ильинский кивнул: - А может у него какая-нибудь девушка в Питере завелась? Фил пожал плечами: - Да бог его знает, он мне не докладывает. Может и завелась, но не думаю, что Князев способен влюбиться в кого-нибудь настолько, чтобы про работу забыть. Михей снова кивнул: - Слушай, я вот что думаю: надо Цветкова попросить его мобильник пробить. Где в последний раз светился. Не нравится мне такое его исчезновение. Тем более теперь, когда вокруг такая странная движуха началась. Да еще и «Меркурий» этот… Костя ведь там доставку букета для Женьки заказал. Мы же его даже допросить хотели по этому поводу… И он вдруг исчез! Странное совпадение. Филиппов согласно хмыкнул: - Да, мне тоже не нравится. Да мне вообще не нравится, когда мои знакомые пропадают. - Ок, сейчас Вани все равно нет, так что даем Князеву время до утра. С утра начинаем искать по-взрослому, - Михей вернулся к своим распечаткам с номерами.***
Костя с трудом разлепил веки. Впрочем, в помещении было так темно, что сначала он даже не понял, что глаза уже открыты. Голова трещала. Пахло сыростью и плесенью. Майор лежал на чем-то жестком, холодном и влажном. Правая рука была поднята вверх и затекла от такого неудобного положения. Когда глаза чуть адаптировались или в них просто немного прояснилось, Князев понял, что он находится в каком-то подвале, лежит на полу у стены, а правая рука прикована к торчащей из стены трубе. Костя пощупал свободной рукой затылок: запёкшаяся кровь… Во попал! Черт, но что произошло?! «Вспоминай, Князев, вспоминай!» Воспоминания не хотели возвращаться, но майор настойчиво их подгонял. Он ухватился за первый попавшийся всплывший в памяти эпизод почти недельной давности и стал потихоньку раскручивать за эту ниточку весь клубок. Сложнее всего было вспомнить последние события, но, в конце концов, Косте это более или менее удалось. Он планировал сегодня (А сегодня ли? Сколько он провалялся без сознания?) предпринять очередные военные действия по захвату крепости по имени Женя Стрельникова. Не то, чтобы он был без ума влюблен в коллегу, но ее поведение его подзадоривало. Костю девушки никогда не бросали, разве что, когда смертельно надоедали майору и тот позволял им уйти, сохранив при этом гордость. Но Стрельникова не успела ему надоесть. Впрочем, и в душу особо не запала – девчонка, как девчонка. Симпатичная, умненькая… Ничего особенного. Наверное, если бы на этом все и закончилось, он бы и не вспомнил про нее. Но все не закончилось. Подвернулась возможность перевода в Питер, и Костя поймал себя на том, что с удовольствием думает о питерской подружке. Но Женька ему не обрадовалась. Более того, дала однозначно понять, что все кончено, да и не начиналось собственно. Костя почувствовал себя очень неуютно, когда девочка заявила ему, что то, что было между ними, было просто по пьяни и ничего не значит… Вообще-то это была его роль. Нет, Князев не был законченным злодеем и не собирался уводить Женю у Лернера исключительно дабы потешить оскорбленное самолюбие, но вот слегка подбешивать Стрельникову, всячески намекая на их «отношения» в Москве, ему было приятно, и он считал, что имеет право на такую маленькую моральную компенсацию, в качестве «брошенного возлюбленного», обманутого «коварной хищницей». Пожалуй, вся эта игра доставляла Косте истинное наслаждение, хотя майор и старался не заигрываться. В конце концов, Жека не сделала ему ничего плохого, он ее, пожалуй, даже зауважал, поэтому не планировал портить девочке жизнь. Все-таки они в разных весовых категориях. Итак, Костя заказал вчера вечером в курьерской компании, «Меркурий» кажется, доставку цветов для Жени. Он надеялся, что Лернер тоже будет на рабочем месте и немного позлится – Князеву было бы приятно. Когда майор уже выходил из офиса компании, ему бросилась в глаза странная парочка, стоящая чуть поодаль: парнишка с восточным разрезом глаз в желтой форменной куртке рассыльного и мужчина средних лет, пожалуй, лет на десять старше самого Кости. Что ему показалось в них странным, Князев сразу не понял. Возможно, просто сам мужчина вел себя не очень адекватно, может быть, странным показался контраст между богато одетым старшим собеседником и бедно одетым парнем – о чем говорить таким разным людям. Как бы там ни было, но майор даже притормозил слегка, чтобы понаблюдать за ними. Мужчина ожег его взглядом, что-то бросил парнишке и заспешил прочь. Костя, было, сделал пару шагов за ним, но потом остановился – чего привязался к мужику, мало ли чудиков на свете. А в Питере – так и вовсе немало. Все-таки культурная столица… Князев почти сразу выкинул это происшествие из головы пошел в бар – пропустить на ночь стаканчик. Когда он возвращался домой, уже стемнело. Квартиру