l(r)o(a)v(p)e me//

Чимин прикосновениями по бархатистой коже на спине пытался оставить себя на ней, но Юнги смывал его запах, не оставляя ничего. Его безразличный взгляд на себе, который прожигал в нем дырку, — самое больное, что приходится чувствовать влюбленному Чимину. Юнги не тот человек, с котором можно отправиться в отдел детских игрушек, чтобы померить маски супергероев и помахаться мечами ради смеха и приятных воспоминаний, но с ним можно гулять до утра по городу, выкуривать сигареты на двоих и вести беседы на самые неожиданные темы. Чимин не думал, что сможет поддержать беседу о политике, о страхах или о будущем, но Юнги спрашивал мнение — Чимин отвечал, про себя отмечая, что он еще не повзрослевший ребенок и лучше бы он согласился пойти с Чонгуком в парк аттракционов на прошлых выходных. Обнимая крепче, чем позволено, дольше, чем полагается друзьям, но меньше, чтобы не получить полное игнорирование своей персоны на недолгий срок. Чимину нельзя совершить ошибки, последствия слишком губительны для него. Ему всегда думалось, что любить за двоих или любить одному — вполне себе возможно, но на практике Чимин разбивает коленки об асфальт, когда слезы застилают глаза, а из-за бега в груди не хватает воздуха. Кажется, что прямо сейчас задохнешься, хватаешь ртом больше воздуха, но бесполезно, он пропитан ядом. Юнги не отталкивает Чимина, не возражает, когда его руки так правильно обхватывают его тонкую талию, а горячее дыхание в макушку для Мина это значит абсолютно ничего — у Чимина содрогаются внутренности. — Я люблю тебя. Юнги переворачивает страницу глянцевого журнала. — Жизни без тебя не вижу. Юнги проливает кофе на пол, когда спотыкается об чиминову обувь. — Люби меня. Юнги выгибает сильнее спину и содрогается в волне оргазма. Падая на постель, его белые волосы теряются среди бесконечно вороха одеяла. Последнее, что Чимин слышит перед тем, как закрыть входную дверь квартиры Юнги:

«Я не могу».