Песок и камень

      Это был первый сезон без дождя. Он был долог и плодотворен для молодого народа пиросов. Орфалес постепенно расцветал в своем величии. Камень, жар и Солнце превратили его в непреступную крепость, способную противостоять дождям. Из труб тянулись струи дыма, окрашивая небо над городом в ржаво-серый цвет. А люди постепенно свыклись. Все привыкли. Никто и не вспомнил, что когда-то не было ни сезонов, ни “дождевой смерти”, ни самих пиросов. Появилось первое поколение, рожденное со страхом воды. По ту сторону пустыни уже застыло первое поколение, отторгающее тепло. Они еще не знают, что солнце станет не единственным бичом для них. Другие уже чувствуют нехватку света Солнца, но им пока еще не ведомы его осколки.       Внутренний балкон дворца, прорубленный в пустом жерле скалы почти у самой вершины, был переполнен светом. В небольшом круглом костре тлели угли. Кусочки пепла и золы тихо поднимались вместе со струйками дыма, порхая, словно они были живыми. За этим танцем наблюдала пара совсем не живых, молчаливых серых глаз. Будто в полудреме, они безучастно, но пристально, даже с интересом, ловили каждое движение этих ничтожных крупиц. Женское, каменное лицо обернулось к солнцу, щурясь. Серо-землистая кожа матовым блеском отражала лучи. Сухая, шершавая ладонь коснулась еле заметной окружности живота, словно ожидая почувствовать тепло жизни. Ничего.       Морх все тем же дремлющим взором окинула мужа. Ни один мускул ее длинного, жесткого тела ни дрогнул под его прикосновениями. Ее лицо оставалось безучастным, но уголок рта дрогнул в быстрой, насмешливой улыбке. Его непонимание изредка веселило ее. Для Морх супруг был еще ребенком, не способным до конца понять всей тонкости сего решения. Хотя простого объяснения ему будет достаточно, даже более чем, а потом, когда придет его время, сам поймет, без помощи и подсказок. А пока она будет наблюдать за его удивлением. Хоть он и ее муж, но барьер вечности разделяет и продолжит разделять их до конца. –Ты же знаешь, Разза, сила хаоса не может созидать. Не ищи жизни там, где лишь песок и пепел. Я могу лишь изменять и искажать природу вещей, не больше. Каплю за каплей я делю ее между вами. – Ты решила перебросить свое ярмо на нас? – Отчасти. Твоей все целостно она не будет, а когда придет время, ты без остатка предашь ее наследнику. Но сейчас не стоит волноваться, Разза, пройдет еще не одно тысячелетие, пока того осколка хватит, чтобы перенести мою жизнь в тело нашего сына. – Самопожертвование ради жизни дитя? Не ожидал, что в Пожирательнице душ проснется материнский инстинкт. – Всего лишь холодный расчет. Не больше. Люди еще помнят пророчество. Они будут его помнить всегда и ждать чуда великой «любви». Но их разум – это глина. Его можно изменять и выбрасывать не нужные детали, пока он не затвердеет. – Морх снова улыбнулась, но и этот изгиб рта быстро сошел на нет. – Перерожденные помнят «Великий бой», знают о роли Пожирателя в пророчестве и передадут это знание другим поколениям. Людской язык искажает все, что только может передать. – Вычеркнуть Пожирателя из истории, умно, но злодеев не забывают. – Разза прижался ухом к животу жены. – Им и не нужно забывать. Пожирателя перестанет существовать в одном лице. Сила хаоса – это не песок. Она не может исчезнуть в одночасье. А кем будет ее новый носитель? Голос хаоса подчинит и сломает слабого. Тогда настанет конец всем. Нельзя так рисковать. Разделяя силу хаоса, я сохраню тонкую грань между крахом и властью. –А что станет с тобой? – Разза посмотрел в глаза Морх. Ему показалось, что тень грусти промелькнула в этих холодных, властных светилах. – Я растворюсь в потоках времени. Сила сохранит мою память, но не тело. Тело бренно, оно было вырублено из остатков крови и костей. Они же его и получат.

В ночи прозвучал первый плач младенца. На утро плач охватил весь дом...