Костя снимал недалеко, но сейчас часть улицы была перекрыта: традиционно ремонт асфальта в России любят вести зимой. Надо было делать большой крюк, впрочем, был еще вариант – пробраться задами. Там почти никто не ходил, да и нормального тротуара не было, только в одном месте подъезд к задней двери какого-то магазинчика, но майор решил, что это лучше, чем тащиться в обход. Когда Князев проходил мимо того самого магазина, он заметил там припаркованную машину. Майор слегка удивился, что машина была не грузовая, впрочем, мало ли на чем они подвозят товар. Может это просто машина владельца торговой точки. Константин завернул за угол и услышал за спиной какой-то шум. Возможно, опер устал, возможно, расслабился от алкоголя, но ему лень было оборачиваться. Да и что может случиться со взрослым спортивным мужиком в центре северной столицы?! Когда он ощутил чье-то присутствие за спиной, было уже поздно: затылок тут же взорвался резкой болью и Костя потерял сознание. Ему казалось, что в какой-то момент он стал приходить в себя, вроде бы его везли куда-то, но сообразить точнее майор не успел: он почувствовал укол в сгиб локтя и вновь отрубился.***
Очень хотелось пить, во рту, казалось, вместо языка была наждачная бумага. Голова болела. Майора бил озноб. Костя постарался подобраться и хотя бы сесть. Не с первой попытки, но у него все же получилось. Князев оперся спиной о стену. Прикованная рука очень мешала, но все же он умудрился свободной конечностью достать из кармана смартфон. Нет сети… Не удивительно – подвал же. М-да, все не могло быть так просто. И что делать? Князев осмотрелся еще раз более внимательно. В помещении было темно, но кое-что разглядеть все же удалось. Обычный подвал, стены кирпичные, пол то ли земляной, то ли за годы существования покрылся таким слоем песка и пыли, что превратился в земляной. У противоположной стены свалены какие-то мешки. Опер пригляделся и понял, что на самом деле это не мешки, а человеческая фигура. Человек лежал как-то скрючившись. Вроде мужчина. Больше ничего не разглядеть в темноте. Косте показалось, что человек шевельнулся. - Эй! – окликнул его опер. Собственный голос был каким-то чужим - хриплым, тихим. В горле засаднило сильнее. Человек никак не отреагировал. Майор оперся на стену и обессиленно прижался к ней ноющим затылком. Из-под полуприкрытых век он наблюдал за соседом, иногда проваливаясь толи в сон, толи в беспамятство. Надо хоть немного прийти в себя. Сейчас он не сможет выбраться из этого подвала, даже если ему освободят руки – Костя не чувствовал сил не то, чтобы подняться по лестнице, но и просто встать на ноги. Надо немного восстановиться. Но и медлить тоже нельзя: без воды он долго не протянет. Черт! Вот попал, так попал…***
Семейный ужин был в самом разгаре, когда в дверь квартиры Калитниковых раздался звонок. Валентина Павловна удивленно приподняла бровь – они никого сегодня не ждали: - Марина, откройте, пожалуйста, - обратилась она к помощнице по хозяйству. Та кивнула и направилась в прихожую. Щелкнул замок входной двери и через непродолжительное время Марина вошла в гостиную с большим букетом алых роз и подарочной коробкой в руках. Она остановилась на пороге: - Валентина Павловна, вот, оставили под дверью, - женщина жизнерадостно улыбнулась, явно радуясь за хозяйку, которой подарили такие красивые цветы, но, как только она взглянула на Калитникову, улыбка медленно сошла с ее лица. Полковник сидела белая, как мел. - Валентина Павловна, с Вами все в порядке? – с тревогой спросила Марина. Все присутствующие тоже перевели взгляд на хозяйку дома. - Валя, - муж встревоженно наклонился к ней, - что случилось? Тебе нехорошо? Может воды налить? - Мам, - жалобно позвал Андрей. Анжелика вскочила: - Валентина Павловна, давайте я окно открою, здесь душно очень. - Нет! - крикнула Калитникова так резко, что девушка вздрогнула, и уже чуть спокойнее добавила, - нет, Лика, не нужно. Сиди. Я… я сейчас… Полковник встала из-за стола и вышла из комнаты, попросив Марину отнести подарок на кухню.***
