Ледибаг бросит Париж?

      «Париж — прекрасный город, полный мечт, восхищений и вдохновения. Мне будет жалко покидать это место… Как же я буду скучать по этому городу, по моим друзьям, Але, Андриану… Что это я ною? Я же не уезжаю отсюда навсегда, эти две недели пролетят мимолетно, я в этом уверена! Но как же Париж будет без Ледибаг? Агхр, я не могу бросить город в беде. И вообще, все уже решено. И Кот справится, я уверена. Или нет…» — Захлопнув дневник, Маринетт глубоко вздыхает. Девушку не покидают переживания об отъезде. Да, наверное, как вы, дорогие читатели уже догадались, наша Ледибаг решила взять «отпуск», а точнее, решили взять его родители, ведь «Маринетт, мы так давно никуда не летали вместе! Это будет отличный способ отдохнуть от повседневной рутины и провести время с семьей», и, верно, девушка не смогла отказать родителям.       Маринетт опускается на спину, кладя руки под голову и упираясь тупым и бессмысленным взглядом в потолок. В нем сейчас невозможно ничего прочитать, в отличии от остальных случаев, ведь такому эмоциональному флегматику, как она явно требуется повязка на глаза, иначе все вокруг будут читать ее мысли. Глаза… Большие, цвета нежного василька, что только что расцвел, но уже готов всеми путями идти на встречу жизни. Такие открытые, и вправду, даже не особо проницательные люди всегда найдут злость, смущенность или радость в этих глазах.       — Эй, Маринетт, чего загрустила? — Тонкий, высокий голос раздается прямо у ее уха — это освободилась из ее маленькой розовой сумочки малышка Тикки, которая является неотъемлемой частью жизни Леди. Однако брюнетка устало смотрит на свою квами и качает головой.       — Только не делай вида, что не понимаешь. У тебя это хорошо получается, конечно, но я всегда тебя раскушу. — Взгляд немного сменяется с тупого и бесцельного на слегка недопонимающий и обиженный, обращенный к Тикки. Та отрицательно качает головой. Мари томно вздыхает и начинает говорить, сначала медленно, а затем, все быстрее и быстрее, все громче и громче. И, да, все нервнее и нервнее. — Тикки, ты не понимаешь всей проблемы! Я уезжаю в другую страну, раз. — Маринетт загибает большой палец на правой руке. — Я целых две недели не увижу Андриана ни глазком — два. — Указательный палец присоединяется к большому. — У меня не будет возможности защищать Париж, и, в конце концов, я просто буду скучать по своей второй сущности!       — Маринетт, супергерои тоже должны отдыхать! Или ты думаешь, что ты не имеешь права на отсрочку? К тому же у тебя каникулы! — С восклицательной интонацией, восхощенно произносит Тикки, словно каникулы — лучшая в мире вещь, ради которой стоит жить, и что стоит видеть во сне. Естественно, Маринетт извествно, что эта вещь —Адриан. — Ка-ни-ку-лы. — Повторяет квами, акцентируя внимание на каждом слоге и на каждой букве этого странного слова.       — Да поняла я, поняла. Знаешь, что меня волнует? — Тикки качает головой и вопросительно смотрит на брюнетку. Девушка продолжает. — Меня волнует, что все узнают, кто я. Маринетт уехала, пропала Ледибаг. Маринетт приехала, — десятиклассница вздыхает и качает головой, всеми силами показывая свою безнадежность, — чудесная Ледибаг снова в строю! Вывод, кажется, напрашивается сам. Тикки замирает, и понимает, что ее хозяйка права. Осознание приносит и ужас: их могут раскрыть.       Однако, не успевает квами ответить, как на лестнице, ведущей в комнату Мари раздаются гулкие шаги. Мимолетное «Тикки, прячься», и божья коровка мигом ныряет в сумку брюнетки. Этот прием получается уже машинально, ведь отработан он просто прекрасно. Люк на полу комнаты открывается, и изнего показывается голова никого иного, как… Адриана.       — Э… А… Ой… А-адриан? — Девушка была явно ошарашена и введена в ступор, не каждый же день к тебе заходит любовь всей жизни в комнату. — Ч-что ты здесь делаешь?       — Привет, Маринетт. — Парень улыбается, светло, лучезарно, так, что брюнетка просто тает в этих лучах… — Я принес твой учебник по литературе, ты забыла его в классе. Вот. — Адриан протягивает ей толстую книгу, затем улыбается и произносит. — Ну ладно, я, наверное пошел, пока.       — С-с-спасибо…       Как только люк закрывается за нежданным гостем, брюнетка расплывается в глупой улыбке. Затем, спустя пару минут, она начинает прыгать по комнате, счастливо вопя: «Адриан, Адриан, Адриан, Адриан! Здесь. Был. Адриан». Когда вопли заканчиваются, девушка опускается на пол и тает в блаженстве. Вдруг снизу разносится громкий голос мамы.       — Мари, милая, ты уже все собрала? У нас такси через полчаса.       — Да, собрала, мам. — Уверено отвечает Маринетт, но главный нюанс этой проблемы состоит в том, что на отдых она не собрала ровным счетом ни-че-го. — А-а-а-а-а! Я же не успею!       Девушка начинает носиться по комнате и в спешке кидать вещи в чемодан. Пара джинс, три футболки, кеды, фен, пальто, зонтик, розовый плэер — все летит в чемодан. Быстро, очень быстро Маринетт заканчивает эту процедуру, ведь медлить нельзя. Последним в чемодан отправляется ее личный дневник, затем девушка благополучно застегивает толстое средство хранения вещей в поездке. Мама зовет, такси подъехало, а Мари готова к выходу. Папа помогает стащить тяжелый пухленький чемодан вниз, затем счастливая семья садится в машин. Точнее, почти счастливая, ведь Маринетт не покидают сомнения… Что будет с Парижем без нее?