- Марин, спасибо, идите в гостиную… Когда она осталась одна, женщина тяжело опустилась на кухонную табуретку. Дом… Он достал ее дома. Значит, случай с Анжеликой действительно звено цепи, а не просто чья-то хулиганская выходка. Впрочем, она и раньше в этом не очень сомневалась. Валентина Павловна собралась с духом и открыла коробку. Несмотря на то, что женщина знала, что она там увидит, в глазах у нее все равно потемнело. Полковник обессилено оперлась на стол. Третье. Третье сердце. У нее дома. Третье. Господи! Что же это такое?! Почему? Почему снова с ней?! На плечи ей легли тяжелые теплые руки: - Валя, что это? – муж говорил очень тихо. - Это? – она не знала, как объяснить. После того случая с Андреем он ни разу не упрекнул ее в том, что виной всему стала ее работа. Но сама Валентина чувствовала, как вина грызет ее изнутри и считала, что в глубине души муж тоже винит ее в том, что сын стал инвалидом. Как? Как ему сказать, что все началось снова?! - Давно это началось? – мужчина, поборов ее сопротивление, развернул супругу к себе, чтобы она не смотрела больше на то, что лежало на кухонном столе. - Сегодня утром… - жена сглотнула, - днем пришла еще одна… Это третья посылка. - Позвони своим ребятам, пусть они приезжают, - Калитников-старший подал ей телефон, - а я пойду к молодежи. Думаю, Анжелику лучше отвезти домой. - Погоди, - Валентина остановила его. – Я не уверена, что ей теперь тоже не угрожает опасность. Я… я не знаю, как будет лучше, просто не знаю. Мужчина задумчиво замолчал, потом сказал: - Знаешь, что, я сейчас позвоню одному приятелю. Он владелец прекрасного санатория. Мне кажется, там вполне прилично все обустроено, чтобы можно было туда отправить не только Анжелику, но и Андрея. И попрошу своего начальника службы безопасности на всякий случай выделить пару ребят потолковее в охрану. Думаю, что это будет совсем не плохой подарок ребятам на День всех влюбленных. Надо только договориться с родителями Анжелики, впрочем, не думаю, что они будут сильно возражать. Конечно, есть проблема с учебой, но ведь это всего на несколько дней. Так пойдет? – он вопросительно посмотрел на жену. Та кивнула, потом сделала шаг к нему на встречу и на мгновение прижалась к широкой мужниной груди: - Спасибо. - Давай, вызывай своих орлов, - он поцеловал жену в лоб и вышел из комнаты. Калитникова набрала номер телефона отдела: - Алло, Дима…***
- Мих! У нас чп! - Чего?! – Ильинский так резко скинул ноги со стола, что чуть не упал с вращающегося кресла. – Фил, что стряслось? - Звонила Валентина Павловна, еще одна посылка. На этот раз у нее дома. - Твою ж… - Миша проглотил рвущееся на язык слово, - дивизию! - Э! Это я должен был сказать, - возмутился Филиппов. - Поехали! – Михей схватил куртку и выскочил в коридор.***
- Марина, вспомните, пожалуйста, Вы точно не видели никого? Может быть, заметили, как кто-то спускался по лестнице? Женщина устало покачала головой: - Нет. Когда я открыла дверь, там никого не было. Только подарок и цветы лежали на коврике перед дверью. Дима разочаровано кивнул головой: - Спасибо. Миша обратился к начальнице: - Валентина Павловна, вы не знаете, здесь камеры где-нибудь есть? На подъезде или по соседству. Вместо нее ответил ее муж: - Да, на подъезде ставили камеру. Ночью запись идет на компьютер в комнате консьержа, но сейчас там нет никого, только утром придут. Опер немного повеселел: - И то хлеб! Может, удастся что-нибудь из этой записи вытрясти. - Знаете что? – хозяин задумчиво поджал губы, - у меня вроде бы был где-то телефон нашей консьержки. Личный, не рабочий. Сейчас попробую поискать. Возможно, не придется ждать до утра. Он ушел, а Миша с Филом подошли к экспертам: - Ну, что у нас? Жора пожал плечами: - С коробкой и цветами буду разбираться в лаборатории. На дверном звонке есть пальцевый след, но чей он, я сказать не могу, может и твой, если ты днем звонил. Возможно, преступник нажал на звонок не пальцем, а чем-то другим. В любом случае я снял отпечаток. - Это чем же он мог таким нажать? – буркнул Фил. Михей рассмеялся. - Еще что-нибудь есть? Жора отрицательно покачал головой. - Я нашел телефон, она не хочет ночью идти через полквартала к нам, но дала свой адрес, вот, - Калитников-старший протянул Ильинскому бумажку с адресом, - здесь не далеко. Она даст Вам ключи от комнаты и пароль от компьютера, так что сможете посмотреть видеозапись сейчас. - Отлично! – Миша глянул на адрес – это и впрямь было не далеко.***
Когда опера вновь добрались до отдела, было уже не поздно, а скорее рано. - Фил, сделаешь мне кофе, - Ильинский устало вытянул ноги и положил их на свой рабочий стол, - а я пока запись гляну. Только покрепче, а то я на ходу сплю уже. - Ладно, - Филиппов кивнул. Он тоже уже засыпал, тем более что на работу вчера пришел раньше остальных. Мужчина решил, что сделает приятелю кофе, а потом завалится на диванчик хоть на пару часов. Иначе завтра будет вообще никакой. Когда Дима поставил на стол Михея кружку, тот только рассеяно кивнул, уже полностью погруженный в просмотр материала. Фил помялся немного, думая, насколько это будет свинством – спать на собственном дежурстве, когда друг работает, но потом решил, что если Ильинскому он понадобится, то парень его разбудит. Филиппов снял ботинки, укрылся шерстяным пледом, который был коротковат для высокого роста мужчины, и в ту же секунду отрубился.