***

      В аэропорту как всегда шумно. Суета, шум, толпы людей, провожающие своих родных и близких, а так же толпы людей, их встречающих, все это рано или поздно начинает действовать на нервы. Но не на нервы Жана Парфе, молодого пилота. Рутинной кажется работа в кафе или на регистрационной стойке, но не на самолете, ведь там не заскучаешь. По крайней мере так говорили многочисленные инструктора, ведь только сегодня состоится его первый полет. В это утро Жан проснулся рано и поспешил на работу, ведь опаздывать было нельзя. Хоть его рейс и был назначен на восемь вечера, молодой человек приехал задо-олго до этого времени, ведь он хотел успеть все. И вот, близится назначеный час. Парфе выходит выпить кофе перед рейсом в обычное аэропортское кафе, как вдруг к нему сзади подбегает его сопилот, Рене Форсин, между нами, этот достаточно опытный пилот слегка недолюбливал своего коллегу.       — О, пилот Парфе. Рад тебя видеть. Ну что, полетаем сегодня?       — Конечно, Рене.       — Ах, да, чуть не забыл сказать, что наш рейс перенесли на полчаса. Можешь не торопиться. Удачи.       Жан отходит от коллеги и направляется к кафе аэропорта. Проходит час. Парфе, как раз закончив трапезничать вовращается в пилотную. Вдруг, краем глаза пилот замечает, что его самолета… Нет на месте. Он звонит своему начальнику, первому, не берет трубку. Затем его заместителю, уж тот то не только отвечает на звонок, но еще и кричит в телефон.       — Парфе, какого черта? Твой самолет улетел двадцать минут назад!       — Но Рене мне ска…       — Я не желаю слышать твои отговорки! Уволен.       Короткие гудки приводят Жана в замешательство… Не удевительно, ведь он только что потерял ту самую работу мечты…       Когда кто-то печалится или злится, в мире открывается одно окно. И окно это принадлежит самому Повелителю демонов, Хищной Моли, Бражнику. Сквозь него он смотрит на мир, верно подмечая грехи и невзгоды людей.       — Молодой, харизматичный, разочарованный… Какая удача! — С этими словами злодей ловит одну из белых бабочек, порхающих вокруг него. Зажимая ее в ладони, он выпускает уже не невинную бабочку, а злющего демона. — Лети, моя маленькая акума и очерни его сердце!       Представьте себе такую картину: «Аэропорт, люди суетятся, бегут, спешат, а на одной из лавок сидит одинокий человек. Голова опущена, глаза закрыты, томные вздохи то и дело спадают с его губ. Жан Парфе, вот кем был этот человек. Вдруг пилот почувствовал какую-то вибрацию в области головы, там, где была его любимая «счастливая» пилотка. Он думает, что ему показалось, но вдруг ясный, четкий мужской голос начинает звучать в его голове. В. Его. Голове.       — Здравствуй, Повелитель Воздуха. Меня зовут Бражник. Я дам тебе силы управлять любым воздушным транспортом, но взамен ты окажешь мне кое-какую услугу. Идет?       В глазах Парфе загорается злость и ярость.       — Идет. Теперь все полеты будут такими, какими их сделаю я!

***

      Такси, в котором была семья Маринетт подъезжает к аэропорту. Медленно, пытаясь выгрузить тяжелые чемоданы, они поочереди выходят из машины: сначала мама, за ней отец, и последняя — Мари. Все выглядит настолько безмятежно, красивая музыка звучит с проспекта, как вдруг из здания терминала выбегает молодая женщина, глаза, словно два чайных блюдца, округлены и открыты. Она явно в панике.       — Спасайтесь! Там самолеты ожили!       — Мамуль, мне надо в туалет. — Пытается выскользнуть Маринетт. — Очень надо…       — Маринетт, это очень опасно! — Вступает в разговор мать, но поздно, ведь девушка уже несется по коридорам огромного здания со скоростью птицы. Она резко открывает серую дверь с изображением девушки, нарисованной явно не очень хорошим художником.       — Тикки, давай! — Звонкий голос пятнадцатилетней девушки раздается в туалете аэропорта. Для нее эта фраза стала уже привычной, ведь когда произносишь одно и то же каждый день, слова начинают запоминаться и входить в привычку. Вспышка розового света, продлившаяся всего пару секунд (которые показались Маринетт вечностью) и вот, перед стерильно чистым зеркалом стоит совершенно другая девушка. Нет, не Маринетт Дюпан-Чен, далеко не эта скромная тихоня, которая не может порой сказать нет, и вообще что-то сказать, нет. Перед ней, смотря прямо в глаза из-за той стороны зеркала стоит героиня, спасшая немало жизней, перед ней стоит Легендарная Ледибаг. Именно, легендарная. Но время н ждет и при всем желании насладится своим образом подольше (каким, кстати Маринетт особо не горела), девушка выбегает из дамской комнаты.       Вдруг совершенно «случайно» в коридоре аэропорта появляется черная фигура с аккуратными ушками и поистине кошачей улыбкой. Случайно.       — Оу, моя леди! Собралась устроить себе отпуск? — Шутливо спрашивает кот, сам не догадываясь, насколько он прав.       — Твоя проницательность очень кстати. — Тихо произносит Ледибаг, что делает глаза Котика круглыми, словно блюдца. Это веселит Маринетт.       — Как так? Оставишь меня одного?       — Ты хотел сказать «буду скучать», но потом понял, что с Бражником тут не заскучаешь?       — Ох, тут кстати уже твоя проницательность, куколка. — Кот играет с огнем, ведь уже в следующий момент он слышит пронзительное «Агхр, перестань!» от своей напарницы, что его черто-овски веселит.       — Не время болтать, Кот! Нужно найти злодея.       —Так, так, та-а-ак. Какая встреча! — Слышат наши герои громкий голос сзади. Медленный поворот на триста шестьдесят градусов и вот, они уже смотрят прямо в лицо врагу. Враг на данный момент представляет высокого, очень высокого, широкоплечего мужчину, в фуражке и белом костюме. Его светлые волосы аккуратно приглажены и зализаны, их слегка видно из-под шляпы. Но самое страшное — глаза. Они горят красным огнем, огнем мести.       — Легок на помине. — Шепчет Кот, обращаясь к Ледибаг. А затем, уже повернувшись к злодею, говорит. — Тебя зовут прилизанный лаком пилот? — «Удачно» шутит Нуар. На что Маринетт закатывает глаза и шепчет «опять твои тупые шутки» с возмущенной интонацией. «Котенок» пожимает плечами.       — Давайте вы не будете смешить меня, сражаясь, просто отдайте мне ваши камни чудес. Отдайте. Мне. Ваши. Талисманы.       Кот и Леди перегладываются, потом смотрят на Пилота и качают головами. Но нашего злодея это не только не останавливает, это его еще и подзадоривает…       Продолжение следует. Конец первой главы.